Переходный возраст
На углу сегодня… Взгляд твоих усталых…
Он меня тихонько… Ветром запоздалых…
Я же вдоль дороги… Чередой несмелых…
Словно тень, бесшумно… В хороводе белых…
Подождав не зная... А затем решившись…
Кучу бестолковых… Словно позабывшись…
И потом с надеждой… Опустив стыдливо…
В хороводе белых… Тихо, молчаливо…
Почему-то принято считать, что у каждого актёра обязательно должна быть новогодняя история. Умная, добрая… сказочная. Можно подумать, в театральной кладовке запрятаны чудеса со всего света, хотя, скажу по секрету, ничего интересного там нет: чудеса по тёмным углам пыль собирать не любят…
Так что… Может, я лучше расскажу, как Кудрявых в суфлёрской застрял? Его тогда директором театра назначили… Старик от души радовался, поляну накрыл. А затем пошёл свои владения осматривать и почему-то не вернулся… Стыдно сказать, но мы к тому моменту уже дошли до кондиции и потерю бойца прозевали. Наутро нового начальника нашла Тётя Глаша. По храпу… Видимо, на сцену короткой дрогой хотел пробраться, да габариты не рассчитал. Смеха было…
По большому счёту, наша суфлёрка — это кладезь розыгрышей. Вспомнить хотя бы, как Петро туда телевизор затащил и во время спектакля стал актёрам порнуху крутить. Никто б ничего не сказал, да только он звук забыл убрать.
Эх, такого сосредоточенного зрителя я больше не встречал. Повезло, что обошлось без увольнений, но для чего он вообще звук тянул, так никто до сих пор и не знает.
Только это ж не истории… Даже не байки… Так, — забавные случайности.
Вся жизнь — череда случайностей. НЕ-сценарных, НЕ-цензурных, НЕ-заметных… НЕ-лепых….
Жаль, за нами никто не записывает. Ведь если оглянуться, внезапно, без предупреждения и специальной подготовки, то вроде и не было ничего. Натоптано много, а следов не разобрать. Такая же ерунда, как с анекдотами: начнёт кто-нибудь рассказывать, а ты их все уже знаешь… и этот, и этот… и этот. А самого попросят рассказать, так ничего на ум не приходит. Глупость конечно, но без конспекта жизнь утекает...
Хотя, кое-что вспомнить всё-таки можно… Правда, это тоже не совсем история и не совсем сказочная, но зато как раз новогодняя.
В театре я к тому времени уже не работал, но никогда не упускал возможности наведаться в родные пенаты. Канун Нового Года — отличный повод пожать знакомые руки да потереться щетиной о пухлые щёчки. Гримёрка, нарезка, коньяк… Тётя Глаша ушла разорять буфет. Словом, всё именно так как должно быть. Казалось, и желать больше нечего, но в тот вечер проведение распорядилось иначе.
— Ребята, хорошо, что вы ещё здесь. Прошу внимания! — Внезапно появившийся на пороге директор был крайне взволнован.
Он громко махал руками, красноречиво жестикулировал, но никак не мог привлечь внимание расслабившихся коллег. Лишь завладев спиртным, Кудрявых сумел добиться желаемого результата, и камерное воркование затихло: все не спеша поворачивались в сторону растрёпанной фигуры идейного лидера.
— Ребята, ЧП, — продолжил он, задвигая под стол собранные бутылки. — Звонили из Николаевского, у них спектакль срывается. Половина труппы застряла под какой-то Ульяновкой и точно не успевает. Наш театр ближе всех. Просили помочь... подменить. Человек пять-десять, не больше.
Воцарившаяся тишина была красноречивее любых вопросов, и директор продолжил:
— Да, мы знаем, что халтура на корпоративах должна была им аукнуться. Они сами виноваты, но кто ж сейчас от денег отказывается? Надо выручать… Спектакль там ерундовый, так… новогодняя сказка для детей. Но дети для нас вообще больная тема: если раз в год в театр выбираются, то… А тут такой облом.
И вновь ответом было молчание. Все отлично понимали, что, согласившись помочь, поставят крест на вечернем застолье и будут встречать бой курантов, где придётся. У каждого были свои планы и вот так с бухты-барахты ввязываться в сомнительную, а главное не обязательную авантюру…
Обведя взглядом напряженные лица, Кудрявых пожевал губами, тихо выругался, но… старый мерзавец всё-таки нашёл необходимые слова:
— Ребята, это же приключение, неужели вам не интересно?
Конечно, никакого приключения быть не могло… Обычная рутина… Но это очевидно только на трезвую голову, а тогда мы воспринимали мир уже несколько иначе.
Развёл нас как детишек… практически на "слабо" взял... Молодец, что тут скажешь...
Кстати, я говорю НАС, потому что тогда всё ещё считал себя частью театра… Сейчас, пожалуй, уже нет… Хотя… вот рассказываю всё это, а сам не могу вспомнить, с кем конкретно общался в тот вечер. Вроде со всеми, но… Мда… выходит, что уже тогда я не был своим… Ну да ладно… сейчас не об этом.
В автобус загрузились минут за пять. Галдели, смеялись… Этакая стайка бандерлогов на выгуле. Хорошо, никто не видел.
Отъехали… И тут я начинаю понимать, что могу оказаться лишним на развесёлом празднике жизни, ведь формально актёром уже давно не являюсь. Да и морда небрита, — только детвору пугать. А самому так хочется поучаствовать, понимаю ж, что больше такого случая может не представиться.
Кудрявых как раз по салону шёл, — роли распределял. Не знаю, прочитал ли он по глазам, да только…
— Серёга! И ты с нами? Эх, если б ещё рожу твою спрятать... Дедом Морозом будешь?!
То ли спросил, то ли сказал… и, не дожидаясь ответа, сунул мне сценарий с репликами.
Хорошая роль. Удобная. Бегать-прыгать не надо, петь не заставляют. Конечно, скучновато, но на тот момент в самый раз. Опять же, с характером не ошибёшься. А в чём там интрига заключается — дело десятое. Все новогодние постановки похожи: герои надёрганы из сказок, сюжеты шаблонны, концовки одинаковы. И неизбежная кульминация: "Ёлочка гори". Так что, довольно потирая руки, ваш покорный слуга откинулся на спинку кресла и небрежно открыл сценарий.
Сказать, что я был озадачен увиденным, значит ничего не сказать. Постановка называлась: "Новогодние приключения Аськи, Пинга и Вебмастер в царстве Модератора". Нормальное такое название, ага? Естественно большая часть действующих лиц и само действо соответствовали заявленной теме.
Немного отлегло лишь, когда свою партию просмотрел: образ новогоднего деда неизвестный сценарист всё-таки пощадил и оставил практически без изменений. А то, что посох на батарейках, так это мелочи.
Ехали вроде быстро, но минут на двадцать всё же опоздали. С тамошними актёрами по ключевым моментам пробежались, костюмы натянули и на сцену.
Друзья мои, это было нечто… и не только потому, что с коньячком не расставался, не надо напраслину наводить… Просто это такое чувство… Эх, не буду я вам про него рассказывать, всё равно не поймёте. А если и поймёте, то не оцените. Лучше расскажу, что из себя наряд Деда Мороза представляет.
Прежде всего, шуба. По сказкам она должна быть пышная, тёплая… тяжёлая. Естественно, что на сцене в таком наряде долго не продержаться, так что делают её из какой-нибудь тонкой продуваемой ткани, а изнутри набивают поролоном. Зимой на улице практически не греет, да ещё ветром продувается, а в помещении всё равно за пять минут упаришься.
Воротник довольно быстро сваливается, и его промазывают обычным бумажным клеем. Заодно блёстки добавляют. Воняет эта радость ароматами предыдущих хозяев, сколько ни стирай… в особенности потом.
Борода бывает личная, но редко. В смысле не своя-выращенная, а своя-купленная. Чаще же — общественная. Уже через несколько лет губная помада и прочий грим настолько въёдаются в волос, что перестают отстирываться. Так что выглядит она до омерзения неприятно, хотя никакой антисанитарии нет.
Хорошо хоть про валенки давно никто не вспоминает, — модные Морозы нынче в кроссовках ходят. Из чего посох сделан, сами догадаетесь…
Ужас, да? Но детям нравится...
На одном дыхании тогда отыграли. Особенно последний выход, когда Модератора метель закружила. Я так рукой махнул и… Он скользнул вдоль сцены, а за ним взъерошенные баги побежали... мнда… В общем, призвание много значит…
После представления в курилке чего-то задержался… Ребята уже разошлись, а я… задержался чего-то. Сижу — липкую бороду перебираю, звёзды сквозь пар разглядываю. Я же когда новогодний халат снял и на край открытого окна положил, он не хуже дым машины курился. На душе хорошо так… спокойно… До полночи ещё пара часов…
Слышу, дверь скрипнула и ветерок сразу так потянул... Я тогда подумал, Кудрявых нас на банкет вылавливает… но…
— Здравствуй, дедушка. Что ж ты внученьку не признаёшь?
Голос я сразу узнал. Но откуда?
Она стояла, слегка облокотившись о стену, в руках шампанское, стаканчики… забавно, — и здесь они пластиковые, одноразовые…
— Блин, Маринка, — я непроизвольно поднялся. — Как я рад тебя видеть… Только ты откуда? Тебя ж не было вроде.
— Значит, так и не признал? — она хитро улыбалась, чуть скосив глаза. — Я тебя тоже не сразу… А ведь спектакль вместе отыграли.
— Подожди, ты ж всегда Снегурочкой была, никому эту роль не отдавала, а сегодня… вроде ваша Наташка...
Взгляд скользнул по её фигуре, и в этот момент я всё понял. Маринка ещё не переоделась, была в образе… сегодня она играла Бабу Ягу.
— А как же Снегурочка? — обескуражено выдохнул я, подходя ближе. — Ты ведь всегда…
И осёкся, — заметил морщины, проступившие на её лице… осознал… А ведь пару лет назад их не было. Не замечал?..
— Вот так. — Она пожала плечами и подошла к окну… Осталась стоять ко мне спиной, — струящиеся волосы на фоне чёрной ночи. — Давай выпьем, праздник всё-таки.
Я подошёл… почему-то осторожно, словно чего-то боялся. Встал рядом. А со звёздного неба сыпались невесомые льдинки… переливаясь белым блеском в свете одинокого фонаря, они закручивались в хороводики и уносились вдаль, растворяясь во мраке…