Герой

Существуют три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика.

Один шанс из ста, один случай на миллион. Мы все слышали эти фразы. Особенно их, любят употреблять всякие эксперты, подтверждая свои слова целым ворохом графиков, диаграмм и статистических выкладок. Как правило, они означают что-то очень редкое, во втором случаи почти невозможное. Они расслабляют, нам всегда кажется, что именно мы окажемся среди тех самых девяноста девяти, а тот единственный шанс достанется кому-то другому. Если, конечно, речь идет о неприятностях (эгоисты мы, что тут поделать), в противоположном случае мы полностью уверены, что как раз единственный шанс выпадет именно нам.

В общем, эта история посвящается статистики.

Кофе было приятным на вкус, и заставляло ваше сердце биться чаще и быстрее гнать кровь по телу, не давая заснуть. Сергей сделал еще один глоток, поставил чашку на небольшой откидной столик и перевернул страницу. Он любил одиночные вахты. Тишина и покой, и, что самое важное, никого нет рядом. Нельзя сказать, что он был нелюдимым, просто предпочитал держаться обособленно, и из-за, этого, кстати, в экипаж он влился плохо. Была ли это ошибка кадровой службы или что-то еще, он не знал, что в общем-то не важно.

Конечно, читая, находясь на вахте, он нарушал целый свод правил. Но в оправдание можно сказать, что со времени начала сверхдальних прыжков, технология шагнула далеко вперед, и процент аварий удалось сильно снизить. К тому же это был у него далеко не первый полет.

Время шло своим чередом, минуты сменяли одну за другой, секундная стрелка на настенных часах неторопливо проделывала свой путь (часы были полностью механическими, присутствовали также для контроля электронные и электронно-механические).

Один случай из ста. Как ни банально прозвучит, но сейчас выпал именно ОН.

Все было нормально, но, в одно мгновение мир изменился. Изменение было совсем махонькое, крошечное, практически незаметное, но, тем не менее, оно было. Сергей осмотрелся вокруг: все та же обшитая металлом и пластиком рубка, выключенные мониторы наружного наблюдения, несколько сиротливых огоньков контрольных систем. Все в норме, корабль завис в прыжке, и пройдет еще несколько часов, прежде чем он выйдет в обычный космос (часы, кстати, исправно показывали одно и то же время, хотя это еще не показатель). Он еще раз огляделся. Что-то не давала ему покоя, что-то изменилась, что-то очень мелкое, на первый взгляд несущественное, но, если судить по мировому опыту, все крупные неприятности начинались именно с мелочей.

Положив книгу на столик, рядом с чашкой, он поднялся и проверил показания приборов — все в норме. Он еще раз оглядел рубку, уже более внимательно, стараясь обращать внимание даже на любую мелочь. Вон, на полу, в дальнем левом углу небольшое пятно, система охлаждения дала течь, и реагент успел покорежить пластик, пока ее не устранили. За пультом лежит обрывок праздничной мишуры, оставшийся после празднования Нового Года, еще один застрял в решетке вентиляции и теперь весело извивается на ветру.

Все на своих местах, все что было, не пропало, нового ничего не появилось. Может просто усталость? Для успокоения Сергей сделал запрос в реакторную и, получив ответ, что все в норме, немного успокоился. По статистике в большинстве случаев все начинается именно с реактора. Окончательно успокоившись, он вернулся в кресло и потянулся к книге, но тут его буквально пригвоздило к креслу, рука так и замерла на полпути. Он наконец-то заметил, то, что до этого уловил самым краем сознанья. Чашка, его чашка с кофе, с глуповатым рисунком улыбающегося морячка, стояла на пару сантиметров левее того места куда он ее поставил. Их учили замечать такие вещи. В академии им давали окинуть взглядом какой-то интерьер, потом закрывали глаза и чуток меняли порядок вещей, и потом они должны были указать, ЧТО изменилось. Гоняли их нещадно. За серьезные ошибки исключали без раздумий. Не многие выдерживали такой прессинг, и, как правило, к выпуску группа уменьшалась более чем в три раза. Было зафиксировано несколько случаев самоубийств. Но никто и не думал менять правила, их писали еще тогда, когда один шанс из ста выпадал гораздо чаще.

Сергей вскочил и вдавил кнопку общей тревоги. Тишина. Он нажал еще раз, потом еще — но ничего не изменилось. Все! Времени мало. Оставив в покое бесполезную кнопку, он выскочил в коридор…

… девушка была невысокой, худощавой, с темными, ровными волосами. В целом, симпатичная, если бы не ее глаза — большие и при этом абсолютно пустые. Она стояла у основания лестницы, небрежно опустив руки. На другом ее конце, на веху, держась за перила, сидела женщина. Ее седые, спутанные волосы падали на худое, изможденное лицо. Выцветавшие глаза с ненавистью смотрели вниз. Девушка сделала шаг, и тут воздух буквально зазвенел, предметы приобрели невиданную четкость, цвета избавились от полутонов — все замерло в неподвижности. Казалось, весь мир попал в невидимую ловушку, словно древняя мушка, угодившая в янтарь. Несколько секунд ничего не менялось, потом девушка шевельнулось, и воздух треснул и начал рассыпаться на осколки, словно разбитое стекло. Она начала медленно подниматься по лестнице. С каждым ее шагом на пол падали все новые и новые осколки. Ее одежда и плоть были изрезаны ими. Из многочисленных ран сочилась кровь. Она пропитала ее одежду и начала падать на ступеньки. Но, несмотря на все это, ее взгляд оставался все таким же пустым, лицо равнодушным. Даже, когда особенно крупный осколок рассек лоб и, двинувшись дальше, срезав часть левого уха, ее лицо не дрогнуло. А в ране вместо кости, виднелось нечто темное.

Она продолжала подниматься по лестнице…

Он с трудом поднялся с пола и попытался сосредоточиться на происходящем здесь и сейчас, но звук падающих осколков продолжал раздаваться совсем рядом. В попытке прогнать его, Сергей вцепился зубами в кисть. Острая боль помогла прочистить мозг. Этого хватило, только на то, чтобы подняться и сделать несколько шагов…

… Дракон был красив, красив своей мощью, силой и совершенством. Теперь он понимал, почему они вымерли. Они были слишком совершенны, слишком сильны, и, в конце концов, весь мир принадлежал бы им. Дракон сделал несколько взмахов и поднялся к самым облакам. Его движения, такие плавные и неторопливые пару раз все же превращались в судорожные и резкие рывки. Когда он приблизился к нему, стала понятна причин такого поведения: на шкуре, покрытой толстой и блестящей чешуей, виднелись опаленные по краям кровавые раны. Тут, из-за облаков вынырнула стальная птица. Сергей узнал хищный силуэт Су-35. Дракон издал оглушительный рев и пошел на сближение. Самолет выпустил две ракеты, потом в дело включились автоматические пушки…

Сергей сделал несколько шагов по коридору, его качало, стены превратились в зеркала, отражения в которых манили и звали к себе. Стараясь не касаться их, он свернул за угол, туда, где сейчас находилась его цель. Обычный колокольчик, немногим больше, того, под звон которого дети знакомятся и прощаются со школой. Он висел на самой обычной цепочке у самой стены. Яркая, начищенная до блеска поверхность не давала ему слиться со стеной. Сергей схватился за веревочку, привязанную к язычку, и несколько раз дернул. Звон, усиленный специальным покрытием на стенах, разнеся по всему кораблю. Все, он сделал это.

… это была больничная палата, наполненная отфильтрованным, лишенного какого либо запаха, воздухом. Он приблизился к единственной пациентке. Ее лицо, покрытое сетью мелких шрамов, было бледным и безжизненным, из-под повязки торчало несколько темно-рыжих локонов. К разрезу в горле, шла дыхательная трубка, к венам и аортам были присоединены трубки, по которым машина гнала кровь.

— Корабль с оборудованием уже вылетел.

— Когда будет?

— Утром.

Сергей оглянулся. За прозрачной дверью было видно женщину и мужчину в форме врача. Врач, на секунду задумался и, взглянув на планшетку, с сомнением покачал головой.

— Боюсь, будет слишком поздно.

Вдруг он почувствовал, как кто-то схватил его за руку. Оглянувшись, он увидел, что женщина пришла в себя. Она открывала рот в попытке, что-то сказать, но кроме хрипа, ничего нельзя было разобрать. Он наклонился ближе, посмотрел ей в глаза. Странные, кстати глаза, радужная оболочка была красной и состояла не из отдельных волокон, а была сплошной…

Сергей зашевелился и попытался встать, перед глазами все плыло, отражения никак не хотели его отпускать. Они все еще были рядом: замки, окруженные войсками, гигантски космические станции, сражения от которых горело небо…, все это не было иллюзией, это происходило на самом деле, только не здесь, а где-то далеко отсюда. Он мотнул головой, отгоняя их от себя.

— Молодец, мы уж решили, что тебе конец.

— Что случилось? — он напрягся и сел на кровати, опустив ноги на пол, подошвы почувствовали приятную прохладу. В глазах на мгновение стало темно, потом прошло. Врач, вздохнул, положил на тумбочку медицинский сканер, и устало потер переносицу. Ему тоже досталась.

— Проводка, — ответил он. — Где-то закоротило и щиты отключились.

— Жертвы есть?

-Двое. Галя и Вадим.

Сергей закрыл глаза. Галя, он ее практически не знал. Вроде она была оператором систем наблюдения, или что-то в этом роде. С Вадимом, он был знаком лучше, несколько раз приходилось дежурить вместе, обычный парень.

— Остальные как?

— Нормально, оклемались, — врач одобряюще хлопнул его по колену и сказал. — Ложись, отдыхай.

Уже выходя из палаты, обернулся и сказал. — Кстати, капитан, выписал тебе премию.

Сергей кивнул, и улегся на кровати.

За все надо платить. Да, теперь они летали к звездам, невзирая ни на какие законы физики, которые на протяжении последних десятилетий держали их в пределах нескольких ближайших планет. Если закон нельзя нарушить — его можно обойти. Этот принцип лежал в основе многих научных открытий, лежал и в этом. И вот, их корабли уходили к самым границам реальности, туда, где обычные законы не действовали, и было возможно ВСЕ. Скорость света, гравитация, даже Жизнь и Смерть не имели значения. По сравнении с этим, утверждение, что за несколько часов нельзя пролететь пол галактики теряло всякий смысл.

Но не все возвращались. Разное случалось, например, как в их случаи, отключились внешние щиты, и то, что находилось по ту сторону, проникало на борт.

Он посмотрел в сторону, на соседней кровати лежала молодая светловолосая девушка — Галя. Казалось, что она мирно спит. В какой-то мере это так и было. Ее лицо было спокойным и безмятежным. Где она сейчас? Никто не знает, оттуда еще никому не удавалось вернуться.

За все надо платить, в том числе и за собственную безалаберность. Правила, какими бы глупыми они не казались тебе, пишутся не просто так. За ними живые люди, которых так и не удалось вернуть. Да, сейчас никто ничего не заметил. И, вот, ты даже получил премию, ты теперь герой. Но ты-то знаешь, как все было на самом деле.

Сергей отвернулся и закрыл глаза, ему надо было выспаться.

Один шанс из ста. Он обязательно выпадает, причем гораздо чаще, если это ты, или кто-то из тех, кто тебе особенно дорог. Не забывайте об этом, и — спокойной ночи.