Обычный рабочий день

— Да какие из них насильники, они ей и до пояса не достанут!

— Это, гм, не показатель, наверное!

— Все равно неубедительно как-то!

— Есть ещё варианты?

— А если…допустим, может ее украли с целью получить выкуп!

— Интересно, интер…

Тонко запищал визор, выдавая сообщение на экран. Марданя, начальник отдела под названием "СТ100%О", что в переводе "Спецы Технологического 100% Обмана", вытаращил глаза и удивлённо открыл рот. "Не министр, а сам президент — ничего себе". Древний монокль, носимый для форса, упал на мягкое покрытие пола.

— Ого! — недостаток силы голоса компенсировался величиной недоумения.

Ахаласий, подчинённый Мардани неслышно подъехал сзади, сидя в навороченном кресловидном болиде, нашпигованном функциями, и тоже уставился на экран. Но ограничился лишь неопределённым хмыком. Марданя, суетливо забегал пальцами по кнопкам своего более модифицированного, чем у подчиненного, болида:

— Немедленно подними мой монокль!

Ахаласий едва не поперхнулся. Такой унизительной и трудновыполнимой задачи он ещё не получал.

— Чего медлишь?! — сварливо заметил Марданя, наблюдая, как, следуя его приказу, из болида выползали щупальца с расчёской, пятновыводителем, развесистым манипулятором для чистки ушей и освежителем. — Президент человеческого сектора Земли скоро выйдет со мной на связь! — и сморщился, пытаясь повернуть голову.

Расчёска, вычесав и красиво уложив пушок с одной стороны головы, забуксовала. Другая часть головы была недосягаема. Причёска была под угрозой срыва. Ахаласий, возмущённый попранием свобод, не веря в реальность происходящего, проговорил:

— Я что — гном-уборщик?! Низший?! — постаравшись вложить в ядовитую тираду по максимуму возмущения и негодования.

Марданя, наконец справившийся с нелёгким поворотом головы, и вознаграждённый за это причёской, парировал:

— Нет — ты человек, но мой подчиненный!

— В договоре о сотрудничестве нет такого откровенно дискриминационного пункта! — Ахаласий попытался перевести протест в русло законности.

— А у нас и форс-мажора никогда не было! — едко заметил начальник.

Полюбовавшись, на надувшего губы Ахаласия, все же решил подсластить пилюлю, отправив расчёску обратно в недра болида:

— В тексте категорически сказано, что другие расы, кроме нашей, не должны присутствовать при конфиденциальном разговоре меня и Президента!

Ахаласий нехотя согласился. Если вызвать гнома-уборщика, это будет кошмар. Длинный и неприятный. Он, конечно, отдраит всё до блеска, да ещё и не упустит возможности, вдоволь поиздевается над ними. Придётся постоянно перемещаться с места на место и огрызаться на его презрительное "ножками, ножками".

— А может, без монокля? — слабо запротестовал он, представив, какие титанические усилия ему предстоят.

Причём он даже не был уверен, что получится. Последний раз он нагибался... ого... лет …в детстве.

— Поднимай монокль! — потребовал Марданя.

Отъехав вбок, он освободил место для манёвров Ахаласию, заодно предоставив себе простор для обстоятельного просмотра унизительной процедуры. Ахаласий, злобно зыркнув на начальника, рывком подкатил болид к поблёскивающему на ковре моноклю. Болид имел сотни приспособлений, но все они касались обслуживания седока, и только. Начальник, с садистской ухмылкой, подмигнул ему.

"Вот сволочь!" — Ахаласий моментально вспотел, попытавшись дотянуться до монокля ногой.

— Смотри — не раздави. Лучше ручкой! — сладенько пропел Марданя.

"Гад какой!" Да и что сделаешь ногой. Разве что почувствуешь её. Лицо Ахаласия перекосила гримаса. Напрягшись, он начал выпрямляться. Годами, покойно и удобно втиснутая в болид спина отказывалась повиноваться, посылая возмущённые сигналы в мозг.

— Время идёт! — мечтательно прищурив глаза, Марданя наслаждался каждой секундой представления.

Спина Ахаласия выпрямилась, и тело начало заваливаться вбок. Голова закружилась, перед глазами завертелись мириады цветных мошек. Ему стало дурно. С огромным трудом он вернул равновесие. Монокль был страшно далеко. Осталось сделать самое тяжёлое. Нагнуться! Мысленно расчленяя начальника на сотни битов и байтов, и проговаривая про себя по одной обиды (коих оказалось очень много), Ахаласий, героически сжав зубы, начал безумный наклон. Монокль стал ближе. В голове застучали сотни молоточков, кровь прилила, пот покатился по щекам. "Пот столёный, ух ты",— отвлечённо констатировал он, почувствовав его капельки на губах. Нагнулся! Победа! Что дальше? Ах да, рука!

Марданя мерзко смеялся, трясясь всем болидом.

"Ничего, сволочь, я тебе устрою парадоксы и висяки, я тебе заглючу сеть, фига будешь теперь смотреть ролики с резвящимися под душем обнаженными эльфийками, я тебе..." Рука... какой мягкий и приятный на ощупь ковёр..... добралась до монокля. Пожалев, что не имеет сил сломать вещицу, Ахаласий начал разгибаться. Цветные мушки устроили беспорядочную пляску перед глазами, кровь отхлынула, ещё чуть-чуть, и сознание едва… ах... ох...

Какое счастье, что я молод и полон сил, — с облегчением подумал Ахаласий. Я сделал это! Да я... да я... может быть, ещё ходить научусь! От запредельно смелой мысли, он вновь получил щедрую порцию мушек и молоточков.

Марданя, деловито подъехав, ревниво проследил как подчиненный сунул монокль в щупальце, и то привычно вытянувшись вдавило его в правую глазницу.

— Успел! Норматив выполнен! — разочарование удачной операцией почти удалось скрыть за сарказмом.

От ускорившегося тока крови, у Ахаласия прочистились мозги:

— А чего Президенту от нас надо?

— Не от нас, а от меня! — значительно поправил начальник.

" Чтоб у тебя колёса в болиде сломались все разом, — злобно пожелал подчинённый, — чтоб тебе..."

— Ты, наверное, совсем в Сеть новостей не заглядываешь? — Марданя благодушествовал, всё больше увеличивая глубину унижения подчинённого.

— Смотрю я... иногда!

— Ага, ага, — яма унижения превратилась в пропасть. — Ты, наверное, читаешь книги — как гоблины, или изобретаешь — как эльфы?

Слова "книги" и "изобретаешь" были произнесены так, что Ахаласию сразу захотелось вымыться. Подлец! Обвинить меня в такой низости!

— Я — человек, светоч и средоточие изначального превосходства и мудрости! — с тихим достоинством ответил Ахаласий и незаметно нажал кнопку вентилятора.

— Ладно уж! — включил заднюю Марданя. — Действительно, чего это я? А-а, наверное, от удивления! Ты что, не знаешь про конкурс?

"Да их в Сети столько!" — мысленно возмутился Ахаласий, но вслух пробурчал:

— Что-то видел!

Марданя расплылся в понимающей, но от этого не менее самодовольной улыбке:

— Завтра, ровно 100 лет разделения Земли на секторы проживания! И к празднику, устроили конкурс среди всех теплокровных обитателей Земли, ну и для нелюдей тоже, с целью выявить самого— самого!

" Точно пропустил" — расстроился Ахаласий.

Из визора зазвучала торжественная музыка гимна людей.

— Дверь прикрой! — взволнованно просипел начальник и, важно надув щёки, направил монокль на экран.

После поднятия с пола монокля, Ахаласию прикрыть дверь было плёвым делом. Лихо разогнавшись, он — смело! — и рукой закрыл дверь.

С экрана заговорил Президент. Таким Марданя его ещё никогда не видел.

— В комнате только люди? — истерично поинтересовался он.

— Да! — подтвердил неслышно подъехавший сзади Ахаласий.

Президент, дал себе волю:

— Это ужас! Это просто позор! — завопил он, и слезы потекли по щекам.

Марданя, солидно откашлялся и заговорил:

— Чем мы, скромные компьютерные гении, можем помочь вам, или человечеству?

Президент загнанно уставился на его монокль:

— Вы не можете — вы должны помочь! Если нет — то ... то... — из болида Президента выползло щупальце с носовым платком.

Отчего-то это очень его разозлило, но зато вернуло самообладание.

— Я сейчас пошлю вам информацию. Строго конфиденциальную. У вас есть ровно один час на то, чтобы прочитать её и… — всхлип последыш, был просто несравним с предыдущей истерикой первого лица. — Короче, делайте, что хотите и можете, но победить должны люди! Я очень жду и очень волнуюсь! — значительно сказал он, — И быстрее!

Лицо Президента исчезло с экрана визора. Вместо него вырос конверт с надписью "Особо секретно", раскрылся, и вниз поползли строчки.

Марданя вновь выпучил глаза, и монокль опять оказался на полу. Ахаласий, потрясённый прочитанным, открывал и закрывал рот силясь выругаться.

Четыре глаза изумлённо провожали скрывающиеся внизу экрана строчки. "Конкурс... на самого — самого... определение достойнейшего и лучшего... также применены сто архаичных заповедей древних богов... списки соревнующихся...перечень соревновательных качеств... итоги."

— Стоп! — приказал Марданя.

Визор послушно замер. "Вот это да!" — подумал Ахаласий и похолодел. Шокированный Марданя начал читать вслух:

— В конкурсе принимают участие такие качества, как: доброта, честность, красота, преданность, воля, сила, выносливость, порядочность, взаимовыручка, взаимопомощь... — резко отодвинувшись от экрана, он вскричал: — Какая низость?!

Монокль, словно соглашаясь с ним, раскололся на кусочки под колёсами тяжёлого болида.

Итоги ужаснули обоих.

Самые преданные — лошади и собаки.

Самые начитанные — гоблины.

Самые талантливые — эльфы.

Самые добрые — зубастики.

Самые выносливые и трудолюбивые — гномы.

Строчки вновь поползли вниз. Самые, самые, самые… Орки, альвы, драконы, кикиморы... Людей всё не было. Вот уже и мелкий шрифт сотого подпункта примечаний. Марданя застонал. Ахаласий поддержал начальника. Текст гласил:

— Люди, шакалы и комары — снимаются с участия в конкурсе, ибо не обладают вышеперечисленными качествами.

Точка.

Таймер визора бесстрастно отсчитывал минуты.

— Какая подлость! — прошептал бескровными губами Марданя.

Ахаласий был с ним согласен. Он был с ним плотно и кровно согласен и солидарен.

— Что будем делать? — деловито осведомился подобравшийся собрат Марданя.

— За такое надо наказывать! — тепло улыбнулся ему милейший собрат Ахаласий.

— Как всегда? — послал ему ответную улыбку Марданя.

— Как всегда! — подмигнул ему Ахаласий.

Трудяги "СТ100%О" занялись делом. Болиды разъехались. Резво защёлкали клавиши. Монокль исчез, превратившись в стеклянную пыль, а погнутая оправа зацепилась за болид Ахаласия.

Заниматься подтасовкой информации и фактов, им было не впервой. Человек, и только человек — должен быть первым. Везде, всегда, навсегда. А остальные должны ему служить. Ублажать. Работать на него.

Текст начал преображаться. Деловые реплики наполняли теплом и удовольствием обоих:

— Отфотошопь этот рисунок. И крупно напиши — "Дракула был эльфом".

— Сотри эту дрянь! А сюда добавь что гоблины не брезгуют спиртным.

— В примечаниях тисни огров, гномов и ... и оставь комаров. Хи-хи-хи!

— Лошадей свирепыми? Отличная идея!

— А гоблинов — безграмотными и дремучими неучами! Ха!

Перед лицом опасности, люди в который раз стали... — гм, сели — плечом к плечу и как всегда успешно принялись отражать атаки нелюдей и всяких там остальных теплокровных.

Ахаласий, напечатав, что кентавры — трусливы и слабы, твёрдо решил, что на премию, он запишется в спортзал. Вроде один ещё оставался. Ходить, это конечно, нонсенс. Это для низших. А вот размять спину… Это можно.

Точно в срок, отправив Президенту исправленные данные конкурса, Марданя залихватски свистнул и облегчённо отъехал от экрана. Ахаласий уже набирал запрос в спортзал. Вот дела...Да там ещё сто человек занимаются. Люди, что ни говори, — это сила!

— Фух! — возвестил об очередной победе человечества Марданя.

— Фух! — вежливо поддержал его Ахаласий.

— Ну, что там у нас еще? — жизнерадостно уточнился Марданя.

— "Белоснежка и семь гномов", — четко отрапортовался Ахаласий, — Остановились на варианте гномов — киднепперов и несчастной их жертве — Белоснежке.

— Отл… Эу…

Марданя тонко завизжал:

— Где мой монокль?!

Подчинённый погрустнел. До конца рабочего дня ещё два часа, и все это время ему надо провести с этой наглой, заносчивой, самодовольной сволочью.