100% правды

Среди остальных ста приютских они выделялись сразу же: медно-рыжий Макс, пепельный Руслан и черный, как смоль, курчавый Борька. Хоть и настолько разные, но они удивительно подходили друг другу, да так, что при виде этой непоседливой троицы рука сама тянулась к фотоаппарату. По какой-то случайности их поселили вместе и они за короткое время стали не разлей вода — хулиганили, горлопанили, грустили и радовались, как один.

Их однообразную приютскую жизнь скрашивали лишь прогулки с Верой Степановной и Аркадием Петровичем. Бывшая учительница, а теперь, пенсионерка, Вера Степановна в своё первое посещение приюта сразу же заприметила эту троицу и взяла на прогулку в соседний парк. Вот это было место! Здесь разрешалось сколько хочешь бегать по дорожкам, валяться в траве, играть в прятки и догонялки, не ожидая услышать строгое приютское «Куда? Назад! Сто раз вам повторять?!».

Аркадий Петрович был большим и слегка тучным, от него за версту веяло солидностью, спокойствием и уютом. Когда же они оказывались в парке, он был не в состоянии усидеть на месте и вместе с мальчишками пускался играть в разные игры. Когда же силы его иссякали, он возвращался, едва дыша, Вера Степановна гладила его по спине и с ласковым упрёком говорила:

— И откуда у тебя этот щенячий восторг? Что ж ты себя не бережёшь, в твои-то годы…

Но Аркадий Петрович в ответ только покряхтывал от удовольствия.

Максу и Руслану нравилось наблюдать за прохожими и вовлекать их в игру. Они выбирали наиболее задумчивых или стремительно идущих по дорожке, сосредоточенных на решении какой-нибудь важной проблемы. Стоило такому человеку поравняться с большим пнём на повороте, они внезапно выскакивали и бросались под ноги прохожему. Это производило неизгладимый эффект на оторопевшего посетителя парка, когда откуда ни возьмись, как из-под земли, к нему в ноги валилась парочка симпатяг. Либо решение проблемы у такого человека тут же находилось в голове, либо сразу же просыпался интерес к жизни и он, теряя на ходу разные вещи, гнался за мальчишками, пока те не добегали до скамейки, где их ждали остальные.

Борька бросался наперерез желавшему проучить Руслана и Макса, давая им время оказаться под защитой Веры Степановны и Аркадия Петровича. Увидев ещё и третьего хулигана, «пострадавший» начинал требовать «укротить этих невоспитанных несносных грубиянов, задать им порку, а не то он сам проучит».

— Что поделаешь, приютские ведь они. Никто ими не занимается, как следует, — говорила в ответ Вера Степановна.

Посетитель сразу сменял гнев на милость, завязывался разговор. А когда ещё чуть погодя Аркадий Петрович приносил потерянную собеседником в пылу погони важную вещь, отношения перерастали в совсем дружеские, что подразумевало получение дополнительных конфеток и гарантию участия в совместных играх в следующий раз.

Наигравшись и набегавшись в парке, они отправлялись к Вере Степановне и Аркадию Петровичу домой, где с ужином их дожидался Петя. Петенька, как называла его Вера Степановна, был очень добрым человеком и всегда припасал для мальчишек что-то особенное, невероятно вкусное. Наевшись до отвала так, что раздувались животы, Макс, Руслан и Борька обычно валялись в гостиной на диване Аркадия Петровича. В доме было столько новых и необычных вещей, в устройстве которых не мешало бы разобраться, но на это уже у мальчишек не хватало сил и они только мечтали о том, что когда-нибудь до них доберутся. Когда темнело, наступало время возвращаться в приют. Когда часы били восемь, Вера Степановна и Аркадий Петрович обычно начинали торопиться, поскольку за теплой атмосферой ужина совсем забывали о времени.

Распрощавшись у входной двери приюта, троица направлялась к себе, а Вера Степановна с Аркадием Петровичем отправлялись на вечерний моцион по бульвару, потому как врач, лечащий сердце Веры Степановны, прописал ей длительные прогулки на свежем воздухе. Редкие прохожие с уважением поглядывали в сторону этой пожилой пары и ни у кого даже не возникало сомненья, что они уже долгие годы вместе.

Иногда Вера Степановна не приходила, и это означало, что у Аркадия Петровича опять отказали ноги. Тогда, немного погрустив, Макс, Руслан и Борька находили себе какое-то занятие в приюте — экспериментировали с мебелью, переставляя её, или «модернизировали» свои спальные места, пытаясь их сделать удобнее. За что обычно получали нагоняй и не получали разные «вкусняшки».

Но однажды поздним зимним вечером входная дверь приюта оказалась незапертой. Это обнаружил Макс, который пошёл по своим делам и случайно на неё облокотился. Ничто не манит так наужу, как оставленная кем-то по забывчивости открытой обычно запертая дверь! Из двора выезжал грузовик, который раз в неделю привозит в приют еду — им ничего не стоило незаметно проскользнуть в открытые ворота на улицу. Вот она свобода! Делай, что хочешь! Можно пойти налево, направо, прямо — куда глаза глядят!

И вдруг они услышали знакомый голос. И этот голос звал на помощь.

— Помогите кто-нибудь! — звук голоса Аркадия Петровича нельзя было спутать ни с каким другим на свете. Каких-нибудь сто метров и они — перед скамейкой на бульваре, на которой безмолвно сидела побледневшая Вера Степановна, держась за сердце, а рядом — крайне встревоженный и беспомощный Аркадий Петрович. Ноги отказали. «Не могу сдвинуться с места, как не вовремя!» — читалось у него в глазах.

— Макс, останови какую-нибудь машину, Борька — беги домой за Петей, а ты, Руслан, садись-ка с другой стороны, чтобы Вере Степановне было теплее и она, не дай бог, не замёрзла.

Макс буквально бросился под колёса первой же проезжающей мимо машины. Раздался визг тормозов. Из машины выскочил испуганный водитель:

— Ты куда лезешь! Так без башки остаться можно!

Макс коснулся его руки: «Нужна помощь!» и, приседая на ходу от страшной боли в бедре, направился к скамейке.

— Эй, подожди! С тобой всё в порядке? — водитель схватил аптечку и рванул за Максом.

Когда Борька влетел в гостиную, Петя сидел в кресле и читал газету. Входная дверь обычно не запиралась, когда Вера Степановна с Аркадием Петровичем были на прогулке. От быстрого бега дыхание у Борьки перехватило и он не нашёл ничего лучшего, как выхватить газету из Петиных рук — «Пойдём скорее!» И понёсся обратно к двери. Петя, не раздумывая, схватил пальто и бросился вслед за Борькой.

Когда они добежали до скамейки на бульваре, там уже были врачи Скорой помощи.

— Вовремя мы подоспели, ещё каких-нибудь пятнадцать минут и могло бы случиться непоправимое, — сказал врач неотложки. Вере Степановне сделали укол и забрали в больницу, «на всякий случай». Водитель, который чуть было не задавил Макса, оказался добрым малым. Он сначала довёз на своей машине Аркадия Петровича, Петю и всю «святую троицу» до дома, а потом отвёз Макса к врачу.

— У Макса обнаружили совсем небольшую трещину в кости и наложили на несколько дней гипсовую повязку, так что когда я вернулась из больницы, все уже были живы-здоровы, — смеясь, рассказывает нам Вера Степановна.

— Да-да, так всё и было. Стопроцентная правда! — говорит она и запускает руку в густую шерсть на загривке Аркадия Петровича. Старый сенбернар только потягивается и, как обычно, кряхтит от удовольствия.

— А мальчишек после этого случая мы решили забрать к себе. Петенька до этого был против, говорил, что они всю мебель погрызут, и от обуви ничего не останется. Но после того, что произошло, мебель для него потеряла такое важное значение. Так ведь?

Петя только улыбается в ответ своей супруге и поочерёдно поправляет лежанки под сладко спящими щенками. Они хоть и повзрослели за это время, но мягкие игрушки и недогрызенные косточки по-прежнему по привычке прикапывают к себе под коврики.