Сотая точка

Машина свернула с шоссе и, сбавив скорость, продолжила движение по кромке поля с молодыми ростками озимых. Тяжелый внедорожник четко придерживался колеи, оставленной сельхозтехникой.

Мишка сидел рядом с водителем. Белокурая челка съехала ему на глаза, но он этого совсем не замечал, поглощенный своими подсчетами.

— Красники — девяносто семь, Осиновка — девяносто восемь, Алексеевка — девяносто девять, — бормотал он себе под нос.

— Сто! — вдруг выкрикнул Мишка.

От неожиданности Максим чуть не выпустил руль. Машину слегка занесло на скользкой после недавнего дождя почве.

— Чего орешь? — недовольно поинтересовался водитель после того, как выровнял машину.

— Сто, говорю, — повторил Мишка.

— Что — сто? — не понял Максим.

— Это место — наша сотая точка, — пояснил Мишка с таким восторгом, как будто нашел настоящий клад золотых монет.

Его слова напомнили Максиму о том, что он не был дома уже три недели. Весь свой отпуск они с Мишкой посвятили поиску. От одной заброшенной деревни к другой. От одного урочища к другому. Вооружившись металлоискателями и лопатами, они искали клады. Они забирались в самые глухие места, но всегда с одним и тем же результатом — горсть монет различного достоинства, стран и эпох плюс обломки предметов быта.

Каждое запланированное место они отмечали в навигаторе — ставили точку. Значит, если верить Мишке, они посетили уже девяносто девять точек. Если магия чисел существует, сотая точка должна принести им интересные находки.

 

Оба вышли из машины, потягиваясь и разминая затекшие конечности. Привычными движениями собрали приборы и после недолгого совещания разошлись в разных направлениях. Они поступали так каждый раз, приезжая на новое место. Это называлось у них разведкой.

Через полчаса ребята вернулись к машине.

— Ничего, — кратко подытожил Максим свой выход, — там делать нечего. А у тебя?

— На том пригорке можно покопаться, — Мишка извлек из кармана несколько обломков непонятного происхождения, — если здесь и жили люди, то жили они вон там.

— Тогда предлагаю сейчас разбить лагерь, а с утра заняться поиском.

Так они и сделали. Пока Мишка ставил свою палатку, Максим нашел поваленную сухую березу и притащил ее к лагерю. Вскоре у них было целое ведро теплой воды, чтобы помыться. А еще через некоторое время они ужинали, удобно расположившись у костра и наслаждаясь последними лучами заходящего солнца.

— Смотри, что интересное я нашел, — Мишка говорил с набитым ртом, не выпуская из рук ноутбук, — в этом месте, якобы, лет пятьсот тому назад жил колдун. Разумеется, он был злой и делал местным всякие гадости. Местные, не долго думая, зверски с ним расправились. После чего на деревню обрушились все тридцать три несчастья. С тех пор в этом месте никто не селился, и вообще, все старались обходить его стороной.

— Из чего лично я делаю вывод, что колдун был не так уж и зол. Скорее, это он защищал деревню от всех несчастий, но народ оказался темен, озлоблен и неблагодарен, — Максим с удовольствием сделал еще один глоток пива. Он мог позволить себе сегодня чуток расслабиться.

— Ты веришь в колдунов? — Мишка вопросительно посмотрел на приятеля поверх ноутбука.

— Нет. Но если предположить, что в деревне жил человек, знавший о природе вещей чуть больше остальных, такого вполне могли обвинить в колдовстве и сжечь.

— Откуда ты знаешь, что его сожгли? — изумился Мишка, — Я тебе этого не говорил.

— Элементарно. В средние века всех колдунов чаще всего именно сжигали. Вероятность иного способа расправы стремится к нулю. Считай, что я угадал.

— Слушай, — вдруг осенило Мишку, — а что, если он был еще и богат, этот колдун? Да и не колдун он был вовсе. Просто люди из зависти взяли и расправились, а богатство поделили?

— Вот лет сто тому назад такие «истории» по всей стране «случались» сплошь и рядом. А в те времена такое было исключено.

— Эх, была бы машина времени, — мечтательно протянул Мишка.

— Зачем тебе? — удивился Максим.

— Смотались бы на пятьсот лет назад и все бы сами и увидели. Был колдун, или нет? Злой он был, или добрый?

— А вот тебе не все равно?

— Так ведь интересно же.

— Что интересно?

— Все. Да просто посмотреть, как люди жили на самом деле? Как одевались, как говорили, что ели?

— Учебник по истории почитай, пытливый ум, — улыбнулся Максим, — у тебя в школе по истории что было?

— Ну, трояк, — неохотно ответил Мишка, — а что?

— Ничего. Открой, говорю, учебник. Там все расписано. Понятно и доступным языком.

— Макс, ну причем здесь школа! — вспылил Мишка, — Мне ж интересно в руках подержать, пощупать, понюхать, самому попробовать. Вот думаешь, почему я в армейской палатке уже почти месяц ночую? Да просто мне интересно ощущать себя солдатом, представлять, что я — простой рядовой — отдыхаю после очередного дневного перехода…

— Ага, хороша лошадка, — иронично заметил Максим, кивая в сторону своей машины.

— Вот потому и говорю, что была бы машина времени, можно было бы на самом деле все самому попробовать. На собственной шкуре, так сказать.

— А если бы твою «собственную шкуру» в первом же бою — бац! — и нету Мишки. И что тогда? Нет, не так. Усложним задачу. Представь, что в бою ты убиваешь своего собственного предка. Что будет? А не будет Мишки — только и всего.

— Как это — не будет? — не понял Мишка

— Ладно, не грузись. Это классический пример парадокса машины времени. Если бы ты в детстве читал фантастику, ты бы знал, как опасно наступать на бабочек.

— На каких бабочек? — снова не понял Мишка.

— Есть такой рассказ, — пояснил Максим, — суть сводится к тому, что оказавшись в прошлом, можно случайно нарушить цепь событий, и тем самым изменить будущее. Понятно?

— Честно говоря, не очень, — сознался Мишка.

— Вот и не грузись всякой ерундой.

С этими словами Максим поднялся и направился к своей машине, которая за последнее время стала для него настоящим домом на колесах.

 

Солнце было уже почти в зените, когда Максим услышал Мишкин возглас:

— Макс! Иди скорей!

Он выключил прибор и не спеша побрел на другой край поля.

Мишка стоял возле аккуратной свежевырытой ямки, в центре которой красовался обычный деревенский чугунок. Если верить копарьским байкам, именно в таких чугунках и хранились клады. У Мишки дрожали руки.

— Макс, — шепотом проговорил он, — это оно?

— Не знаю, сейчас посмотрим, — ответил Максим, присаживаясь возле ямки и аккуратно приподнимая крышку чугунка.

— Стой! — вдруг остановил его Мишка, — Надо какой-то заговор произнести. А то клад в черепки превратится. Я в интернете читал.

— Миш, брось! Если там есть клад, ему уже никуда от нас не деться, — с этими словами Максим снял с чугунка крышку, вздохнул с облегчением и улыбнулся приятелю, — никаких черепков, правда, и клада никакого. Обычная бутылка. Хотя и старинная.

Мишка присел рядом, извлек бутылку из чугунка и принялся внимательно ее осматривать. Бутылка оказалась не только целехонькой, но и залитой сверху сургучом. Он аккуратно стер с бутылки пыль веков и обнаружил на сургуче какие-то надписи.

— Прятать выпивку от жен было актуально во все времена, — пошутил Максим.

— Откроем? — предложил Мишка.

— Даже не знаю, — Максим пожал плечами, — если содержимое еще не испарилось, то вряд ли мне захочется это пробовать.

— А вдруг там записка?

— Какая записка? Миш, записки кидали в море.

— Ну, не записка, а послание потомкам, — предположил Мишка.

— Миш, вот ты как ляпнешь что-нибудь…

Максим забрал у друга бутылку, достал из кармана складной нож и принялся счищать сургуч с горлышка.

Но это оказалось не так-то уж и просто. Сургуч, словно не желая расставаться с бутылкой, откалывался с трудом, маленькими кусочками. Максим так увлекся процессом, что не заметил, как на поле стал наползать странный туман. Туман появлялся, словно ниоткуда, и собирался около ребят, которые, возможно, его так бы и не заметили, увлеченные своим занятием, если бы не резкий и сильный запах сероводорода, сопровождавший появление тумана.

— Ну, что там? — нетерпеливо спросил Мишка, склоняясь над другом и прикрывая нос воротником, — Откуда эта вонь?

— Не знаю, — сквозь зубы ответил Максим, обе руки его были заняты, и прикрыть нос ему было нечем.

Наконец, ему удалось счистить с бутылки весь сургуч. Он подозрительно загляну внутрь и перевел взгляд на друга:

— Ничего.

— Как? Вообще ничего? — не поверил Мишка, принимая бутылку из рук компаньона, — Может, испарилось?

— Может, и испарилось, — согласился Максим, — почему бы за сто лет и не испариться?

— За четыреста девяносто восемь, — раздался чей-то голос, и из рассеивающегося тумана к ребятам вышел странного вида мужичок.

Он бы похож на актера, загримированного для съемок в фильме об отшельнике, причем, в главной роли. Длинные светлые волосы были зафиксированы на голове шнурком, шею украшали различные амулеты и обереги, рубаха из грубого холста, лапти, онучи.

— Кто Вы?

— Откуда Вы знаете?

Спросили одновременно Максим и Мишка.

 

Они сидели у костра. Отшельник, как мысленно называл его Максим, наотрез отказался от предложенных ему консервов и лапши быстрого приготовления, но согласился на чай, убедившись, что для его приготовления используют только листочки и воду.

— …ну, а потом, когда они поняли, что я могу исполнять любое их желание, не было и дня, чтобы ко мне кто-нибудь не обратился, — продолжил он свой рассказ, — я исполнял, а они были недовольны.

— Вот неблагодарные! — воскликнул Мишка.

Он слушал рассказ отшельника с открытым ртом. Оказалось, что легенда о колдуне была чистой правдой.

— Почему они были недовольны? — спросил Максим.

— Люди подчас сами не знают, чего хотят, — задумчиво протянул колдун, и сделал еще один глоток чая, — они приходят, просят, а потом говорят: «Ах! Я не этого хотел!» А дело уже сделано — желание исполнено. Я уже ничего не могу изменить. Обозлились они на меня.

— И убили? — нетерпеливо перебил Мишка.

— Можно и так сказать, — грустно улыбнулся колдун — меня хитростью заперли в этой бутылке. Бутылку не просто запечатали, а с заклинаниями, чтобы я не смог выбраться.

— Эти знаки на сургуче, — догадался Максим, — это было заклинание?

— Совершенно верно. По всему выходило, что в этой бутылке я и должен был умереть, но я, наоборот, научился продлять свою жизнь в надежде, что однажды меня кто-нибудь освободит. Так и произошло. Теперь, в благодарность за мое освобождение я готов исполнить по одному вашему желанию.

— Ух, ты! — вырвалось у Мишки, — А можно пожелать, чтобы все люди на земле были счастливы?

— Пожелать можно только для себя лично, — возразил колдун.

— Жаль, ну тогда, я хочу быть счастлив, — выпалил Мишка.

— Миш, не торопись, — попытался остановить его Максим, но было уже поздно.

Колдун поднял правую руку вверх и, пристально глядя Мишке в глаза, переспросил:

— Быть счастливым — это и есть твое желание?

— Да, — подтвердил Мишка.

— Уверен?

— Да.

— Стойте! — крикнул Максим, почуяв неладное, но его никто уже не слушал.

— Да будет так! — торжественно произнес колдун, опуская руку вниз.

И… ничего не произошло. Ни грома среди ясного неба, ни огненного дождя, ничего. Вообще.

Мишка посмотрел на Максима каким-то странным, по-детски восторженным взглядом, потом вдруг сорвался с места, и с криком: «Смотри, какая бабочка!» помчался на поле.

— Что ты с ним сделал? — Максим подозрительно уставился на колдуна. Он еще не понял, что было с Мишкой не так, но что-то определенно не вписывалось в рамки обычного.

— Ничего, — колдун пожал плечами, — я лишь исполнил его желание.

Максим перевел взгляд на друга, который в это время ползал по полю, собирая первые весенние цветы. Заметив, что на него смотрят, он помахал Максиму букетом и вернулся к своему занятию, сохраняя блаженное выражение на лице.

И тут до Максима дошло.

— Да он же стал идиотом! — воскликнул он и в гневе набросился на колдуна, — Ты что наделал, шарлатан антикварный!

Колдун в мгновение ока исчез с того места, где только что находился, и тут же очутился за спиной у Максима, даже не поменяв своей позы.

— Я лишь исполнил его желание, — невозмутимо повторил он.

— Желание?! — зарычал Максим — Он просил у тебя счастья! А ты что натворил?!

— Спокойно, юноша, — возразил колдун, предостерегающе выставляя ладонь вперед, — он просил сделать его счастливым. А что есть счастливый человек? Счастливый человек радуется жизни, не ощущает бытовых неудобств, его абсолютно не волнует ни курс доллара, ни политическая обстановка в Зимбабве. Ему просто хорошо. Красивая бабочка — он рад. Первые цветы — рад. Солнышко светит — рад. Дождик пошел — тоже рад. Счастливый человек живет в гармонии с природой и с самим собой. Твой друг теперь живет в гармонии, а значит, он счастлив.

Максим остолбенел. Курс доллара… политическая обстановка в Зимбабве… где этот антиквариат мог нахвататься таких терминов? Вывод напрашивался сам собой — он читал их мысли!

— Я не специально, — произнес колдун, словно отвечая на размышления Максима, — но вы иной раз так громко думали, что я невольно все слышал.

— Ну, и что мне теперь делать? Не думать вовсе?

Вместо ответа колдун пожал плечами, всем своим видом выражая сомнение.

— А с ним что делать? — Максим кивнул в Мишкину сторону.

— А с ним обязательно что-то делать? Он получил то, что хотел. Пусть наслаждается.

— А я уже начинаю понимать тех, кто замуровал тебя в бутылке, — Максим мрачно покосился на колдуна.

— Даже не думай, — возразил тот, — у тебя ничего не выйдет.

— А если выйдет, твое колдовство перестанет действовать? — Максим пошел в открытую, раз уж все равно его мысли читают.

— Возможно. Знаешь ли, у меня не было возможности проверить это на практике, — усмехнулся колдун, — и, если тебе интересно, я даже могу рассказать, как меня перехитрили мои соседи.

— Рассказывай, — Макс уселся поудобней.

Колдун снова взял в руки кружку с уже остывшим чаем, сделал глоток и приступил к рассказу:

— Меня развели, как лоха…

От этих слов Максим выронил изо рта только что раскуренную сигарету, которая удачно упала на траву, чудом миновав открытый ворот его рубашки. «Надо меньше думать», — промелькнула нелепая мысль.

-… они притворились, будто спорят между собой, хватит ли моего могущества, чтобы уместиться в бутылке, — продолжал колдун, даже не замечая, какое впечатление произвели на Максима его слова, — а я принял их спор за чистую монету…

«Повелся» — подумал Максим.

-… повелся, — эхом повторил колдун, — они только этого и ждали. Тут же запечатали бутылку заранее заготовленной печатью с заклинанием, которое я не мог отменить. Так я и оказался в заточении. Но у тебя, в любом случае, нет ни самой печати, ни текста заклинания, чтобы ее изготовить, — подытожил колдун.

— Подумать только, — ухмыльнулся Макс, — этот фокус описан в десятках, если не сотнях, детских сказок. Неужели ты не читал ни одной из них?

— Читал — не читал, какая разница! — раздраженно заметил колдун, — Больше я на такой фокус не поведусь.

Максим не оставил без внимания резкую перемену в настроении колдуна, но предпочел не думать об этом. Пока не думать.

Он наблюдал, как Мишка носится по полю, пытаясь догнать бабочку. Едва та опустилась на цветок, как Мишка плюхнулся на нее сверху всем своим весом. Он долго копошился руками у себя под грудью. Наконец, ему удалось извлечь раздавленную им самим бабочку.

Разочарованный, он поплелся к Максу, держа раздавленную бабочку в раскрытых ладонях.

— Макс, что с ней? — спросил он, протягивая другу мертвое существо.

— Она умерла, ты раздавил ее.

— Она не будет больше летать?

— Нет.

— Я ее раздавил? Я раздавил бабочку?

— Да, Миша, ты раздавил бабочку, — терпеливо повторил Макс. Ему было больно видеть друга таким, но он пока ничего не мог придумать для его спасения.

— Как в том рассказе? — вдруг спросил Мишка.

— В каком рассказе? — не понял Макс.

— Ты вчера говорил про какой-то рассказ. Там тоже раздавили бабочку.

Даже гром среди ясного неба не мог бы произвести на Максима такого эффекта, как Мишкины слова.

— Мишка! Да ты гений! — воскликнул он, обнимая друга за плечи, — Ну, конечно же! Бабочка!

— Правда? — Мишка тоже оживился, — Тогда я пойду, еще поймаю.

С этими словами он резко развернулся и побежал на поле.

Максим долго смотрел ему вслед, потом перевел взгляд на несчастную бабочку, оставшуюся теперь у него.

— Эй! Антиквариат на ножках! — окликнул он колдуна, — Ты, действительно, все можешь?

— Да, — спокойно ответил тот, ничуть не обидевшись на столь неуважительное обращение.

— А можешь зиму наколдовать?

— Могу, но не буду.

— Почему?

— Все должно идти своим чередом. День сменяет ночь, за зимой приходит весна. Если сейчас вдруг неожиданно наступит зима, ты же первый об этом пожалеешь — ведь у тебя нет теплой одежды.

— Тоже верно. А можешь время вспять повернуть?

— А зачем тебе? — подозрительно заерзал колдун.

— Бабочку жалко. Верни на полчаса назад.

— Всего то? Какой же ты сентиментальный, — проворчал колдун, махнул рукой и…

… Максим выронил изо рта только что раскуренную сигарету, которая удачно упала на траву, чудом миновав открытый ворот его рубашки. «Надо меньше думать», — промелькнула нелепая мысль.

— Мне повторить свой рассказ, или ты с первого раза запомнил? — ухмыльнулся колдун.

— А… — только и смог произнести Максим.

— Вон твоя бабочка, живая и здоровая, — колдун кивнул в сторону.

По полю бежал Мишка, бабочка опустилась на цветок.

— Миш! — окликнул друга Максим, — Иди сюда.

Мишка подбежал, запыхавшись.

— Там такая бабочка! Такая бабочка! — затарахтел он, — Я ее обязательно поймаю!

— Конечно, Миш, поймаешь. Обязательно, — улыбнулся Максим, наблюдая, как бабочка только что вспорхнула и улетела.

Мишка побежал за ней, а Максим повернулся к колдуну:

— Впечатляет!

— А то! — самодовольно согласился тот.

— А можешь на день назад вернуть?

— Не буду я ничего возвращать, — закапризничал колдун, — я доказал тебе свое могущество. Этого достаточно.

— А как же мое желание? — вспомнил Максим, — Ты обещал исполнить.

Во взгляде колдуна вдруг промелькнула безысходность.

— Исполню, говори.

— Верни время на день назад.

— Желать можно только для себя, — заупрямился колдун.

— А это и есть мое желание, — твердо повторил Макс, — Я так хочу!

— Ты уверен? — безвольно переспросил колдун.

— Да!

— Да будет так! — обреченно пробормотал колдун, опуская руку вниз.

 

Машина свернула с шоссе и, сбавив скорость, продолжила движение по кромке поля с молодыми ростками озимых.

Мишка сидел рядом с водителем, поглощенный своими подсчетами.

— Красники — девяносто семь, Осиновка — девяносто восемь, Алексеевка — девяносто девять, — бормотал он себе под нос.

— Сто! — вдруг выкрикнул Мишка.

Максим резко затормозил.

— Ты чего стал? — Мишка вопросительно посмотрел на друга.

— А ты ничего не помнишь?

— Ну, место кажется знакомым. Но точка не закрашена. Значит, здесь мы еще не были. Или были? — Мишка вопросительно уставился на Макса.

— Какой сейчас курс доллара? — вдруг неожиданно спросил Максим.

— А тебе зачем? Макс, ты здоров?

— Сам сомневаюсь, — Максим почесал затылок, — просто узнай.

Мишка послушно набрал комбинацию на телефоне.

— Ого! Как скакнул! — воскликнул он, протягивая трубку приятелю.

Максим даже не взглянул на экран. Он резко сорвал машину с места, развернулся на сто восемьдесят градусов и выехал на шоссе.

— Закопались мы с тобой, Мишка, — пробормотал он, — пора домой возвращаться.