100 рублей
Вот вы меня, мужики все время спрашиваете, почему я пить бросил. Никому раньше я про то не рассказывал, но раз вы настаиваете, могу поделиться. Случилось это прошлым летом, в середине июля, я тогда еще на заводе работал. Погода тогда душная и жаркая выдалась, аж асфальт плавился, не то, что людям, уличным собакам днем тяжело приходилось, так что никто на улицу лишний раз и не высовывался. А вот вечером ничего, прохладненько.
Вот в такой прохладный вечер иду я как-то раз домой после честно отработанного рабочего дня. Устал, как собака, а ведь дома-то отдохнуть не дадут — жена мигом сгонит с дивана, да еще попрекнет какой-нибудь сломанной полкой или перегоревшей лампочкой, а то и вовсе мусор заставит выносить. Хорошо хоть дети выросли и вместо того, чтобы кричать и плакать, тихонько сидят с учебниками около телевизора. Эх… Тоска!
Захотелось мне тогда в одиночку отдохнуть, вне семейного очага, так сказать. Пошарил я в карманах и обнаружил неучтенку, почему-то не выпотрошенную заботливой супругой из карманов джинсов перед стиркой — сто рублей одной бумажкой, правда стиральная машина оставила на ней свой след, измяв и добавив бледных разводов. И хотя деньги пострадали настолько, чтобы их стало не жалко отдать, но все же не на столько, чтобы их отказались принять в ларьке около остановки.
Вот иду я, обрадованный и обнадеженный своей находкой, и в уме прикидываю на что мне этих бешенных денег хватит. Что мне купить? Пива или водочки? Нет, думаю, водочки нельзя — жена мигом учует. Значит, решено, куплю пива… А раз пива, тогда с чем мне его употребить? Рыбы купить или сухариков каких? А, может быть, ничего не надо? Ведь пиво само по себе тоже не плохо.
Вот я о пиве-то размышляю, а сам за гаражами крадусь, так как по улице нельзя — теща (а она живет двумя этажами ниже, чтоб ей провалиться) увидит через окно и все жене доложит. Тогда они меня в две пилы месяц воспитывать будут.
Вот крадусь я гаражами и замечаю свет какой-то около Васькиного бокса (это сосед мой по лестничной клетке). Я сначала и не подумал ничего плохого, а потом спохватился — Васька-то неделю назад на «юга» укатил, причем на той самой волге, которая в этом гараже проживала. Ну, думаю, кому же пустой гараж понадобился? Там же красть нечего, так как все ценное у Васьки соседи по боксам перед отпуском в долг растащили, до того времени пока он с отдыха не вернется. Тут любопытство проклятое меня и подстегнуло, и вместо того, чтобы незаметненько мимо пройти, я прямо на эти огни правлю, словно мотылек на свечку. Правда, осторожность соблюдаю. Да, видно, не рассчитал, да прямо на них и вышел!
Как на кого?! На пришельцев этих, будь они неладны! Двое их было, огромные такие, выше меня ростом, зеленые все и трясутся, словно из желе сделанные, а на лице — только рот трубочкой. Глаза и те над головой на антенках моргают, штук пятнадцать, не меньше. А вот где остальное: уши, нос, волосы, руки, ноги и прочее — не знаю, не разглядел. И «тарелка» их, как его по научному-то, аппарат летательный тут же, блестящий и круглый такой, на тонких ножках, ни одного окна или лампы не видать, а светится. Да к тому же маленький этот космический кораблик, для таких-то увальней, мне даже интересно стало, как они туда вдвоем помещаются, если мне и одному там места не хватило бы.
Вот стою я и, как дурак, про вместительность этого космического аппарата размышляю, а потом как осознал я всю ситуацию, как проникся, и стало мне тогда очень и очень страшно. Хотел убежать, да ноги от страха в землю вросли, не то, что бежать, с места сдвинуться не могу. Стою я и думаю, что же сейчас со мной будет? Увезут меня теперь эти пришельцы на свою далекую неведомую планету и станут надо мной всякие эксперименты ставить: выживу я или нет. Как тогда моя Зинка без меня жить будет? Зачахнет совсем с тоски, да от скуки, пилить-то некого тогда станет. Да и детей жалко без отца оставлять, а себя жальчее всего.
А эти ко мне не спеша так подползают и молчат — изучают. Я хоть коленками трясу и язык еле ворочаю, а все храбрюсь и вида, что испугался — не подаю. Вижу я, что они на меня сразу набрасываться не собираются, и решил тогда, чтобы смелость свою показать, попытаться первым межпланетный контакт наладить.
— Вы, — говорю, — с какой планеты? — а у самого зуб на зуб не попадает, и поприветствовать даже их забыл.
А они молчат, чувствую только нутром, напряглись они вроде. Между собою что-то попискивают и на меня одиннадцатью глазами косятся, а остальными по сторонам смотрят.
— Вы, — опять говорю, — меня, наверное, сейчас на свою планету увезете — эксперименты ставить?
Они опять молчат — переглядываются, тут я уже немного осмелел и начал на их инопланетную жалость давить.
— А у меня дома семья: жена, дети и даже теща, — аж слезу пустил, как о них подумал, — надо мной и без того правительство, может, каждый год эксперименты ставит: выживу я или нет. Вы-то уж будьте людьми — пожалейте!
Они вроде замерли. Чувствую, надо еще что-то придумать, сомневаются они: отпустить меня или все-таки похитить, и достаю я тогда свою неучтенку из кармана, да им протягиваю.
— Вот, — говорю, — возьмите за меня откуп — сто рублей. Берите-берите, не пожалеете. У нас на них все, что хочешь купить можно. Хлеба, там, пива можно тоже.
Гляжу, от слова «пива» они посерели и затряслись даже, значит, что-то не то ляпнул. Надо срочно тему разговора менять.
— Если пива не хотите так можно мяса купить, или живую скотину какую, корову там, или курицу. Да что корову машину можно купить, берите, не сомневайтесь, а то, может, и земли прикупите на эти деньги, здесь хватит. Вы ведь, наверняка, нашими землями интересуетесь? Или вам больше нефть нравиться? Так и ее можно купить на сто-то рублей, сколько влезет, даже еще деньги останутся.
Говорю так, говорю, и даже сам себе верить начинаю, а инопланетяне так и стоят, не шелохнутся, только теперь на меня все свои глаза уставили и трясутся, словно холодец. Ну, думаю, проникаются — сочувствуют и понимают. И прямо к ним подхожу и эти сто рублей им протягиваю.
— Берите, — говорю, — от всей земной души вам отдаю. Мог бы себе полстраны купить на эти деньги, но, чтобы между нашими планетами конфликта не случилось, готов вам отдать. И даже ничего взамен не требую за этакое богатство.
Да им деньги-то протягиваю. И только тут до меня доходит, что брать их им нечем — рук-то нет. Взял я тогда свою бледно-розовую бумажку, да на их «тарелку» прилепил, и пошел побыстрее домой, но так, чтобы они не подумали, что я убегаю. Тороплюсь я так к своему дому и, уже заходя в подъезд, оглядываюсь. И вижу, как мигающее пятно из-за гаражей в небо поднялось и исчезло.
Поднимаюсь я по лестнице и думаю, что первый раз в жизни на сто рублей что-то по-настоящему ценное купил: жизнь и свободу. И от этой мысли стало так тепло и радостно, как ни от одной бутылки пива. Да что там пива, даже от тети Шуриного самогона так хорошо не было никогда. С тех пор я больше не пью — не тянет.
P.S. В середине июля прошлого года где-то на околоземной орбите разговор двух жителей города Хцырбы провинции Мбрау планеты Хох-рапту галактики Ерегнш-нок (в переводе на русский язык).
— Говорил же тебе, Россия, а ты не верил. «Давай проверим, у местных спросим»! — сердито ворчал первый инопланетянин, медленно вытягивая каждое слово, — Ты хоть сознаешь всю серьезность и опасность своего проступка?
— Да, моя вина и я полностью ее признаю, но, согласись, мы ведь легко отделались.
— Да, нам действительно повезло, — довольно проурчал первый инопланетянин, почесывая живот рукой, вынырнувшей из складок желеобразного туловища, — хотя я уже было испугался, когда этот землянин про «пиво» говорить начал, а когда он на нас стремительно двинулся, так я чуть не порыжел от страха.
— Я тоже! — воскликнул второй инопланетянин, прищуривая глаза, — так испугался, что с места сдвинуться не мог! Думал: все — пропали!
— Надо быть осторожнее, в следующий раз так не повезет. Ведь ты только подумай, из всех наших, кто попадал на Землю в Россию, половину калечили или убивали, а другую половину поили самогоном до бесчувствия, — при этом слово «самогон» пришелец произнес почти на русском, четко составляя букву к букве — видимо слышал его от «бывалых», — и только нам удалось не только остаться целыми, невредимыми и трезвыми, но и получить сувенир прямо из рук землянина.
Студенистый пришелец махнул желейной рукой-отростком в сторону законсервированной в герметичной емкости помятой бледно-розовой бумажки...
Теперь сто рублей хранятся в центральном музее провинции Мбрау, а два пришельца, впервые вернувшиеся на родную планету с Земли, да еще из России, в полном порядке и трезвости попали в книгу местных рекордов. Про земной сувенир написано немало инопланетных диссертаций и научных статей, а смельчаки, привезшие его на Хох-рапту, получили в награду столько мега-бонусов, что хватило и на новый межпланетный корабль, и на кусочек земли местного спутника Динорокка и даже на то, чтобы открыть собственное дело по переработке межгалактического мусора. Благодарные пришельцы не раз вспоминают своего благодетеля, не соврал, ведь, а мог наплести с три короба. Даже подумывают поставить ему памятник.