Самое совершенное

Дочитав до конца девятнадцатую главу, Илья вздохнул и, чуть промедлив, захлопнул книгу. Время позднее, а добрался лишь до середины. Нет, конечно, никакого труда не составит одолеть всё, но завтра с утра контрольная по алгебре, и вообще трудный день. А с чугунной головой результат вполне предсказуем — опять нагоняй, сопровождаемый причитаниями типа когда же возьмёшься за ум, давно пора готовиться к поступлению в вуз. Неважно, что до этого ещё почти полтора года, и какой специальности отдать предпочтение, тоже серьёзно ещё не обдумывалось.

Жаль, книга в принципе интересная, к жанру популярного нынче иронического фэнтези относящаяся. Идеальное чтиво для коротания времени во время долгих поездок, а также на отдыхе после работы. Или учёбы, мысленно добавил Илья. Мозги не забивает, не заставляет напрягаться душевными терзаниями героев. «Суета у трона» не исключение: не лишённое юмора и оптимизма повествование о нелёгкой доле наследного принца Флирка, в юном возрасте оставшегося без родителей. Кругом вороватые, лживые и завистливые придворные, злобный дядя-регент спит и видит, как бы подстроить «несчастный случай» и самому королём стать, а кузены вместо нормального человеческого общения зло подшучивают да мелкие пакости учиняют — до крупных не доросли пока.

И лишь придворный астролог, а по совместительству алхимик и чародей Ларонциус, чудаковатый, страдавший рассеянностью старикан в усеянном изображениями звёзд мантии искренне сочувствует Флирку, став фактически единственным его другом. А заодно обучая премудростям всяческих наук. Вместе им удаётся противостоять многочисленным недоброжелателям, остроумно обходя расставленные теми ловушки.

Наверняка добьются успеха. В книгах данного жанра хэппи-энд обязателен. По крайней мере, иного не встречалось. Дядю-регента превратят в жабу и выгонят из дворца, кузенов спровадят в собственные герцогства бить баклуши в деревенской глуши или охранять пограничье от лихих соседей, а челядь дворцовую научат относиться к престолонаследнику с должным уважением. Особенно после парочки показательных примеров того, что иногда происходит с особо непочтительными.

Преодолев искушение залезть в эпилог и сразу узнать, чем всё закончится, Илья, по быстрому раздевшись, погасил свет и скользнул под одеяло. Хаотическая мешанина обрывочных мыслей, несколько переворачиваний с боку на бок — и окружающая реальность незаметно перестала существовать.

Внезапно, словно от толчка, он очнулся. И сразу же ощутил укол беспокойства — в струившемся через окно лунном свете населявшие комнату предметы приняли вдруг совершенно фантастические очертания. Мебель приобрела массивность, фундаментальность, стоявший на столе компьютер трансформировался в чучело ястреба, а постер с изображением тёмного эльфа-воина на противоположной стене — в рыцарский щит, из-под которого выглядывали острия и гарды перекрещённых шпаг.

Вскочив с кровати, Илья обнаружил, что и сам обряжён в нелепую длиннополую пижаму с бахромой по краям. Увидь кто из знакомых в подобном наряде — животики от смеха надорвали бы. Но переоблачаться, как выяснилось, не во что — одежда, небрежно сложенная на спинке ближайшего стула, исчезла бесследно. А в гардеробе, заменившем собой типовой платяной шкаф из древесно-стружечных плит, оказались старинного покроя платья и камзолы, более приличествующие веку восемнадцатому, нежели двадцать первому. Словно перенёсся на три столетия назад. Интересно, пропадёт наваждение, если зажечь свет?

Выключатель на стене отсутствовал напрочь. Ну да, откуда во времена Очакова и покоренья Крыма взяться электричеству? Тогда, наверное, и со спичками был напряг. Но как-то огонь добывали?!?

И вдруг, повинуясь его невысказанному желанию, зажглись глаза ястреба. Ярко, словно мини-фонарики. Осторожно приблизившись, Илья после недолгих колебаний приподнял чучело. Так и есть — никаких проводов. Но хуже того — ирреальность окружающей его обстановки никуда не исчезла.

Неужели и впрямь оказался в далёком прошлом? Пару романов о «попаданцах» ему довелось прочесть в прошлом году, но там чистой воды фантастика. Парадоксы путешествий во времени, особенно при активном вмешательстве в дела давно минувших дней, вроде никто пока не отменял.

Однако от топтания на месте толку мало. Нужно понять, что вообще происходит вокруг, а, попросту говоря, сходить на разведку. Оглядевшись в поисках предмета, могущего оказаться полезным, если чего вдруг окажется не так, он обнаружил книгу. Правда, другую, не «Суету у трона» — окованный железом фолиант в переплёте из телячьей кожи, со стилизованной под руническое письмо надписью «Нумерология» на обложке. Словечко, когда-то уже слышанное, но значение так и осталось невыясненным. Ну и ладно, потом разберёмся.

Так и не найдя ничего подходящего, Илья прихватил с собой чучело. Однако, как выяснилось, мог бы обойтись и без чудо-птички — громадный, уходящий вдаль коридор освещался в меру чадящими факелами, укреплёнными в стенных нишах.

Эх, не оправдалась надежда — непонятно зачем свалившийся на голову морок развеется, едва переступит порог комнаты. Неужели сон может быть настолько реалистичным? Сразу вспомнился дурацкий, по его личному убеждению, совет — ущипните себя и проснётесь. Во сне человек контролировать собственное тело не способен, да и критичность восприятия снижена до минимума, а наяву хоть весь общипись — толку никакого.

Коридор казался бесконечным. По левую его сторону через равные промежутки располагались двери, различавшиеся лишь порядковыми номерами, фосфоресцирующей краской нанесёнными прямо на потемневшее от времени дерево. Поначалу Илья пробовал дёргать за ручки, стучаться — бесполезно, все как одна заперты, и никто не отзывается изнутри. Разочаровавшись, он переключился на гобелены, украшавшие правую сторону. Чисто средневековый антураж — сценки охоты, осады замка, турниры, пиры, картинки на религиозную тематику и в пейзанском стиле.

Всё это безумно интересно, но где же здесь выход? И есть ли поблизости хоть кто-то живой, могущий внятно объяснить, куда он попал?

И едва подумал о том, сзади послышались лёгкие торопливые шаги.

-Ах, мой юный господин, еле удалось догнать Вас! — чуть отдышавшись, произнёс растрёпанного вида старичок с длинной белой бородой и в карнавальной тёмно-синей мантии, украшенной изображениями звёзд.

-Вы меня с кем-то перепутали, — с лёгкой долей неприязни заметил Илья. — И вообще, не соблаговолите объяснить, где я нахожусь?

-Неужели опоздал, и врагам удалось применить заклятие Забвения? — всплеснув руками, горестно вздохнул старик. — Это же я, Ваш покорный слуга Ларонциус. И мы в замке, построенном Вашим батюшкой, королём Лудвигом Третьим — вечная ему память! — а ныне узурпированным его злонравным младшим братцем Гадуром. То бишь Вашим дядюшкой-регентом.

-Что за бред…, — и тут огнём обожгло понимание. Не в далёком прошлом оказался он, а в сказочном мире «Суеты у трона», заняв в нём место наследного принца. Хорошо хоть не конюха или подметальщика улиц.

А лучше всего вернуться на своё. Может, Ларонциус сможет помочь? Чародей как-никак. В книге ещё и не такие фокусы выделывал. Придётся для виду согласиться с выпавшей ему ролью, иначе дед по доброте душевной примется лечить его от потери памяти… неизвестно, что в результате получится.

-Да, нашло затмение вдруг, но вроде потихоньку начало проходить, — сделав растерянный вид, пробормотал Илья.

-Если так, замечательно! — искренне обрадовался придворный астролог. — Ваш двоюродный братец Мхус, по слухам, на днях к Воллуму заглядывал (злодей-чернокнижник, мастер по изготовлению пузырьков с ядом и свитков с разнообразными проклятиями, не без труда вспомнил Илья). Не иначе как за очередной пакостью! Давно по этому колдунишке верёвка плачет, да никак сыскари наши за шкирку его не возьмут — ещё бы, с такими покровителями! Эх, попадись он мне, давно сюрпризец приготовлен! Но сейчас главное — Вам ни в коем случае нельзя оставаться у себя!

-Да я и не собирался…

-Вот и чудненько! Если есть желание, готов предоставить свои скромные покои в полное Ваше распоряжение! Никакое злое волшебство не способно проникнуть внутрь них, уж об этом я позаботился!

Доводов против у героя нашего повествования, разумеется, не нашлось — не вечно же бродить по коридору. Вдобавок любопытно взглянуть на настоящую алхимическую лабораторию. Автор «Суеты», помнится, не особо утруждался её описанием, упомянув лишь двухвёдерную реторту, тигель и скелет трёхголового волка. Но едва ли рабочее место дворцового чародея столь примитивно оборудовано.

-Прошу прощения, Ваше Высочество, но зачем Вы прихватили ястреба?

Успевший погрузиться в раздумья Илья вздрогнул от неожиданности, осознав, что до сих пор тащит с собой чучело.

-В комнате полумрак царил, а когда мысленно посетовал на отсутствие огня, его глаза зажглись сами собой. Поэтому подумал — пригодится, если снаружи тьма кромешная.

-Всё правильно: я специально заколдовал птицу, чтобы верой и правдой служила Вам в качестве светильника!

-Неужели достаточно просто пожелать, даже не высказываясь вслух?

-Разумеется! Магия — великая вещь, особенно если научиться правильно ею распоряжаться!

В книге мельком упоминалось, что Ларонциус успел-таки преподать несколько уроков колдовства своему высокопоставленному ученику. Но чему именно тот успел научиться, не упоминалось. Жаль — мог бы сам забацать пару несложных фокусов. Или даже нечто полезное. Кстати, не для этого ли в спальне принца находился манускрипт под названием «Нумерология»?

-О нет, едва ли с его помощью вы превратите бумагу в камень, а свинец — в золото, — улыбаясь, покачал головой старик. — Нумерология — всего лишь наука о числах, их взаимосвязи, влиянию на окружающий мир и, само собой, человеческие судьбы. По секрету скажу: степень этого влияния весьма преувеличена иными шарлатанами, выдающими себя за великих учёных. Скорее уж вера людей в счастливые и несчастливые числа диктует соответствующие поступки.

-Вроде стремления избегать ответственных решений и любовных свиданий тринадцатого числа каждого месяца.

-Воистину так! Суеверный трепет перед числом 13 испытывают очень многие, даже те, кто предпочитает бравировать бесстрашием. А вот с чем он связан — задумывались далеко не все. На деле нет здесь никакой мистики: 13 — «испорченное» добавлением единицы 12, из-за чего иногда называемое «чёртовой дюжиной». Число же двенадцать весьма почиталось в древности и легло в основу немалого числа сказаний. Достаточно вспомнить двенадцать притоков подземного Нила в верованиях египтян, двенадцать подвигов Геракла у греков, двенадцать сынов верховного бога скандинавов Вотана. И, разумеется, двенадцать учеников Христа в религии, которую исповедуем и мы. Но легендами дело не ограничилось: до сих пор в году двенадцать месяцев, на циферблате часов двенадцать делений, зодиакальный круг состоит из двенадцати знаков, а в шиллинге двенадцать пенсов. Чем же таким необычным зарекомендовала себя дюжина, спросите Вы? Ответ прост: 12 без остатка делится на 2,3,4 и 6. Мелочь, казалось бы, но пращуры и это воспринимали как чудо. А вот 13, кроме как на единицу и самого себя, делиться больше ни на что не желало.

-Плавали, знаем, — важно кивнул головой Илья. — Простые числа.

-Совершенно верно, ваше Высочество! Именно так называет их наш гениальный математикус и механикус Брайор. Хотя, справедливости ради замечу: иные простые числа давно зарекомендовали себя в качестве счастливых — та же семёрка, например. Более того, некоторые мои коллеги почитают её венцом творения, имея в виду семь астрологических планет и семь металлов, им соответствующих. В наш просвещённой век мы, конечно, знаем, что Солнце — нечто большее, нежели планета, а за Сатурном, по слухам, востроглазые астрономы углядели ещё парочку небесных тел. Про количество уже известных металлов и говорить нечего: чуть ли не каждый год сообщают об открытии новых! Но неважно: отголоски древнего величия цифры 7 до сих пор частенько встречаются нам: это и величайший город античности Рим, на семи холмах стоящий, и набор из семи разнокалиберных слоников, домашний талисман богатства. Определённая доля поклонения досталась, впрочем, и другим числам. Кому-то по душе пришлась тройка, достаточно упомянуть о Святой Троице и трёх богатырях. Или девятка, если вспомнить о девятихвостом знамени Чингисхана. Символ четвёрки закреплён в количестве сторон света, природных стихий и типов характера. Вдобавок, многие из нас имеют свой маленький нумерологический фетиш — число, приносящее счастье. И ставят на него в лотереях и на скачках, а в дни, ему соответствующие, пускаются в авантюры с расчётом всенепременно ухватить за хвост синюю птицу удачи. Согласны? Кстати, мы пришли!

Покои придворного чародея мало напоминали лабораторию — скорее апартаменты учёного-теоретика и коллекционера забавных безделушек. Несколько шкафов, доверху набитых книгами, рукописями, пергаментными свитками. Стеллажи с коллекциями минералов, гербариями, заспиртованными уродцами внутри стеклянных банок, разными забавными штучками. Громадный письменный стол, весь заваленный исписанными мелким почерком клочками бумаги и слегка заляпанный чернилами. И, наконец, в самом углу — наглядное пособие по анатомии: человеческий скелет, в пустых глазницах которого горел магический огонь.

А где же реторты, тигли, баночки с порошками и экстрактами, прочие алхимические прибамбасы? Ах да, совсем вылетело из головы — по книге Ларонциус предпочитал экспериментировать в подземелье, подальше от любопытствующей публики.

Не сразу заметив нарисованное мелом на полу изображение правильного пятиугольника, вписанного в круг, Илья наступил на перекрестье внутренних линий, образовывавших звезду, и поспешно отпрыгнул в сторону.

-Испугались пентаграммы? — усмехнулся в бороду чародей, одновременно затворяя входную дверь магической печатью. — Не пентаграммы стоит бояться, а тех, кто использует её в нечестивых целях. То бишь для вызова существ, одним видом своим взор оскорбляющих — чудищ, мерзких и кровожадных, тварей потусторонних, пьющих жизнь невинных жертв вызывателя, демонов разнообразных, якобы исполняющих желания, вплоть до самого Зверя! Кстати, раз о том зашла речь, имеющего собственное число — знаменитые три шестёрки. О происхождении которых исследователи и богословы спорят до сих пор. Одни полагают — такова сумма латинских числовых символов, образующих имя и титул римского императора Нерона, известного гонителя первых христиан. Другие апеллируют к 777, числу счастья и процветания у древних иудеев: отнятие у каждой семёрки по единице превращает число в свою полную противоположность. Есть и другие мнения, но о них позже…

Вооружившись невесть откуда взятым мелком, он проворно восстановил полустёртые линии.

-Ну а для тех, кто не ставит своей целью низменные желания, — осмелюсь к таковым отнести и себя! — пентаграмма в первую очередь удобный инструмент для мгновенных перемещений на большие расстояния. Или, научным языком выражаясь, телепортации. А ещё мне удалось приспособить её для нейтрализации чуждого волшебства. Желает Ваше Высочество увидеть эффект собственными глазами?

Илия неуверенно кивнул, но на всякий случай отошёл подальше.

-Понадобятся свечи. Куда ж я их засунул? — озабоченно бормотал старик, по очереди выдвигая шкафчики и ящички письменного стола. — Ну не могли ж они закончиться! Всего неделю назад получил от нашего свечных дел мастера сотню штук. Я всегда заказываю столько. Спросите, почему? С чисто практической точки зрения именно 100 — самое совершенное число. По моему скромному суждению, разумеется, но посудите сами: где только, того даже не подозревая, сталкиваемся с ним! Что, естественно, нашло отражение в народном фольклоре: пословиц, поговорок, загадок, афоризмов, его упоминающих — не счесть! Наверное, больше, чем про любое другое число. «Не имей сто рублей, а имей сто друзей», ибо «верный друг лучше сотни слуг», «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать», «сидит дед, во сто шуб одет», «в обед сто лет», «ревнул вол на сто сёл» — это про гром, «один дурак скажет — сто мудрецов не разберутся», «век живи — век учись» и так далее. Замечу попутно: понятие век, отождествляемое с сотней лет, на деле куда шире. На наш век хватит, говорим мы, имея в виду нечто очень продолжительное. Хотя мало кто из представителей Homo sapiens дотягивает до столетнего юбилея. Остаётся лишь радоваться, что он всё же длиннее, чем у большинства братьев наших меньших. Хотя и короче, чем у отдельных видов попугаев и черепах. Лишь библейские праотцы, если верить Писанию, могли похвастаться рекордной продолжительностью жизни. Недаром с тех времён пошло выражение «мафусаилов век». Удобной вехой для исторических хроник стало столетие, а мерилом части некоего целого выбрана его сотая доля, процентом именуемая. И в основе денежных систем большинства стран лежит тот же принцип: сто центов в долларе, пфеннигов в марке, сантимов во франке, копеек в рубле…

Разыскав, наконец, нужный набор свечей — белую, красную, синюю, жёлтую и зелёную, — Ларонциус проворно расставил их по оконечностям лучей звезды.

-Соответственно, если от сотни мы отнимем единицу, получится 99 — по сути, самое несчастное число, — вновь ударился он в философские размышления. — Оно — словно картина, где не хватает последнего мазка, скульптура с тещиной, едва заметной, но сразу портящей всё впечатление от композиции, мелодия, заключительный аккорд которой так и не прозвучал. Замечу попутно: несовершенство, когда условия благоприятствуют и нет стимула преодолевать себя, быстро превращается в пантеон разнообразнейших пороков. Вы и сами уже имели честь в том убедиться, лицезрея образ жизни почтенных и высокородных обитателей нашего замка! К счастью, они не подозревают об одном маленьком секрете…

-Каком же?

-Тс-с, никому ни слова! Если в каждом углу пентаграммы позолотой нарисовать две девятки, то путём нехитрых манипуляций можно воззвать к сущности необычайной силы и могущества, и, соответственно, небывалых возможностей! Число имени её есть сумма всех пяти ущербных сотен.

-Девяносто девять на пять — получается четыреста девяносто пять? — неуверенно поинтересовался Илья.

-О да! И, глядя в будущее, предрекаю я: 495 ещё назовут числом Зверя Новой Эпохи! Помпезного и обольстительного, кичащегося богатством и роскошью, и многие припадут к его стопам в надежде отхватить и себе кусочек счастья. Но далеко не все уверовавшие во всемогущество Зверя получат желаемое, а если и одарит кого, обязательно возьмёт нечто взамен. И неизвестно ещё, что в конце концов окажется ценнее…

Словно соглашаясь, все пять свечей зажглись одновременно. Илья зачарованно наблюдал за игрой разноцветных огоньков.

-Ну вот, вроде готово. Когда встанете в центр круга, действие наваждения закончится, и окружающие Вас вещи предстанут такими, каковы они есть на самом деле. Конечно, если доверяете мне!

Верить кому-либо на слово частенько выходит боком, с этой нехитрой истиной наш герой успел познакомиться ещё в детстве. Но, похоже, другого выхода нет. Обратиться здесь за помощью больше не к кому. К тому же, если б чародей желал ему зла, давно изыскал бы соответствующий способ. А потому проще решительно отбросить сомнения.

Пол провалился под ногами, и последнее, что услышал он, было эхо далёкого шёпота:

-Будьте осторожны, если всё же решитесь набрать четыре-девять-пять…

Стремительное падение в бездонную пропасть пугало и завораживало одновременно; чернильный мрак через равные промежутки времени озаряли вспышки слепящих огней, а миражи хрустальных дворцов и сказочных по красоте садов чередовались с призраками безобразных, алчущих крови тварей. Последним оказалось видение громадного города с рубиновыми звёздами на шпилях башен, горящими на Солнце куполами собора и серой брусчаткой мостовой. А потом всё потонуло в небытии.

Открыв глаза, Илья не без облегчения узрел ставший за многие годы привычным, почти родным, пейзаж собственной комнаты. Ну и сон! Кому рассказать — не поверят. «Суета у трона», заложенная ручкой на начале двадцатой главы, лежала там, где оставил накануне. На мгновение показалось даже, будто изображённый на обложке Ларонциус хитро подмигнул ему.

И тут же, словно возвещая memento mori, трескуче зазвенел старенький будильник. Очередное среднестатистическое утро буднего дня вступило в свои права — умывальные процедуры, завтрак, торопливые сборы в дорогу, сопровождаемые напутствиями вести себя прилично и не позорить плохими оценками предков, когда-то бывших предметом гордости учителей (во что, правда, верилось слабо).

Втянутый в водоворот дел насущных, о странном сне Илья вспомнил лишь по дороге в школу. Многие подробности уже успели поблекнуть и раствориться без следа; из всей лекции по нумерологии запомнилось лишь восхваление сотни — хорошо, догадался прихватить пару сотенных на мелкие расходы. Да ещё упоминание связанного с каким-то зверем числа 495. Но что между ними общего, как не старался, вспомнить не удавалось.

Размышления прервала бравурная мелодия мобильного. Старый приятель и сосед по парте чуть ли не с первого класса интересовался боевым настроем.

-Я себе всю информацию, какая только есть в Сети по данной теме, в «трубу» закачал! — похвалился он. — Круто, да? Главное — найти, чтобы было в кассу! А ты?

-Будто не знаешь — по старинке работаю. Так что если немножко не сориентируешься, обращайся — чисто по-дружески подкину нужный листик.

-Всё шпоры рисуешь? Надо идти в ногу со временем!

-Старо, зато надёжно. Пока пишешь, кой-чего в памяти и откладывается. По крайней мере, долго рыться в поисках ответа не требуется. Кстати, если такой умный, скажи-ка, есть какой-нибудь смысл в числе 495?

-Ты это, всерьёз или прикалываешься? — деловито осведомился приятель. — В телефонный справочник хоть раз заглядывал?