Фрактавр

Космопорт роился и гудел, как африканский улей. Сим несколько раз заблудился и почти задохнулся, пока отыскал местное представительство штаба Службы Озеленения. Без проволочек получил стандартное для новичка задание: «биофабрика последней модели, проконтролировать запуск», и ошарашенно уставился на фотографию с изображением космической луковицы.

— И всё?

Представитель, добродушный седеющий майор, пожал плечами.

Они еще поговорили, Сим забрал снаряжение, развернулся и пошел к выходу.

— Подождите. — Представитель сдержанно улыбался. — Если Вам важно гордиться … Объект стандартный. Они не часто раскрываются, но, если повезет, будет сотый запуск в серии.

Сотая луковица на этой планете! Гордись! — Сим петлял за проводником по узким улочкам, сгорая со стыда. Ему даже почудилось, что пожирающее его пламя материализовалось где-то за спиной. Он вздрогнул и обернулся.

Проводник поставил на землю упаковку с генератором дыхательной смеси и радиомаской и вопросительно уставился на него. Сим махнул рукой, мол, пошли. После третьего раза проводник начал коситься, но честно донес вещи до границ города.

Сим надел маску, запихал генератор в рюкзак, и, благословясь, шагнул на неосвоенную землю. Складчатая и покрытая прозрачными чешуями, поверхность планеты напоминала одновременно бледно-зеленую ящерицу и фото прибоя.

Сим думал про Джафара, человека, который ушел с семьей из города, чтобы построить дом и запитать его от кислорода этой самой луковицы. О том, что у него, Сима, наверное, появятся новые друзья, и о том, что биофабрику нужно будет раскрывать осторожно, чтобы, если что-то пойдет не так, можно было остановить процесс и без потерь эвакуировать людей. Как это сделать, Сим не представлял.

Его беспокоило местное суеверие, по которому все, что приносит на планету Служба Озеленения, ядовито или взрывается. Проводник сказал, что вообще это не так, но советовал обратить внимание на грозовку озононосную, за городом росли целые поля этого сорняка.

Сим представил, как взрывается поле грозовки, и преследовавшее его пламя, в существовании которого он до этого момента не был уверен, затопило его. Он закрыл глаза, чтобы видеть только ауру, и резко повернулся. Радужные языки очерчивали контуры города. В середине висела плотная, осязаемая тьма. Созданные из света змеи бились о ее границы, ломались и вытягивались, подбираясь ближе к стенам, нависали над крышами, кострами полыхали на антеннах.

Сим повернулся, и вся долина предстала перед ним зарослями живого огня.

Он посмотрел под ноги. Перламутровые змейки стелились по сапогам и комбинезону, подбирались к переносному генератору, но Сим не чувствовал их прикосновения. Он шел, и они расступались.

Если биогенератор, которому он должен помочь раскрыться, так же чужд этому миру, как построенный поселенцами город и он сам, то чем он сможет помочь?

Дом Джафара нашелся за следующим гребнем. Сим шел к нему через поле ветвящихся огненных колосьев. Языки пламени гнулись под ладонью, дробились на мелкие фрагменты и плотнее охватывали руку. Сим полюбовался на это чудо, а потом запрокинул голову и пошел, глядя в безмятежное жемчужно-серое небо с ледяной взвесью облаков.

Его обожгло и бросило вперед. Протяжный, плывущий в отдалении колокольный звон сменился канонадой. Радужные языки света рвало горизонтальной волной, и в ткани призрачного мироздания оставались черные зигзагообразные прорехи. Черная сетка изогнулась и накрыла его сверху. Сим взвыл и рванулся в сторону. Мир снова раскололся. Теперь сетки было две — вверху и внизу, или справа и слева, и Сим не был уверен, где которая.

Пространство стонало. Сим бежал, сломя голову, и чуть не сбил с ног Джафара, который вышел из дома на шум и теперь озадаченно смотрел на происходящее.

Сима трясло. Джафар что-то кричал в радиомаску, но Сим не мог разобрать, что именно. Он шел за Джафаром след в след и повторял на разные лады, что не видит грозовок.

Сим недооценил опасность призрачного мира, и теперь, поднимаясь вслед за Джафаром к двойному темному пятну дома, безрезультатно пытался переключиться на нормальное восприятие.

Его расположили у теневого окна, и он мог часами смотреть в черную пустоту там, где обычный человек увидел бы экспериментальный биогенератор, бутон, или гигантскую луковицу.

Радужное пламя и жемчужное небо призрачного мира не отделяли день от ночи. Минуты сливались для него в часы, часы — в бесконечность.

Рувайда приносила еду и мазь от ожогов. Джафар заходил помочь. Мелькали обрывки воспоминаний. В одном из них он был ребенком, перепуганным и сбитым с толку явлением ему другого мира. Он был мальчишкой, которого мать водила на окраину к знахаркам, и который потом долго и бестолково пытался вернуться в привычную жизнь.

Обрывки воспоминаний путались. Появлялись такие, о которых он раньше не знал. В них он долго шел по склону чешуйчатой долины, каждый слой которой раскрывался ему навстречу живыми картинами нового мира. Теперь Серафим видел и понимал его по-другому. Призрачная растительность оказалась сложной трехмерной разновидностью фрактала Такаги, а, прикасаясь к чуждым этому миру предметам, она становилась «Золотым Драконом» Хартера-Хейтуэя.

Сим спускался все глубже и глубже в поисках призрачного огня, каким он привык его видеть, и не находил его. Было свежо, дул влажный ветер.

В комнату вошел Джафар, и разум Серафима отвлекся, выскользнул из глубин сознания биофабрики в реальность своего тела.

Серафим посмотрел на Джафара. Потом в окно. Потом опять на Джафара. Он видел Джафара и полыхающую призрачным огнем драконью чешуйку в его руках. Он видел свое отражение в стекле на фоне непроницаемой тьмы и танцующего перламутрового света. Серафим засмеялся.

Позже он попросил Джафара передвинуть кресло, а когда тот ушел, послал свой разум и свое огненное отражение в самое сердце темного мира биогенератора. Растение было непроницаемым для призрачного огня, и Симу пришлось стать непроницаемым сосудом и нести живую радугу внутри себя.

Сим рос, заполняя собой мир цветка, цветок рос, чтобы открыться навстречу миру, и обретал разум. Цветок был Серафимом, а Сим был цветком. Наблюдение стало взаимопониманием.

Когда Сим впервые поднялся, чтобы выйти из дома, в окно заглянуло его огненное отражение. Танцующий радужный человечек. Душа цветка, которую Серафим вызвал к жизни.

Если бы мог, Сим выскочил бы на улицу, чтобы увидеть его полностью, но когда они с Джафаром вышли наружу, там уже никого не было. Призрачный мир все так же звенел и колыхался, справа сиял перламутровый бутон биофабрики. Сим хотел прикоснуться к нему, шагнул вперед, потянулся и по инерции вытек из себя вперед, как если бы он был языком пляшущего пламени. Его разум проник в цветок.

Джафар стоял рядом и видел, как Сим шагнул к генератору. Бутон качнулся и стал раскрываться. Всполохи радужного огня и влажный ветер выплеснулись с лепестков. Сим почувствовал это, на секунду приподнял маску, вдохнул и снял её.

Джафар, все еще в маске, махал руками и показывал в сторону дома. Сим еще раз посмотрел на раскрывшийся генератор и пошел в дом. Джафар остановился и стал стягивать маску. Он, кажется, кричал. За спиной мелькнул радужный сполох. Колокольный звон накатился и накрыл Сима. Страх нахлынул и отпустил.

Это потом Джафар расскажет, что огненное существо с торсом человека и радужным костром вместо ног бежало за Серафимом, а потом бросилось на него. Сейчас Сим был живым огнем. Душа долины раскрылась для него. Он стал частью этого мира.