Братство Святой Сотни

Пролог

Пожар начался внезапно. Беременная женщина металась по комнате, выход завалило, дым начинал душить. Языки пламени вплотную подбирали к девушке. Пол обвалился, и будущая мама упала вниз. Потирая обожженные локти и разодранные ноги, она встала. Держась за животик, она произнесла: «Мы выберемся, малыш, обещаю». Переступая через трупы прислуги, она двигалась к входу. Но не успела дойти. Из огня выскочил человек в маске и с маленьким ножом. Мамаша выставила вперед руки, но это её не спасло, ножик уже впился в горло. Держась за шею и смотря на собственную кровь, девушка упала на догорающие остатки стола. Языки пламени слизали остатки теплившейся в женщине жизни. Издавая истошные крики, извиваясь в агонии, мать умерла.

Глава 1. Похмельное утро.

Она сейчас грациозно выйдет на балкон и помашет мне ручкой. Моя белокурая красавица, Аннабет. Я слышу её звонкий голос, плавно перерастающий в смех. В её окне загорится свет, и она выйдет, она обязана выйти! И вот: в окне замелькали огни и заметались в разные стороны. Я пойду на этот свет и найду её. Заберусь к ней на балкон, слава Богу, всего лишь второй этаж, и, наконец, взгляну в её изумрудные глаза. Так, хватаемся рукой за раму окна, ставим ногу на выступ, подтягиваемся…через секунду я уже лежал на земле, меня кто-то потянул за рубашку и я упал. Надо мной склонился худой усатый мужик с родинкой под левым глазом и шрамом на губе. Это — Винс, мой друг и помощник.

-Очнись. — Сказал Винс и похлопал меня по щеке. — Какого черта ты опять сюда потащился, дурень? Она уже давно умерла, дом сгорел! Если бы я пришел на минуту позже, тебя бы уже завалило! Стоп! Чем это от тебя разит? Ах, ну понятно. Ром хлестал ночью, то-то пошел на рассвете мертвую невесту искать. Вставай, капитан, на работу опоздаешь!

Винс поднял меня, я отряхнулся, сделал шаг и опять упал. Вторая попытка нормально встать тоже не увенчалась успехом, меня вырвало, но стало легче. Винс понял, что сам я идти пока не способен, поднял, закинул мою левую руку через плечо и потащил в город. Мне было очень плохо, голова трещала, в глазах туман, во рту отвратительный привкус рвоты. До меня только сейчас дошло, что Аннабет мертва. Полгода назад неизвестные напали на её дом и убили всех обитателей: её отца, высшего судью города, мать, всю прислугу, ну и конечно, саму Аннабет. Дом вместе с телами сожгли. В тот месяц мы должны были жениться. Плюс ко всему, я узнал, что Аннабет беременна. Я был самым счастливым человеком, вплоть до того дня. С тех пор, когда я напиваюсь, я вижу Аннабет, и она зовет меня к остаткам сгоревшего дома. Но каждый раз вижу лишь странные огоньки. Я поклялся найти убийц, но потерял след уже довольно давно. Когда лекари проводили вскрытые обгоревших тел, они установили, что все жертвы были убиты одним ножом, но что более интересно, у всех на шее нацарапано число «сто». С тех пор следствие зашло в тупик. Похожих случаев больше не было.

— Ты по какому поводу нажрался то? — Перебил долгую тишину Винс.

— Хотел... её... еще раз... — я сделал короткий вздох и продолжил. — … Увидеть…

— Эх, брат, забывать тебе её надо. Так то и копыта отбросить можно.

Показались первые дома. Люди выходили на работу. Рядом с одним из таких домов стояла огромная бочка, туда меня Винс и повел.

— Ныряем, дружище!

Я хотел было возразить, но Винс уже окунул меня вниз головой в бочку. Я почувствовал дрожь по всему телу, голова из «квадратной» вновь стала «круглой». Винс вытащил меня, подержал секунду над бочкой, и опять заставил нырнуть в ледяную воду. После второго раза я начал чувствовать ноги, после третьего рассеялся туман перед глазами, а после четвертого я уже твердо стоял на ногах и даже улыбался.

— Спасибо, Винс. Ты буквально спас мне жизнь. Так зачем ты меня искал? — Мы уже продолжали путь в город. Я потряс головой, дабы немного осушиться.

— У нас убийство. Причем целых шесть.

— Шесть убийств за одну ночь? Довольно-таки много. Давно такого не было. С того самого дня не было… ну, ты понял меня.

— Понял, понял. Один из убитых твой солдат, который сопровождал чиновника Альфреда Гузе. Причем, Альфред тоже убит.

— Вчера Гузе должен был сопровождать я, но ушел в запой и поставил вместо себя Вильгельма. Боже мой!

— Остальные четыре убитых — бандиты из банды «Змеиных глаз». Видимо, у них с Гузе была какая-то встреча. У всех жертв есть одна отличительная черта. И вот это, будет тебе интересно. — На этой интригующей ноте, Винс замолчал.

— Чего молчишь? Говори, что за черта? — Я уже весь горел от любопытства. Винс лишь загадочно улыбнулся, и снова замолчал.

Глава 2. Начало Расследования.

Так молча, мы и дошли до моей берлоги. Переоделся в служебную форму, глотнул воды и причесал волосы. Мы выдвинулись на место преступления.

Свернув за угол какого-то дома, я увидел кучу угрюмых стражников. Увидав меня, здоровяки отдали честь и пропустили нас. Я поприветствовал экспертов и начал разглядывать стены и пол. Кровью было обрызгано почти всё и от этого становилось даже жутко. Ко мне подошел маленький, щуплый парень— эксперт Жак.

— Приветствую, капитан. — Он пожал мне руку. — У нас здесь шесть трупов, убитых…

— Да прикрой ты свою шарманку, я уже ему всё объяснил, давай лучше покажи сами трупы!— Жестко перебил парня Винс.

— Ну, мне же нужно отчитаться…

— Жак, я уже всё знаю, давай показывай. — На этот раз его перебил я.

Жак повел нас к накрытым простынями телам, подошел ко второму слева и сдернул тряпку с трупа. Это был остывший Гузе. Раньше он казался мне отвратительным типом, но сейчас мне было даже жалко его. Всё его лицо было усыпано красной крапинкой, а по горлу растянулась глубочайшая рана. Жак перевернул труп, и я понял, почему Винс так хотел показать трупы мне лично, а не рассказывать про находку. На шее у Гузе красовалось неаккуратно нацарапанная «сотня». Точно такой же знак был изображен на трупах семьи моей невесты. Значит, их убил один и тот же человек. Человек ли?

— Как они были убиты? — спросил я у Жака.

— Все жертвы убиты одним точным порезом по артерии на шее. Умерли они тоже почти одновременно. Нет сомнений, они убиты одним лезвием. Все шесть убийств совершил один человек. — Мы немного постояли, молча разглядывая холодные тела. Вдруг, ко мне пришла гениальная идея! Как я раньше не догадался?

— Винс, есть у меня одна мыслишка. Оформитесь тут без меня? — Сказал я и не дожидаясь ответа, развернулся в сторону выхода из переулка.

— Да, конечно. — Все-таки ответил Жак и махнул нам рукой.

— Ну и что у тебя за план? — Спросил Винс, когда мы уже шли в сторону Военного квартала.

— Сейчас двинем в архив и поищем похожие случаи, поищем все, что может быть связано с этим числом. «Сто» на шее у убитых не просто так. Может, в истории уже были такие случаи.

В архив мы прибыли быстро, и сразу же начали копаться в пыльных картотеках. За два с половиной часа поисков — ноль результата. Потом мы начали искать совпадения в делах казненных преступников, я пролистывал дела и случайно задел дело некоего мага Корнелиуса, папка упала на пол и раскрылась. Из неё вывалилось само дело и изрядно пожелтевшие от времени газетные врезки, в которых, я, наконец, увидел то, что искал. Первая врезка гласила:

«Известный ненавистник эльфов, маг и священник Корнелиус Верный обвинен в богохульстве и черной магии. Корнелиус создал секту, которую назвал «Братством Святой Сотни». Он утверждает, что эта самая «Сотня» есть Боги, они прилетят через сотни лет и покарают грешников. Также маг сказал, что «Сотня» дала ему задание, и он его выполнит, даже после смерти. Об этом всем он заявил на своей большой воскресной проповеди и открыто призвал всех вступать в его «Братство».

Корнелиус Верный приговорен к смерти. Казнь состоится завтра после заката».

Во второй врезке было написано:

«Корнелиус Верный был сожжен на площади нашего города. Даже находясь в шаге от смерти, он продолжал богохульствовать: «Сотня наш создатель! Вы о них еще услышите, ровно через сто лет вы пожалеете, что убили Их главного раба! Но знайте, вы еще услышите мое имя, и имя моих Богов! Я буду жить, пока есть люди, в чьих сердцах живет вера в «Сотню». Мир станет чище, благодаря нашему братству, мы выполним свою миссию, даже находясь в могиле. Да примет меня «Сотня». Аминь». Конечно, от его заявлений становится жутко, но все это не более чем бред сумасшедшего старика.

Перед казнью Корнелиус огласил свое последнее желание: «Пусть мой прах покоится в фамильном склепе». Король исполнил желание обреченного. Прах мага теперь покоится в фамильном склепе его семьи, на кладбище нашего города…». Дальше прочитать я был уже не в силах, дальнейшие строки были стерты временем.

— На, прочитай. — Я протянул Винсу желтые вырезки. Приятель поднес текст к огню и долго вчитывался в размытый текст. Потом он схватил лупу и начал шарить по газете в районе заголовка. Его глаза остановились на одной точке, побледнев, он поднял выпученные от удивления, глаза, отдал мне обратно листовки и лупу, а потом тихо произнес охрипшим голосом:

— Взгляни на дату... — И ткнул куда-то пальцем возле заголовка. Я поднес лупу и обомлел. Если верить дате выхода газеты, с момента сожжения мага, прошло ровно сто лет.

— Значит, «Братство» вновь объявило о себе. Как и говорил сумасшедший маг. Но почему они начали с семьи моей невесты? Почему они убили именно бандитов и Гузе? Ладно, Гузе покрывал бандитов, был заядлым бабником и взяточником, но причем тут Аннабет и её более чем безобидная семья? — Я впился в текст снова — Думаю, я знаю, где искать ответы на наши вопросы.

— Ну и где же? — С сомнение произнес Винс

-Фамильный склеп. Сейчас в казарму и на склад. Оденемся потяжелее, возьмем кирки, мечи тоже бы не помешали, мало ли что, правда?

— Ты что реально решил идти ковырять фамильный склеп сто лет назад погибшего мага? Ты реально больной!

— Фамильные склепы хранят много тайн.

— Ну, не пойдем же мы средь бела дня на кладбище!

— А мы и не пойдем днем. Мы пойдем ночью. А ты, как-никак сдрейфил! Собирайся и пошли, мой трусливый друг! У нас еще много работы.

Винс хотел что-то возразить, да видимо понял, что бесполезно со мной спорить. Мы вышли из архива и направились в казармы.

Глава 3. Кладбище.

Он шел по знакомым сырым туннелям, где не было никого, кроме разбегающихся, от топота шагов, крыс. Но крысы боятся не топота, они боятся темную фигуру, появившуюся здесь секунду назад. Крысы чувствуют холод, исходящий от старика в капюшоне, который движется на них.

Ему хотелось убить, ему хотелось утолить жажду крови. Да еще эти крысы пищат. Не дают сосредоточиться. Старик вытянул руку перед собой, произнес какие-то слова, и все крысы со страшным визгом обмякли. Он, как ни в чем не бывало, продолжал движение по трупам крыс, хрустя их костями, выпуская им кишки. После каждой раздавленной кучки на лице старика появлялась улыбка, он явно испытывал наслаждение.

Туннель не радовал разнообразием. Вдоль стен тянулись трубы, пол весь в лужах, а потолок застелен плотным ковром неизвестного мха. Чем ближе старик приближался к своей цели, тем сильнее чувствовался приторный запах гниения. Незнакомца это мало волновало, он лишь хотел порвать кого-нибудь на кусочки.

Старик остановился перед завалом туннеля, повернулся к левой стене, положил руку на один из кирпичей и нажал на него. В этот момент стена сдвинулась, и открылся узкий коридор. Незнакомец вошел внутрь, прикрыл за собой дверь и двинулся по коридору. Через метров двадцать пол плавно перешел в ступеньки, лестница вела вниз, после лестницы еще один коридор, заканчивающийся старой железной дверью, с щелью для глаз. Старик остановился и трижды постучал в дверь. Щель для глаз открылась, и оттуда на старика смотрели два глаза.

Дверь щелкнула и открылась. Старик вошел в огромный зал. В зале стояли скамейки, подставки для свеч и каменный стол. По залу бродили люди в белых балахонах, которые при виде старика падали на колени и что-то бормотали. Стены были исписаны причудливыми рисунками. Старик прошел в конец зала, на возвышенность, туда, где обычно в церкви читают проповеди. Старик откинул капюшон и снял плащ. Лицо старика было побито шрамам, левый глаз был перевязан черной тряпкой, подбородок и щеки покрывала седая щетина. Он накинул белый балахон, с золотыми нашивками, а на голову надел высокую белую шапку, обшитую разными драгоценными камнями, в середине золотом было выбито число «сто». Старик поднял руки, дабы, люди в балахонах успокоились и сели на скамьи. В мгновение ока на скамейках заняли все места. Старик заговорил:

— О, дети Святой Сотни, я говорил с нашими Богами, они не довольны вами! Ваша вера не так сильна, как должна быть! Вы не вкладываете душу в задания Богов, именно поэтому вы совершаете ошибки, дети Сотни! Вот, ты Брат Эмиль, выходи сюда! — Старик показал пальцем на жилистого парня, сидящего в середине зала. Парень встал и с безразличным лицом подошел к одноглазому. — Брат Эмиль неверный! — После этих слов зал заохал и заверещал. Старик поднял руку, призывая зал замолчать. — Брат Эмиль не выполнил задание Святой Сотни, он отнесся к заданию, как к игре! Он убил человека, чья чаша праведности перевешивала чашу греха! Сотня приказала отдать его Хранительнице врат! Слово Богов — закон! Да будет история эта вам всем уроком! — После этих слов старик подошел к каменному столу и поднял его, под столом находился люк, оттуда и шел запах гниения, одноглазый открыл люк и толкун туда Брата Эмиля. Внизу раздался протяжный рык и отвратительное чавканье. Старик улыбался, утолив жажду крови.

Время приближалось к полуночи. Небо затянулось черной пеленой, лишь луна выглядывала из-за туч. Мы шли по городу, направляясь в сторону кладбища. Днем мы переоделись в более тяжелую амуницию, взяли мечи, кирку и один арбалет. Мечи лежали у нас в ножнах, а вот остальное нес солдат, которого мы подхватили с собой в казарме. Солдата звали Рафаэль. Молодой рыжеволосый паренек. Лицо его было усыпано веснушками, а голубые глаза светили от счастья.

Нашему взору открылась огромная арка, в которую были вбиты старые железные ворота. Они были открыты. Я чувствовал лишь то, как мертвенный холод растекается по твоему телу. На кладбище стояла какая-то пелена, похожая на туман. Мы вошли и пошли прямо.

— Стоять, мародеры! Куда пошли? — прогремел чей-то незнакомый голос у нас за спинами, я вздрогнул и повернулся в сторону голоса. По лицу потек пот, спина покрылась испариной, и, судя по тихому стону Винса, не только у меня. — Чего уставились? Ни разу гномов не видели что ли? — Обладатель голоса стоял перед нами. Гном был примерно по пояс мне ростом и обладал пышной рыжей бородой. — Пришли могилы грабить! Да еще и на моем кладбище?! Все знают, что в мое дежурство и муха не пролетит мимо! — Только сейчас я заметил, что в руке у сторожа был огромный топор из красной стали.

— Произошло недоразумение, мы представители городской стражи. Мы ведем расследование и нас нужно в один из склепов попасть…

— Я ни одному слову вашему не верю! — после этих слов безумный гном начал размахивать топором, мы все втроем во время отскочили, но гном не собирался отступать. Я обнажил свой клинок. Гном сделал мощный выпад, я увернулся и перекатился за спину сторожа и хотел было того опрокинуть, тот молниеносно обернулся и двинул мне в нос рукояткой топора. Я упал. Перед глазами поплыли черные точки, все раздваивалось, я отключился.

— Вставай, дружище. Нам еще нужно идти. — Сказал Винс, поднимая меня на ноги. — С гномом мы договорились, он знает дорогу до склепа и идет с нами

Я встал, мы продолжили путь к склепу. Кровь из носа уже не шла, боль все еще была, но терпимая. Гном шел с нами спокойно, не знаю, что там ему сказал Винс, но сторож даже пытался говорить с нами.

— Меня Бор зовут. Я на этом проклятом кладбище уже давно работаю. Много чего слышал, представьте, люди говорят, что где-то рядом химера живет, бред…

Дальнейшие слова я уже не слышал, только неразборчивое эхо. Меня окутал плотный туман, я видел лишь свет впереди, мне захотелось узнать, что там. Я буквально плыл, как во сне. Не чувствуя ног, я приближался к заветному свету, который постепенно приобретал очертания женской фигуры в свадебном платье. Белокурая красавица. Волосы закрывали глаза, но мне и так стало понятно — Аннабет. Больше всего на свете я хотел заглянуть в её изумрудные глаза.

Я подошел к ней вплотную. Она обняла меня за шею, а я откинул прядь белокурых волос с глаз. В пустых глазницах, вместо глазного яблока, копошились черви. Иллюзия рассеялась, передо мной стоял гниющий уродец. Я попытался вырваться, но тварь крепко держала меня за шею и тянула к себе, обнажив желтые клыки. Схватившись за рукоятку, я вытащил меч и рубанул по рукам зомби. Тварь упала и истошно вопя, разложилась прямо у меня на глазах. Я начал приходить в себя. Что за бесовщина здесь твориться? Где мои компаньоны? Туман по-прежнему был плотным и непроглядным. Я прислушался и услышал крик и лязганье мечей. Мне ничего не оставалось делать, кроме как идти на слух.

Звуки битвы все приближались и приближались, пока я не увидел Бора, несущегося с воплями на толпу зомби. Винс рубил тварей мечом, забравшись на бордюр, а Раф, укрывшись за одним из памятников, стрелял из арбалета, причем после каждого попадания, он царапал ножом свой казенный ремень, и снова возвращался в бой.

За спинами у бойцов из тумана вынырнула темная фигура в капюшоне. Неизвестный присел за одной из могил, сложил ладони вместе и что-то бормотал. Он находился совсем рядом со мной. Я аккуратно обогнул незнакомца и взглянул на него в профиль. Незнакомец был в маске. Вдруг, он дернулся и резким движением кисти кинул в меня метательный нож, я вовремя укрылся за памятником, схватился за рукоятку меча, но не успел его достать. Уродец в маске схватил меня за грудки и кинул на мраморное надгробие, тело загудело, незнакомец присел на корточки, склонился надо мной и с криком: «Во имя Святой Сотни», двумя руками поднял над головой кинжал, инстинкт самосохранения сработал сам собой, я двинул уродцу ногой в пах и огрел его мощным ударом по лицу. Кровь брызнула из его рта, маска слетела. Капюшон слетел с головы. Впалые щеки, лысая голова, безумный взгляд, налитые кровью белки. «Останутся только лучшие! Те, кто хранит веру в своем сердце!» — С этим криком уродец набросился на меня. Первый удар по лицу я пропустил, второй тоже, третий мне удалось блокировать и контратаковать. Удары в челюсть и солнечное сплетение сбили лысого с ног, он быстро встал, размахнулся и попытался меня ударить. Я перехватил его руку, вывернул, согнул предплечье и потянул «рычаг» на себя. Рука сектанта хрустнула и неестественно вывернулась. Уродец стонал, держась за сломанную руку. Я поднял кинжал и подставил ему к горлу.

— Говори, где находится ваша берлога? Ну, же!

— Убей меня! Я все равно не открою тайну нашего святилища! Это сопоставимо с грехом! Сотня видит всё!

— Вы убиваете людей! Разве это ли не смертный грех?

— Мы лишь избавляем землю от греха! Мы чистильщики нашего мира! Раскрой свои объятия, Сотня! — Сектант здоровой рукой со всей силы нажал на лезвие. Кровь хлынула из шеи и начала струиться по моей руке и одежде сектанта. Я вытащил кинжал и кинул его в траву. Уродец тихо обмяк. Не было даже агонии.

Глава 4. Хранительница врат.

Я приближался к товарищам. Туман плавно рассеивался. Наплыв тварей прекратился, взмыленные друзья ошарашено глядели по сторонам. Видимо, шок прошел, и они только сейчас заметили мое отсутствие. Винс первый меня заметил.

— Где ты пропадал? Эти твари, откуда…?

— По дороге к склепу все расскажу. Одно я могу сказать точно, мы на верном пути.

Я все рассказал компаньонам. Бор был очень зол, Винс напуган, только Рафаэль шел и улыбался, гордо выпятив грудь.

— Раф, чего это ты улыбаешься? — Не выдержал я.

— Так круто же! Битва с нечистью! Знаете, как мне все завидовать в полку будут? Я даже зарубки на ремне делал после каждого убийства! Ровно одиннадцать. — Пацан выпятил грудь еще сильнее, так, чтобы я увидел его зарубки.

Впереди замелькал силуэт величественного сооружения. Тот самый склеп. Он истощал мрачность и сеял страх. Я подошел к двери и взглянул на сгнивший замок. Склеп давно никто не открывал, замок висит здесь уже десятки лет. Я толкнул дверь, замок сразу же вылетел и рассыпался в труху. На ходу зажигая факелы, мы вошли в царство тьмы.

В склеп вела спиралевидная лестница. Спустившись, мы вступили в просторный зал. Стены зала украли всяческие скульптуры, но разобрать там, что-либо было тяжело, так как стены давно осыпались. Слева, справа и впереди были проходы. Без дверей. Над каждым из проходов висела табличка, с именем человека захороненного в той или иной комнате. Прах Корнелиуса хранился в передней комнате. Мы вошли в усыпальницу.

Усыпальница оказалась маленькой круглой комнаткой. В конце комнаты, в стене был выбит проем, где стояли старые свечи и урна с прахом. Пробежавшись факелом по стенам усыпальницы, я нашел то, что искал. По правую сторону от урны было выбито «сто». Потом я пробежался глазами по полу и нашел такой же знак. Постучав ногой по плите, где был выбит знак, я почувствовал пустоту.

— Долби! — воодушевленно сказал я Рафу.

Пара ударов киркой и все. В том самом месте, где секунду назад была плита, зиял проход, уводящий во тьму.

— Ну, вот мы и на месте. Теперь, Бор, веришь нам?

— Да, черт возьми, верю. — Прорычал гном.

— Теперь можешь идти, мы пойдем сами.

— Я иду с вами, это мое кладбище и я никому не позволю хозяйничать на нем.

— Что ж, тогда спускаемся. Раф, оставь кирку здесь, там она нам не пригодятся. — Я нагнулся и прыгнул во тьму.

Упал я, видимо, в лужу. Поднявшись, осмотрелся. Туннель. Сырой туннель. Его освещали факелы, размещенные на стенах. Компаньоны слетели вниз следом за мной, мы двинулись вперед.

Чем дальше мы шли, тем больше становилось моха и свежих крысиных трупиков. Вокруг стояла могильная тишина, лишь завывания ветра, да хлюпанье ног по лужам прорывали её. На стенах стали появляться странные рисунки: желтые круги, создающие форму овала. «Сотни» тоже были не редкостью, причем они были не выбиты, как в склепе, а написаны бардовой кровью. Туннель оборвался завалом.

— Где-то здесь должен быть проход. Ищем.

Мы начали ползать по полу в поисках люка, шарили по стенам, но так ничего так и не нашли. Вдруг, Бор достал топор и со всего маха ударил по стене. Кирпичное крошево полетело во все стороны, а после второго удара кусок стены и вовсе обвалился, открывая проход в узкий коридор.

— Откуда ты узнал, куда нужно бить? — Изумился я.

— Расстояние между кирпичами было шире, чем на остальных стенах. Наведем шороху?

Бор побежал вперед первым. Далее пол переходил в ступеньки, и опять коридор, заканчивающийся ржавой дверью. Бор опять разбежался и плечом вышиб преграду. Дверь вырвалась с петель, и с грохотом, упала на пол, подняв облачка пыли.

Дальше мы вошли в просторный зал со скамьями. Вокруг скамеек толпились люди в белых балахонах. Среди них выделялся старик с перевязанным правым глазом и высокой шапкой на голове. Одноглазый показал на нас пальцем и крикнул:

-Во имя Святой Сотни! Избавьте мир от богохульников! — Старик побежал в конец зала, открыл люк и шмыгнул вниз. Белые уже приближались к нам, достав короткие ножовки

-Я иду за ним! — с этими словами Раф сорвался с места и прыгнул в люк.

Это послужило белым сигналом к атаке, они набросились на нас с разных сторон, но быстро отпрянули, после того, как гном сделал круговое движение топором и зарубил около двадцати сектантов.

— Беги, спасай пацана! Мы сами справимся с этим зверьем! — Я до люка и спустился вниз.

Я оказался в какой-то пещере. Вокруг стоял тошнотворный запах гниения, валялись человеческие кости и разодранные балахоны. Из-за одного из огромных камней выбежал Раф с арбалетом наперевес, глаза парня переполнялись страхом и отчаянием. За Рафаэлем, сотрясая землю, вышло огромное членистоногое. Четыре лапы, огромное туловище, большая голова с четырьмя глазами. Химера. Верхом на ней сидел, одноглазый. Внутри меня похолодело, страх пробирал до мозга костей. Коленки предательски задрожали, но страх снова спас меня. Адреналин заиграл в крови. Я перестал чувствовать усталость и дрожь в коленях. Мозг на ходу придумывал план. Я побежал к тому огромному камню и забрался на один из уступов. А оттуда прыгнул прямо на спину химеры. Тварь это почувствовала, но скидывать меня не стала, боясь, выкинуть и хозяина. Старик глянул на меня полным ненависти взглядом и прорычал:

— Всё кончено! На земле останутся только праведники, остальные отправятся в ад! На вечные муки!

— Вы убивали невинных людей!

— Кто был невинен? Твоя девка? Или её отец? Даже перед своей свадьбой твоя невеста путалась с каждым встречным, она была беременна не от тебя, а от одного из дружков её отца, а папаша заработал место судьи деньгами и угрозами. После сожжения этой семейки я долго думал: кто же будет следующим? Следующим должен быть ты и Гузе. Гузе покрывал серийных маньяков и грабителей, я знал, что ты дойдешь до истины. Я — некромант. Меня никто не сжигал сто лет назад, я создал иллюзию! Они убили лишь моего посредника! Но я не только некромант, я еще и маг крови. Питаясь смертями людей и животных, я оставался таким, каким ты видишь меня сейчас. А все ради того, чтобы выполнить свою миссию! Миссию, данную мне Святой сотней! Завтра будет совершенно покушение на короля и всю его свиту. И никто мне не помешает! Никто!

Воспользовавшись безумием старика, я ударил по нему мечом и скинул с химеры. Тварь угрожающе зарычала и начала барахтаться. Я держался за голову бестии и пытался устоять на ногах. Тварь зашла в тупик, где стоял Раф, продолжавший стрелять. Видимо, химера решила поживиться легкой добычей, она навела голову на Рафаэля. Тварь открыла огромный рот и издала протяжный рык, от которого по телу побежали мурашки. Изо рта химеры, плавно вылезали два длинных жала, приближающихся к Рафу. Парень кинул подальше арбалет и, достав меч, вжался в стенку. Нужно было что-то делать. Единственное незащищенное место твари — глаза! Аккуратно придерживаясь за голову, я поднял меч над головой, и что есть силы, вонзил лезвие бестии в глаза. Тварь завизжала, из глаз хлынула кровь, я потянул меч на себя, по головному панцирю пошла трещина, а из нее полилась кровь, я зарубил мозг. Химера встала на задние лапы, и я упал на что-то твердое. Бестия в агонии металась по тупику и рычала. Дело сделано.

Я уже хотел было встать, но меня, вдруг вжала в землю чья-то рука. Одноглазый был жив. Склонившись надо мной, сумасшедший старик сказал:

— Мы еще с тобой не закончили. — Одноглазый достал из-за пояса нож и начал гладить лезвие. — Ты очень сильный человек. Ты мог бы работать с нами! Но сначала тебе нужно умереть, как и всем остальным.

— Те люди наверху, они мертвые? — Только сейчас я нащупал рукоятку арбалета, он лежал у меня под спиной.

— Да, они мертвые. Они служат мне уже около ста лет. Они служат Сотне! — Он замахнулся, но я опередил безумца, направив на него арбалет.

— Отправляйся к своей Сотне! — И нажал на спусковой рычаг. Болт попал старику прямо в лоб. Его откинулось назад, тело, иссохнув, превратилось в пепел.

Химера неподвижно лежала в тупике. Значит, тварь мертва. Рафа не было видно, наверно ждет в тупике. Я обогнул безжизненное тело бестии и увидел Рафа. Капли крови стекали по груди к ногам, жала химеры впились в тело юноши. Я подошел к Рафу и присел перед ним. Лицо парня озарила улыбка:

— Передайте мой ремень ребятам. Пускай гордятся мной… — Парень сплюнул кровь и замолчал.

— Ты еще будешь жить. Сейчас я тебя вытащу.

— Нет, капитан. Я чувствую дыхание смерти. Мое время пришло. Это был самый лучший день в моей жизни. — Голова мальчика безвольно повисла на бок, тело обмякло. Он умер. Лучше бы на его месте был я. Вытер слезы, закрыл парню веки, вытащил жала из тела, взял его на руки, и направился к выходу.

Глава 5. Святая Сотня.

На верхний люк я бы не залез. Никаких дверей в пещере не было. Лишь какая-то искрящаяся арка. Мне ничего не оставалось, кроме как войти в нее.

Я очутился в поле. Вокруг росла пшеница. Небо было устелено звездами. В один миг они погасли. Зажглись желтые круги, усеявшие всё небо, и построились в овал, как у мертвяков на рисунках. Огоньков было около сотни. В середине овала зажегся ослепляющий свет. С неба упал желтый луч, а в луче постепенно образовывалась фигура человека с большой головой и маленьким туловищем, или не человека вовсе? Луч исчез. Передо мной стоял зеленый малыш с большой головой и огромными глазами с вертикальными зрачками, как у кошки. Одет он был в блестящий белый костюм. Малыш раскинул в стороны трехпалые руки и произнес тонким голосом:

— Приветствую, человек. Я вижу, ты в недоумении. Мы Сотня. Но мы не Боги, как посчитал избранный для миссии человек. Мы лишь Его посланники. Мы присматриваем за вами, такова наша миссия. Но сто лет назад я сделал роковую ошибку. Я знал, что Корнелиус сильный человек, он был магом, священником. Я объяснил, что землю нужно очистить от греха, нужно проповедовать любовь, праведность, но маг меня не правильно понял. Он начал убивать людей, собирать армию мертвецов, он был одержим смертью грешников, но, не замечая того, сам погряз в грехе. Ты не устоял ни перед чем, чтобы найти убийц своей любимой. Любовь теплилась в тебе, даже когда она умерла. Мы еще вернемся, когда мир совсем погрязнет в грехе, разучится любить, а главным для людей будут деньги. Но пока есть люди, готовые сделать все ради близкого человека, человечество будет жить вечно. Я думаю, ты получил ответы на свои вопросы. Мне пора улетать. Куда тебя телепортировать?

— Верни меня к моим друзьям. Я хочу узнать, живи ли они.

— Прощай, друг мой. И помни: пока ты любишь, ты останешься человеком. — Пришелец щелкнул пальцами, и я очутился в небытие.

Открыв глаза, я увидел разодранные балахоны и куски дерева. Вокруг стояла пыль, поднявшаяся во время битвы. Бор сидел в углу и вытирал свой топор от крови, Винс стоял возле люка и заглядывал внутрь. Лицо его, мокрое от пота, на шее засохшие струйки крови. Винсу отсекли кусок правого уха.

— Пещера завалена! Они погибли. — Загробным голосом произнес Винс.

— Не дождешься. — Винс и краснолюд соскочили и побежали ко мне. Увидев тело юноши, Бор снял свой шлем и опустил голову. Винс же встал на колени и тихо плакал. Я дал знак, что пора уходить. Всё кончено, Братства больше нет. Мы пошли в сторону выхода, после всего случившегося, мне был необходим свежий воздух.