Всего сто метров по прямой...
Шиповки надевают на босу ногу. Они должны сидеть, как тесноватые перчатки на руке. Стометровка стремительна и быстротечна. За десять секунд ногу не сотрешь, а ступня должна чувствовать дорожку. На такой скорости — необходимо…
Короткий спринт — бездумный и азартный. Яростный и бесшабашный. Никакой тактики, никакой стратегии. В несколько секунд надо вложить все то, к чему ты шел долгие годы. Кровь, пот и слезы. Впрыск адреналина в кровь, стремительный отрыв от стартовых колодок, а дальше — безудержный полет.
Стометровка — как совсем короткая жизнь... сначала старт с нуля, потом набираешь скорость, а вот на финиш надо просто накатить... быстрее уже не получится, хорошо бы просто удержать этот темп... ну и последний рывок на финишную ленточку. А потом уже падаешь без сил на беговую дорожку за финишной чертой...
Каждый раз, застывая на стартовых колодках в ожидании выстрела стартера, невольно улыбаюсь. Победа или поражение…Пан или пропал… Но в любом случае будет десять секунд пьянящего азарта, десять секунд вихря…
Десять секунд фантастических эмоций…
Как ни старайся, не получится у меня объяснить это словами. А ведь, казалось бы, ну что тут такого мистического в этой самой короткой дистанции?
Всего сто метров по прямой...
Жизнь…
Закручивается в спираль бесконечная лента истории, на которой годы наших жизней отмечены короткими стометровками. Кто скажет, на каком этапе этой нескончаемой эстафеты мы сейчас? И с какой скоростью полетят события в будущем? Неизвестно… Но назад оглядываться некогда. Всегда надо верить, что впереди ждет самый Большой Приз, уготованный Судьбой только для нас.
Я уже собрался повесить шиповки на гвоздик в чулане, когда встретил Анну. Почти два года результаты не росли, я топтался на месте — одиннадцатые, двенадцатые места на чемпионатах России. Ни разу в финал не вышел. Полуфинал — вот мой потолок. Выкладывал всего себя на тренировках. Забыл, что кроме бега на свете еще что-то существует. И никакого прогресса.
Мы пересеклись случайно, на сборах. Помог ей донести до корпуса тяжеленную сумку. Тяжеленную для нее — еле волочила, для меня эта сумка была почти невесомая, после многочасовых тренировок в тяжелоатлетическом зале пять раз в неделю.
— Девушка, у вас в сумке железо? — спросил я.
— Вы угадали, именно железо. Только винтовок три штуки, — улыбнулась она. — Мне повезло, что Вас встретила.
— Спортсмен без везения — почти всегда неудачник, — сказал я. — Ну, еще пересечемся в столовой или… Можно сегодня вечером в кино сходить…
— Я обещаю подумать над Вашим предложением, — она снова улыбнулась в ответ. Такой улыбки я никогда в жизни еще не видел…
Вот так и познакомился с трехкратной чемпионкой мира по стендовой стрельбе Анной Ковальской.
Анна Ковальская. «Железная леди» стрелкового спорта. Белая юбка, белая бейсболка. Легкий поклон зрителям. Выход на стрелковую позицию. Ни тени эмоции на прекрасном лице. Сто из ста. Двести из двухсот. Легкий поклон зрителям. Золотая медаль. «Пожалуйста, все интервью — завтра».
В тот вечер мы сходили в кино. На следующий день я установил на тренировке личный рекорд. Сбросив со старого целых три десятых секунды.
Наш первый поцелуй. И через два дня выход в заветную восьмерку — финал чемпионата России. Серебряная медаль и пропуск в сборную.
Первая ночь вместе. Через неделю — победа на стометровке на очередном этапе Кубка Мира. Заодно вытащил нашу сборную на второе место в эстафете, сразу за американцами. Хотя получил эстафетную палочку лишь седьмым.
Я уговорил Анну переехать ко мне за несколько дней до отборочных соревнований на Олимпийские игры. И там показал лучший результат сезона в мире.
До Олимпиады оставалось еще три месяца, когда после нескольких безуспешных попыток услышал от нее «да» в ответ на мое предложение. Контрольный забег — лучше мирового рекорда.
И никаких чудес тут не было. Если тебе нужна победа, просто — ради победы, то вряд ли ты сможешь прыгнуть выше собственной головы. А тут возник совершенно иной стимул. Мужчина не может оказаться в чем-то ниже своей избранницы. Нет, мне не нужно было никому ничего доказывать. Мне всего-навсего надо было смотреть в ее глаза не снизу вверх, а на равных. Но для этого мне нужно было прыгнуть выше собственной головы. Точнее, бежать впереди самого себя. Вот и весь секрет.
Помню, с каким волнением я надел обручальное кольцо на ее безымянный пальчик… Но на Олимпиаду нам было не суждено поехать…
22 июня 2016 года в 4 часа утра без объявления войны... Нет не Германия, и не Америка, и уж тем более не какой-то там нефтяной диктатор из Африки. Нет…
Китай. Китайская народная республика. "Срединное государство" в Восточной Азии, в прошлом известное своими подделками и дешевой рабочей силой, — удивило всех. В 21 веке превратилось в мирового лидера новых технологий. И отнюдь не только мирных технологий...
— Аня, сделай кофе, опаздываю на тренировку.…
Я натянул на ногу левый носок, и распластался на полу под диваном в поисках правого. Зашуршали сотни фатиновых юбок, мимо меня прошлепала босиком теперь уже не невеста, а жена. Я на миг улыбнулся, вспоминая счастливый вчерашний день. Звон бьющихся бокалов. На счастье! Я кружу на руках Анну, солнце слепит, закрываю глаза и вижу ее улыбку. Звенят монетки, щекотно осыпаются с головы крупинки риса, которыми нас посыпают друзья. На счастье! Отламываю кусок каравая, солю хлеб. Аня кормит меня — я кормлю ее. Горько! Но на губах у меня ни грамма соли, только сладкий и незабываемый поцелуй. Счастье!
— Сереж, помоги мне разобраться, не работает что-то... — послышалось из кухни.
— Что не работает? Нам только вчера новую кофеварку подарили. Ты в розетку ее включила?
Аня выразительно посмотрела на меня, как только я появился на кухне. Проверил шнур, покрутил, постучал, понюхал — вроде все в норме, а не работает.
— Бракованная, — заключил я, — свари в турке, хорошо?
— Ладно, — вздохнула Аня, и принялась варить кофе.
— А это что такое?! — удивленно воскликнула она. — Холодильник потек? Сережа, мы ведь только месяц назад его купили!
Сломался холодильник, не работал телевизор, микроволновка не включалась, отказались работать даже мобильные телефоны... Техника в один миг словно сошла с ума. Только нам еще повезло, взбунтовавшиеся бытовые приборы — велика ли проблема? А отказ одного из двигателей самолета — вот это уже трагедия. Неработающий компьютер на орбитальной станции — чревато самыми серьезными последствиями.
22 июня 2016 года в 4 утра без объявления войны...
Никто не думал, что будет так. Никто не ожидал...
Наступил жаркий июль. В тот день, когда меня вызвали в спорткомитет, я Анне ничего не сказал. Вернулся домой совершенно растерянный от полученного предложения. Вместо Олимпиады — на войну. Неожиданно… С ответом я не раздумывал. Только сейчас, когда входную дверь за собой закрыл и нащупал в темноте коридора рукой выключатель, — словно волной тоски накрыло. Что могу больше и не увидеть, не почувствовать, не услышать… Захотелось схватить Анну за руку и бежать куда глаза глядят. Не оглядываясь. Только мы вдвоем. А если она устанет, подхватить на руки и бежать дальше… Хоть на край земли, хоть за край…
Она молчала. В квартире приятно пахло свежим хлебом. Пряно, сладко, волнующе...
— Представляешь, хлебопечка, что Павловы подарили, работает, — отрешенно, без тени эмоций, сказала Анна, — она не китайская… российского производства.
Я кивнул, и потянулся к куску белого хлеба на тарелке. Ладонь только согрело теплым паром, как Аня хлопнула меня по руке.
— Пойди, руки помой.
Кран забулькал, прочихался, но воды так и не выдал. Рядом на стеклянной подставке стоял старенький пластиковый ковш с водой. Я слегка смочил, а затем намылил руки и стал методично растирать белую пену.
Не работало все, к чему приложили руку желтолицые. Пусть даже крохотная микросхемка, черт бы ее побрал, — все приговор. Слова «Made in China» превратились из издевки в проклятие. Люди выбрасывали из окон телевизоры, разбивали палками автомобили, рвали и сжигали на кострах одежду с ненавистными бирками.
Правительства всех стран толком поначалу среагировать-то и не успели — попробуй разберись хоть в чем-то, если из ста компьютеров не работают девяносто девять, связи толком нет. Но хаос и истерика длились недолго, все-таки своими силами удалось как-то наладить режим работы жизненно важных структур.
А спустя неделю Китай пошел в наступление. И все, что происходило до этого, выглядело невинной шуткой по сравнению с атакой армии поднебесной.
— Мы поедем вместе, — спокойно сказала Анна, когда я доел весь хлеб, запивая водой, и собрал со стола пальцем крошки. Я медленно покачал головой из стороны в сторону. Так нельзя, так не должно быть, ей на войне не место!
Но надо знать характер Анны. А с другим характером чемпионками мира и не становятся…
На следующий день Анна сама позвонила куда надо, убедила кого надо… И получила входной билет… В Ад под названием война.
Когда Анна объявила, что ее включили в одну группу со мной, я растерялся.
— Что, у нас в армии разве нет снайперов? — подавленно спросил я.
— Именно это мне там и сказали. Только на деле оказалось, что таких — действительно нет.
Она специально выделила слово «таких», чтобы я в очередной раз взглянул на нее. Ни тени эмоций на лице — ни радости, ни страха… Легкая улыбка.
— Предложили пострелять вместе с двумя из их элиты. Ничего так стрелки… нельзя сказать, что совсем мазилы, — без малейшего оттенка гордости сказала Анна.
В тот вечер у меня не было сил разговаривать. Лег на кровать, уткнулся головой в подушку. Пустота и отчаяние в душе. Сколько так пролежал, не знаю.
Ночью Анна прошептала мне на ухо:
— Помнишь слова? …пока смерть не разлучит нас, — небольшая пауза, — или снова нас не воссоединит...
Когда увидел видеосъемку атаки китайской армии, мне стало страшно. До дрожи страшно. Не думал, что я, взрослый мужик, могу так испугаться.
Найти работающий компьютер, получить доступ хоть к какому-то каналу связи — задача крайне сложная, но умельцы на Руси еще не перевелись.
В маленькую комнатушку набилось человек пятьдесят. Жара, духота, а никто не решается уйти. Сидим, ждем, пока Гоша, кажется так его зовут…Да, ждем, когда крутой хакер Гоша найдет канал.
— Есть, CNN! Тихо всем… Черт, звука нет, помехи один. Только картинка….
— Смотрите вот они, вот! А что это… мать их …
— Это оружие. Китаезы не могли такого выдумать!
— Да сто процентов ненашенское это.
— Конечно, твою мать, не нашенское, а мэйд ин Чайна!
На экране изображение периодически забивает серая рябь. Затем одна яркая вспышка, другая. И крупным планом лицо человека. За считанные мгновения кожа на его лице исчезает, пульсирует кровь, оголяются мышцы, затем и они исчезают, открывая белые кости скелета, которые вскоре пустышкой осыпаются на землю. Солдаты КНР идут ровными рядами, уничтожая всех на своем пути.
Великой Китайской Империи нужны только земли… Только земли, без населения… вполне своего достаточно…
За особые спортивные достижения... С таких слов начался разговор. Вот никогда не думал, что буду не очень рад услышать их. За особые спортивные достижения — на войну. В составе специальной диверсионной группы. Успешное выполнение задания — единственный шанс не проиграть в ближайшее время эту чудовищную войну. Войну на вымирание… На полное вымирание России…
— Но ведь есть профессионалы с прекрасной подготовкой, — удивленно спросил я, — какой прок от полного дилетанта?
Неизвестный мне человек, явно не похожий на функционеров Спорткомитета, слегка замялся. Потом сказал, что две элитные группы бойцов уже бесследно исчезли при выполнении задания особой важности. Поэтому принято решение, руководствуясь опытом Великой Отечественной войны, собрать группу, основным костяком которой будут спортсмены экстра-класса. Но, разумеется, там и несколько лучших профессионалов будет.
К моему ужасу, для Анны в этой группе тоже нашлось место. И самое невыносимое, что ничего с этим поделать было нельзя.
Нас забросили ночью в тайгу неподалеку от границы с КНР. С экспериментального вертолета-«невидимки». Хорошо хоть, что мы вертолеты еще сами делаем. А не закупаем на Западе как самолеты и авианосцы. Всю ночь в быстром темпе шли по лесу. За спиной в рюкзаках килограммов по шестьдесят снаряжения. Только у Анны — лишь снайперская винтовка. Иван Серебряков — штангист-полутяж — нес на себе еще и ее рюкзак.
Под утро вышли в заданную точку. Примерно в километре от секретного центра управления китайскими войсками.
По данным разведки — гарнизон там небольшой. Китайцы думали, что этот центр обнаружить нельзя — там использовалась их новейшая технология «радиотуман». По крупицам разведка собрала информацию об этом центре. Подобраться вплотную к центру нельзя — датчики движения всех возможных типов. Сигнал тревоги — и выстрел из гамма-лазера, от которого человек за секунду превращается в присыпанную прахом кучку костей…
В начале лета мы с Анной решили взять один денек отдыха. Свободный от тренировок, от дел, от всего. Поехали с ней на машине за город. Валялись на траве. Смотрели на синее небо над нами…
Только мы.
Вдвоем…
— На Олимпиаду я поеду как зрительница, — сказала Анна, — буду болеть за тебя.
— Не понял, — удивился я, — тебя не включили в команду? Они там охренели, что ли, в Спорткомитете? Трехкратную чемпионку мира в нескольких стрелковых дисциплинах…
— Нет, я сама отказалась. Сказала, что эту Олимпиаду я пропускаю, — она чуть лукаво улыбнулась, или это просто солнце так слепило в глаза. Затем продолжила едва слышно, — по уважительной причине…
— Что с тобой? Что-то со здоровьем? Почему ты мне ничего не говорила?
— Не волнуйся, со здоровьем все в порядке. И очень даже все хорошо. Сама недавно узнала… у нас будет ребенок…
Это было 21 июня 2016 года. А 22 июня…
Вся наша группа собралась в лощине, надежно скрытой в зарослях кустарника. Сразу повалились на землю от усталости. Уж если я ног не чувствовал, то как же Анна смогла выдержать этот марш-бросок? Только на своем характере. Недаром в сборной России все ее называли «железной леди».
Командир достал из рюкзака запечатанный конверт. Вскрыл. Несколько раз прочел листок бумаги, который был внутри. Нахмурился… Не думаю, что он был не в курсе намеченного плана.
— Излагаю постановку боевой задачи. Наша цель — взять штурмом центр управления войсками противника и полностью его уничтожить. Используя рельеф местности, можно подобраться к полуразрушенному кирпичному зданию, расположенному у дороги к этому пункту.
Доброволец с рюкзаком, в котором будет пластиковая взрывчатка, должен добежать до ворот центра управления и там подорвать заряд. Его задача — взорвать ворота и расположенную рядом вышку с гамма-лазером. От угла здания до ворот базы — сто метров, плюс-минус десять сантиметров. Специалисты утверждают, что время, необходимое для приведения гамма-лазера в полную боевую готовность, — приблизительно десять секунд, плюс-минус одна десятая.
— Сто метров — меньше чем за десять секунд? Это же нереально, — непроизвольно вырвалось у кого-то. — Так во всем мире только несколько человек могут…
Говоривший человек внезапно осекся…и все посмотрели на меня. А я посмотрел на Анну. Никогда еще не видел побелевшего за секунду лица… лица серебряного цвета… но ни тени эмоций.. серебряная маска…
— А если гамма-лазер сработает раньше? — спросил кто-то.
— При разработке операции такая возможность учитывалась, — продолжил командир. — В этот момент доброволец будет уже у ворот. И если он не сможет сам подорвать заряд… то наш снайпер должен попасть во взрыватель.
И все посмотрели на Анну… Впервые я увидел лицо «железной леди», хладнокровной Анны Ковальской, искаженное от ужаса и боли.
Небольшая мишень на спине мужа в перекрестье оптического прицела. Палец — нежно на спусковой крючок. Сто из ста. Двести из двухсот. Легкий поклон зрителям…
Какая сволочь придумала этот план ???
Солнце слепит глаза. Я кружу Анну на руках. Вижу ее улыбку… Не могу остановиться…
Мы падаем в траву.
Смотрим на синее небо… Уже втроем…
— На Олимпиаде я выиграю золото на сотке, на двухсотке, и в эстафете четыре по сто… если никто из наших оболтусов палочку не уронит. Иначе придется бежать еще и четырехсотку…
Она смеется. Пытаюсь сделать серьезное лицо, ведь не шучу же — знаю, что это сделаю.
— Жадина-говядина, — дразнит меня Анна, — зачем тебе столько золота?
— Чтобы у каждого из нас троих была своя медаль… хотя нет… пусть наш ребенок играет в эти бирюльки…
— Да… забавные игрушки будут у нашего ребенка… А мысль о том, что ты можешь не выиграть все дистанции в голову случайно не приходила? — улыбается мне Анна…
— С такой группой поддержки на трибунах? Проиграть на ваших глазах? Это — невозможно!
Лето, солнце, Анна…
21 июня 2016 года
— …ровно через десять секунд после этого вперед пойдет первая штурмовая группа… пять человек, — продолжает командир. — Ее задача — нанести максимальный ущерб противнику и расчистить путь для подрывников…
Ужасное лето, тоскливое утро… Война…
Анна подходит ко мне. Мы смотрим друг другу в глаза.
— Я только быстренько сбегаю и сразу вернусь, — говорю ей.
— Да... легкой беговой дорожки тебе, — какая грустная у нее сейчас улыбка. — Тебе не придется долго ТАМ скучать без меня. Пойду прямо за тобой, в первой штурмовой группе…
И сердце у меня перестает биться на несколько секунд…
— Не может быть! Снайперов не включают в штурмовые группы.
— Я очень просила. И мне пошли навстречу. Сказала — а вдруг ты ТАМ меня не дождешься... и найдешь себе другую. Нет уж, надолго тебя одного не отпущу.
Анна уже в стандартной боевой экипировке. Только снайперская винтовка в руках, вместо мини-автомата.
Почему у нее стандартное снаряжение, а не защитный штурмовой комплект? Ведь остальные четверо ребят стоят в полной экипировке штурмовой группы. И тут соображаю, что полная экипировка весит тридцать с лишним килограммов. Тяжеловато для хрупкой женщины. Для хрупкой беременной женщины. Слишком тяжело, а бежать надо быстро. Пусть и всего сто метров по прямой.
— Попадешь в яблочко?
— Не волнуйся, не промахнусь…
Последний взгляд — глаза в глаза.
Всего пара секунд — больше мы не выдержим. И каждый из нас занимает свою позицию.
Раздеваюсь до трусов, чтобы ничего не сковывало свободы движений. Разуваюсь. Жаль, нет шиповок, а другая обувь — слишком тяжела. Представляю, во что превратятся ноги за эти сто метров… До мяса сотру себе ступни, и как они потом будут нестерпимо гореть. Хорошо, что никакого «потом» не будет.
Командир помогает мне надеть на спину почти невесомый рюкзачок с пластитом. Сзади на нем нарисован небольшой красный кружок. Мишень для Анны. Аккуратно беру кнопку взрывателя.
— Ты уверен, что нажмешь на кнопку точно в нужный момент? — спрашивает он.
— Абсолютно. Я бегал эстафету. Точно передать эстафетную палочку — куда сложнее.
Подзываю к себе Ивана, нашего штангиста…
— Когда прозвучит сигнал, ты должен будешь вытолкнуть меня из-за угла и вперед. Вместо низкого старта. Толкнуть надо в поясницу, если выше — я могу споткнуться. Все понял?
— Не волнуйся. Вылетишь у меня как пробка из бутылки.
Подхожу к углу здания. Застываю в стартовой позе. Весь вес тела на толчковой левой ноге, корпус выдвинут вперед.
Теперь нужно выкинуть все из головы, чтобы уйти точно под стартовый выстрел. И привычная легкая улыбка на губах... ведь меня опять ждет любимая дистанция...
Всего сто метров по прямой...