Коллекционер
Я смотрел на нее и понимал, что влюбился. Влюбился раз и навсегда, окончательно и бесповоротно. Впрочем, как и всегда. Что поделаешь, коллекционер — это не профессия. Это состояние души. Возможно, у нас, у коллекционеров, свой амур. Не исключено, что он злоупотребляет спиртным и страдает рассеянным склерозом, а вместо лука стреляет из скрипки Страдивари. Это многое бы объяснило… С похмелья порой так трудно целится, а по забывчивости легко перепутаешь студентку ВГГУ с какой-нибудь редкой статуей античного мастера…
Моя любовь была божественна. Как передать изысканность формы и содержания? Простота и совершенство лота были настолько пленительны, что когда я закрыл, наконец, рот, рекламная трансляция уже почти подошла к концу. Трясущимися от волнения руками мне удалось вовремя нажать на кнопку записи сигнала. Приятная девушка в униформе заканчивала расписывать ЕЕ достоинства. Да кому нужны эти глупые объяснения? Она же бесценна! Другой такой во всем мире нет! До цены, конечно, дело пока еще не дошло… Ох уж эти маркетологи. Стоимость наверно такая, что проще сдать родную маму в аренду на век или два, чем сходу набрать нужную сумму. В этот момент в левом ухе заиграла приятная музыка, что-то из раннего Вивальди. Кажется, в том году восстановили целый том его набросков, сделанных еще во время работы в Пиете. Впрочем я не силен в музыке… Как не вовремя! Звонил мой приятель, Генрих Тотенхейм. Он тоже увлекался коллекционированием. (На этой почве мы и сошлись. Коллекционирование очень сближает. Не всякий готов слушать часами о прелестях недавно купленной статуи Терпсихоры, современная молодежь предпочитает обсуждать совсем другие прелести... И в другом применении. А найти хорошего слушателя сейчас большая проблема. Говорить научили всех, а вот слушать умеют хорошо только единицы.)
Стоило коснуться небольшой пластиковой клипсы-передатчика, как прямо в голове раздался возбужденный голос:
— Эрик, ты уже смотрел последние новости! Все только и говорят о…
Мне с трудом удалось сдержать горестный вздох. Честно говоря, настроения общаться с Генрихом не было никакого, поэтому я его без колебаний перебил. Генрих любил потрепаться, и его речь могла затянуться надолго. Мне же хотелось скорее узнать цену.
— Смотрел… Я сейчас на сорок седьмом рекламном. У них вот-вот должны объявить. — Генрих едва не задохнулся от разочарования. Он— то надеялся изложить мне новости первым. Может даже удивить. А тут сплошное разочарование! Впрочем, мой коллега по несчастью довольно легко взял себя в руки…
— Ну вот, не успел. А я уже знаю цену… — В этот момент я тоже увидел цену. И моя челюсть поехала вниз не хуже знаменитых глубинных поездов, имени Жюль Верна. Сто? Сто нелдарианских платиновых кредитов! Они сошли с ума!
Сознание помутилось. Под ложечкой засосало. Тотенхейм что-то кричал в ухо, но я уже его не слышал! Сказать, что эта сумма была сказочной, это ничего не сказать. Мой пентхаус в центре города стоил от силы двадцать пять. Сумев собрать остатки воли в кулак, я попросил Генриха перезвонить и выключил передатчик. Гадость! Ухо опять неприятно зудело. Причем не снаружи, а внутри. Сигнал передавался по слуховому нерву прямо в мозг; как уверяли продавцы побочные эффекты и аллергические реакции бывают в лучшем случае у одного человека на миллион. Видимо по злой насмешке судьбы, именно я стал миллионным покупателем…
Боже, где мне найти такую сумму? Ноги просто рвались в магазин, мне так и казалось, что еще минута и кто-то, своими грязными потными руками коснется этого бесценного дара свыше. От одной мысли сердце неприятно кольнуло, а колени подогнулись. Надо взять себя в руки, а то так и до приступа недалеко!
Кое-как мне удалось налить себе воды из треугольного полимерного пакета. Чистая вода в эти дни — большая редкость. Ее завозят с Европы. Не «из», а «с». С одного из спутников Юпитера. Выпил. Поморщился. Гадость, какая гадость… Две таблетки успокоительного почти мгновенно рассосались на языке, оставив во рту неприятный синтетический привкус. Будто куски ржавой стружки с цукатами прожевал… Бе… Кругом сплошная отрава. В море, на суше и в голове у людей. Особенно в голове у людей. Они жрут гадость и впитывают ее с молоком матери. Как у современного человека может быть чистой совесть, если он каждый день ест синтетические гидрогенизированные жиры, трансгенную сою и проклятые яблоки-мутанты с Марса? Ты то, что ты ешь! Если есть дерьмо, то и сам станешь дерьмом. Рано или поздно!
Мне дерьмом быть не хотелось, поэтому предпочитал питаться более-менее качественными продуктами. Стоила такая блажь не мало, но есть вещи, которые намного дороже. Спокойный сон, например. Потеребив для дополнительного успокоения модную козлиную бородку, я поспешил к своему сейфу. Толстый скрытый в стене Z-440 был самим воплощением надежности. Со слов рекламщиков, конечно. Сомнительно, но статистика говорила сама за себя: в течение века существования этой модели, его умудрились взломать лишь дважды. Один раз на тестовых испытаниях в лаборатории на Меркурии. А второй раз во время крушения космического лайнера «Безнадежность». Единственным целым предметом после столкновения корабля с гигантским астероидом, осталась… фарфоровая ваза, лежавшая в сейфе, а это говорило о многом…
Чтобы его открыть пришлось повозиться. Сканеры сейфа считали капиллярный рисунок с пальцев, сетчатки глаза, сверили цветовой спектр радужки, взяли пробу ДНК. Набрав многозначный пароль и дыхнув в трубочку газоанализатора, я наконец добраться до начинки. Так, нужны карточки на недвижимость, общий паспорт (был еще малый, вроде удостоверения личности…) и конечно, главный кошелек. Интересно, пай с акций уже переведен или нет? Забрав золотистую карту, я не забыл набрать контрольный код на скрытой панели внутри, после чего захлопнул створку. Теперь осталось пойти проверить состояние наличности. Для этого на панели управления сетевыми устройствами есть разъем. Так-так. Двадцать пять кредитов. Больше чем ожидал, но меньше, чем хотелось бы… Где бы мне взять недостающие? Ограбить банк? Занять у лучшего друга? Или занять у банка и ограбить… Нет, нет, нет… Проклятые мысли никак не идут в голову…
Точно, мне нужен кредит! Воодушевившись этой идеей, я накинул на плечи шикарную куртку из натуральной кожи и вышел на балкон. Одна из прелестей обитания в центре состояла в том, что вызывать такси не приходилось. Стоило лишь выйти на парковочную площадку, как небольшое желтое судно на антигравитационной подушке уже тут как тут. Сев на удобное кресло из коричневатого губчатого материала, я называл адрес. Конечно, всегда была возможность связаться с банком по сети. Но это бы влетело в изрядную сумму, а у меня на счету каждый золотой тукс. Ах, если бы старина Ньютон жил в наше ужасное время воинствующей бюрократии, он наверняка вывел бы какой-нибудь умный закон. Что-то вроде: «Сумма процентов по кредиту равна квадрату разности расстояния от банка до клиента, деленная на совесть консультанта». Причем в знаменателе отрицательное число в экспоненциальной форме. Чем больше меня пытаются убедить в честности и выгодности сделки, тем больше убеждаюсь, что меня хотят надуть…
Машина беззвучно скользила между крышами высоток, а я меланхолично поглядывал в диалтрано-адамантановое стекло. Мелкие китайские и японские рестораны доживали свой век, ютясь на старых крышах. Их теперь посещали только самые упертые консерваторы или фанаты востока. Та же участь постигла и арабские сети быстрого приготовления, популярные в 22 веке. Теперь выращивать белковую пищу старыми способами было не выгодно. Даже знаменитый шашлык из саранчи стоил как хорошая иномарка. Чего уж говорить о настоящем бефстроганове или пармезане? Мир вступил в новую эру, эру синтетической еды. Для ее изготовления не нужно ничего! Бактерии могут есть даже отбросы, выход продукта за день исчисляется тоннами, остается только придать пище знакомый вид, но и тут технологии шагнули далеко вперед!
Будто читая мои мысли, внизу показались трубы Завода по переработке пищевого сырья. Биомассу подводили для него по трубам, из многочисленных предприятий на окраине. В каждом городе такой завод был центром сосредоточения жизни. Именно в этих ярко-зеленых корпусах тошнотворного серого цвета белок превращался в «мясо», «хлеб», «сосиски»…
Меж тем кеб плавно припарковался у гигантского здания «Золотой башни». Выглядела она внушительно, но я был готов поставить те самые злополучные сто кредитов против тукса, что вместо золота использовали покрашенный пластик. В этом весь современный бизнес. С виду нарядный и презентабельный, а на поверку просто пластиковая банка с крысами и пауками. Может, вы думаете, я брюзжу? Наверно. Просто печально видеть мир таким, каков он есть на самом деле. Но идеализм я уже давно перерос, а в цинизм скатываться ужасно не хотелось. Вот и пришлось балансировать где-то между…
Вставив в щель для приема наличности свою бытовую экспресс карту, я распрощался с аэротакси. Оно мигнуло мне на прощанье бортовыми огнями и отправилось дальше по маршруту.
Отделение трансгалактического банка по Солнечной системе располагалось на тысяча тринадцатом этаже башни, что невольно заставило меня сплюнуть через левое плечо. Некоторое время я неуверенно топтался у больших автоматических дверей, затем пересилил себя и шагнул внутрь. Играла приятная расслабляющая музыка. Полуголые официантки разносили прохладительные напитки. Консультанты улыбались так, что попробуй я примерить эту мину на себе, точно заработал бы вывих. Направившись к одному из них, я быстро изложил суть проблемы. Рафинированный молодой брюнет с зелеными глазами сделал на прощанье контрольную улыбку и, посмотрев на меня подобострастным взглядом, полным божественного преклонения перед моим кошельком, поспешил скрыться в одном из смежных помещений. А вот дальше… Дальше эти райские банковские кущи обернулись адом. Двое серьезных плечистых ребят ( явно намекающих на необходимость отдачи долгов в будущем) принялись проверять мои документы. Данные по статистике покупок. Общую смету по годовым доходам и расходам. Список поручителей. Судя по специфике задаваемых вопросов, эти вышибалы уже связались с моим лечащим врачом, директором школы и, наверное, покойной собачкой Винки…
— Употребляли ли вы наркотические вещества? А хотели бы употреблять в будущем? От чего умерла ваша золотая рыбка? Может, вы забывали ее кормить? Общались ли вы с лицами, имеющими криминальное прошлое? Как звали вашу бабушку? Кто убил Кеннеди?..
Боже! Эти мозговерты просто не давали сосредоточиться. Казалось, что я на суде, причем как минимум страшном. А передо мной сидит пара чертей-дознавателей и пытается уличить во всех смертных грехах. Часть вопросов была, как минимум, очень странной. Другая часть малопонятной. Третья конкретной, но сбивающей с толку…
— Ваш друг любит стрипклубы? Ваша тетя играет в азартные игры? Не хотите ли вы в ближайшие сто лет отправиться на Тритон? В чем смысл жизни?
Монотонные голоса продолжали бубнить глупые вопросы, а я уже настолько выдохся, что готов был подписать, что угодно лишь бы они от меня отстали.
Наконец из соседней комнаты появилась приятная девушка лет двадцати пяти. Длинноволосая. С большими синими глазами и чувственными губами. Этот «ангел» попросил амбалов удалиться и с улыбкой заявил, что по результатам психологической экспертизы, а также всех предоставленных данных мне готовы предоставить требуемый кредит… Тут я издал вздох облегчения и было понадеялся, что кошмар закончен…
— На следующих условиях….
Список условий по объему походил на малый свод законов штата Алабама. Я уныло читал пластиковые стеки и прикладывал к каждому свой общий паспорт вместо подписи. На месте контакта оставалась моя биометрическая метка, индивидуальный код и печать… Буквы разбегались перед утомленным взором. Я читал листы, но сбился на пятистах. Пришлось начинать заново… «В процессе пользования кредитом Клиент обязуется соблюдать принципы кредитования: срочности, возвратности, целевого характера, платности, обеспеченности». А также любить и уважать кредитодателя, как маму и папу! «Банк обязуется предоставить кредит в течение пяти банковских дней с момента вступления в силу данного договора». Я даже зубами заскрежетать был не в силах… Какие пять дней? Ладно, разберусь! «Банк предоставляет Клиенту кредит на условиях, предусмотренных настоящим договором, путем перечисления соответствующей нормы на расчетный счет Клиента в сроки, указанные в п.88 настоящего договора». Боже! Дай мне сил прочитать пункт 88! И так далее… Как я проходил мед. освидетельствование, помню плохо. Добрый доктор четверть часа приводил меня в чувство. Отпаивал какими-то таблетками, шептал, что-то утешительное и ласковое. А когда я пришел в себя, попросил заполнить анкету… Провал и темнота…
Очнулся на кушетке. Первая мысль была, что умер и попал в рай. Анкета была заполнена. Мной. Как я это сделал, ответить затрудняюсь. Люди в экстремальной ситуации творят поразительные вещи. Доктор сказал, что последний этап — сканирование биологических показателей. Если я наберу не более ста баллов из ста пятидесяти, договор будет считаться законным. Я, признаться, немного запаниковал. А если нет? Мне что? Опять терпеть четырехчасовую пытку? Но доктор посоветовал не нервничать, так как за это идут дополнительные балы.
Мне удалось с трудом выпить стакан воды. Залпом. Чуть не поперхнулся! Надо представить что-то хорошее… Доктор меж тем уверенно взял меня за локоть и затащил в большую кабину из глянцевого металла. Пахнуло озоном. Ноздри неприятно защипало.
Я чайник, я старый глиняный чайник династии Цинь. Выполнен мастером Лю Вэй Цином. Вместимость 180 мл. Подсознание злобно добавило: водки! Раздалось шипение. Створки открылись. Доктор стоял со странным прибором. На нем мигал индикатор. Девяносто семь, девяносто восемь, девяносто девять…
Нет!!!! Остановись! Сто…
Индикатор мигнул и остановился. А я, не веря своему счастью, уже кричал и плясал…
***
Свершилось. Я купил ее! Купил мою дорогую, мою любименькую… Лучшую и единственную на свете. Подумаешь, теперь пять лет придется работать в таксопарке, потому что все остальные доходы пойдут в счет погашения кредита!
***
Мистер Эрик взял в правую руку нож, в левую вилку, и осторожно наколол горошинку, лежавшую на старинной японской тарелке. Последняя не трансгенная, не бакосинтезированная горошина! И только для него!