Сто секунд

— Дар? — сказал Человек На Костылях. — Какой же это дар, если он приносит мне одни несчастья?

Он потрогал новенькие лакированные костыли, сунутые наискосок под стол, криво улыбнулся.

За окном вагона всё бежали куда-то одноногие столбы, бежали — и никак не могли остановиться. Перелески сменялись лугами, луга — оврагами.

Лысый толстяк, сидевший напротив Человека На Костылях, смотрел на него с недоверием.

— Погодь, не спеши, — сказал он. — Ты мне прямо скажи... Ты можешь или нет? Ну, это... будущее угадывать?

В купе было жарко, и его мучила одышка.

— Могу, — печально сказал Человек На Костылях. — На сто секунд вперёд. Я же объяснял.

Толстяк потемнел.

— Ты, парень, это... Ты меня за дурака не держи. Как это — на сто секунд? Почему — на сто?

— Ну, так вышло. Такой, как вы говорите, дар. Я ведь его себе не выбирал.

— Нет, ты это, погодь. — Толстяк, казалось, пытался ухватить какую-то мысль, которая упорно от него ускользала. — Ты погодь, не спеши...

Он долго сопел, шевеля губами.

— Вот мы, — сказал он наконец, — едем на поезде. Едем, едем — и вдруг бац! Мост рухнул. И что?

— Упадём в реку, — сказал Человек На Костылях.

— Все?

— Все.

— А ты?

— И я упаду.

— А чего ж ты тогда? Чудик! Что ж ты билет не сдашь?

Человек На Костылях вздохнул.

— Так я ж и говорю. Да, я могу предвидеть будущее. Но только на сто секунд вперёд. Не на год. Не на день. Даже не на час. А ровно на одну минуту и сорок секунд. Такой у меня дар, другого нету.

Толстяк схватил со столика бутылку водки, плеснул в пластиковый стакашек, махом заглотнул. Глаза у него увлажнились, но понимания в них не прибавилось.

— Ну вот смотрите, — попробовал объяснить Человек На Костылях. — Вот бутылка. — Он взял бутылку двумя пальцами за горлышко и отвёл руку в сторону. — Что будет, если я разожму пальцы?

— В лоб получишь.

— Вот видите, — сказал Человек На Костылях, — вы тоже можете предвидеть будущее. И не только предвидеть, но и творить. В сущности, в этом моём даре нет ничего необычного. Многие способны предугадывать события. Интуиция, умение быстро анализировать... называйте это как хотите. Но я, во-первых, вижу будущее отчётливо, вот как вас. А во-вторых, я вижу его только на сто секунд вперёд.

— Ну и как ты это делаешь? — спросил толстяк.

— Что делаю? — не понял Человек На Костылях. — Как я вижу будущее? Так этого пока ещё никто не знает. Загадка природы. Я ведь почему и в Москву... — Он замолчал и поглядел на толстяка. — Только вы, наверно, о другом спрашивали. Не о том, как я вижу, а о том, как это происходит. Если хотите, расскажу. — Человек На Костылях оживился. — Я перехожу улицу, а где-то уже летит машина с мигалкой. Я знаю, что через сто секунд от меня останется мокрое место. Я делаю шаг назад — и моё будущее меняется. Я жив и невредим.

— Да ну? А тот, с мигалкой?

— А что с ним? Едет себе дальше.

— Вот козёл. Попался бы он мне за МКАДом...

— Теперь вы понимаете? — спросил Человек На Костылях. — Я вижу самого себя через сто секунд. Я иду по улице — а впереди он... ну, то есть я сам, только в будущем. Хочу свернуть направо и зайти в аптеку, а он уже сворачивает и заходит. Но я могу передумать и свернуть не направо, а налево, не в аптеку, а в закусочную. И тогда я перестаю видеть себя в аптеке и вижу в закусочной.

— Это правильно, — похвалил толстяк. — Молод ты ещё по аптекам бегать. Сто грамм и чебурек — что ещё человеку надо! Верно?

— Верно, наверно. Теперь понимаете? Я вижу будущее. Но только своё и только на сто секунд вперёд. Я нарочно замерял. По таймеру.

— А моё? — спросил толстяк. — Моё ты видишь?

— Ваше — нет. Только если оно связано с моим. Вот, скажем, сейчас я вижу, как вы мне наливаете.

— Намёк понят, — хохотнул толстяк.

Он плеснул по стакашкам, сунул один в руку Человека На Костылях, чокнулся.

— Ну, за твой дар.

Они выпили.

— А землетрясения в Японии? — продолжал Человек На Костылях. — Страшная трагедия. Мог я её предвидеть? Нет. Да если б и предвидел, что толку? Что можно сделать за сто секунд? Даже позвонить куда надо не успеешь. Я собственный развод не предугадал. Думал, любовь навеки, а разбежались через полтора года. А вы говорите — дар!

Некоторое время они молчали.

Толстяк разлил остатки водки по стаканам, участливо пододвинул Человеку На Костылях пакет с салом и солёными огурцами.

— Ты это, — сказал он, — выпей лучше. Выпей и закуси.

Он опрокинул в себя стакашек и принялся сосредоточенно жевать бутерброд. Лысина у него взопрела.

— Вот ты говоришь, одни несчастья, — сказал он. — А что за несчастья-то?

— Да самые обыкновенные, житейские. А всё из-за него, дара этого. Другие, наверно, позавидуют. Как же! Дар предвидения! А на деле... Сколько было мечтаний! Я в детстве мечтательный был. Вот лежу я, мечтаю, как еду в крутой тачке, а впереди засада. Ну, я, понятное дело, резкий поворот — раз! Пистолет выхватываю — бах, бах! Всех наповал.

Он хрумкнул огурцом и продолжал:

— Я же ж филолог. Кончал пед. Думал, вот где пригодится мой дар! К госам, естественно, не готовился. Зачем, если я заранее вижу, что мне попадётся? Вызубрил первый билет... "Слово как объект лексики и грамматики..." Как сейчас помню. А мой сосед возьми и вытяни этот билет у меня из-под самого носа. И всё — привет родителям!

Толстяк заржал.

— Ну, ладно, — сказал он. — Это всё так, побрякушки. Ты играть пробовал? С твоим-то даром...

— Вы о лотерее?

— Хотя бы.

— Пробовал. В мгновенную получалось, когда я успевал за сто секунд фольгу стереть. Но какие там призы? Копейки.

— А в рулетку?

Человек На Костылях смущённо улыбнулся.

— Если честно, никогда не бывал в игорных заведениях. Да и сколько там этот барабан крутится? Если дольше, чем сто секунд... К тому же, начнёшь выигрывать, привлечёшь к себе внимание... В общем, не моё это. Мне бы что-нибудь поспокойнее. "Что? Где? Когда?", или "Поле чудес", или этот, как его... "Кто хочет стать миллионером?" Вот там-то бы я развернулся!

— Ещё есть скачки, — сказал толстяк.

— Ага, и биржа, — сказал Человек На Костылях. — "Форекс". Для всего этого призвание иметь надо. А у меня его нет.

— Мда, — проговорил толстяк, — тяжёлый случай. И что ж ты, так ничего и не придумал?

— Почему не придумал... Вот в Москву еду.

— Небось, в крупную финансовую компанию устраиваться. Консультантом...

— Да нет, что вы. В экспериментальный институт биоэнергетики. Для участия в опытах.

— Подопытным кроликом, что ли?

— Почему кроликом, — обиделся Человек На Костылях. — Я, может, диссертацию напишу...

— Ну-ну, — сказал толстяк. — А костыли зачем?

— Так это я от кирпича уворачивался. Вижу, через сто секунд с крыши кирпич упадёт. Ну и увернулся. Только неудачно, сам ногу сломал, правую, ещё и женщину с ребёнком напугал. А кирпич тот... он всё равно бы мимо пролетел.

— Да ну?

— Это-то и обидно.

Человек На Костылях посмотрел на пустую бутылку и громко вздохнул.

В Москве, в экспериментальном институте биоэнергетики, он познакомился с человеком, который мог заглянуть в прошлое на сто секунд. Он мог зайти в комнату и сказать, кто и чем занимался за последнюю минуту и сорок секунд. Как-то он случайно заглянул в кабинет рентгенолога, амбала с серьгой в ухе, из которого (кабинета, а не амбала и не уха, разумеется) только что выпорхнула раскрасневшаяся жена директора института... Самое любопытное, что после того случая он тоже ковылял на костылях, только нога у него была сломана не правая, а левая.

Интересно, почему?