Незнайки на Луне

— Давай полетим, а? — не успокаивался Женя. — Тебе не надоело в песочнице копаться? Это занятие для малышни.

— Нет, Петька из третьего подъезда тоже иногда замки строит, а он во второй класс уже пошёл, — возразил я, пытаясь собрать лопаткой песок в одну кучу. Не выходило, дождь давно не посещал двор, словно обидевшись на не захотевшую играть с ним детвору.

— Петька дурак, и ты тоже, если не пойдёшь со мной, — сказал Женя и огляделся. Всё-таки второклассник, как-никак… — Я тебе книжку про космос покажу. Мне её вчера подарили.

— Про космос? — я задумчиво поднял голову к небу. — Это где Луна и Солнце?

— Эх ты! Совсем ничего не знаешь, а уже умнеженею учишься.

— Умножению, — поправил я.

— Да какая разница! Полетели?

— Куда? — спросил я, совсем перестав копать.

— На Луну, — ответил он так, будто никуда больше полететь и нельзя было.

— Её же нет сейчас, — я посмотрел наверх. Солнце, облака, синее небо и всё. Никакого светящегося блина.

— Ха! — воскликнул он. — А она вокруг Земли вращается, поэтому мы её не видим.

— Ого, — произнёс я. Представить не получилось, но звучало впечатляюще. — А что ты ещё знаешь?

— Я знаю, что на Луне при-тя-же-ни-е меньше, чем на Земле.

— Ого, — повторил я. — А что это значит?

— Папа сказал, что прыгать можно выше, — ответил Женя, видимо и сам толком не понимая. — Полетели?

— Как?

— На ракете. Брат мне всё рассказал, а он в девятом классе. Он точно знает.

— Ну, давай, — произнёс я. Попытаться построить замок хотелось, но желание увидеть книжку про космос было больше.

Мы залезли в железную, сине-красную ракету, которая стояла в углу детской площадки. Она не походила на космические корабли из мультиков или кино, но взрослые говорили, что на таких ракетах люди раньше летали в космос. А я всё не понимал. Как на ней можно взлететь? Зачем такие маленькие, круглые проходы, что даже мне, будущему первокласснику, приходится нагибаться, чтобы не стукнуться головой? И почему внутри песок?

— Что дальше? — спросил я у Жени.

Неуютно тут. Темно, и песок не такой, как снаружи. Серый и шуршащий. Когда мы играем в прятки, никто не прячется здесь, даже если все укрытия заняты. Ракета кажется слишком старой и вредной.

— Не знаю, — произнёс он. — Давай закроем глаза и представим, как она летит.

Я пожал плечами. Обычно меня просили так делать, когда дарили подарки на День рождение. Зажмуриваешь глаза на несколько секунд, пытаясь угадать, что сейчас появится, открываешь, а перед тобой коробка солдатиков или набор машинок, прям, как ты хотел. Но ракета — это ведь не подарок. Да и не День рождение сегодня, чтобы случаться таким чудесам.

Глаза я всё же закрыл. Женька книжку про космос читал. Он знает, что делать.

— А что представлять? — спросил я.

— Ты что? Космических кораблей в фильмах не видел? Представь, как ракета летит к Луне.

Легко сказать… Он-то, поди, каждый день фильмы смотрит, а мне родители не разрешают. Те, что я когда-то видел, из головы, как назло, вылетели. Совсем ничего не могу вспомнить. Пусто. Будто я в пещере живу без телевизора и в гости не хожу.

Я уж собрался признаться Жене, что ничего не выходит, и открыть глаза, как меня неожиданно, как говорит папа, осенило. Вчера вечером мы смотрели мультфильм, который родители очень хвалили. Про девочку и птицу, летающую между планетами. Они пытались разгадать какую-то загадку, но, что самое главное, летали на космическом корабле. Я вспомнил!

Ракеты могут летать в космосе. От планеты к планете. От Земли к Луне, и обратно. Звёзды медленно двигаются в окне, сопровождая весь наш путь, а цель впереди увеличивается, становясь всё больше и больше, когда же Земля, наоборот, становится похожа на игрушечный шар, украшающий новогоднюю ёлку.

— Смотри! — вдруг крикнул Женя, схватил меня за плечи и радостно затряс. — Мы летим! Получилось!

Я тут же открыл глаза…

Это удивительнее, чем подарок! Ракета стала гораздо больше. Если раньше мы стояли рядом и теснили друг друга, то теперь здесь легко можно устроить догонялки. Песок исчез, его заменил белый, мягкий, как резиновый мяч, пол. Стены тоже стали такими же. Но больше всего бросалось в глаза огромное прямоугольное окно и пульт управления перед ним с множеством разноцветных, то и дело мигающих кнопок. Казалось, если надолго задержать на них взгляд, то начнёт мигать в глазах. А напротив появился люк, сейчас закрытый.

Мы вдвоём подбежали к окну, где по ту сторону царствовал таинственный и такой необъяснимый для нас космос. Желание рассмотреть, как можно больше, ухватить взглядом все подробности было настолько сильным, что мы подпрыгивали и чуть ли не залазили на пульт управления, останавливаемые лишь кнопками на нём. У обоих имелись грустные истории, связанные с их нажатием.

Звезд оказалось необыкновенно много. Они словно решили устроить праздничные танцы в нашу честь. Не сравнить с тем, что я видел редкими вечерними прогулками с родителями. Тогда почти никто не смотрел на небо. Разговаривали, спорили, смеялись, молчали, но взгляда выше домов не поднимали. Лишь иногда, но уже дома родители вели себя странно, в своих рассказах давая имена животных сразу нескольким звёздам. На вопрос: «Почему?», отвечали: «Так принято». Я всё равно не понимал.

— Как красиво! — наконец сказал Женя. — У меня в книжке есть точно такая же картинка, но по-настоящему смотреть гораздо лучше.

Я кивнул, соглашаясь, хоть это и не являлось вопросом. Сложно думать о чём-то, когда перед глазами что-то настолько удивительное.

— Женя! — я первый заметил, к чему мы стремительно приближались.

Луна! Огромная и пугающе пустая. Её серая поверхность с огромными ямами походила на старую, заброшенную песочницу нетерпеливых детей. Не достраивая один замок, они принимались за другой. Для этого выкапывали ещё песка, появлялись новые ямы, а старые никто не спешил заполнять. Постепенно их становилось всё больше и больше, пока места для игры совсем не осталось. Поняв свою ошибку, дети решились было вернуть песок на место, но поздно — большую часть его унесло ветром. И они ушли, оставив Луну в одиночестве.

Ни фонарей, ни ламп, ни таинственных огней — ничего, что могло бы светиться. Как тогда…? Вопрос всплыл в голове неожиданно, упорно требуя найти ответ, и нарушил покой. Любоваться космосом, как прежде, затаив дыхание, стало невозможно.

— Луна же должна светиться, а тут? — спросил я. — Почему не светится?

Женя, прямо как свой папа, нахмурил брови и с серьёзным видом почесал затылок. Скорее всего, у него тоже возник этот вопрос, и ответ упорно не давал себя найти.

— Я не знаю, — признался он.

В книжке про космос обязательно должна быть разгадка. Женька, наверное, как обычно, смотрел картинки и лишь иногда читал, что написано, потому проглядел. Тот ещё из него читатель. Пускай нам всё расскажут взрослые. Они любят похвастаться своими знаниями.

Луна тем времен стала гораздо больше, наполовину закрыв собой окно, и я испуганно произнёс:

— А мы не врежемся?

Друг задумчиво посмотрел на спутник, затем перевёл взгляд на кнопки и обратно.

— Давай нажмём, — осторожно предложил он. — Вдруг поможет.

— А если сломаем! — воскликнул я. Воспоминания о единственной и, надеюсь, последней встрече с ремнём успели немного померкнуть, но продолжали напоминать о запрете нажатия всяких неизвестных кнопок.

— Ракета-то общая. И во дворе давно стоит. Никто не заметит, если что-то сломается, — ответил Женя, уже собираясь нажать.

— Нет! — я попытался схватить его за руку, но он ловко отдёрнул её. Промазав, моя ладонь попала прямо на пульт управления. Что-то пискнуло…

— Ой! — я поздновато убрал руку. Женька засмеялся.

— Сам нажал! Сам! Сам!

— Никому не говори, что это я сделал!

— Да что говорить? — смех всё не покидал его. — Лучше посмотри в окно!

А что там?

Я попытался успокоиться и перевёл взгляд с друга, на которого, казалось, напала особенная, космическая смешинка, на окно. Вид за ним изменился довольно сильно. За такое короткое время всё перевернулось с ног на голову. Луна теперь была под нами, и мы медленно опускались на её поверхность.

— Получилось? — недоверчиво спросил я, хотя и так всё было понятно.

— Ага, — сказал Женя, кое-как перестав смеяться. — Сейчас по…

Тряхнуло. Неожиданно и сильно. Судорожно ухватившись за стенд, мне удалось удержаться на ногах. Женя, стоявший в центре, забавно повалился на бок и в ту же секунду, как ванька-встанька, поднялся обратно. Не поняв, что произошло, он с широко открытыми от удивления глазами потирал ушибленный бок. Едва ли это было больно с таким мягким полом. Настала моя очередь смеяться.

— Больно… — обиженно произнёс он.

— Ой! Да не ври!

— Ну правда! А если тебя так уронить…

Ему снова не дали договорить. Люк с шипением открылся, приглашая нас прогуляться. Мы тут же забыли все обиды и устремили взгляды на заветный проход. В животе неприятно закрутилось, как бывает, когда попадаешь в новое место без родителей и знакомых взрослых. Признаться честно… Было немного страшно. Как ни крути, я боюсь темноты, а космос — сплошная тьма со свечами в виде звёзд и единственным фонарём в виде Солнца. Света мало… Ой, как мало!

— Пошли, — весело сказал Женя и двинулся вперёд. Я поспешил за ним.

Мы ступили на поверхность Луны, как ни в чем не бывало. Словно из дома вышли играть во двор и остановились у крыльца, решая, с чего сначала начать. А выбирать обычно было из чего: карусель, три качели, песочница и маленькое поле с одними воротами, чтобы попинать мячик. Наш двор — богатый, как говорили родители, но значит ли это, что где-то под ним зарыт клад, я так и не разобрался.

С выбором занятия на Луне дела, как мне казалось, обстояли плохо. Пойти путешествовать? Можно легко потеряться и никто никогда не отыщет. Построить замок? Земля твердая, да и лопатку я оставил во дворе. Догонялки? Вдвоём скучно. Прятки? Опять можно потеряться. Что ещё? Фантазия у меня не богатая, но вот у Женьки…

Он шустро вскочил на горку рядом, которая оказалась ростом с меня, и, придав себе вид путешественника, а это, когда спина прямая, одна рука — на поясе, другая с вытянутой ладонью — у лба и взгляд устремлён вдаль, насколько это возможно, заговорил:

— Мой друг! Не зря мы сюда прилетели. Эти земли дикие. Сюда не ступала нога человека, а машины не оставляли в пыли свой след. Мы будем первопроходцами…

— Кто угодно мог здесь быть. Откуда ты знаешь? — попробовал я остановить его вхождение в роль, но он меня уже не слышал.

— Мы будем теми, кто откроет эти земли. Их назовут в нашу честь, а всему, что встретится на пути, будем давать любые имена, какие только душа пожелает. Мы войдём в историю, и, рано или поздно, нас станут проходить в школе на уроках истории. Ура! — сказал он последнее слова и, смешно вскинув руки вверх… Исчез.

Ещё некоторое время я смотрел на то место, где раньше стоял Женька. Поняв, что произошло, бросился к вершине горки, попутно удивляясь лёгкости восхождения. Похоже, занятый речью, он оступился и упал. Снова. Ну, ничего, поделом фантазёру…

Так я думал, пока не увидел друга на дне глубокого обрыва в три этажа нашего дома. Вот тут я действительно испугался. Он лежал на спине с закрытыми глазами и раскинутыми в стороны руками. К тому же, совсем не двигался. По коже поползли противные мурашки. Руки судорожно затряслись, а ноги бросились бежать вдоль обрыва в поисках спуска. Глубина постепенно уменьшалась, и вскоре я смог легко спрыгнуть вниз.

Лишь бы Женька был цел! Умудрился же с такой высоты упасть. Болван! Дурак! Как на него теперь не злиться! Я беспокоюсь. Тем более, мне влетит от моих и его родителей, если с ним что-нибудь случиться, а я не прослежу. Во всяком случае, сначала мне, а Женьке как пострадавшему потом…

Стоп-стоп! Я остановился и с сомнением оглянулся. Потом снова посмотрел вперёд. Сбоку — высокая скала, с другой стороны — обычная поверхность с редкими, круглыми ямами. И нигде не было видно «пострадавшего».

Мне вдруг стало холодно. Что ещё за дела? Куда он мог подеваться? Похожая на ответ мысль посетила меня внезапно, как ангина посреди жаркого лета. А что, если Женю кто-то утащил? Похитил? Украл? Уволок? Съе… Нет, нет, нет! Глупые мысли! Я легонько постучал себя по голове. Ничего такого случиться не могло. Тут никого нет… Или?

Я ещё раз огляделся и поёжился. Как ни кстати, в голове всплыли сцены из фильмов ужасов, что удалось когда-то подглядеть. Подлое воображение сразу заиграло с ними, пугая ещё больше. За камнем сбоку, сверху со скалы, сзади будто кто-то смотрел. Изучал, решая напасть сейчас или понаблюдать за жертвой ещё.

Лучший способ перестать бояться фантазии — это её рассеять. Если боишься, что под кроватью кто-то есть, загляни туда и убедись в обратном. Если страшишься теней и подозрительных звуков, найди, что их оставляет и издаёт. Я оглянулся, готовясь бежать, но оказалось зря. Никто за мной не наблюдал. Я облегчённо вздохнул. Показалось.

— Женя! — решил докричаться до друга. — Ты где?

В ответ я услышал приглушённые звуки шагов впереди. Не раздумывая, побежал туда и вскоре оказался у огромного разлома скалы. Каким-то образом трещина образовала пещеру, мрачную и страшную. Темнота начиналась сразу у порога и не давала разглядеть, что находится в глубине, да и есть ли она на самом деле.

На земле я обнаружил следы от ботинок, и либо инопланетянин носил обувь, как у будущего первоклассника, либо самоуверенный Женька решил обследовать пещеру. Следы обрывались рядом с темнотой, которая безраздельно и абсолютно, как воспитательница в детском саду, властвовала в трещине. Ни за что бы туда не вошёл, но… Похоже друг внутри.

Я поёжился. Снова. Всё-таки боюсь темноты. А ещё и не понятно, что может находиться внутри. Убежище лунного медведя, вход в Подземное царство, ужасный монстр или что-нибудь похуже, вроде затаившегося для розыгрыша Женьки. Выпрыгнет и закричит страшным голосом, чтобы посмеяться потом над моим испугом. Дурак!

— Женька! Выходи!

Я подошёл вплотную к темноте и попытался хорошенько вглядеться в неё. Хоть глаз выколи, говорила бабушка в таких случаях. Ничего не видно. Будто лист чёрной бумаги перед лицом. Если так, то до него можно коснуться. Движимый странной идеей, я протянул руку вперёд. Не встретив никакой преграды, она утонула во тьме. Исчезла для глаз. Будто исчезла совсем… А если зайти полностью? Меня не станет? Удивлёнными глазами я смотрел на тьму, где скрывалась моя ладонь. Я пошевелил пальцами. Ничего не изменилось. Их будто нет. Словно под гипнозом, протянул руку дальше, смотря, как постепенно мой верный враг пожирает её, а я, скованный страхом, ничего не могу поделать.

Чья-то рука легла мне на плечо. Я вскрикнул и обернулся, мысленно готовясь к худшему.

— Аха-ха! — держась за живот, засмеялся Женя. — Ты бы… бы… своё лицо… видел…

Так я злился лишь однажды, когда трёхлетняя сестра умудрилась достать со стола и уронить на пол картонный замок, что я клеил и строил целую неделю. Крепость, приготовленная для защиты фигурок индейцев от немногочисленной армии солдатиков с двумя танками, которые я, кстати, только-только выпросил на денёк у друга, не выдержала удара и развалилась на части. Я сильно разозлился поначалу, но лишь на мгновение. Как можно злиться всерьёз на младшую сестру? Поругал для вызова совести и всё. Так же получилось и с Женькой, моим весёлым другом…

— Дурак! — закричал я на него.

— Сам такой! Ты думал, я в эту пещеру полезу? Размечтался. Делать мне больше нечего.

— Почему? — не понял я. Лазить во всякие неизведанные места, вроде крыш гаражей или чердака соседнего дома, он любит и не боится. Своим любопытством этот мальчишка вытесняет весь страх внутри себя, если он вообще есть.

— Она же страшная! — заявил Женя, разом опровергнув все мои убеждения о нём. — Тем более, там кто-нибудь может быть, а нормальные, дружелюбные инопланетяне не стали бы жить в подобном месте.

Да уж… — согласился я и снов посмотрел на темноту трещины. Он тоже. Некоторое время мы стояли и молчали, глядя на эту непомерную жуть. Затем, поняв друг друга, отошли на несколько шагов от неё. Только после этого, вздохнув с облегчением, я, наконец, спросил. — А как ты со спины подкрался?

— К тебе? Это было не сложно, — ухмыльнулся он.

Я обиженно насупился.

— Нет, как ты там оказался? Следы же в пещеру вели.

-А, это… Я тебя обманул. Разыграть решил. Сделал так, чтобы следы вели в пещеру, я такое в фильме видел, а потом прыгнул назад и спрятался за теми камнями, — показал Женя.

— Прыгнул? — не понял я.

— Ну да. Помнишь, папа говорил, что тут прыгать можно выше. Смотри!

Не придавая особых усилий, друг перелетел большое расстояние, которое я бы не перепрыгнул и с разбегу, и глазами полными восторга посмотрел на меня. В них я увидел огонёк, разгорающийся от понимания открывшихся возможностей. Вот, как он не разбился! Вот, почему бег казался лёгким! Удивительно!

— Попробуй!

Мне не нужно было говорить дважды. Громко вздохнув и чуть-чуть присев, я прыгнул…

Всё, что происходило дальше, походило на прогулку по парку аттракционов с единственными посетителями в виде нас. Никто не говорил сварливым голосом о том, что маленьким детям нельзя кататься на большинстве интересных каруселей. Никто не следил за тем, чтобы мы не убегали далеко. В этом парке наша фантазия строила аттракционы и развлекала.

Нам удалось обнаружить огромные, размером с наш двор, ямы, похожие на вмятины от ударов варёных яиц друг об друга. Находчивый Женька сразу придумал игру: разбегались и прыгали от края. Кто приземлялся ближе к центру, тот и побеждал. Потом скатывали по склону камни с той же целью. Победа была то в сильных и ловких руках друга, то в моих, когда удавалось найти снаряд получше. Он же хватал первый попавшийся камень.

Догонялки и прятки мы не обошли стороной. Скакали друг за другом, иногда используя супер-прыжки, чтобы в последний момент уйти от обидного прозвища «галя» или наоборот настигнуть жертву. Прятались так, что приходилось бродить долгое время в поисках, пока одному из нас это не надоедало.

На серой земле рисовали пальцами, выдавая смешные каракули за произведения искусства и объект восхищения всех детей. Хотели оставить надпись о том, что здесь были мы, но оказалось, никто из нас не помнит, как пишутся буквы «з» и «б», и от затеи отказались. Не хватало ещё, чтобы родители узнали. Стыдно стало…

Во время догонялок мы наткнулись на странную вещь, непонятно как попавшую в эти места. В землю был воткнут флаг. Чужой, не нашей страны. Это я знал точно, благодаря кепке, раскрашенной в заветные три цвета, что купили когда-то на день города. Зачем он тут? Некому им любоваться. Некому за ним следить. Я едва остановил Женю от того, чтобы вырвать его и забрать на память. Тот, кто его оставил, может в любой момент вернуться за ним. А мне бы тоже не понравилось, если бы мою лопатку из песочницы кто-то украл.

Время летело быстро, и скоро настал момент, которого боится любой ребёнок, гуляющий с друзьями. Мы захотели есть и так устали, словно целый день помогали на даче бабушке. Окунаясь с головой в развлечения, я не переставал думать о ракете, стараясь запомнить, где она находится. Однако все волнения были напрасны. Когда, единогласно решив, что пора возвращаться домой, мы пошли к ней, то она оказалась намного ближе, чем я думал. Ничуть не удивившись, друг забежал в ракету. Я последовал за ним, ещё раз окинув взглядом Луну. Мы на короткое мгновение своим весельем подарили ей жизнь, но теперь пора улетать. Она снова останется в одиночестве.

Люк плавно закрылся за моей спиной. Так же плавно взлетела ракета, и за окном вновь запрыгали в безумном танце звёзды. Вымотавшийся Женька лёг прямо на пол и закрыл глаза. Я остался стоять на ногах.

— Фуф! — произнёс он. — Ну и устал же я! Пошли ко мне? Мама пиццу обещала сделать.

— Давай, — охотно согласился я. — Только ты лучше встань, а то в песок попадёшь, когда прилетим.

— Э-эх… — укоризненно посмотрев на меня, Женя поднялся. — Я тебя на пиццу приглашаю, а ты отдохнуть не даешь.

— Да ладно тебе. Успеешь отдохнуть. Вернуться только надо.

— Тогда давай возвращаться. Так же как и сюда попали, ага?

— Ага.

Мы закрыли глаза, представляя наш двор. Это вышло проще, чем с полётом в космосе. Через миг под ногами заскрипел песок, а снаружи проехала мимо машина.

Радостно добежали до подъезда и стали медленно и мучительно подниматься на пятый этаж. По мере восхождения Женька рассказывал, с чем должна быть пицца и как выглядит в его воображении. Выходило это у него так вкусно и красочно, что секунды, пока его мама открывала дверь, показались мне долгими минутами. Когда аппетитные кусочки пиццы оказались в нашей власти, нам было не до рассказов об удивительном путешествии. Только потом, когда я собрался уходить, а Женька вспомнил, что обещал показать книжку про космос, он всё рассказал маме.

Держа книгу в руках, он с чересчур задумчивым для него лицом вошёл в коридор.

— Что она сказала? — забеспокоился я.

— Что мы не могли летать на Луну, — растерянно ответил Женька. — Что ракета во дворе не настоящая. Что в космосе нет воздуха.

— Как это? Твой брат говорил…

— Да! Говорил! Я даже сделал это. Вот, — он достал из заднего кармана скомканную бумажку и показал мне. Я с трудом разобрал на ней число сто, написанное не заточенным карандашом.

— Что это?

— Последнее число… Брат сказал: «Полететь на Луну можно, если написать самое последнее число на бумаге».

— Ты что? — я удивлённо посмотрел на окончательно растерявшегося друга. — Если ты умеешь считать только до ста, это не значит, что оно последнее. Там дальше сто один, сто два, сто три…

— А какое тогда последнее?

— Его нет. Нет последнего числа.

Несколько секунд он всё обдумывал. Неожиданно открывшаяся истина оказалась горче бабушкиных лекарств от кашля. Я тоже всё понял.

— Ну шутник! Я ему покажу! — со злостью смял он бумажку. — Я ему такое придумаю…

— Да перестань. Обманул тебя твой брат, — я улыбнулся. Женя весь в него. — Но мы ведь всё равно куда-то летали.

— Летали… — повторил за мной он и достал из кармана серый камешек. — Значит, это не лунный камень?

— Не знаю, — ответил я. Всё-таки прихватил сувенир…

— Забирай тогда. Не нужен мне камень непонятно откуда. И книжку возьми, посмотри. Космос надоел уже.

Взяв из его рук на удивление лёгкий камень и широкую книжку, на обложке которой красовалась Луна, я собрался уходить и выжидающе посмотрел на друга. Тот всё ещё не мог отойти от шока, вызванного то ли тем, что он так мало знал о числах, то ли тем, что его обманул старший брат. Быть может у него, так же как и у меня, в голове крутился один единственный вопрос: «Как мы попали на Луну?». На него и взрослые не ответят…

Он неожиданно рассмеялся, сбив меня с мысли.

— А я то, дурак, думал: «Что будет, когда я съем сто конфет? Неужели больше нельзя?». А оказывается, сотня — это не конец, и их ещё хоть сколько можно есть! Конфет этих!

Теперь засмеялся и я. Как-то сразу забылись все обиды и недоразумения. Если глянуть со стороны, вот стоят двое мальчишек, которым только предстоит в этом году грызть гранит науки в школе. Беззаботно смеются над понятной только им шуткой, словно и не происходило ничего удивительного во дворе, в космосе и на Луне. Потом они разойдутся по домам, а завтра вновь соберутся во дворе и придумают новое развлечение. События этого дня местами померкнут, местами останутся в памяти, как что-то удивительное и необъяснимое, но всего лишь плод детского воображения.

Сто — это не конец, как и первый полёт вовсе не обязан быть последним.

Я ещё вернусь, одинокий, но верный спутник Земли…