Железный Прут

— Может передумаешь? Отдашь медальон, и мы тебя отпустим.

— Не дождешься! — с вызовом произнес невысокий худощавый паренек, встряхивая головой, словно намериваясь привычным жестом отбросить с глаз несуществующую челку. Несуществующую, потому что на его голове совсем не было волос и, судя по нескольким свежим царапинам, что оставила рука неумелого парикмахера, лишился он их совсем недавно. Паренька звали Марк, ему было пятнадцать лет отроду, но выглядел он намного младше своих сверстников. И виной всему было его лицо, с правильными чертами, пухлыми губами и большими голубыми глазами. Именно из-за размера последних он и отращивал неаккуратную длинную челку, за что его и дразнили пугалом. Но стоило только чуть подстричь волосы, как его начинали обзывать лупоглазым или того хуже.

— Как знаешь, — ехидно произнес стоящий напротив Марка рослый парень по имени Логан, сжимая в руках длинный выструганный из дерева прут. — Только держите его крепче, а то еще надумает дать деру.

Последние слова были обращены к двум парням, что тут же вцепились в Марка мертвой хваткой. А тот не стал даже сопротивляться, лишь немного скривился, когда один из “палачей” больно ущипнул его за руку.

— Скажешь «хватит», когда не сможешь терпеть. Но лучше молчи. — Логан в последний раз окинул жертву оценивающим взглядом, после чего, размахнувшись, ударил парня прутом по груди.

Марк вскрикнул было от боли, но тут же что есть сил сжал зубы.

— Это раз.

Еще один взмах, еще один удар.

— Это два.

— Ты каждый раз будешь… А!

— Это три.

— Может, дашь договорить?

Взмах. Удар.

— Это четыре.

Логан обошел Марка, не без удовольствия отмечая, что у того дрожат колени. Сейчас они находились на окраине заброшенных дворов, и никто не мог помешать им проучить этого заносчивого ублюдка. Кстати об ублюдках.

— После того, как я заберу твой медальон, я найду твоего папашу и расскажу, какого слабого сосунка послал ему Спаситель. Хотя, наверное, он знает, раз бросил тебя.

— Что ж, по крайней мере, у моего отца есть мозги, чего не скажешь о твоем!

Пятый, самый сильный удар Логан никак не прокомментировал, буравя Марка испепеляющим взглядом.

— Чего молчишь? Правда глаза колит?

Взмах. Удар. Взмах. Удар. Взмах…

— Тише, Логан! Тише! — один из “палачей” кинулся наперерез хлысту, за что тут же и поплатился, получив сильный удар по руке и взвыв от боли.

А Марк вдруг упал на землю, закатив глаза и потеряв сознание.

— Пошли прочь, — прорычал Логан в бешенстве, откидывая в сторону прут и склоняясь над парнем. Грудь Марка еле заметно вздымалась, он то и дело вздрагивал всем телом, а серый мешковатый балахон кое-где чуть потемнел, впитав в себя кровь. — Этот идиот просто отключился! Давайте лучше сматываться, пока…

— Эй, что вы там делаете? А ну отойдите от него!

Трое друзей, как по команде, вскинули головы, испуганно наблюдая, как по одной из улиц к ним приближается человек.

— Встречаемся возле старого рынка! Быстро! — скомандовал Логан, зачем-то в очередной раз склоняясь над Марком.

Его друзья были не из любопытных, поэтому они сразу же кинулись бежать. А Логан, тем временем, нащупав у Марка на груди цепочку, рванул ее, что есть силы. Та поддалась, но в этот самый момент ее хозяин неожиданно открыл глаза, уставившись на своего обидчика. Последний даже оторопел. Этого времени Марку хватило, чтобы понять, что происходит, и, сев, вцепиться в руку вора.

— Лучше пусти, — процедил сквозь зубы Логан. — Я его честно выиграл!

— Ты жульничал!

Логан прорычал что-то нечленораздельное и несколько раз наотмашь ударил парня по лицу. Пальцы Марка тут же разжались, и он вновь обессилено рухнул на землю.

— Стой! А ну стой! — донесся откуда-то совсем близко знакомый голос, заставляющий Маркаулыбнуться. А через секунду над ним уже склонился взволнованный Курт, затараторив: — Ты как, дружище? Цел? Идти можешь? Или…

Вместо ответа Марк протянул другу руку. Курт поспешил помочь ему подняться, не забывая при этом выдавать нравоучения:

— Я же тебе говорил, им нельзя доверять! Ты меня никогда не слушаешь! Что Логан от тебя хотел?

— Медальон.

— Да ну? — глаза Курта округлились. — Зачем он ему?

— Не знаю. Наверное, хотел просто поиздеваться.

— Вот урод! Но все же обошлось?

— Он его забрал.

— Что?! Да ты врешь! Надо рассказать смотрителю!

— Не стоит, я его проиграл. Все честно.

— Ничего не понимаю! Почему ты спокойно так об этом говоришь?

— Потому что я этого и хотел. Сейчас объясню.

К моменту разговора они уже миновали несколько улиц и вышли к жилым кварталам, поэтому Марк предпочел отойти в сторону от снующих повсюду мужчин, большая часть которых носила серые балахоны, на подобии тех, что были одеты на подростках. Сказывалась близость церкви Спасителя, и логично, что ее служителей здесь было большинство.

–Я не хотел, чтобы Логан забрал у меня медальон, но предполагал, что такое может случиться, — продолжил Марк, убедившись, что на них не обращают внимания.

— А как же отец? Это же ваша семейная реликвия! Он нужен тебе, чтобы найти отца!

— Медальон теперь не так важен. На всякий случай у меня есть это, — Марк сунул руку за пазуху и достал немного смятый листок бумаги.

— Что это?

— Мой медальон, — Марк развернул листок, демонстрируя изображенный на нем незамысловатый рисунок — прямоугольник, украшенный витиеватой гравировкой.

— Не очень-то похоже.

— Это не главное. Главное, что у меня есть это, — Марк потряс перед лицом друга аккуратно свернутым и перевязанным листом темно-серой бумаги. — Это карта хранилища! Там же можно найти главную картотеку нашего города. Понимаешь?

— Не очень, — Курт нахмурился, озадаченно почесав затылок.

— Картотека ведется со времен основания города. В ней фиксируется все важные документы, в том числе и гербовое наследие семей!

— И это поможет найти твоего отца! По медальону!

— Да! Найти или узнать, что с ним случилось.

— А когда ты собираешься проникнуть в картотеку?

— Сегодня. Не хочу, чтобы Логан снова все испортил. Кто знает, что он сделает, когда обнаружит пропажу.

— Так карта была у Логана?!

— Ну да. Я поспорил на нее. Сказал, что смогу пройти испытание, — Марк поежился, дотронувшись до ноющих ссадин и вспомнив, через что ему пришлось пройти.

— Ты сумасшедший!

— Я не собирался его проходить! Мне всего-то и надо было, что упасть в обморок и украсть карту, когда Логан попытается забрать медальон. Ты мне, кстати, отлично в этом помог, — парень похлопал друга по плечу и тот заметно повеселел.

— Ладно, пойдем, Марк, а то опоздаем на занятия.

— Ага, сейчас, — произнес паренек, смотря на высокий каменный забор и железные ворота, что располагались чуть в стороне от всех построек. Странно, но поблизости не было привычных охранников одетых в черные балахоны — Верховных Служащих — цепных псов, охраняющих Детей Спасителя. На памяти Марка подобное было впервые.

— Эй, ты куда? — окликнул Курт друга, заметив, что тот направился прямиком к воротам. — Ты хочешь пробраться в картотеку днем? Ты с ума сошел!

— Я просто посмотрю, — кинул через плечо Марк, осторожно приникая к небольшой щели между створками ворот.

К удивлению парня, на той стороне он не увидел ничего необычного — точно такая же пыльная дорога, петляющая между полузаброшенными постройками. Вот в поле зрения появилась группа людей в белых балахонах. Дети Спасителя. Поговаривали, что каждому из них Спаситель свободно является в молитвах и дает ответы на любые вопросы.

«Белые» поспешили уйти, но один из них почему-то замер точно напротив ворот, словно борясь с искушением.

— Ну же, подойди, — сам не зная зачем, еле слышно прошептал Марк, неотрывно следя за незнакомцем.

И тот, словно услышав парня, начал медленно приближаться. Но когда ему оставалось до ворот всего несколько шагов, солнечный свет вдруг разом померк!

Марк не сразу сообразил, что ему просто закрыли обзор, подойдя вплотную к самой щели. Неожиданно раздался металлический скрежет и одна из створок содрогнулась.

— Бежим! — выпалил Курт, хватая Марка за плечо и таща за собой.

Парень не стал сопротивляться, кинувшись следом за другом. Лишь поворачивая за угол, он оглянулся, в надежде рассмотреть сквозь открытые створки белый силуэт незнакомца, но вместо этого увидел лишь черную фигуру, неподвижно замершую на фоне непреступных ворот.

***

Еще на подходе к церкви парни поняли, что не успевают к началу занятий. Но стоило им войти в аудиторию, как они в очередной раз облегченно выдохнули — учитель Лукас, вопреки сложившейся традиции, опаздывал.

— Сумасшедший день, — прошептал Курт, занимая свое место за письменным столом.

— Ну, все же обошлось. Зря переживал.

— Рано радуешься! Почему учитель задерживается? На него это не похоже. Может…

— Не может, — отрезал Марк, кивая на вошедшего в аудиторию учителя.

Низкого роста, полноватый пожилой мужчина с черными, как смоль, волосами и точно такими же холодными глазами. Его пронизывающий взгляд был неприятен, и порой можно было стать свидетелем абсурдной ситуации, когда во время разговора другие учителя сконфуженно опускали глаза.

Учитель Лукас миновал ровный строй парт, и уже было прошел мимо Марка, как вдруг неожиданно остановился. Холодный взгляд скользнул по пареньку. Марк не шевелился, стараясь не смотреть в глаза учителю. Тогда тот подошел еще ближе и, скривив губы, заглянул парню за шиворот.

— Интересно. Откуда такие отметины?

— Случайность, учитель Лукас. Дурацкая игра.

— С каких пор Испытание Прутом стало для вас дурацкой игрой? На вашем месте я был быпоосторожнее со словами. Откуда у вас такой интерес к религии, Маркус? Ведь не смотря на ваше стремление получить сан, до сегодняшнего дня вы не проявляли к моим занятиям особого интереса.

— Вы ошибаетесь, это всего лишь ветка.

— Испытание Веткой? — в глазах учителя промелькнуло злорадство. А вся аудитория к тому времени уже покатывалась со смеху. — Ну что ж, юный адепт Ветки, обещаю, буду более внимательно следить за вашими дальнейшими достижениями. Раз у нас зашел разговор об Испытании, позволю себе напомнить его суть. Чтобы никто не путал его… с чем попало. Испытание Прутом призвано выделить среди толп лжепророков тех, кто действительно несут слова Спасителя в наш мир. Прошедший испытание получает сан Верховного Служащего и приносит клятву Спасителю, обещая оберегать его Детей, которым в этом мире определена самая важная миссия.

— А зачем эта жестокость? — послышался неуверенный голос с последних рядов аудитории. — Неужели она способна доказать Спасителю…

— Истязая плоть, ты докажешь всем нам истинность своих намерений. А Спаситель и так видит твою душу.

— А как же предание? Если адепт пройдет Испытание и выдержит сотню ударов, то…

— И да заговорит его устами Спаситель, и превознесет он мир на нашу землю. И да поведает избранник великую тайну, способную вернуть к истокам нашего величия. Я знаю текст писания.

— Так значит, самоистязанием мы все-таки доказываем что-то Спасителю? Но ведь это нелогично!

— Этот мир всегда отличался своеобразной логикой, — неожиданно донеслось от дверей, и все как по команде обернулись на голос. По аудитории прокатился удивленный возглас. Человек в черном балахоне c надвинутым на глаза капюшоном коротко кивнул в знак приветствия и продолжил: — Порой жесткой и беспощадной. Именно поэтому мы сегодня вынуждены прятаться в тени своего былого величия, хотя еще вчера считались хозяевами этого мира. Именно поэтому вынуждены сами себе доказывать тривиальные, на первый взгляд, вещи. Потому что когда-то обожглись на подобном.

— Чем обязаны такой чести, Верховный Служащий? — учитель сделал приглашающий жест, но нежданный гость не двинулся с места.

— Мне нужно поговорить с вами, Лукас. С глазу на глаз.

— Я к вашим услугам. Ученики, вы свободны.

— Может ну его, это хранилище, а? У меня дурное предчувствие, — прошептал Курт, когда они переступили порог аудитории.

А Марк ничего не ответил. Он все боролся с искушением обернуться и повнимательнее рассмотреть человека в черном балахоне, отгоняя от себя навязчивые мысли о том, что они уже с ним сегодня виделись.

***

Сердце стучало настолько быстро, что, казалось, оно вот-вот выскочит из груди. По-хорошему, его удары должны были разноситься по всей округе на добрые десятки метров. По крайней мере, так казалось Марку, который, спрятавшись за угол, прижался спиной к холодной стене.

Такого он явно не ожидал. Уже близился рассвет, а он еще ни на шаг не приблизился к своей цели. Нет, ему удалось перелезть через стену, миновать десяток патрулей и, наконец, отыскать заветное здание и проникнуть в него через балкон. И вот он уже, наверное, битый час пытался найти архив, но все было тщетно. Повсюду лишь обычные жилые помещения, обставленные чуть богаче, чем он привык видеть, но от этой красоты Марку не было никакой пользы.

Ситуация осложнялась еще и тем, что в здании было полно «белых», которые то и дело мелькали где-то поблизости. В конце концов, Марк понимал, что долго так продолжаться не могло. В один прекрасный момент ему просто не повезет и… он даже думать не хотел, что тогда будет! А ведь ему еще надо вернуться назад! И это в ближайший час, иначе прокрасться незамеченным по освещенным улицам будет уже невозможно.

Марк мысленно выругался и, поднявшись, осторожно выглянул из-за угла. Темный коридор с десятком плотно закрытых одинаковых дверей. И куда здесь идти?

Собравшись, Марк медленно двинулся вперед, прислушиваясь к доносящимся из-за дверей звукам. Тишина и только.

Выждав какое-то время, парень, наконец, решился и, дотронувшись до дверной ручки, потянул за нее. И в этот самый момент одна из соседних дверей распахнулась, и из-за нее показался человек. Раздумывать времени не было — Марк ввалился в комнату и тут же замер, в надежде, что его не заметили. Секунды тянулись мучительно медленно, но ничего происходило.

Неужели снова повезло?

— Кто здесь? — донесся голос из темноты, и Марк, вздрогнув, резко подался назад, упираясь спиной в стену, словно намеривался пройти сквозь нее. — Верховный, это вы?

— Н-н-нет, — выдавил из себя парень, замечая, что его голос предательски дрожит. — Я ошибся дверью. Я уже ухожу.

— Кто ты? — голос незнакомца был на удивление спокоен. А еще в нем читались странные нотки, которые — и Марк готов был поклясться на чем угодно — парень раньше не слышал.

Парень встряхнул головой, выходя из оцепенения, и неуверенно произнес:

— Я твой сосед. Просто дверью ошибся.

— Мой сосед? Тогда ладно. Тогда иди.

Но не успел Марк сделать и шагу, как в комнате зажглась керосиновая лампа, освещая комнату. Парень на секунду зажмурился, и этого времени хозяину хватило, чтобы рассмотреть его, удивленно вскрикнуть и накинуть на голову белый капюшон.

Марк обессилено развел руками.

— Кто ты? — испуганно спросил «белый», отступая назад.

— Церковник.

— Серый? Ты живешь на окраине?

— По ту сторону забора.

— Тебе запрещено здесь находиться.

— Я знаю.

— А ты странный. Сосед, — усмехнувшись, произнес «белый», словно пробуя слово “на вкус”.

— Ты меня боишься? Кто ты? Дитя Спасителя?

— Спасительницы, — не задумываясь, поправил незнакомец.

— У тебя необычный голос, — неожиданно для себя произнес Марк, делая шаг навстречу и стараясь заглянуть под капюшон незнакомцу.

— Ты много не понимаешь. И я не уверена, могу ли…

— Уверена? Кто ты? — Марк снова сделал шаг навстречу, чувствуя, как дрожат его колени. — Можно?

— Ну, попробуй, — еле слышно прошептал «белый» и эти слова почему-то заставили парня поежиться.

Он осторожно коснулся капюшона, медленно снимая его и заглядывая в лицо незнакомцу: высокий лоб, чуть приподнятые узкие брови, умные карие глаза, сейчас испытующе смотрящие на Марка, аккуратный нос и щечки, на которых красовались почти незаметные ямочки из-за того, что тонкие губы были растянуты в улыбке.

— Кто ты? — еще тише прошептал Марк, чувствуя, как его кидает в жар, а сердце вновь начинает гулко стучать.

— Софи.

— Софи? Это…

— Это мое имя, — усмехнулся «белый», вытирая ладонью испарину на лбу Марка. — Я девушка.

— Кто?

Девушка не ответила. Внизу, на первом этаже, раздался крик и на улице тут же вспыхнули десятки фонарей. В коридоре послышались быстрые шаги, голоса и странные глухие удары. С похожим звуком выбивают запертую на засов дверь.

— Тебе надо уходить, — прошептала Софи, осторожно отталкивая от себя почти вплотную приблизившегося Марка. — Возьми балахон, он висит у двери. Ну же, я не хочу, чтобы тебя поймали.

Марк на негнущихся ногах шагнул к двери, поспешно снял с крючка белый балахон, натягивая его прямо поверх своего. Накинул капюшон и, толкнув, в последний раз обернулся, замирая на короткие пару секунд, стараясь навсегда запомнить Дитя Спасительницы со странным именем Софи.

***

А на следующее утро всех собрали на главной площади.

Столько людей Марку видеть еще не доводилось. Здесь были все: служители церкви, торговцы, иногородние гости, простые рабочие и даже мелкие портовые служащие, которым никогда не было дела до собраний. А были Верховные Служащие. Их было много. Очень много. Все они расположились полукругом, отделяя центр площади и образуя своеобразный “черный барьер” вокруг “сцены”. А на ней, замерев, стояли два человека — в белом и черном — словно две фигуры шахматной доски.

— Свершилось невероятное, — негромко произнес Верховный Служащий, но можно было быть уверенным, слышали его все. — Дитя Спасителя отреклось от своего предназначения, выбрав дорогу греха. Вчера один из вас проник в Храм Спасителя и нарушил таинство церкви, забрав с собой то единственное, что поистине бесценно — часть души Спасителя! То, что стоит перед вами — лишь бренное тело, некогда избранное Спасителем, но оскверненное негодяем. Но если в нем еще теплиться хоть капля веры, он сможет отважиться выйти сюда и попытаться все исправить.

Толпа оживленно зашумела, осматриваясь по сторонам, в надежде увидеть виновника происходящего.

— Что ж, значит, у нас нет выбора, — произнес «черный», доставая из закрепленных на поясе ножен короткий церемониальный нож. — Мы готовы передать Дитя его Отцу.

— Варвары, — прошептал стоящий рядом с Марком мужчина и парень с удивлением узнал в нем учителя Лукаса. — Если подобного хочет Спаситель, то я умываю руки в вашей вере.

Марк содрогнулся. У него перед глазами отчетливо предстало искаженное болью лицо Софи. Всего один жест «черного» и…

Всего один шаг. Один неуверенный шаг и толпа беззвучно расступилась, словно решив все за него.

— Хватит. Я готов вернуть то, что взял. Отпустите ее!

Софи и «черные» одновременно вскинули головы — она, потому что услышала знакомый голос, они же… Потому что Марк допустил ошибку. И слишком поздно осознал это.

Двое «черных» тут же поспешили к парню и, взяв его под руки, проводили к “сцене”.

— Я готов вернуть то, что взял, — как заклинание повторил Марк, чувствуя на себе пристальный взгляд Верховного Служащего.

— Мальчик мой, ты даже не представляешь, что ты натворил. Ты знаешь про нее, а значит зашел слишком далеко. Чтобы вернуть Спасителю душу, для начала придется вырвать твое сердце.

— Я не понимаю…

— И не поймешь. Ты еще слишком мал для этого.

Марк не знал, что возразить, чувствуя, как привычный мир рушится у него на глазах. На глазах навернулись слезы.

— Я умру?

Короткий утвердительный кивок.

— Спаситель не может желать моей смерти. Только не поэтому. Я… я счастлив. И все благодаря ей, благодаря Софи.

— Замолчи! Замолчи или я вырву твой язык прямо здесь!

— Вы сами не понимаете, о чем говорите! Вы не слышите Спасителя, потому что не пускаете его в свое сердце.

— Что ж, пусть все видят, что делает с неподготовленным высшее знание! Ты бредишь, и мы не можем тебя спасти!

— Мне не нужна ваша помощь. Я хочу пройти испытание!

— Что?

— Я требую Испытания, — более уверенно произнес Марк, обводя взглядом вмиг смолкнувшую толпу. — Я докажу, что достоин говорить от имени Спасителя.

— Ты не достоин даже произносить его имя.

— Я требую!

— Ты не вправе ничего требовать. Ты не готов. Чтобы пройти Испытание, нужно быть служителем церкви. Необходимо знать таинства и соблюсти определенные обряды. Мне очень жаль.

— Позвольте, — донеслось из толпы и люди вмиг поспешили отпрянуть от очередного сумасшедшего, надумавшего вмешаться. Лукас коротко поклонился, продолжив: — Я, будучи служителем церкви и вашим преданным слугой, одобряю Испытание.

— Вы уверены? — поспешно переспросил «черный», но Марк заметил, как после слов Лукаса тот дернулся, словно получил звонкую пощечину.

— Уверен. Маркус способен пройти Испытание. И он его пройдет.

— Вы обрекаете мальчишку на мучительную смерть!

— Смею сметить, Спаситель решает его судьбу, а не вы. И вы не вправе отказать юному адепту.

— Что ж, пусть его судьбу решит Спаситель. Но вам еще предстоит держать перед ним ответ.

— Сочту за честь. Вы нас уведомите о результатах Испытания?

— Я не вправе. Вы могли бы спросить у Спасителя, если бы он снизошел до ответа, — кинул через плечо «черный», резко разворачиваясь и направляясь к церкви. Вся “процессия” безмолвно потянулась следом, конвоируя лишь одного заключенного, который даже и не думал бежать.

***

Чернеющий свод церкви возвышался над Марком, что стоял в круге света, падающего от зажженных свечей. Вокруг, склонив головы, замерли Верховные Служащие. А прямо перед парнем, на алтаре, лежал черный, покрытый запекшейся кровью Железный Прут. Сотни людей касались его, но еще больших касался он, калеча и превознося одновременно. Каждый удар считался частичкой силы, которой наделял избранного Спаситель. Или Спасительница?

Марк посмотрел на возвышающийся трон, на котором сейчас сидел тот самый Верховный Служащий, что руководил казнью Софи. За его спиной, прямо на стенах церкви была изображена привычная фреска Спасителя в человеческий рост. А рядом, почти такая же, с запечатленной на ней той, что до боли в сердце напоминала Марку Софи. Спасительница… Вместе обе фрески образовывали нечто целое, словно дополняя друг друга. И это было поистине завораживающее зрелище.

— Да благословит тебя Спаситель. Мы начинаем, — неожиданно произнес Верховный Служащий и его многократно усиленный эхом голос разнесся по церкви.

Один из «черных» шагнул к алтарю, привычным жестом беря в руки Железный Прут.

Еще несколько секунд томительного ожидания, необходимого, чтобы собраться с силами.

А после боль. Обжигающая боль в левом боку, мгновенно распространившаяся по всему телу и заставившая закричать в голос.

— Раз. Да смилостивиться над тобой Спаситель.

И снова удар, на этот раз пришедшийся Марку в живот.

— Два. И очиститься твое тело от скверны.

Сводящая с ума боль, на этот раз в спине, толкнувшая на пол и не дающая подняться.

— Три. Мы готовы остановить Испытание. Спаситель милосерден.

Марк не ответил, сплевывая на пол кровью. Просто не успел.

— Четыре. Он с тобой. Он в тебе. Услышь его.

Боль в ногах, груди и руках. Она отзывалась во всем теле. Она будто раздирала Марка изнутри, ища выход наружу, и успокаивалась лишь благодаря крику и слезам. А еще крови. Густой красной крови, которой, кажется, уже была пропитана вся одежда.

— Пять…

Марк обессилено упал на пол. Сил сопротивляться больше не было. И только упрямо бьющееся сердце заставляло сжимать кулаки.

— Шесть… Семь… Девять… Тринадцать… Ты меня слышишь? Ответь, мой мальчик.

— Да!

Прут… он словно раскалился добела и теперь с каждым ударом пронзал насквозь. Боль сминала на пути любые преграды, испепеляла все остальные чувства и мысли. Она заполняла собой все. Даже воспоминания.

— Софи…

— Двадцать. Что? Что ты сказал?

— Софи!

— Двадцать пять… Тридцать… Сорок… Во имя Спасителя остановись! Пятьдесят… Шестьдесят… Семьдесят. Стоп! — Верховный Служащий резко встал и, подбежав к ведущему Испытание «черному», вырвал из рук окровавленный Прут. — Вон! Пошли все вон! Вон из церкви!

Марк не мог поднять глаз, боясь увидеть свое отражение в луже крови. Он только слышал, сквозь звенящую боль в ушах, как люди торопливо зашагали к выходу.

— Ну же, скажи хватит! Прекрати это! — оставшись наедине «черный» склонился над Марком, касаясь его изуродованного лица.

— Софи, — упрямо прошептал Марк, почти не размыкая губ.

— Ты сошел с ума… Семьдесят один. Спаситель, помоги! Спасительница, защити его! Слышите?! … Восемьдесят… Я не могу! Останови! Слышишь?! Маркус, заклинаю тебя!… Девяносто…

Верховный Служащий упал на колени рядом с Марком, не замечая, как его балахон утопает в крови. «Черного» была крупная дрожь. Он осторожно положил голову парня на свои колени, поспешно скинул мешающий черный капюшон и, вытерев бегущие по щекам слезы, склонил над Марком изуродованное, покрытое множеством шрамов лицо, обессилено прошептав на ухо:

— Останови меня. Заклинаю.

Марк попытался что-то ответить, но из его горла вырвался лишь глухой стон. Тогда он слабо покачал головой.

— Будь ты проклят, Спаситель! Будь ты проклят! Девяносто один… Девяносто пять… Сто! Слышишь? Сто! — проревел «черный», выронив Прут, и обессилено рухнув на колени, закрывая лицо окровавленными руками.

А позади него, у изображенной на фреске Спасительницы на глазах выступили еле заметные слезы, словно два маленьких драгоценных камня, украшающие и без того выдающееся произведение искусства.

***

Дверь открылась с привычным скрипом, пропуская Верховного Служащего в просторный богато-украшенный зал. Здесь было все: редкие картины, фрески, ковры и различные ювелирные украшения, развешанные без особого вкуса, кресла из дорого дерева, застланные подушками и даже кальян, придававший обстановке особый колорит.

Не успел «черный» переступить порог, как ему на встречу выскочили несколько девушек, краснея и поспешно поправляя на себе белые балахоны.

— Ваше преосвященство, — поклонился «черный», обращаясь к оставшемуся в одиночестве пожилому мужчине, что сейчас сидел в одном из кресел, раскуривая кальян.

— Мне уже сообщили, что щенок потребовал Испытания. Он его провалил?

— Никак нет.

— Вот как? — мужчина недовольно нахмурил брови, усаживаясь поудобнее. — Каков его уровень?

— Семидесятый.

— Ты спятил?! Безродный щенок переплюнул большинство моих людей?

— Да, Ваше преосвященство.

— И что ты намерен с ним делать?

— Я хотел попросить вас назначить меня его наставником.

— Сколько у тебя?

— Шестьдесят.

— Думаешь, справишься?

— Я вас не подведу.

— Хорошо. Главное помни, он испытал чувства. Это самое опасное, что могло случиться. Теперь парень должен все забыть. Или замолчать навсегда.

***

Марк пришел в себя, издав протяжный стон, с усилием открывая глаза. Все тело ужасно болело, и он боялся лишний раз пошевелиться — любое неловкое движение грозило обернуться очередным провалом в небытие.

Перебинтованный, он лежал на кровати в маленькой пустой комнатке со всего лишь одним узким окном-бойницей, сквозь которое в помещение попадал скудный солнечный свет.

— Эй, — прохрипел Марк и тут же вздрогнул, когда дверь неожиданно распахнулась.

— С пробуждением, Маркус, — произнес стоящий на пороге мужчина в черном балахоне, и парень узнал этот голос. Это он вел казнь Софи и его Испытание. — Возможно, ты не рад видеть меня, но отныне я твой наставник. А это тебе, — Верховный Служащий кивнул на черный балахон, что он держал в руках.

— Я прошел Испытание?

— Да, чем сильно удивил всех. Но оставим разговоры на потом, ты должен хорошенько отдохнуть.

— Сейчас. Где Софи?

«Черный» тяжело вздохнул и сокрушенно покачал головой.

— Как думаешь, сможешь подняться?

Марк утвердительно кивнул, сжав зубы, чтобы не закричать от боли.

— Упрямый. Ну, давай попробуем.

Не сразу, но Марку все-таки удалось при помощи наставника сначала натянуть балахон, а после и подняться. Но вот идти парень почти не мог, повиснув на плече «черного», которому приходилось тащить ученика.

Они осторожно вышли из комнаты, миновали длинный пустой коридор и вышли на небольшой балкон.

— Я распорядился, чтобы тебя поселили в отдельном крыле. Но знаешь, даже у стен есть уши, — спокойно произнес «черный», плотно прикрывая массивную дверь. — Красиво, правда? — он кивнул вниз с балкона, откуда открывался завораживающий вид на город. — Наше былое величие…

— Где мы?

— В главном замке, по другую сторону стены. Здесь живут самые важные люди нашего города. Его преосвященство, приближенные, слуги и знать, Верховные Служащие…

— И Дети Спасителя.

— И они в том числе.

— Кто они?

Наставник улыбнулся, медля с ответом.

— Они… они те, кто способен с легкостью толкать нас на безрассудство. Те, за кого мы готовы бороться до последней капли крови. Они нужны нам, как и мы им. Мы две части единого целого.

— Тогда почему все так? Почему они живут здесь, а мы там?

— Когда-то все было по-другому и нас не разделяли стены. Но это привело к катастрофическим последствиям, — наставник кивнул за переделы стен города, где начиналась разруха и запустение. Та земля уже давно была не пригодна для жизни, и все люди ютились в маленьких городах, объявленных независимыми провинциями. — Рост числа одних наций, вымирание других и сокращение пригодной для нормального существования земли — все это негативно сказалось на наших взаимоотношениях. Бесконечные войны и дрязги, карательные походы и рейды. Мы сами погубили свое былое величие. И тогда пришел Спаситель. В очередной раз. Именно он объяснил, что мы делаем не так. И показал истинный путь, который мы все считали правильным.

— Что-то изменилось?

— Я не знаю. На этот вопрос можешь дать ответ только ты, Маркус.

— О чем вы?

— Ты прошел Испытание.

— И что? Все, кто носят сан…

— Нет, они выдерживают Испытание. Ты его прошел.

Марк открыл было рот, но не произнес ни слова. Только сейчас он, наконец, осознал, что произошло. Он прошел Испытание. Единственный из всех.

— Не переживай, пока об этом никто не узнает. А потом… потом мы решим, что с этим делать, — наставник подошел к Марку и осторожно, почти не касаясь, похлопал его по плечу. В лучах заходящего солнца на груди «черного» сверкнул выпавший из-под балахона прямоугольный медальон.

— Вы нашли его для меня?

— Что? О чем это ты?

— Мой медальон. Он… он очень важен для меня. Как вы его нашли?

Наставник ничего не ответил. Сняв медальон, он надел его на шею Марка и, слегка обняв парня, беззвучно прошептал:

— Спаситель помог.

А внизу, у подножия замка, по ту стороны стены суетились несколько молодых людей. Они то ли дрались, то ли просто так развлекались. В какой-то момент один из них отделился от друзей и, запустив руку в карман, вытащил погнутый прямоугольный медальон. Злорадно усмехнувшись, он закинул его как можно дальше, спеша вернуться к товарищам.

Медальон, перелетев через стену, упал точно под ноги молодой девушке в белом балахоне. Подняв его, она, сама не зная почему, вдруг улыбнулась и посмотрела наверх. Туда, где в лучах заходящего солнца были видны два черных силуэта, замершие на одном из балконов замка.