Сотая луна

Я бежал по ночному лесу уже давно. Земля под лапами была мягкой от прошедшего недавно дождя, а ветер ласкал мою кожу, проникая через густую шерсть черного цвета. Мне было неизвестно, почему я бежал, куда и зачем. Оглядевшись, я увидел, что меня окружают деревья, росшие так близко друг к другу, образуя зеленую стену. Нет, деревья не интересуют меня. Тогда я посмотрел вверх и увидел её. Желтый диск сверкал на ночном небосклоне. Только спустя несколько недель, я узнал, что это чудо зовется луной. В моей голове раздалось пение, словно хор ангелов давал концерт на небосклоне. Я понял, что это ночное светило звало меня к себе, вело меня домой. Я ускорился, собираясь поскорей очутиться в ее царстве. Остановился лишь, когда заметил, что земля, по которой бежал, изменилась. Я остановился и, опустив голову, принюхался к серому твердому покрытию, сменившему мягкую землю. Внезапно сбоку меня озарила еще одна вспышка света. Неужели Царевна-Луна тоже собирается встретиться со мной? Но этот свет был другим, и он очень скоро сменился неприятным звуком и ударом. Мне показалось, будто что-то огромное и твердое врезалось в меня, отчего я отлетел на несколько метров и упал на бок. Не поняв, что произошло, я смог только жалобно заскулить. Вскоре мне послышались, чьи-то шаги и голоса:

-Черт, откуда эта собака выбежала? Я ее совершенно не видел, Света,— произнес чей-то грубый голос.

-Бедный песик. Гена, он же еще щенок,— произнес другой голос, более мягкий, чем первый.

-Да, жалко. Ладно, Свет. Пошли в машину.

-А как же песик?

-Собаки тут все время под машину попадают. Все-таки трасса. И так их много развелось.

И тут я услышал третий голос. Похожий на второй, но еще более мягкий, и даже немного писклявый. Почему-то он мне сразу понравился:

-Ой, щеночек.

-Катя, немедленно сядь в машину!— приказал первый голос, но Катя не послушалась, а подошла ко мне, и передо мной появилось веснушчатое лицо десятилетней девочки. Она взяла меня к себе на руки и начала качать.

-Катя немедленно положи собаку!— теперь уже заревел мужской голос.

-Но, папа. Он такой миленький,— сказала Катя и поднесла меня к нему. Я увидел усатое лицо сорокалетнего мужчины. И лицо это было очень хмурым. Поняв, что решалась моя судьба, я попытался заглянуть к нему в глаза и сделать, как можно более жалостливую мордашку. Похоже эффект я произвел, так как грубые черты лица мужчины разгладились:

-Ну, да. Миленький, — сказал папа, — но он грязный. Это же бездомное животное.

-Бездомное?— девочка задумалась и произнесла,— значит ему нужен дом?

-Ох-хо, юная леди. Даже не думайте, что...

Голоса начали спорить о чем то, но меня это больше не интересовало. На руках у девочки было так удобно и приятно, что я просто уснул.

Проснулся я в каком-то теплом месте на мягкой ткани. Самое странное было, что моя шерсть стала иначе пахнуть. Я осмотрелся и понял, что куда-то делись слипшиеся комки грязи в моей шерсти, а сама она начала блестеть. Мне было очень странно чувствовать себя таким. Невдалеке от моего места спала та самая девочка — Катя. Видно ей удалось уговорить родителей оставить меня. Приятно чувствовать, что я нужен хоть кому-то в этом мире. Мое внимание привлекла луна, смотрящая на меня через окно. Она все также звала меня к себе, но я посмотрел на Катю и ее зов немного стих. Ангелоподобное создание, с рыжими волосами, лежало на своей кровати и тихонько посапывало. Ладно, луна может подождать.

Так я и начал жить в семье Кати, которую очень скоро полюбил, как свою. Другой у меня все равно не было. По крайней мере, я так думал. Я узнал, что являюсь собакой — питомцем людей. Мне даже придумали имя — Макс. Но как бы мне не нравилось жить с людьми, быть домашней зверушкой было мне в тягость. Я считал свои умственные способности несколько выше. И начал учиться, чтобы не быть глупым щенком, как меня постоянно называл папа Кати. Первым моим учителем стал телевизор, но там, в основном я учился социальному поведению среди людей, и смотрел мультики. Для умственного развития мне требовалось, что-то другое. Я начал подглядывать за Катей, когда она учила свои школьные уроки, и заметил, что все знания она берет из бумажных коробок, которые назывались книгами. По вечерам я брал с письменного стола Кати эти самые книги и пытался их прочитать. Вначале я терялся в потоке букв, но со временем мне стало понятно, про что идется в книгах, и начал их с упоением читать, одну за другой. Наверное, моя семья удивились бы, увидев вечером их домашнюю собаку, читающую книгу под лунным светом. Поэтому я скрывал свое хобби от них. Если с чтением у меня все было в порядке, то с произношением — намного хуже. Мой рот просто не предназначается для человеческой речи.

Так прошло два года. Мы с Катей стали настоящими друзьями. Я все также жил в ее комнате, хотя и вдвое вырос, что не мешало ей постоянно брать меня себе на руки и гладить мой живот. Переломным моментом в моей жизни стал один из вечеров, когда луна была полной, и ее зов ко мне становилось невыносимым. Обычно я запрыгивал в кровать к Кате и засыпал под ее дыхание, но в этот раз я не хотел будить ее, так как для нее этот день и так был сложным. Мальчик со школы, в которого она была влюблена, обидел ее и обозвал «железнозубой». Я не понимал этого придурка. Да, Кате поставили железные скобы, но они не делали ее менее красивой. Рыжая девочка с розовыми щечками, как можно на нее не любоваться. Черт, был бы я человеческим ребенком, я бы умер от счастья, если смог бы дружить с такой девчонкой, как Катя. Налюбовавшись на нее, я вышел из дома, подышать ночным воздухом. Отпирать двери я научился еще год назад, но не показывал это своим хозяевам, дабы не травмировать их. Мне уже давно стало понятно, что я не являюсь обычной собакой. Была глубокая ночь, и не замечать полный диск луны на небосклоне было невозможно. Я не выдержал и тихонько завыл. Зачем? Не могу точно ответить. Скорее всего, это было, чем-то вроде молитвы, а луна для меня была, как Бог для людей. Как люди исповедываются своему Богу и молят его о лучшей жизни, так и я просил луну, чтобы она сделала меня человеком. Чтобы я смог поквитаться с Катиным обидчиком, чтобы смог сказать Кате все, что чувствовал к ней. Видно наш Бог ближе к своим прихожанам, чем человеческий, так как я почувствовал, что начинаю меняться. Вначале с меня слезла вся шкура, и это было чертовски больно. Я взвыл от испуга и начал бежать, куда глаза глядят. Я бежал и чувствовал, что меняюсь во время бега: у меня начали уменьшаться нос и хвост, а большие пальцы на передних лапах, наоборот увеличиваться. Остановился лишь, когда понял, что начал бежать на задних лапах. Я осмотрел свое тело и понял, что превратился в человека. Недавно прошел дождь, и я подошел к недавно образовавшейся луже, аккуратно перебирая сильно увеличенными лапа... ногами, у людей они называются ногами. Из прозрачной глади воды на меня смотрел маленький худой мальчик, почти такой же, как Катины одноклассники. У него были черные волосы и настороженный взгляд карих глаз. Я не мог поверить, что выгляжу так, как отражение в этой луже. Это же... настоящее чудо!

Я стоял и любовался своим отражением в луже некоторое время, пока не понял, что мне становиться ужасно холодно. Наконец-то я сообразил, что полностью голый. В принципе я и так всю жизнь был голый, но с шерстью на это не обращаешь внимание. Кроме того у меня не было никого знакомого в этом мире, кроме Кати и ее родителей, но нее думаю, что в таком обличье смогу претворяться их домашним любимцем.

Оказалось, что таких одиночек как я, было очень много и все они сбивались в стайки. Дети, брошенные своими родителями и государством. К одной из стаек притерся и я. Нужда и голод объединяет всех существ. Главным у нас был четырнадцатилетний парень Игорь. Он был старший из всей стаи, но мы его боялись, только потому, что у него одного было оружие — складной перочинный ножик. Жили мы в дачах, которые на время покинули хозяева. Их было полно в нашей деревне. Кстати я, наконец-то расширил свою географию, и понял, что я и семья Кати живем в настоящем селе (ну или, что-то типа поселка). Это меня немного расстроило. Боже мой — я провинциал! Выживала наша, стая за счет попрошайничества в более-менее оживленном центре и, воруя овощи с огородов местных жителей, что было рисково, так как от дроби в задницу ничего не страховало. Мне приходилось участвовать во всем этом. Поэтому я и не приходил к Кате, хотя знал где она живет, но мне было стыдно, что стал настоящим попрошайкой. Так я прожил целый месяц, пока в одно полнолуние меня разбудил звук. Нет, это не была луна. Ее голос еще звучал в моей голове, но был будто бы приглушен. Звук шел снаружи. Я увидел, что звук разбудил всех из моей стаи — десяток детей примерно моего возраста, но все они делали вид, что спят. Мне стало интересно, и я вышел во двор. То, что я увидел, вызвало у меня ужас. На земле лежал один из парней моей стаи, с перерезанным горлом, а над ним возвышался Игорь, с ошарашенными глазами.

-Что… пра…иза…шло?— спросил я у Игоря. Моя речь стала более связной, но мне нахватало практики.

-Это все он,— сказал Игорь, чуть не начиная плакать,— я всего лишь хотел, чтобы все выполняли мои правила, а эта гнида зажала пирожное…

-Игорь… успо…койся, все в порядке,— я тихонько подходил к Игорю, пытаясь забрать у него нож. От страха, я даже начал говорить лучше.

-Нет,— резко закричал он,— Это все он виноват. Я думал, что он прячет какую-то еду, а он заартачился из-за пирожного.

Он резко развернулся и ударил по мне ножиком. Вначале я не понял, что произошло, пока по моей шее не потекла теплая жидкость. Я вытер ее, и увидел, что это моя кровь. Видно Игорь сам не понял, почему он это сделал, так как смотрел на меня полными ужаса глазами. Мои ноги подкосились, и я упал на спину. Я не мог ни двигаться, ни даже шевелить глазами. Но мой взгляд был устремлен на луну, пылающую на ночном небосклоне. Так как больше ничего не оставалось, я закрыл глаза,— и открыл их уже в образе собаки.

-Что за фигня!!!— закричал Игорь, когда я поднялся на лапы и кинулся на него. Я пытался перегрызть ему глотку, но он так извивался, что я выгрыз ему один глаз.

Игорь громко завизжал, и наваждение гнева спало с меня. Я понял, что передо мной всего лишь мальчишка. Он же был и добр ко мне, и даже давал проиграться с игрушкой — резиновой уткой. Я оставил Игоря в его же крови и побежал. Лапы сами несли меня куда-то, и я понял куда, только когда услышал голос Кати:

-Макс! Я так и знала, что ты вернешься,— она обняла меня и прижалась к моей волосатой груди. В эту ночь я снова спал вместе с ней, и я снова чувствовал себя счастливым, чувствовал себя дома.

Месяц прошел как в старые времена и уже подумал, что был человеком лишь во сне, когда в одну ночь меня разбудил, чей-то вой. Я поднялся на лапы, прислушиваясь. Может, послышалось?

-Авууууу,— пронеслось, где то снаружи. Кто-то звал меня. Борясь, со страхом перед неизвестным я вышел из дома. Как я и думал, на небосклоне опять была полная луна. Со мной всегда происходят странные вещи во время полнолуния. Ну, и пусть, может я снова смогу стать человеком? Я побежал на вой.

С каждым километром, я покидал пределы человеческого мира и все глубже погружался в лес. Прошло, полчаса и я уже думал, что этот странный вой звучит в моей голове, когда выбежал на поляну среди леса, где разлилось прозрачное озеро. Я залюбовался тем, как лунная дорожка раскинулась по глади воды, и не сразу заметил, что ко мне кто-то подошел.

-Приветствую тебя, маленький братишка,— произнес он. Это не была человеческая речь, но я ее понимал.

Я развернулся и увидел огромного волка. По крайней мере, я думал, что волка, так как видел этих животных лишь на картинках и в телевизоре. Но этот волк был намного больше, чем в телевизоре. Да он был размером с велосипед, а одна его лапа была с мою голову.

-Кто ты?— спросил я, готовый в любой момент дать деру. Волк заметил это:

-Не бойся меня, маленький брат.

-Брат?

-Да. Фух, долго же мне пришлось тебя искать. А ты знаешь, как переживают родители…

-Подожди. Ты возможно ошибся. Ты же волк?

-Ну, да.

-Вот. А я же собака.

-Собака? Ха-ха. Не смеши меня. Смотри.

Волк подошел к речке и позвал меня за собой. Я посмотрел в темную гладь воды и увидел наши отображения. Волк был того же черного цвета, что и я, но по бокам были седые пряди. К удивлению для себя, я заметил, что был его уменьшенной копией.

-Я волк,— произнес я сам для себя,— но я же живу у людей.

-Знаю. Я видел. Это меня даже немного позабавило,— произнес старший волк,— но пора забав кончилась. Пора бы нам вернуться домой.

-Куда?

-Домой. Разве ты не слышал, как каждую ночь Мать звала тебя домой?— Волк поднял голову и завыл на луну.

-Да, слышал. Но мой дом здесь.

-Здесь? Где тебя принимают за домашнюю зверюшку?

-Пока да. Но я могу превращаться… А ты можешь?

-Мог. Но моя пора превращений кончилась много лун назад.

-Как она прекратилась?

-Как и у всех наших. От рождения у нас есть возможность каждую полную луну превращаться либо в волка, либо в человека. Для того чтобы выбрать к какому царству примкнуть.

-У меня есть выбор?

-Естественно. Но он закончиться, когда тебе исполниться сто Лун. После нее ты останешься либо в людском царстве, либо в нашем.

Я задумался. Меня каждую ночь сильно тянуло к луне, но меня много всего связывало с людьми. В конечном итоге я сделал, свой выбор:

-Я остаюсь с людьми.

Волк немного расстроился:

-Что ж, это твой выбор, хоть он мне и не нравиться. Но запомни, младший брат: ты еще можешь сменить свое решение, но только до той поры, пока для тебя не засияет сотая луна. После нее ты навсегда останешься в том обличии, котором выбрал.

Я быстро прикинул, какая эта Луна была для меня. Двадцать третья или двадцать пятая?

-Сотая? Почему именно сотая?— спросил я.

— Сто лун— это приблизительно восемь человеческих лет. Для нас это полнолетие. В этот день каждый представитель нашего царства должен решить свою судьбу.

-Я смотрел по телевизору, что волки становятся взрослыми еще в четыре года.

-Во-первых, совершеннолетие, нашего народа,— это не то время, когда полностью сформировываются когти и вырастают оба хвоста. Для представителя лунного царства, совершеннолетие— это когда полностью сформируются твое сознание и разум. У нас говорят: «Пятьдесят лун формируется тело, а пятьдесят — дух. Ну, а во-вторых, ты еще думаешь, что мы — обычные волки?— он оскалился в странной улыбке,— мы создания намного более сложные. Мы взрослеем быстрее, но живем намного дольше людей. Луна — наша мать, богиня и покровительница. Она следит за каждым своим ребенком и зовет его домой, в наш мир.

-А как она относится к людям?

-Ну, давным-давно люди тоже могли видеть наш мир и общаться с нашим народом, но с тех пор они возгордились, и им стало стыдно признавать, что есть народ равный двуногим. Они добровольно стали слепыми к нашему миру.

-Ладно, я благодарен тебе брат,— это слово было новым для меня, но мне понравилось его произносить,— за все, что ты сделал для меня.

-Пустяки. Ты же моя плоть и кровь. Я всегда буду поддерживать тебя, независимо от твоего выбора. Кстати, а что ты медлишь?

-В смысле?

-Ну, раз ты хочешь быть человеком, то превращайся в него.

Я посмотрел на луну. Она, как в прошлый раз готова была выполнить мою просьбу, но делать это сейчас мне почему-то не хотелось. А скорее всего мне просто было страшно.

-Нет,— сказал я,— не сейчас. Я не готов.

Волк посмотрел на меня и, усмехнувшись, начал говорить. В его голосе слышалась ирония:

-Что ж, возможно ты еще переменишь свое решение. Пока не взойдет твоя сотая луна, я буду всегда рядом.

После мы попрощались, и я вернулся в комнату Кати. Проснувшись с утра, я подумал бы, что случившееся было сном, если бы к нам домой не пришел Михалыч. Старый пьяница-сосед пришел к нам домой трезвым, что было для него нехарактерно, но зато с ружьем. Он чуть не напугал до полусмерти маму и папу, рассказами про то, что видел огромного волка, гуляющего возле его дома. Папа внимательно его выслушал, а после вызвал милицию. Я в это время сидел в уголку и из-за всех сил пытался, как можно быстрее махать своей задницей, пытаясь естественно раскачать хвост.

Прошло еще два года, и я стал все больше и больше становится похож на волка. К счастью моя семья этого не замечала. Пока пес ведет себя хорошо, никто не замечает, что он может очень легко перегрызть горло всей семье, пока та спит. Сосед Михалыч же, все еще продолжал патрулировать окрестность, в охоте на волков, с ружьем наголо. Я пытался не попадаться ему на вид, но вечно так продолжаться не могло. Но одно событие изменило размеренное бытие моей жизни, из-за чего мне не пришлось решать проблему с Михалычем. Это произошло, когда Катя привела к себе одноклассника. И все было бы хорошо, если бы этот парень не сказал бы мне: «Я сейчас трахну твою хозяйку, пушек», — пока Катя выходила в туалет. Через полчаса он был в больнице с прокушенной мошонкой, а меня первый раз в жизни заперли в подвале. Я смог слышать разговор своей семьи. Катя, как обычно меня защищала, хоть и была обижена на меня, за то, что я сделал больно ее другу. Знала бы она, что тот был за урод. Но мать и отец были непреклонны, и я услышал слово, от которого содрогаются все домашние животные миры: «Кастрация»

Как бы я не любил эту семью, но жертвовать для нее своим мелким Максиком я не собирался. Я уже понял, для чего он нужен, так как Катя (взрослея прямо на глазах и превращаясь в красивую девушку) иногда переодевалась в своей комнате. Я решил, что уже стал готов, для вступления в ряды людей. Ночью я вскрыл дверь подвала (немного поковырялся когтем в замке и вуаля) и вышел на улицу. Найдя свою заначку в огороде, я начал рыть. Из вырытой ямы, я вытащил пакет и побежал, куда глаза глядят. Была как раз полная луна, но я решил не шокировать людей, возникновением перед ними голого мужика, поэтому искал какую-нибудь безлюдную подворотню. Найдя необходимую грязную дыру, я вновь воззвал к луне, и она превратила меня в человека. Мне потребовалось пару минут, чтобы снова привыкнуть к людскому обличью. После я достал одежду из пакета и деньги. С прошлого раза я подготовился, так как больше не хотел расхаживать по деревне с голой задницей. Когда я надевал рубашку, то понял, что в человеческом обличье я постарел не на два года, а на все восемь, и стал выглядеть, как молодой парень-подросток. Брат был прав о том, что я взрослею быстрее, чем люди. Надеюсь, он был прав и о том, что жить буду дольше. К сожаленью я не заметил, что за мной все-таки наблюдала пара глаз. Вернее не пара, а всего лишь один, так как вместо второго, у набдюдателя, была заросшая кровавая дыра…

Я спокойно вышел из подворотни и стал выполнять следующий пункт моего плана. А именно: я сел на ближайший автобус в город. За эти два года я прикидывал варианты своей человеческой жизни и нашел подходящие мне вариант в интернете. Да, вид собаки копающейся в компьютере, еще прикольней, чем собаки читающей. Я так и не научился елозить своими лапами мышкой по столу, но зато неплохо печатал когтями. Моя главная цель была в том, чтобы заработать деньги, неважно как, лишь бы можно было без стеснения, снова познакомиться с Катей. Этот эпизод своей жизни я не хочу описывать, так как делал много такого, что было даже хуже, чем когда я попрошайничал. Брат, как и обещал, не покидал меня, хотя никогда не выходил на прямой контакт. Но иногда, когда на меня делали покушение, то милиция находила моих неудачных киллеров, с перегрызанными шеями. В итоге через год я твердо стоял на ногах и был авторитетом для всего города, под прозвищем — Волк. Но самое главное, что наконец-то можно переходить ко второму пункту плана, а именно — вновь познакомится с Катей. Я приехал в деревню на своем лексусе и нашел дом моей семьи. Катя до сих пор там жила с родителями, как сообщали мои источники. Первое время, к моему стыду, я боялся подходить к ней и просто следил. В городе я познал многих женщин, но вновь увидев Катю, у меня затряслись поджилки. За эти годы она еще больше похорошела. Да она не взрослеет, а красивеет! Эта длинноногая рыжая девушка, заставляла сердце мое биться с огромной скоростью. Зато следя за ней, я узнал, что она работает официанткой в одном кафе. Как то я пил в том заведении чай и расслышал, как она по телефону договаривалась с подружками сходить в ночной клуб. Я понял, что вот он — мой шанс. На выходе ко мне пристал, какой-то бомж. У меня не было времени на него, и я просто кинул ему мелочь из моего кармана «на хлебушек». В доме, который я снимал, оделся в свои лучшие одежды и пошел в тот клуб. Я зашел в него, увидел ее и сразу же… пошел за барную стойку. Заказывая себя коктейли, я подсматривал за Катей и ее подружек, с которыми она разговаривала, и периодически посмеивалась. Боже мой, я стеснялся, как последний школьник. Но Катя, была такой красивой! Боже мой, живи она в средневековье, то ее бы обязательно сожгли бы из-за такой красоты. Так я сидел целый вечер, пока ко мне не подсела девушка лет тридцати:

-Не скучаете молодой человек?

-Нет,— вяло ответил я, но подумав решил, кое — что у нее спросить,— хотя… Если бы вам нравился один человек, чтобы вы сделали.

-Ну, во-первых, я купила бы ему выпить,— сказала она кокетничая.

-Спасибо. Бармен, двойной мохито.

Через секунду у меня в руках был бокал зеленой жидкости, который я под удивительный взгляд девушки выпил для храбрости, и пошел на пролом к Кате:

-Девушка, а вы не обидитесь, если я угощу вас коктейлем?

Она бросила на меня взгляд, к моему разочарованию чересчур, равнодушный:

-Угостить можешь. Но понравится мне он — это же уже другой вопрос.

Я быстро перебрал в голове все предпочтения Кати, но это было четыре года назад, а вкусы меняются. Но я рискнул и заказал молочный коктейль с клубникой. Похоже, я попал в точку, и мы начали беседовать. Ее подружек я тоже угощал, но если обычно парни пытались напоить свою жертву, то я наоборот покупал алкоголь исключительно ее подружкам, чтобы они не мешали нам разговаривать. Катя изменилась не только внешне. Она стала взрослой и самостоятельной, но все же я смог увидеть в ней того ангела в которого влюбился. Похоже, я ей тоже, понравился, так как она разрешила проводить себя домой, когда мы отправили на такси ее пьяных подруг.

-Смотри, мне…ик…Максик. Доведи Катюну прям до дому,— сказала подруга Кати№1, высовываясь из окна такси.

-Да, да. А то я слышала у нас тут маньячина завелся…хи-хи…девчонок лапает…— добавила подруга Кати№2, высовывая голову из подмышки подруги№1.

-Мадам, ваша подруга в надежных руках,— сказал я и, закрыв дверь, доплатил таксисту, чтобы он поскорее их увез отсюда.

Оставшись вдвоем, мы шли к дому Кати, а наш путь озаряла полная луна. Дорога шла через лес, и было достаточно жутковато. Когда мы подружимся, надо будет, что-то сделать с этим. Кате ходить по ночам в такой местности опасно. И надо делать, что-то с Катиной беспечностью относительно незнакомых мужчин. По дороге мы болтали, и я узнал, что мама и папа живы-здоровы, что меня обрадовало. Разговор так увлек меня, что я не заметил бомжа, который преградил нам дорогу. Да, мое чутье прогнило в человеческом обличье. Это был молодой парень, но одет в какие-то лохмотья. Присмотревшись, я вспомнил, что это был тот бомж, которому я дал деньги сегодня днем, и у него в руках уже была бутылка «хлебушка».

-Друзья, нету чего пожевать?— заговорил парень к нам, я инстинктивно прикрыл собой Катю,— там может быть пирожное?

Пирожное всколыхнуло во мне, что-то, а потом я увидел на лице парня шрам:

-Игорь?

-Зачем ты прикрываешь собой девушку,— Игорь шатался, видно он был пьян,— ты же опаснее меня, волк.

-Чего ты хочешь?

-Чего я хочу? Может свой глаз, из-за которого все боялись меня и не давали ни одной приличной работы. Из-за которого, ни одна девушка, не хотела со мной общаться и мне приходилось самому брать силой…

-Как ты меня нашел?

-О, я видел, как ты превращаешься, четыре года назад. О, как я жалел, что тогда не смог с тобой общаться. В то время я не ел несколько недель и физически не мог пойти за тобой. Четыре года я ждал, и готовился к этой встрече. А сегодня днем видел, как ты следил за этой девчонкой …

-Ты за мной следил?— спросила меня Катя. Я не хотел с этим разбираться сейчас и поэтому выкрикнул:

-Игорь, у меня нет на тебя времени, говори, что хотел или…

-О, я кое-что скажу,— он достал ножик. Почти такой же, как много лет назад.

Это было даже смешно. За это время меня столько людей хотели убить, что человек вооруженный ножом не казался мне чем-то страшным.

-Ты сам этого захотел,— сказал я и спокойно подошел к нему. Игорь начал немного отступать, но когда я подошел к нему вплотную, то услышал какой-то хлопок и вспышку света и понял, что начинаю падать на пол. Надо мной возник Игорь с пистолетом в руке:

-Не думай, что я — придурок. Я учусь на своих ошибках,— сказал он и выпустил всю обойму мне в лицо.

-Ааа— закричала Катя,— ты псих.!!!

Она побежала вглубь леса, в сторону леса.

-Куда ты побежала, девочка. Давай оплачем твоего друга,— смеялся Игорь и побежал за ней.

Я в это время ничего не мог сделать, так как был в темноте. Я уже думал, что это и была моя жизнь после смерти, как неожиданно передо мной возник яркий шар света.

-Братишка, ты меня слышишь?— услышал я голос своего брата.

-Да,— произнес я,— я умер?

-Относительно. Сейчас идет твоя сотая луна, и ты должен сделать выбор, кем ты остаешься человеком или волком.

-Я же говорил, что хочу оставаться человеком.

-В этом есть закавыка. Человеком ты умер.

-Но раньше луна могла залечить мои раны…

-Только, когда ты превращался.

-Значит, у меня есть выбор: умирать человеком, или жить волком.

-К сожалению да.

-Это несправедливо…

-К сожалению, так всегда бывает. Так было со мной. Ты стал совершеннолетним и теперь должен принять решение, которое решит твою судьбу.

Я замолчал и задумался. Потом почему то засмеялся, хотя хотелось плакать:

-Значит, у меня нет выбора.

Тем временем Игорь уже нагонял Катю. Хотя она из-за всех сил бежала, но ее обувь не была рассчитана на бег по проселочной местности и поэтому вскоре она упала, не добежав до дома, несколько метров.

-Что тебе от меня нужно?!!— всхлипывала Катя.

-А что нужно мужчине от женщины. Из-за твоего друга мне не известны другие методы ухаживаний.

Он медленно подходил к ней, не скрывая хищной улыбки. Страх сковал ее, и она зажмурилась, надеясь, что все быстро кончится.

-ААААААА!— услышала она и открыла глаза.

Она увидела Игоря распластавшего по земле, а над ним… своего давно потерянного друга — Макса. Да, у меня и, правда, не было выбора. В первую очередь, я обещал сам себе, что всегда буду защищать хозяйку, чем бы ни пришлось пожертвовать ради этого.

-Отпусти меня, монстр,— кричал подо мной Игорь. Я просто обхватил зубами его шею и резко потянул на себя, вырвав его трахею. Немного побрыкавшись, он навсегда замолк.

-Макс, это ты?— произнесла Катя, потихоньку подойдя ко мне.

Я старался вытереть лапой кровь с пасти, как мог и посмотрел в ее глаза, может быть в последний раз. Она протянула руку ко мне, но вдруг я снова услышал, взрыв. На это раз более громкий и меня откинуло на метр в сторону.

Это был Михалыч. В побеге от Игоря, Катя добежала почти до его двора. По старой армейской выучки, которую не пропьешь, Михалыч взял ружье и побежал на звуки.

-Что вы наделали? Это же мой Максик,— заплакала Катя.

-Девочка, что тут произошло? Это же волк…— его остановил огромный волк с сединой по бокам, который повалил его на пол и собрался перегрызть ему горло, но я его остановил:

-Не делай этого,— сказал я, подымаясь на здоровую правую лапу. На левой ружье Михалыча отстрелило у меня несколько кусков мяса.

-Зачем?— сказал мой брат,— ты видишь, что эти люди делают, когда ты пытаешься их спасти. Эти паразиты могут только гадить.

-Тем не менее, отпусти его,— сказал я. Наши речи были непонятны не Кате, не Михалычу, поэтому они молчали, наблюдая за нами.

-А не то, что? — повернулся на меня седой, отпустив Михалыча.

-А не, то я вернусь домой один,— сказал я, как можно увереннее, и даже поднял хвост, оскалившись.

Минуту ничего не происходило, и мы просто смотрели друг на друга, пока я не услышал смех. Первый раз я слышал, как смеется мой брат:

-В тебе и правда есть моя кровь. Ну, ладно бежим. Нас уже заждались родители.

Седой побежал в лесную чащобу. Я перед этим подошел к Кате, которая ничего не понимала.

-Кто это был, дружок. Твой знакомый,— сказала она, немного придя в себя,— но ничего. Сейчас мы пойдем домой, и все будет хорошо. И ни какой ты не волк, просто здоровый сильно, а Михалыч — старый пьяница…

Я лизнул ее щеку и побежал вслед за братом.

-Макс! Макс!— слышал я вслед себе. Катя даже пыталась побежать за мной, но ей не угнаться за волком, даже с прострелянной лапой. Вскоре я догнал брата, и мы бежали вместе. Мы бежали к луне, которая сияла нам. Под ее лучам, моя лапа зажила, и я смог развить еще большую скорость. Мы с братом даже начали бежать наперегонки. По мере бега я начал забывать, как я был человеком, и что происходило со мной в человеческом царстве. Единственное, что я знал — я бежал домой!