О дружбе

— Прости, еще раз?

— Что «еще раз»? — еле сдерживаясь, чтобы не дать ему хорошего пинка, спросил я.

Кот понял, что был слишком груб и может остаться без рыбы, поэтому спрятал коготки и сел прямее.

— Я говорю, повтори еще раз, сколько раз ты пытался ее поймать? — постарался без улыбки произнести он. И эта попытка заслуживала награды — я его простил.

— Девяносто девять, — повторил я, не добавляя больше ничего. И так ухмылка на его лице в первый раз, когда он услышал эту цифру, до сих пор стояла перед моими глазами. Дать бы ему хорошего пинка. Эта сорокапятифунтовая туша бесила меня с тех пор, как еще маленьким комочком мне подарили его на пятое День рождение. В этот день он забрался в мой эхоскоп и выломал центральное зеркало, сломав вещь стоимостью в пять папиных зарплат прикосновением лапы.

— Гад, — себе под нос выругался я. Но Рис все равно услышал. И понял. О, он всегда все понимает, это я ничего не умею. И как я еще без него прожил этот год!

— Так мы едем сейчас? — уточнил кот, лапами осторожно приближаясь к доске с двумя двухголовками.

— Да, — ответил я, при этом отодвигая любимую мамину доску для рыбы подальше. — Осталась еще одна рыбешка и все.

Пристальный взгляд Риса не мигая проследил за рыбьей тушкой, от доски до кастрюли. Бедняга. Ухи мы сможем поесть не раньше, чем приедем обратно.

Я осторожно взял за хвост последнюю двухголовку — даже уже неживая рыба могла неожиданно изогнуться и укусить, шрам на правом указательном был хорошей памяткой.

— Медленно, — протянул мой кот, громко вздыхая и убирая лапы со стола. — Скучно. Я тебя на улице подожду.

— Ладно, — он все равно мешал мне сосредоточиться. Умник.

Я даже не стал следить, как он вылезет в трубу, около которой мама очень рискованно поставила его приз «Коту-инженеру». Поставь я этот приз прямо под трубой — он бы и тогда обошел его, не задев ни кончиком усов, мистер Совершенство.

Я быстро закончил с рыбой, убрал со стола и оделся в непромокаемый костюм.

И все это время мои мысли крутились вокруг Риса.

С тех пор, как он вернулся из своего колледжа, вот уже два дня, он постоянно говорил: «Скучно», и громко вздыхал. Я знал его почти пятнадцать лет, и он, конечно, не был ангелом, но так себя ни разу не вел. Может, посоветоваться с доктором?

Когда я вылез из дома, раздираемый сомнениями, Рис сидел на самом краю крыши и сканировал пространство.

Наш городок не был большим, почти деревня, не больше ста домов, по самую крышу погруженных в море. Ондерд, тем не менее, был знаменит самой сладкой водой и умеренным климатом, здесь никогда не было бурь. Многие люди пытались добавить к нам и свой дом, но пока ни у кого не получилось. Известно, из какого материала построил эти жилища архитектор Ондерда, но еще никто не смог повторить его конструкцию настолько точно, чтобы она продержалась хотя бы месяц и не растворилась.

Кот, между тем, заметив меня, опять громко вздохнул, поднялся и легко прыгнул в лодку. Сегодня он был за рулевого. Посмотрим, чему его научили.

Я намеренно осторожно подошел к краю крыши, посмотрел вокруг, оценивая погоду — как всегда штиль. Неторопливо сел, свесив ноги, окуная в воду лишь ступни. Рис начинал топорщить усы, но молчал. «Не замечая» его, я посмотрел на солнце, зажмуриваясь. По лицу расплывалась блаженная улыбка. Лето еще только началось, впереди было несколько месяцев бесконечного рая — подъем, рыбалка, сон и только. Конечно, под конец это надоедало, но до того момента еще надо было дожить.

Мой нетерпеливый кот терпеливо ждал, и я решил, что посоветуюсь с доктором, завтра же утром, пока Рис будет в ванной, позвоню ему. Просто так.

Наша маленькая лодка «Таки», японского производства, прослужившая лет сто, я думаю, ломалась столько раз, сколько звезд на небе. Если не больше. Управлять ей мог и один я, но поверьте, нанырявшись, можно было вполне перепутать зеленую кнопку с синей и взорвать Таки к чертовой матери. Многим рыбакам помогали дети, но я уже не ребенок, чтоб помогать, а младше меня в нашей семье никого не было. Рис вызвался помочь мне сам. И я, конечно, ему благодарен. Да.

Во время нашего пути мы не разговаривали. Я краем глаза следил, как кот ловко управляется с рычагами и мониторами. Мы ехали плавно. Очень плавно. У меня так никогда не получалось. Всегда в начале, или где-нибудь на середине дороги, мотор верещал и крутился быстрее необходимого, выбрасывая в воду лишние отходы. На мне уже висели сотни рублей, заплаченные охранникам среды. Еще несколько квитанций я прятал под подушкой на следующий месяц. Сейчас ехать из-за них в столицу мне не хотелось.

Между тем, пока мы плыли, мой непромокаемый костюм разогрелся на солнце и теперь хорошо облегал тело. Я подключил шорт-шлем и проверил его работу, чтобы кислорода хватало на двадцать две минуты. Большего мне не надо было, по мнению врача. «Дольше под водой — хуже вашему сердцу», — повторял он.

Скоро должна была показаться Цента — место моей охоты. И в этот раз я поймаю ее. Рыбку-забияку. Мои родители ловили их десятками, но мне пока ни разу не удавалось, они все время убегали.

«Но не в этот раз», — подумал я, глядя на пушистую спину моего кота. Словно почувствовав мой взгляд, Рис обернулся. На его морде было написано: «я занят, очень-очень». Моргнув, кот снова повернулся к мониторам и нажал лапой «стоп».

— Эй! — воскликнул я с удивлением, — куда привез? — и, отталкиваясь от бортов, поспешил к панели управления.

Кот довольно спокойно обернулся на мои слова и не менее спокойно ответил:

— Куда ж еще, в Центу.

Я его слышал, но все равно прильнул мониторам, читая цифры сам. Удивительно, но получалось, что мы действительно были на месте.

— Как быстро, — недоверчиво заметил я вслух, отодвигаясь от панели. Кот недовольно засопел в сантиметрах от меня. Но не сказал ни слова, только повернулся, и, порывшись за панелью, кинул мне острог. Я поймал снасть, не глядя, все еще углубленный в свои мысли. Рис, судя по увиденным цифрам, привез меня на место на двадцать минут раньше моего собственного времени. Как такое вообще было возможно?!

— Ну ты, — резкий голос моего кота вернул меня на землю и я понял, что уже некоторое время смотрю прямо на него. Это заставило смутиться и отвести взгляд.

— Плавать будешь, или рыбу воображать? — знакомый барский тон помог мне придти в себя, и я молча поспешил к правому борту, следом некрасиво сваливаясь в теплую голубую воду.

— Забияку можешь не ловить, — вслед мне сказал кот, наклоняясь над бортом. И именно в этот момент я решил — без нее не вернусь. Ни за что.

Может, именно вы любите рыбалку за время, которое можете провести наедине с самим собой. Или самим собой и природой, но, знаю, большинство людей слово « природой» прибавляют лишь для красного словца. Другие любят ее за «вот такого угря видел» или, наконец, за сытый желудок. Я люблю ее за… да, это чувство будет сложно описать.

Представьте себе воду, бесконечно много воды, куда не посмотри. Ее шепот слышен где-то над вами, в то время как вы сами глубоко-далеко от него, в собственном тихом пузыре. И все же она рядом с вами, покачивает вас, как большая мама, а вокруг сотни, нет, тысячи других вещей, таких же, как и вы: окружены ею и спокойны в ее теплых объятьях.

Гм, нет, все равно не совсем то получилось… Ладно, брошу описывать, каждому стоит просто окунуться в нашу воду, и этого будет достаточно. Слов не надо, их можно опустить.

В Центе вода не такая мягкая, как у нас, и иногда на шлем наплывают кусочки водорослей, но это — мое любимое место. Раньше мы с Рисом приплывали сюда если не каждый день, то каждую неделю. Когда он уехал, про Центу забыли. Я вернулся сюда месяц назад, когда все остальные места надоели хуже пересоленной ухи.

Между тем, погруженный в свои мысли, я поднырнул под коралловой аркой и неосторожно задел ладонью жгуч. Это было довольно болезненным знаком: пора бросать мечтать и сосредоточиться на своей задаче.

Чем глубже я заплывал, тем темнее становилась вода. Изредка проплывали безвкусные пустоцветки — светло-желтые небольшие рыбки в форме колокольчика — но ничего более. Цента была непривычно неприветливой сегодня. Возможно, это из-за Риса.

Улыбнувшись последней мысли, я почувствовал себя достаточно храбрым, чтобы заглянуть в маленькую пещерку рядом. Засунув туда руку, я схватил и вытащил на свет настоящего Экато! Каждая круглая рыба была подарком для рыбака. Я тут же окутал ее из баллончика, погрузив рыбу в долгий сон, и спрятал в рюкзак за спиной. Вторая попытка моей руки в пещере оказалась пустой, стоило плыть дальше. Выплывая из-за пещеры, мне встретился еще один рыбак. Козырнув друг другу в знак приветствия, мы расстались. Или я так думал.

Через минуту я почувствовал, как меня трогают за ногу, обернулся посмотреть и сразу отключился. Очнулся я сам не знаю когда, в воде, которая проносилась вокруг так, словно я плыл на спине по глубине. Таким я редко занимался, к тому же сейчас по моему животу наискось проходила какая-то темная тесьма явно не от моего рюкзака, а под спиной что-то шевелилось. Последнее лишило меня остатков спокойствия, и я изо всех сил забарахтался руками и ногами, стремясь плыть самому, хоть куда-нибудь.

Тогда-то я понял, что шорт-шлема на мне больше нет. Вода с легкостью попала внутрь через нос, я задохнулся, еще отчаянней махая конечностями, и в запузырившейся вокруг воде видя разве что свои руки. Вроде целые. Это не успокаивало. Что-то продолжало тащить меня вниз, как я не сопротивлялся. И это что-то было явно сильнее меня.

Не знаю, как и чем я понял тогда, что тесьма — это ремень, привязывающий меня к похитителю, я вцепился в него, оттягивая и пытаясь порвать. Кожаный ремень. Я, видимо, сходил с ума без кислорода. Мне привиделся нож, до того блестящий, что резал глаза, и лицо Риса в скафандре времен еще моей прабабушки. Нож легко обошел мои бесполезные руки и чиркнул по животу, я почувствовал его лезвие через непромокаемый костюм. Кот подплыл ко мне близко-близко и коснулся моего лица чем-то очень нежным и приятным, в глазах потемнело и я потерял сознание на черт-его-знает какой глубине. Последней моей мыслью было «пусть эта будет не последняя».

Чертова забияка, в сотый раз оставила меня с носом.

Рис будет смеяться. Громко и от души, как только коты могут.

И пусть. Я давно не слышал, как он смеется.

Рыбалка без его ворчания была скучной. Да и не только рыбалка.

Оказывается, можно интересно ворчать, и Рис — Гений интересного ворчания.

Я скучал по нему.

— Давай, давай же, дыши, — разрезал мою мертвую тишину чей-то голос. — Раз-два-три, — по моей груди чем-то стучали, мягко, но ощутимо. Потом я почувствовал ни с чем не сравнимый запах мокрой шерсти, очень близко. Он стал, наверное, последней каплей в моем кошмаре, и я понял, что меня сейчас вырвет. Резко открыв глаза и наклонившись в сторону, я попрощался с содержимым своего желудка.

— Фу, ну ты и тип, — пробурчал знакомый голос за плечом. Не поверив своим ушам, я обернулся и да, рядом со мной стоял мой кот. Лапы в боки, морда в складках, весь мокрый и жутко недовольный. Самый лучший. Я сграбастал его обеими руками и прижал к себе крепко-крепко. На тот случай, если мне это снится и это — мой последний шанс попрощаться с ним.

— Ды-шать, — прохрипел кот, и, лишний раз доказывая, что он очень даже живой, больно царапнул меня по плечу.

— Ай! — воскликнул я, тут же разжимая объятья. Рис гладким движением отодвинулся от меня подальше, ровно на длину моих рук.

— Рыбачок, — хмуро обозвал он меня, — ты не рыбак, ты — горе-дурак, — подвел он итог, как судья на слушанье. И вид у него был такой же: скрестил лапы на груди, строгий взгляд из-под полуприкрытых век.

— Нет такого выражения, — как-то очень спокойно произнес я. Неторопливо, как во сне, опустив свой взгляд, с безразличием отметил, что все на месте, руки-ноги при мне.

— Что это было? — мой собственный голос показался мне слишком низким, а слова сливались в один сплошной ребус. Как Рис меня понял — не знаю, но ответил он сразу.

— Это было шоу «Кто ловит рыбку-забияку, — тягучим голосом произнес он, я уверен, при этом смотря на свои когти, — успеет к жимеру на завтрак».

— Жимер?! — спокойствие улетучилось в мгновение. Я подскочил на месте, — ты говоришь о водяном?

Меня повело в сторону, и я схватился за перила рядом, стремясь остаться на ногах.

— Водяном, водяном, — между тем закивал мой кот, продолжая озабоченно смотреть на свою лапу.

— Не может быть! — разволновался я. — Они не водятся здесь.

— А им не надо водится. Они, хоть и тупее тебя, но тоже люди, хотят — уезжают, хотят — приезжают, — иронично заметил Рис. Но мне было не до иронии. Я только что столкнулся с водяным убийцей, пожирателем людей. И остался жив.

— Рис, — произнес я. Кот поднял голову, в его желтых глазах сверкнуло знакомое превосходство. Именно с ним он залез в мой эхоскоп. Уверен, что с ним же он одел скафандр.

В несколько широких шагов оказавшись перед ним, я снова обнял его, едва ли не сильнее, чем раньше.

— Говорю-же-дай-мне-ды-шать, — прохрипел Рис, прежде чем снова полоснуть меня когтем по руке. Но в этот раз я лишь ослабил объятья.

— Я скучал, — признался я, наконец. — Очень скучал.

— Не пугай меня так больше, — в свою очередь признался мой кот в ответ, и затем едва слышно добавил, — я тоже.

— Я — сильнее, — разумно заметил я.

— Ну да, как же, — проворчал кот.

— Ну да, как же, — согласился я.

Мир в этот момент был самым прекрасным местом.

— Скажи о водяном кому надо, — выбираясь из моих объятий, произнес мой взъерошенный Рис, — мне не поверят, я же — кот, — сказал он, глядя в сторону, на море.

И мне стало понятно, почему он все это время вздыхал.

— Скажи сам, — легко произнес я, будто это было само собой разумеющимся. Рис с удивлением посмотрел на меня, но я сделал вид, что не замечаю его взгляда, и продолжил. — Хочешь, я постою рядом, но говорить будешь ты. И нашему капитану ты всегда нравился сильнее всех его людей-знакомых. Он тоже по тебе скучал, — подумав, добавил я.

— Да? — похоже, Риса удивили дважды сегодня.

Посмотрев себе под ноги, я понял, что смогу и в третий.

— Забияка, — сказал я Рису и усмехнулся.

Кот забавно наморщил нос, не понимая:

— При чем здесь забияка?

— У меня под ногами, — я показал пальцем на маленькую рыбешку на дне лодки. Полосатая, с огромными передними плавниками, она устало перебирала ими, гребя, почему-то, в противоположную от моря сторону, к панели управления.

Глаза кота кровожадно вспыхнули и тут же погасли.

— Ну, мои поздравления, — знакомым мне с детства тоном произнес он. — Хотя бы в сотый раз удалось.

— О, нет, — хитро глядя на него, сказал я, — этот раз не считается.

Подхватив одной рукой рыбку, я быстро поднес ее к краю Таки и отправил в Центу.

Рис дал мне неодобрительный взгляд.

— Напоминаю, что твой рюкзак остался на дне, — проворчал он.

— Но мой кот там не остался, — легко отпарировал я, входя в уже знакомую колею.

— Остался бы, но он — очень умный, — с этими словами Рис развернулся и подошел к панели. — Куда теперь? — стоя ко мне спиной спросил он.

— Откуда ты взял скафандр? — это интересовало меня сейчас больше. — Кажется, последний раз я видел его в нашем музее. Его, правда, украли…

— В Цид, — словно не слушая меня, деловито заявил кот. — Там этих забияк всегда было выше крыши.

— А может, домой?

— Ну нет, — Рис завел двигатель, и я послушно уселся рядом с ним на скамью, Было непривычно сидеть, когда лодка трогалась, казалось, она уплывет сейчас без меня. — На моей вахте ты домой не вернешься, пока что-нибудь не поймаешь, — с силой дергая рычаг, кот посмотрел на меня. — Понял?

— О, — я улыбнулся ему, — я много чего понял.

Мой кот лишь покачал головой.

Да, кому-то не везет с хозяевами.

А кому-то с котами.

Мне повезло.

Точно.