Отпусти меня, Кафка

— №№№, — заматерилась Света и дотянулась до мяча, почти покинувшего область корта. Ракетка отправила желтый шар за сетку, и противник не смог отбить его. Туманный столб занял положенную позицию в углу корта, никак не среагировав на свое первое поражение.

— Матч! — прозвенел роботизированный голос, принципиально не называющий имен участников.

Но Света и без этого знала, что победа за ней. Её ноги, будто налитые свинцом, не выдержали напряжения, и она рухнула на корт. В голове раздавался гулкий шум потоков крови: казалось, её полноводные реки прорвут виски и хлынут по пунцовым щекам. Это же предсказывала тоненькая красная струйка из носа.

Поэтому и несся Доктор с двумя парнями к лежащей на корте девушке. У одного из помощников, с испачканным лицом, сундучок с электрическим разрядом — если сердце теннисистки не захочет больше биться. У другого, такого же чумазого, в сумке шприцы — если разряда окажется мало. Спешили, летели, преодолевая считанные метры, чтобы добраться до тела Светланы раньше, чем оно испустит последний вздох. Уж очень важна девчонка для хмурых людей, стоящих возле корта.

— Эта сможет! Она лучшая! — заверил крепко сбитый господин в белой шведке с короткими рукавами, открывающими сильные атлетические руки. — Чемпионка мира, как-никак.

— Все равно не впечатляет! — возразил стоящий рядом с крепышом лысый господин в темном костюме. В таком наряде ему было жарко, но лысый ни разу за время игры не высказал недовольства этим, даже не ослабил узел галстука. За противостоянием спортcменки и туманного столба господин наблюдал как за кинжальной схваткой насмерть. Всматривался в каждое движение. Глядел, как напрягались мышцы на ногах Светы и набухали вены на её лбу. Не обращая внимания ни на жару, ни на нецензурную брань теннисистки. Настолько собранный, что, казалось, даже редкие капли пота просили разрешения, прежде чем выступить на его лысине.

— Это лучшее, что у нас есть, — угрюмо согласился качок.

А лежащая девушка, не замечая окруживших её медиков и Похитителей у корта, готовилась к своей второй смерти.

 

Когда шум автоматной очереди сливается с визгом тормозов, а следом переворачивается машина, то вместе с ней опрокидывается и весь твой мир. Все, что еще секунду назад казалось фантастикой, материализуется прямо на глазах. Вот водителю рулем сжимает грудную клетку, а еще через секунду уже ты выдавливаешь своим телом лобовое стекло… После этого уже вряд ли что-то сможет удивить. Разве что сам факт — осталась жива!

Так думала Света, еще находясь в сознании, когда незнакомые люди оттаскивали её тело от машины, что-то горланя на испанском.

Как ни странно, но она очнулась не в каменном подвале, под взглядами хмурых бандитов, а в странной комнате со стенами из серого металлопластика. Кроме кровати и унитаза комнате похвастаться было нечем, но Света не хотела называть это помещение "камерой". Жаль, но и до гостиничного номера далековато, поэтому для себя теннисистка окрестила комнату "палатой".

Светлана осмотрела многочисленные ссадины на её теле, которые кто-то тщательно и умело обработал, но они все равно ныли и чесались. Хорошо хоть приборов поддержания жизни или гипсов-шин не видно, даже капельницы нет. "Легко отделалась", — про себя решила Света.

Но попытавшись встать, теннисистка не совладала с ногами и чуть не грохнулась с кровати. Оставалось только проклинать тот день, когда вместо съемки в "Максиме" она поперлась на частный матч в Бразилию. Разумеется, гонорар за соревнования в Сан-Пауло обогнал предложение модного журнала "восходящей звезде русского тенниса". Да и набожная мать не приходила в восторг от фотографии "родной доци" на обложке "рукоблудной ереси". Что-то внутри сопротивлялось заокеанской поездке, но тренер настоял, убедив, что съемка в "Максиме" подождет до возвращения из Бразилии. Света-дура согласилась.

Мать как чувствовала подвох, даже сама потрудилась найти водителя "с гарантией от похищений". "В Сан-Пауло воруют свыше трех сотен человек в год, — тревожилась она. — Может, ну его?" "Да люди с такими деньгами сами кого угодно выкрадут!" — успокаивала её Света. Очутившись в серой палате, теннисистка поняла, что отчасти права. Скорее всего, "организаторы" турнира были соучастниками похищения. Может, и не было никакого матча, а она повелась, как малолетка. А с другой стороны, такой информационный повод, как похищение, не смогла бы вызвать даже фотосессия в "Хастлере", куда там "Максиму"!

Её размышления прервал молодой человек в белом халате, который появился из неприметной двери в серой стене. Лицо врача растянулась в приветливой улыбке, и когда он заговорил, Света отметила, что щебечет тот по-русски без акцента. Поколесившую по миру чемпионку это не удивило: куда русских судьба не заносила? Приветливый врач сообщал только хорошие новости: переломов-вывихов нет, ссадины и ушибы заживают своевременно, а слабость вызвана курсом интенсивной терапии.

Но как только Света попыталась расспросить о том, где она? что с ней произошло? как водитель? сколько дней она здесь? кто он такой?, то доктора будто подменили. Казалось, он тут же представил перед собой не напуганную девушку, а агукающего ребенка: что-то лепечет, а что — поди, разбери! В его улыбке читалось: "Угу, угу, моя маленькая, доктор тебя успокоит!" После этого врач сделал инъекцию, и все вопросы отошли на задний план, мир наполнился буддистским равнодушием. Не в силах бороться с приступом вселенской лени, Света погрузилась в сон до следующего визита Доктора.

Она потеряла счет однотипным дням-пробуждениям, пока не началась мистика, заставившая Свету усомнится в принадлежности к миру живых. До этого в палате её посещал лишь русскоговорящий врач, но в тот день она не страдала от одиночества. Первым появился неунывающий Доктор, осмотрел серые стены, постучал по ним, а потом позвал каких-то ребят. Двое парней в серых спецовках вошли в палату, стараясь не смотреть на похищенную. Из-за похожей на ржавчину краски лица посетителей теряли свою индивидуальность, трудно было определить их возраст, да и вообще отличить друг от друга. Казалось, что на них надеты маски манекенов для тестирования автомобилей или что они роботы. Хотя по тому, как технари слаженно и споро просверлили дырки, ввинтили в них крепления, а после повесили черную панель телевизора, сомнений в их человечности не оставалось, ведь роботы не смогли бы так натурально двигаться.

Света гостям обрадовалась, ведь в её палате-камере появилось хоть какое-то развлечение. Но странное нежелание Доктора и технарей встречаться с ней взглядом настораживало. И её опасения подтвердились.

Худшее, что ожидала теннисистка, это "магазин на диване", где парочка припудренных придурков будет целый день впаривать электровеник. А она и рада бы позвонить, только телефона нету… Все лучше, чем поедом себя есть в сером склепе.

Хотя могут и блокбастеры показать, что им стоит? Ведь не звери, вроде.

То, что появилось на экране, Света не сразу определила как человека. И даже на знакомых животных оно не походило. Скорее, какая-то фантасмагория про дерево, пытающееся переварить человека. Полудерево-получеловек. Странное существо, лежащее на лавке, показывали с разных ракурсов, как в ток-шоу для подростков.

Урод на экране потянулся, демонстрируя покрытые корой руки, стащил с лавки ноги-колоды. От этого движения Свету передернуло, но поскольку последнее дни она провела на питательном растворе, её вырвало лишь желтой пеной. А тем временем уродец окончательно встал и поплелся к выходу из дома. По пыльному двору бегали куры, которые, заметив странного хозяина, в ужасе разбегались. Уродец двигался крайне медленно и неуклюже. Шансов на поимку курицы, по прикидкам спортсменки, он вообще не имел. Но неуловимым движением человек-дерево схватил проносящуюся мимо наседку. Появившийся из ниоткуда нож блеснул, ослепляя камеру, а уже в следующий миг курица продолжила бег, но уже без головы. Человек-дерево плотоядно улыбнулся прямо в объектив и отвернулся наблюдать за агонизирующей беглянкой.

Чтобы прекратить эту жуть, Света оглядела палату в поисках пульта, но так и не нашла. Она попыталась встать с постели, чтобы вручную выключить телевизор, но ноги не повиновались. И это уже не спишешь на посттравматическую слабость. Казалось, что её удерживает сила такая же невидимая, но и неотвратимая, как гравитация. Света испытывала отчаянье, которое раньше сдерживалось лишь транквилизаторами Доктора.

"Они меня отдадут этому уроду, и он разделает своим ножом Свету, как ту курицу, — бились в её голове мысли. — Он будет отковыривать от меня кусочки и жрать их на моих глазах. Под добрую улыбку Доктора, который меня обездвижит очередным уколом. Вот он какой, ад! Надо было маменьку слушаться да молиться на ночь, а не по клубам нанюханой шастать. Теперь за все отвечу! Они меня в это дерево и превратят. Как у Кафки, человека в таракана, так и меня в дерево! А в чем я виновата? Ни в чем!"

— Кафка, отпусти меня! — уже вслух визжала Света. — Кафка, я больше так не буду! Кафка! Кафка!

— Её заклинило! — вбежал взволнованный Доктор с неизменным шприцом наизготовку. Но вместо него врач применил нетрадиционный, но довольно распространенный метод — без стеснения влепил пощечину. Света замолчала и смирно разрешила вколоть себе очередную дозу неизвестно чего. На удивление, ноги тут же подчинились, и она, обхватив колени руками, забилась в угол кровати, подальше от обеспокоенного Доктора, человека-дерева в телевизоре, дождавшегося смерти курицы, и двух мужчин, появившихся в палате незаметно для теннисистки.

Один из новых гостей, высокий, худой, одетый в черный костюм, в котором ему наверняка было жарко, одним платком протирал и очки, и потеющую лысину, при этом наблюдая за теннисисткой, как за подопытной крысой. Взгляд второго гостя, верзилы в белой рубахе с закатанными рукавами, был и того пренебрежительнее, — так смотрят скорее на химическую колбочку, со слабым любопытством ожидая в какой цвет окрасится полученный раствор. Следующая аналогия показалась Свете вообще неприличной, — так смотрят на содержимое унитаза перед смывом. Поймав взгляд качка, девушка уверилась, что последнее сравнение наиболее подходящее: "Я для них лишь товар, а мучают они меня для истерики, чтобы набить цену, когда я буду на Ютубе молить о помощи".

— У неё истерика, — сообщил очевидное врач. — Есть большая угроза атрофии мышц. Нужно начинать тренировки.

— Тем более что время не ждет!— добавил крепыш. С ним запоздалым кивком согласился лысый. — Она достаточно отдохнула.

Упоминание о себе в третьем лице Света терпеть не стала и тут же выплеснула свое возмущение:

— Да как вы смеете?! Я чемпионка мира! Вы знаете, сколько народу ищет меня?! — Теннисистка орала. И вдруг как переключили канал. — Что вам от меня надо? Сколько вы хотите? Я очень богата, я вам заплачу! Опустите меня, пожалуйста! У меня больная мать! Сколько еще вы будете меня пытать?!

— Вы задаете слишком много вопросов! — как бритвой отсек молчавший до этого лысый. И, обращаясь к Доктору, добавил: — Тренировки начнем на днях. А учитывая низкий шоковый порог, уменьшите информационные блоки, но увеличьте их интенсивность. У нас действительно мало времени.

Доктор кивнул, соглашаясь с лысым, после чего все трое покинули палату, оставляя Свету наедине с уродом из телевизора. Девушка даже не попыталась воспользоваться обретенной свободой, чтобы прекратить творившийся на экране кошмар. Урод за время разговора с Похитителями успел разделать курицу и теперь жарил её на чугунной сковороде. Девушка спряталась под одеялом, свернувшись в позу эмбриона, а в голове вертелась не самая обнадеживающая мысль: "Хоть живьем не съедят. Пожарят".

 

Через несколько пробуждений, которые Света условно считала днями, она привыкла к кошмарам на экране. Ролики транслировались с большими перерывами и длились минут по пятнадцать. В основном уродцы наподобие человека-дерева: малопонятная мясная субстанция, в которой лишь голова с седыми волосами выдавала человека; человек-краб, ползущий задом и едва не спотыкающийся о свои же ноги; негр со стаусиноподобными ногами, живущий среди таких же странных сородичей. Иногда генетические уродцы сменялись людьми с перекошенными после аварий лицами или лишенными частей тела, отчего выглядели персонажи особенно жутко. Все эти ужасы подавались без комментариев или титров, под кашель уродцев и звон кастрюль. Именно благодаря банальным кастрюлям Света поняла, что на экране всего лишь быт странных инвалидов. Как они обедают, спят, готовят кофе.

"Может, запугивают? — гадала Света. — Не заплатите денег — точно так же остаток жизни на лекарства проработаешь. Цирковым уродом".

Но странные визитеры, которых Света нарекла Похитителями, ничем не угрожали и ничего не объясняли. Вскоре после встречи с ними удивительно бодрую теннисистку впервые вывели из палаты. Пройдя по нескольким темным и коротким коридорам, Света очутилась в большом помещении, напоминавшем спортзал в родной Псковской школе. Только окон под потолком не хватало, — равномерно заливающий пространство свет не имел видимого источника, — да вместо баскетбольной разметки в центре зала расположился теннисный корт с темно-зеленым акриловым покрытием. "Дорогое", — оценила девушка, потрогав гибкое полотно корта.

— Раздевалка там. — Рассматривая спортзал, Света не сразу заметила нового персонажа своей безумной пьесы. Смуглый, слегка за тридцать, синий спортивный костюм, на щеках трехдневная щетина по последней итальянской моде. Глядя на волевой подбородок с ямочкой-совратительницей, Света записала небритого мачо в испанцы. Русский ему давался хуже, чем Доктору, поэтому он старался не многословить, и вообще выглядел угрюмо. — Там душ и туалет. В шкафчике костюм.

Света наивно подумала, что мужчина узнал её и теперь раскаивался за преступление. Но стоя под струями первого после похищения душа, она догадалась, что испанец попросту боится. Он такой же выкраденный, как и она. Он думает, что его похитили из-за неё и наверняка прав. И никакими синяками и ссадинами ему не докажешь обратное, никакими рассказами его проймешь. Он явно напуган не меньше Светы.

Мысль показалась слишком ясной и очевидной, что не вязалось с многодневным сомнамбулическим состоянием. Да и ссадины заметно затянулись. Наоборот, девушка чувствовала себя замечательно, переполняемая необъяснимой бодростью.

"Это похоже на кокаин, — посетила Свету очередная здравая мысль. — Только без яркого прихода". Теннисистка с удовольствием сделала несколько приседаний в тесной душевой кабинке, отмечая, что ощущения хоть и схожи с порошком, но неуловимо иные. Хотя без стимулятора здесь точно не обошлось.

"Может, и Доктора похитили? А мне что с того? — задумалась Света. — Скажут смертельную инъекцию вколоть — и глазом не моргнет! Не станет же он на пулю напрашиваться".

— Зови меня Трэнэр, — представился испанец на кавказский манер, хотя на московских знакомцев он не походил.

— Как скажешь, Трэнэр, — решила помочь Света, переходя с русского на английский. Может этот язык будет ближе её брату по несчастью. Пребывая в отличном настроении после долгожданного душа, наслаждаясь мягкостью новой формы, Светлана позволила себе даже шутить, называя испанца той странной фонетической формой, которой он представился.

Трэнэр шутку не оценил, как и не подал виду, что знаком с английским. Промолчал. Казалось, что веселость Светы лишь усиливала его хмурость. И теннисистка вспомнила, кто она здесь на самом деле, а её настроение — лишь следствие вколотого против её воли наркотика.

Выкрикивая короткие фразы, не всегда расставляя в нужном месте ударение и забывая о падежах, Трэнер принялся за воспитание теннисистки. Стандартный комплекс упражнений: наклоны, приседания, пробежка, гусиный шаг, шведская стенка. Тело двигалось на удивление послушно, и Света в очередной раз отметила, как ей повезло — так легко отделалась после аварии. Первый день тренировок выдался напряженным, но терпимым. Хотя вполне банальные занятия, как для мировой чемпионки. Другой бы сдох на середине, а вот Света демонстрировала завидную выносливость. После нескольких часов упражнений, с двумя короткими перерывами, футболку Трэнэра можно было выжимать, а самого мачо отбросить в мусорное ведро, как мякоть лимона, но чемпионка ощущала лишь легкую, даже приятную, усталость и с готовностью бы повторила марафон.

Видя её настроение, Трэнэр хитро улыбнулся и будто в пустоту шепнул на английском, забыв, что Света тоже знает этот язык:

— Посмотрим, как ты с бесом побегаешь.

Почему-то эта улыбка не подбодрила Свету. "Тоже мне бес! Не зазнавайся! А может, он не о себе говорил? Или я неправильно перевела?" — успокаивала себя девушка. После первой тренировки ужастиков не показывали, и, несмотря на стимулятор, теннисистка заснула быстро.

На следующей день Трэнэр действительно выступил против неё. Судя по заряду бодрости Светланы, Доктор увеличил дозу стимулятора. Еще никогда её движения не были столь уверенны и легки. Она буквально порхала по корту, поэтому испанец ни в коей мере не мог претендовать на звание посрамителя чемпионок.

"С таким лицом кубок не возьмешь, — любил то ли в шутку, то ли всерьез говаривать московский тренер Светы, — и денег тебе не дадут!"

Угрюмого Трэнэра она разбила в пух и прах, хоть и играл тот достойно, — сразу видно профессионала. Им бы встретиться при других обстоятельствах: вне серых стен, без стимуляторов. Может, испанец и отыгрался бы. А пока — тоже мне бес!

Но интуиция подсказывала, что молчаливый Трэнэр под "бесом" подразумевал что-то иное, а не себя. Ничем не удивил её испанец, неоднократно выходивший на корт в тот день. С одинаковым успехом Света обыгрывала невеселого мачо.

А вот по возвращении в палату девушку ждал неприятный сюрприз. На экране все так же показывали уродцев. Света свыклась с ними, и они уже вызывали скорее жалость, чем страх. Но понимание, зачем ей вообще демонстрируют эти картинки так и не появилось. Кровавых историй в духе убивающего курицу человека-дерева больше не попадалось, а в случае особой жути всегда можно было отвернуться или накрыться одеялом. Никто не мешал.

В тот вечер очередной репортаж из жизни инвалидов показался странным. Во-первых, картинка, обычно отменный HD, была размытой и темной, будто снимала камера наблюдения в супермаркете. Во-вторых, сам уродец: непропорционально длинные руки, как тонкие стебли, витые из мышц, голова прямо врастала в тело, отчего силуэт приобретал некую мрачность, будто существо обезглавлено, а макушка — это огрызок толстой шеи. И если предыдущие уродцы имели хоть какие-то человеческие признаки, то здесь, кроме количества конечность, сходства с людьми не наблюдалось.

Ролик был непривычно коротким, всего несколько минут, но Свету он взволновал изрядно. Больше эмоций вызвал лишь человек-дерево, убивающий курицу. Когда появился Доктор с очередными вечерними уколами, Света не удержалась и впервые за время пленения спросила о том, что творится на экране её телевизора.

— Кто это? — защищая вены, она скрестила руки на груди, как бы намекая, что без ответа колоть себя не даст.

— Как хорошо заживают, — будто не слыша вопроса, невпопад заговорил доктор. Он не стал заламывать девушке руки или звать помощь, а добродушно улыбнулся, поглаживая рубцы на её плече. Не хочешь — не надо. Развернулся и ушел, как всегда не попрощавшись.

То ли нехватка стимуляторов, на которые она невольно подсела, то ли непринятое снотворное, но Света еще долго не могла заснуть. В голове вертелся короткий ролик о лысом великане.

Утром видео показали еще раз, пока она наминала пластиковой ложкой кукурузные хлопья. "И что это за урод? — не унималась она. -Хотя — какая разница? Лишь бы освободили".

Ожидавший в спортзале Трэнэр выглядел мрачнее, чем обычно. Не здороваясь, он просто указал в сторону раздевалки, что было слишком даже для него. Уходя в душ, Света заметила, что по ту сторону корта находилось нечто в человеческий рост, накрытое маскировочной тканью.

Когда Света вернулась в спортзал, стал слышен негромкий гул: что-то среднее между шумом осиного роя и высоковольтного трансформатора. На месте статуи, еще недавно накрытой брезентом, высился столб, словно вылитый из дыма или тумана. Так выглядят привидения из старых замков или злодеи в ниндзя-черепашках: фигура в человеческий рост, перекатывающаяся клубами тумана. Возможно, это была секретная дымомашина, невероятным образом удерживающая смог в вертикальном положении, или джинн из восточных сказок.

На удивленное лицо Светы пришли посмотреть все, с кем она успела познакомиться после похищения: Трэнэр, Доктор, оба Похитителя и даже технари, одетые в белые шорты и шведки, отчего походившие на теннисистов, но все так же перемазанные коричневой краской. Чего они ждали от Светланы, та поняла не сразу.

Трэнэр подбежал к чемпионке, чтобы подать ракетку. Света надеялась на объяснения испанца о появлении фантома на том конце корта, но тренер лишь печально промолвил:

— Да хранит тебя Господь! — и совсем неожиданно перекрестился. Такой жест походил скорее богомольной матери Светланы, а не мрачному красавцу.

Догадливая Света встала в стойку, готовясь к действиям туманного оппонента. Пока тенниска привыкала к утяжеленной ракетке, столб смога переместился в угол корта, видимо, готовясь к подаче. Как теннисистка и ожидала, из тумана вылетел мячик и, отскочив от её половины, ушел в аут. Несмотря на стимуляторы, Света не успела среагировать.

— Нот ап, — на весь зал прокомментировал её оплошность металлический голос.

— Вот шайтан! — прокляла Света туманный столб, еще раз отмечая его сходство со сказочным джинном.

Только на четвертой подаче Свете удалось дотянуться до мяча и направить его на противоположную часть корта. В мгновение туманный столб переместился на место падения снаряда — просто поменял положение в пространстве, по крайней мере, девушка движения не уловила. Через долю секунды из столба, поглотившего мяч, вылетел желтый шар и опустился на край корта без всякой надежды на контратаку Светланы.

— Гейм! — прогремел равнодушный роботизированный голос.

"Этой твари даже ракетка не требуется, — отметила про себя Света. — Они что, издеваются?!"

Но наблюдающее за ней люди скорее выглядели озадаченными, чем иронизирующими. На их лицах читалось беспокойство, разочарование, удрученность, но никак не насмешка.

Светлана попыталась сосредоточиться, дабы усилить профессиональные рефлексы. Чтоб мячик казался краеугольным камнем Мироздания. Чтоб ракетка стала продолжением руки. Чтоб уничтожить это порождение черных магов.

Но туманный аппарат не оценил её усилий: все так же продолжал мгновенно перемещаться в пространстве и осыпать Свету безжалостными мячами. Металлический голос, возвещающий о её поражениях, только нервировал. Из нескольких десятков подач, совершаемых туманным демоном, теннисистка приняла лишь две, а об очках она даже не мечтала.

— Что это за тварь? — не выдержала Света. Она покинула корт, не дожидаясь очередного мяча от джинна, и чуть ли не орала на Похитителей, которых справедливо считала за главных.

— Вы задаете слишком много вопросов, — спокойно, без лишней театральности ответил лысый.

— Вы надо мной издеваетесь? — Света заводилась, сказывалось раздражение последних дней, до этого успешно подавляемое уколами. Но двойная встреча с неизвестным за столь короткое время — это уже слишком! — Я не буду тягаться с этим джинном! Это просто бред, абсурд…

— Кафка, — продолжил ассоциативную цепочку крепыш. И обращаясь к Доктору: — Какой у нас сейчас уровень стимуляции?

— Где-то семьдесят процентов, — смущенно ответил Доктор, не желавший продолжать эту беседу при Свете.

— Плюс — гравитация, минус — тяжесть ракетки… Плохо, — ни к кому не обращаясь, подытожил атлет. И лысый с опозданием кивнул, соглашаясь с качком.

— Эй, мистер! — Свете вспомнилось выражение "устала бояться", которое как никогда подходило к её состоянию. — Я к вам обращаюсь! Я не буду прыгать тут с этим придурошным демоном!

— Значит, вы умрете, — тихо сказал лысый.

— Вы меня убьете? — чуть ли не рассмеялась Светлана, чувствуя себя героиней плохого фильма про бандитов. — Меня же будут искать! Я всемирная знаменитость! Да вам яйца отрежут, если узнают, что я мертва.

— Вы и так мертвы уже две недели. Погибли при неудачной попытке похищения в Сан-Пауло, — лысый говорил буднично, как о чем-то несущественном. — Мы все здесь покойники.

— Тренируйтесь, тренируйтесь! — подхватил качок. — Это ваш второй шанс. Третьего, поверьте мне, не будет.

Света вернулась на корт с таким лицом, что, по мнению её московского тренера, ей бы не подали даже милостыню. Джинн продолжил метаться по корту без видимой команды, и, несмотря на приложенные Светой усилия, роботизированный голос так ни разу и не похвалил чемпионку мира.

Абсолютно разбитая, словно еще раз вылетевшая в лобовое стекло автомобиля, Светлана еле добралась до своей палаты. Падая на кровать, она надеялась, что уже через несколько секунд окажется вдали от монстров в объятьях Морфея, но плазма в комнате неприятно мигнула. Света хотела укрыться одеялом, чтобы не встречаться с очередным кошмаром, но на экране появилось лысое существо без шеи, увиденное накануне. Несмотря на усталость, что-то заставляло смотреть её на ненавистный экран. Четкость ролика была невысокой, но значительно лучше утренней. Теперь на экране появились несколько уродцев, но теннисистка так и не поняла, чем они занимались. Видео длилось всего пару минут, но ужасно разволновало и без того ошарашенную Свету.

Ночью её мучили сны. Не совсем кошмары, но явно нездоровые сновидения. Во сне Света продолжала игру с туманным джинном. Получалось заметно лучше, чем наяву. Теннисистка так увлеклась, что не заметила, как джинна сменил лысый бесшеий урод из недавнего ролика. Стало сложнее: теннисистка металась по корту, не поспевая за мячом. В приступе восторга от безоговорочной победы над Светой лысый урод закружился в танце с дымным джином. Их пляска была столь необычной, что теннисистка испугалась, как бы эти твари не сношались … Бред. Кафка.

 

— Еще! — Трэнэр не отступал, уж больно жить хотел. — Еще!

Света не успевала за туманным джинном и в очередной раз бросила ракетку на корт. Второй день она тренировалась без малейшего прогресса.

— Тебе разве не ясно сказали, что нас пристрелят, если ты не обыграешь эту хрень?!

Света хотела поинтересоваться, кто именно их убьет, — Похитители или сам демон после определенного количества проигрышей, — но решила внять совету лысого, постоянно жаловавшегося на непозволительное количество вопросов с её стороны. Теннисистка подняла ракетку и непроизвольно почти просвистела:

-С-у-у-у-к-а! — Ничего так слово, даже литературное. Но интонация Светланы не оставляла сомнений, что произнесено страшное ругательство, почти проклятье. Даже Трэнэр, имеющий существенные пробелы в русском языке, не усомнился в значении возгласа Светланы и невольно отшатнулся, хорошо хоть не крестился.

Познакомилась теннисистка с ненормативной лексикой еще в двенадцатилетнем возрасте. Именно тогда она узнала главное трехбуквенное заклинание русского народа. Слово настолько понравилось девочке, что она обкатывала его на языке, не особо сопоставляя с лексическим значением. Её переполняло чувство, которое так метко описал прочитанный позже Пелевин, — не сделать ли из великого слова международный бренд? Магия мата пленила её. После первого матюка коллекция неудержимо разрасталась. Как девочка смышленая, она знала о табу на сакральные слова, поэтому собирала их осторожно, тщательно скрывая свою заинтересованность от учителей и родителей. Наверное, так обменивались пластинками советские стиляги или передавали шифровки разведчики "на холоде", но это была её тайна и её коллекция.

Каждая маленькая теннисистка имела свой ритуал: кто-то клал монетку в носок (иногда это заканчивалось мозолью на пятке), кто-то не умывался перед важной игрой, а одна девочка, выходя на корт, крестила свою ракетку. У Светы тоже завелся свой пунктик, основанный на тайном увлечении: перед выходом на корт она отходила в сторонку и в кулачек наговаривала десяток любимых матерных слов. Её ритуал был интимным, а значит, наиболее загадочным. Может, и самым действенным, поскольку выигрывала она чаще остальных, и девчонки записали Светлану в ведьмы. Ведь зависть в спорте дело настолько же обыденное, как и ритуалы.

Справедливое, по мнению Светиных подружек, наказание настигло девочку, как положено, не вовремя. Это был решающий матч на областных соревнованиях: кто из тринадцатилетних спортсменок поедет покорять столицу? Для Светы эта игра оказалась более чем принципиальной: областной центр против провинции. Поражение не простили бы ни подруги-завистницы, ни любимый тренер, ни тем более она сама. Победу нужно взять любой ценой!

Как обычно Света постояла в уголке корта, нашептала в кулачок с десяток слов помощнее и запустила мяч в игру. Противница попалась та еще: плечиста не по годам, с ляхами, как у бройлерного цыпленка, и в мажорной бейсболке а-ля Шарапова. Сучка, одним словом! Двигалась та на удивление шустро и толково, без суеты. На порядок лучше, чем одногруппницы Светланы — те бы загнулись после второго сета. Но на то Свету и готовили в чемпионы с шести лет! Она неумолимо гнала соперницу, и внутреннее чутье подсказывало, что шансов на победу у неё больше, чем у провинциалки. Несмотря на то, что шли они ровно, в третьем сете все усложнилось.

Как в старом фильме с участием Слая, где тот разъезжал на большом грузовике и ломал руки столь же брутальным парням, провинциалка перевернула бейсболку козырьком назад. Свете показалось, что таким образом соперница уменьшила силу притяжения: движения стали еще стремительней, а уж какие удары та лупила! "Чем вас там кормят в деревне?" — со злобой подумала Светлана, не вникая, что соперница из такого же индустриального чуда, как и областной центр, но поменьше. Злость не помогала. Провинциалка разделывала Свету подчистую, не оставляя шанса на столицу. Казалось, законы физики подыгрывают деревенщине, даже мячи норовили обмануть Эвклидову геометрию, часто удачно.

Следующая подача должна быть последней, и Света понимала, что не она, а соперница в дебильной бейсболке поедет покорять столицу. А она останется здесь, позорно второй, объяснять всем: тренеру, подругам, родителям, — как она посмела опозорить свой город. Город, который деды отбили у фашистов! Город, который воспитал в ней чемпионку! Город, который в неё верил! Мяч взвился над кортом, и Свете осталось лишь проследить за ним взглядом. Желтый шарик поравнялся с солнцем, и девочка на секунду ослепла.

— №№№ , №№№ , — эти слова оказались посильнее литературной "суки".

Проморгавшись, Света ощутила зловещую тишину, сомкнувшуюся над ней. Она не только опозорилась, проиграв провинциалке, но еще и матернулась на весь стадион, перед уважаемыми в городе людьми. Двойной позор! И за меньшее в петлю лезут!

Но тут удивленно залепетал хор её подруг-одногруппниц. Ободряюще! И провинциалка ошарашена не сквернословием соперницы, а тем, что ослепленная Света отбила мяч, да еще так, что наконец "размочила" гейм. Саму же Свету переполняла незнакомая сила.

Расклад кардинально изменился, и Света с легкостью разгромила соперницу. Хотя и лингвистический конфуз не прошел даром — награду ей вручали смущенно, будто нехотя. Организаторы побаивались такой же выходки на всероссийском финале, поэтому пришлось несколько раз посетить психолога из гороно.

Все списали на нервозность. Мало ли матерятся среди профессиональных теннисистов? На Уимблдоне только "фак" да "фак", хоть звук прикручуй, вот и у девочки сорвалось. Родители отнеслись на удивление спокойно — возраст такой, трудный. Рецидивы Света себе не позволяла и тот чемпионат в столице выиграла только с кулачковыми матюками. Победителей не судят, а кто старое помянет…

…После того как Света просвистела свою "суку", она испытала обычный, но необъяснимый прилив сил. Усталость потихоньку ушла из ног, да и руки перестали ныть, даже зрение обострилось.

Света уже различала перемещения туманного столба, которые раньше походили на телепортацию. После "заклинания" теннисистка умудрялась не только улавливать движения противника, но и предугадывать их. Хоть металлический голос все еще хвалил джинна, Света как никогда была близка к добротной контратаке.

— №№№ , №№№ ! — распеваясь, кричала Света. Доставать неуловимые мячи стало проще.

— №№№ , — обычно за день тренировоки она могла похвастаться максимум двумя двойными передачами, на большее туман не расщедривался. Но сейчас Света с легкостью жонглировала с джинном. Чувствовалось, что при должной сноровке результат можно заметно улучшить.

— №№№ , — она воспользовалась заветным трехбуквенным словом, самым первым, самым сильным. И туман впервые не успел. Впервые, металлический голос засчитал ей очки.

Трэнэр тихо ликовал. А Света попросту упала на корт, не в силах продолжать. Она всегда знала о своем срамном даре, хоть и пыталась забыть о нем. Наложила строгий запрет на саму возможность пользоваться сверхспособностью.

Раньше Света позволяла себе орать матом в пустом спортзале, удивляясь силе, которая в неё вливалась. Тем больнее казалось табу на использование этого дара. Она представляла себя магом, который не мог колдовать в бою, дабы не попасть на костер инквизиции. Не в силах продолжать пытку над собой, она перестала материться даже в одиночестве.

Лишь однажды Света допустила промашку. На какой-то загородной вечеринке теннисистка выпила лишку и поспорила с подругой, чемпионкой Башкирии, кто из них круче. Девчонки состязались на потеху публике, без всякого стремления к серьезной схватке. Обе были достаточно поддатые.

Но видимо бег по корту разогнал кровь. Свету попросту накрыло. Засбоили защитные механизмы. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Она орала так, что покраснели бы и портовые грузчики. Благо, дело было в Калифорнии, и большинство кроме дежурного "фака" ничего не понимали. Но сопернице-башкирке переводчик как раз не требовался. Даже неясно, что было обиднее: слышать отборный мат от подруги или проиграться, как девочка, перед именитыми коллегами-профессионалами. Новый титул, понятно, Света не приобрела, а вот подругу потеряла.

Что еще раз подтвердило её теорию. В одной из сотен научно-популярных передач, которые она смотрела все свободное время, рассказывали, что русский мат являлся формой магии, заговоров. Каждый известный сейчас матюк в старину слыл именем духа или, как их называют церковники, демона. И произнося мат, человек как бы заручался поддержкой соответствующего беса. А там как договоришься. Это уже церковники опошлили таинство магии, приписав каждому духу то или иное срамное место. А на самом деле бесы в словах остались, но, озлобленные нашим непочтением, несут уже негативную энергию, сродни проклятию. Вывод в передаче был таким, что материться все равно плохо.

Света соглашалась, тем более жизненный опыт подтверждал это. Да и набожная мать не одобрила бы поддержку демонических сил. Но сейчас, против туманного монстра, матерщина казалась единственным выходом. Лежа на корте, обессиленная Света испытывала что-то сродни счастью. Ради победы она пошла бы на сделку с лукавым, но этого уже не требовалось.

То ли внутренний голос, то ли голоса вызванных матерщиной демонов подсказывали, что у неё все получится…

 

…И через три дня получилось.

Свете действительно казалось, что она умирает. Несмотря на неожиданную фору, туманная тварь не отступала, буквально загоняя теннисистку. Ей постоянно приходилось работать на пределе своих возможностей, иногда уходя в состояние "красного коридора", когда чувствуешь, как перевариваются жизненно важные органы, восполняя нехватку энергии. Попросту убивая себя. И убила бы, если бы не стимуляторы Доктора. Никакие мифические бесы не спасли бы. Пришел бы Пелевенский Пи№дец и принес бы с собой конец света для отдельно взятой Светы.

Похитители, разумеется, обрадовались победе, но передышки не дали. Теперь они присутствовали на всех сражениях с туманным соперником и постоянно ворчали, что времени совсем не осталось. Будто это Светлана виновата: это она пришла к ним, вызвалась сражаться с джинном, жить в тюрьме, а теперь еще и плохо играет.

Она с большим трудом обыгрывала туман в половине партий. Уже и глотка болела от постоянных ругательств: приходилось сосать леденцы Доктора, у которого имелся препарат на любой случай. Врач посоветовал не сдерживать крик, не пытаться его приглушить, а орать что есть мочи, чтобы не сорвать голос. Наверняка, Трэнэр оказался не в восторге от врачебных советов, ведь это ему, а не Доктору приходилось выслушивать непрекращающийся поток брани, но судя по редкой улыбке на небритом лице, испанец с пониманием относился к надругательствам над такой-то матерью, лишь бы Света громила туманное чудовище.

— Молодец, давай еще! — подбадривал Трэнэр, когда электронный голос возвещал о поражениях джинна. И она давала, проклиная всех и вся, до седьмого колена. Призывая на помощь всех демонов, живущих в заветных словарях русского языка. Иногда Свете казалось, что на этих заклятьях до сих пор вся Русь держится, вопреки логике и здравому смыслу. Это походило на религиозный экстаз.

Вскоре Похитителям надоело смотреть на матерящуюся девчонку, загоняющую туманный столб, и они приступили к новому этапу малопонятного эксперимента. Сразу же после тренировки Похитители навестили теннисистку в палате.

— Скоро вам предстоит проявить свои умения в настоящем бою! — заявил крепыш, присев на краешек её кровати.

— А как называется эта беготня с чудовищем? Тренировка?! — возмутилась Света, довольная результатами своей игры. Ей уже пора в книгу рекордов Гиннеса, если пройдет допинг контроль. — Что это за туманная хрень, против которой я мотаюсь?

Рот раскрыл стоящий у кровати лысый. Света ожидала дежурного "вы задаете слишком много вопросов", но Похититель на этот раз удивил:

— Это робот, новейшая разработка, — и добавил, гордясь этим, как истинный изобретатель, — техника следующего поколения!

— Я бы хотел немного пояснить суть нашего э…э…предприятия. — качок перебил разглагольствования лысого о величии прогресса, но и сам споткнулся в подборе слов. — Вы будете сражаться в не совсем привычный теннис, с не совсем привычными противниками...

— С лысыми уродами! — не удержалась Света. Теперь этих существ показывали постоянно, даже сейчас, во время беседы с Похитителями. Теннисистка с удивлением осознала, что это не просто кучка побритых йети, а невиданные разумные существа, живущие племенами в подобии каменных городов. Вскоре мелькание страшных рож её утомило, и они уже не вызывали негативных эмоций, кроме раздражения.

— Вы догадливая! — похвалил качок, вздохнув с облечением, что часть объяснений можно упустить.

— И где они обитают? В Гималаях? В недрах Земли? На Марсе? — теннисистка чувствовала, что её втягивают в очередной кафкианский развод, поэтому пыталась выудить хоть немного информации, чтобы наконец-то очнуться из окружающего её кошмара. Или так выглядит первый круг ада? — Где я с ними буду биться?

— Вы не поверите, — теперь заговорил лысый, — но основное сражение произойдет в вашем сознании, под ЛСД!

— А как же видеозапись? Как вы глюк записали на видео? — Стимуляторы разгоняли мозг, поэтому Света и сама удивилась своей прозорливости. Чтобы не скатится из кафкианского абсурда в кастанедовский трип, ей требовались хоть какая-то опора в виде ответов.

— А как можно заставить играть в теннис сгусток тумана? — улыбнулся лысый. — Не забивайте дурными мыслями голову. Завтра первое погружение. Отдыхайте.

Когда Похитители покинули палату, погасла и плазма, но сон не шел. Происходящее было лишено логики и здравого смысла. Общая картина никак не вырисовывалась. Слишком много пазлов не хватало в этой мозаике.

Свете оставалось только обхватить подушку и, раскачиваясь, повторять то ли как молитву от злых духов, то ли как мантру от лишних мыслей: "Отпусти меня, Кафка". Не помогало.

 

Света выспалась, несмотря на плохо проведенную ночь. Как ей показалось, её попросту не будили, пока она сама не проснулась. Да и зачем? Не на самолет опаздывает. Все главные спортивные события произойдут в её голове. Вот девочки позавидовали бы, узнай о таком.

"Не позавидовали бы, а санитаров вызвали с широкими плечами и длиннорукими рубашками", — одернула себя Света. Происходящее не давало ни одного повода для зависти.

Вопросы, накопленные за неспокойную ночь, переполняли её: Зачем изматывать мое тело, если я буду соревноваться без его участия? Как эти люди будут наблюдать за сражением? Неужели и вправду заснимут галлюцинацию? На кой им нужна теннисистка, нашли бы продвинутого хиппаря-психонавта? И еще тысячи столь же безумных вопросов без ответа. Но кому их задать?

Не улыбчивому же Доктору, который делает привычные уколы? Тот хоть и лыбится постоянно, но от ответов уходит не хуже лысого. Ему даже присказка про слишком много вопросов не нужна. Он меняет тему по настроению.

— Сегодня минимум физических стимуляторов, — это Доктор представил как хорошую новость, — пусть тело отдохнет.

"А мозг не жалко? Да сколько его у спортсмена? — В ожидании ЛСД-сеанса теннисистка заметно нервничала. — Ничем хорошим это не закончится. Стопудово попаду в дурку, если я еще не там".

— Прием ЛСД под медицинским контролем вполне безопасен, — успокаивал Доктор, словно сам каждое утро выделял полчасика на психонавтику. Может оттого у него вечно-мерзкая улыбочка. — Тем более мы за всем наблюдаем, все контролируем.

Светлану это скорее тревожило, чем успокаивало, но, не имея выбора, она покорно встала с постели и поплелась за Доктором. Глядя на её расстроенное лицо, врач хотел взять Светлану под локоть, поддержать, но та отдернула руку. Возможно, у веселого врача нашелся бы укол для поднятия настроения, но Свете он его не предложил.

Доктор провел теннисистку в третье помещение, увиденное ею после похищения. Комната походила на осовремененную лабораторию Франкенштейна: все те же замысловатые исполинские конструкции неизвестного назначения, изготовленные из серого пластика. Возможно, стоматологический кабинет "следующего поколения". Только в центре не глубокое кресло с бормашиной, а плоский стол, над которым нависла гигантская игла. Больше всего она походила на огромный лазер, которым злодеи пытаются извести Бонда или его подружек. Обычно безуспешно, но у Светы не было знакомых спецагентов с лицензией на убийство, на которых можно было бы положиться в подобной ситуации.

То, что Свету не привязали к столу, оставляло надежду на быструю смерть — она даже не успеет испугаться. А вот капельница, придвигаемая Доктором, напрягала. В понимании Светланы, ЛСД должны подавать в марках.

— Не бойся, это специальная камера, а не лазер, — Доктор словно прочитал её мысли про Бонда, при этом ввел иглу ей в вену, а потом достал странный ошейник из все того же серого пластика и закрепил его на шее теннисистки. — Мы будем рядом, главное, не снимай ожерелье ни в коем случае…

Видимо, лекарство подействовало, поскольку мир вскоре погас.

Очнулась Света на задворках собственного сознания, будто после долгого сна. Окружающее не походило ни на галлюцинацию, ни на сновидение.

— Ну, ты и спишь! — услышала она голос Трэнэра.

"Совсем распоясались галлюцинации, им уже не терпится и здесь на меня покричать!" — возмутилась Света. Поднявшись, она ощутила неестественную легкость. Каждый шаг норовил превратиться в прыжок. Но испанец не разделял её восторга: как всегда, он был хмур и заметно напуган.

"Что он здесь делает? — задумалась Света о причинах появления Трэнэра в собственной галлюцинации. — Неужели, моя сексуальная фантазия? Почему он голый?"

Света обнаружила, что и сама осталась без одежды. Лишь "подаренное" Доктором ожерелье на шее, точно такое же, как и у Трэнэра. Правда, вел себя мачо не как обычно голые мужчины, оставшись наедине с обнаженной Светой, а наоборот — боязливо, неуверенно. Будто сейчас Светлана изнасилует здорового мужика. Или те, кто находится за каменными стенами их дома.

Мир ЛСД Светлана представляла себе совсем другим: с пони, какающими радугами, или с радугами, жрущими пони, но уж никак не с ближневосточными аулами.

"Слабенькое у меня воображение, если хватает только на пустыню да перепуганного джигита".

Покинув однокомнатную хибару, пара оказалась посреди бескрайней россыпи серого песка. Невдалеке виднелась широкая дорога, ведущая к горе. Казалось, что путь вытоптан тысячами ступней безымянных паломников, при этом ни одна из песчинок не оскверняла чистоту дороги. Будто пустыня в почтении перед работой гениального архитектора настрого запретила детям-песчинкам оседать на пути. Только чудом можно объяснить, что дорогу так и не замело серым песком, рассыпанным до краев горизонта. Груда камней, которые Света приняла за гору, оказалась выложена ровными рядами, поэтому сомнительно, что случайный обвал мог придать ей геометрически правильную форму.

И без подсказок Трэнэра Света двинулась в сторону дороги. Говорящие койоты и блуждающие кактусы, характерные для ЛСД, так и не встретили теннисистку. Лишь неестественно легкая походка и чистая от песка дорога напоминали о психоделичности окружающего мира. Да серый песок, которого на Земле не бывает.

"Может, я на Лунной базе? — смело предположила Света, вспомнив передачи про астрономию. — Не, без скафандра на Луне — смерть. Без атмосферы голой долго не набегаешься".

Выбравшись на дорогу, Светлана оглянулась на бредущего следом Трэнэра. Тот плелся без особого энтузиазма.

"Да какого черта! — возмутилась Света. — Это мое сознание, без него обойдусь!"

Но все же подождала испанца, поскольку тот наверняка знал об окружающем мире больше неё. Несколько передач о психоделиках, которые видела теннисистка, рассказывали о мега приходе. Сейчас же сверхощущений или выхода за пределы сознания не наблюдалось. Конечно, самым логичным из объяснений происходящего и того, что творилось после похищения, являлась доза ЛСД, но накопленный опыт подсказывал, что мир психоделиков выглядит несколько иначе.

"Хотя, — продолжала Света свои размышления, — настоящий глюк и выглядит правдоподобно. Не подкопаешься".

Светлана шагала по дороге в сторону каменного города, не слишком быстро, чтобы не отставал Трэнэр. Тот был необычайно хмур и вел себя даже хуже реального: серый, молчаливый, "бэд трип", как говаривал один из Светиных знакомых, приторговывавший кокаином.

Город походил на огромный валун правильной формы, из которого малыш-великан выдолбил деревню. Домики из каменных глыб с грубо вычищенными внутренностями: неровные потолки, кривые стены. При этом Света мысленно могла продолжить прямую линию крыши одного домика, чтобы та совпала с линией соседнего, а та — с крышей третьего. Это еще больше усилило ассоциацию с орудующим в песочнице великаном, ровняющим улицы гигантской лопаткой. Как на самом деле строили это поселение, девушка даже отдаленно не представляла.

Тем более, глядя на диких лысых уродов, которых было трудно заподозрить в зачатках знаний о геометрии или архитектуре. Одной грубой силы для создания такого города казалось маловато. Уроды бродили по прямым улочкам селения без видимой цели, удивленно рассматривая её и Трэнэра. Совсем как животные, на чью территорию приперлись чужаки. Вот хозяева и определяют выше или ниже в пищевой цепочке находятся гости.

Свете не понравились эти взгляды: некоторые существа будто насмехались над ними, косясь жуткой улыбкой; одна парочка чуть ли не тыкала в них пальцами, разглядывая, как редких зверушек в зоопарке; кто-то отводил взгляд; а кто-то вообще сворачивал с улицы. "Абсолютно неоднозначная реакция", — отметила Света.

Вместо слов уроды утробно урчали протяжным "угу". Поскольку туземцы, как и люди, гуляли без одежды, Светлана отметила, что аборигены различаются по половым признакам, очень схожим с человеческими. А вот разницы между мужским и женским "угу" Света не уловила, тональность никак не менялась. Уродцы издавали один и тот же звук.

"Может, они так дышат?" — предположила теннисистка. И чтоб развеять скуку в собственной галлюцинации, похожей на сцену из этнографической телепередачи, она обратилась к Трэнэру:

— А чего это они угукают?

— Что? — он задумался о чем-то своем и только теперь пришел в себя. И тут же выдал фразочку из Светиного репертуара: — №№№ , куда ты нас завела?!

— Это же моя галлюцинация — куда хочу, туда хожу! — попыталась отшутиться Света.

Но Трэнэру было не до шуток: их окружали трое уродцев. Впервые в этой нудистской галлюцинации появился сексуальный подтекст: первичные половые признаки туземцев стояли завидным торчком. Физически ощущаемое сексуальное желание вкупе с исходящей от них агрессией не сулили ничего хорошего. Бэд трип!

— Мы в красном квадрате. Ситуация 4, — затараторил Трэнэр в свое ожерелье на английском. Его оборвали на полуслове. Мускулистая ручища одного из уродов толкнула испанца в грудь. Отлетев легким волейбольным мячом, тренер врезался в стену каменного дома. Его тело будто переломили, и он осел хромой куклой возле стены. Из носа, рта и ушей шла густая кровь. Сомнений в его участи не оставалось.

Светлана понимала, что дружно поднятые первичные признаки уродов предназначаются ей, и уверилась, что находится не в собственном подсознании, а уже на втором круге ада. Пока убийца наслаждался видом искалеченного испанца, один из монстров зашел за спину Светы, а второй сорвал с неё ошейник.

Теперь она ощущала воздействие ЛСД. Мир наполнился неизвестными запахами, глаза улавливали тысячи деталей. Восприятие необычно расширилось и обострилось.

Сексуальная энергия, исходящая от самцов пьянила, срывала внутренние запреты, хотелось отдаваться им снова и снова. Мир сместился в низ живота, там концентрировался весь смысл и наслаждение Вселенной. В нос ударил запах ношеной обуви…

Это был её постыдный фетиш. Еще более запретный, чем матюки. Тот, о котором узнают или психоаналитики, реабилитирующие её после кошмара, или священник на смертном одре. Когда ей было шестнадцать, и гормоны от избытка стремились выбраться наружу (в основном через прыщи), приходилось пропадать на дополнительных тренировках перед первым международным выступлением в Мельбурне. Света не смогла бы простить себе поражения, если бы хоть один шанс для достижения победы остался неиспользованным. Она тренировалась по четырнадцать часов, занималась бы и больше, но спорткомплекс по ночам не работал.

Вместе с ней в тот вечер в спортзале находились еще двое парней, готовившихся, как и она, к юношескому турниру в далекой Австралии. Как назло, подготовка к заморскому турниру совпала с плановым ремонтом спорткомплекса. Мужскую раздевалку уже закончили, а вот ремонт женской находился в самом разгаре, поэтому приходилось делиться. Перед самым закрытием комплекса ребята ушли в раздевалку, а Света все еще добивала стенку, хотя руки еле держали ракетку.

Обычно парни переодевались первыми, ведь справлялись с этим быстрее, а потом уже заходили девчонки. Так и сейчас: Света надеялась, что ребята закончат, и она спокойно управится после них. Повторное появление недовольного сторожа вынудило девушку поплестись в раздевалку. Она приняла душ, завернулась в полотенце и направилась к своему шкафчику. Бросила в сумку грязные кроссовки, туда же мокрый лифчик и трусики, и тут услышала грюканье дверцы рядом.

Она не ожидала, что ребята еще в раздевалке. Они её не видели из-за разделяющих их шкафчиков, но знали, что Света здесь. Одна. С загорелой атласной кожей. С уже налившейся грудью и крепкой спортивной попкой. В полотенце, под которым скрывается распаренное после душа тело. Всего в двух метрах от парней. Обойди шкафчики — и эта девушка станет вашей.

Такое сильное возбуждение Света испытала впервые. Её тело само просилось в руки переполненных желаньями подростков. Она была готова броситься через шкафчики. Но она хотела быть по-настоящему взятой. Чтоб парни заломили ей руки, подавили её сопротивление, овладели ей грубо и уверенно. Одновременно, вдвоем, не обращая внимания на её крики и протесты. Воспользовались ей как резиновой куклой. Долго и сильно, как это могут только спортсмены.

Возбужденная Света так и не дождалась притихших "насильников". Те замолкли, будто их и не было в раздевалке, чтобы, не дай бог, не испугать Свету. А вдруг она их примет за извращенцев? Тогда Светлана совершила самый смелый поступок в своей жизни, — затолкав джинсы и футболку в сумку, она надела тренировочный костюм. Белый топик удачно выделял плоский животик, а короткая юбочка открывала округлости ягодиц и широкие бедра. Нижнее белье она проигнорировала.

"Чем я думала, когда отправилась домой пешком?" — не раз вспоминала Света. С торчащими сосками и постоянно задирающейся юбкой она разбрасывала феромоны, как сучка во время течки. Как ей не встретился маньяк-педофил, можно объяснить только большим везением. Разгоряченная вечерней прогулкой, Света, придя домой, тут же заперлась в ванной.

Она открыла сумку, из которой доносился запах потных кроссовок. Залезла под горячую воду и еще долго ласкала себя, представляя все возможные повороты сюжета, если бы парни пошли на поводу у своей природы и овладели ею в раздевалке. Тот оргазм она не забудет никогда: она стонала заветными матюками в кулак, боясь разбудить родителей, и чуть ли не в эпилептическом припадке билась об эмаль ванной.

Неудивительно, что раздевалка с запахом кроссовок стала её заветной фантазией, к которой она прибегала как можно реже, чтобы не заездить. Когда её накрыла волна похоти, исходящая от уродов, казалось, что возбуждение раздевалки усилилось десятикратно. Уже не страшные лысые чудовища окружили её, а два молодых теннисиста с хорошо развитой мускулатурой и неимоверно большими достоинствами.

Один из них заломил ей руки за спину и жарко дышал в ухо. Она попыталась вырваться, но тот прижал Свету так, что она ощутила спиной налитый мужской орган. Впереди стоящий парень принялся ласкать её грудь, и девушка окончательно сомлела. Её ноги сами раздвигались, пытаясь побыстрее впустить в себя обоих спортсменов. Сознание окончательно сконцентрировалось в низу живота, и она готовилась взорваться от возбуждения сверхновой звездой…

Что-то липкое брызнуло на её лицо. Восприятие померкло, вернулось к обычному. Руки отпустили, и она почувствовала, как тело державшего её урода упало на землю. С дырой в башке перед ней лежал второй урод, еще недавно лапавший её грудь. С таким же пулевым отверстием во лбу неподалеку притих и убийца Трэнэра.

Ребята с измазанными коричневой краской лицами, которых Света видела как технарей и медиков, подхватили её под руки. Они оказались единственными персонажами в её галлюцинации, носившими одежду. В их руках дымились не бластеры, а вполне обычные для боевиков длинноствольные пистолеты с глушителями, поэтому выстрелов Света и не слышала. Да и заметила бы в таком состоянии?

— У неё ярко выраженное ментальное воздействие, — орал в ожерелье один из спасителей. — Эти твари уже не боятся срывать блокираторы.

Светлану трясло то ли от перевозбуждения, то ли от шока. Она покорно разрешила вколоть ей транквилизатор, после чего бездумно принялась рассматривать поломанного Трэнера и трех убитых уродов. "Они успели меня изнасиловать или нет?" — мысль была настолько абстрактной, будто и не про неё. Но когда взгляд теннисистки остановился на все еще эрегированных достоинствах аборигенов, Света с ужасом осознала, что если бы эти твари успели, то она бы сейчас истекала кровью рядом с ними, а не пыталась стереть остатки мозгов одного из уродов со своего лица.

 

— Это не галлюцинация! — орала Света, придя в себя после укола. — Это, мать вашу, чужая планета! Тут другое притяжение и эти инопланетные придурки!

— Это всего лишь последствия приема ЛСД, — попытался упокоить так некстати улыбающийся доктор.

— Вы что постоянно обдолбанный?! — не выдержала Света, даже не задумываясь, понял ли Доктор выражение "обдолбанный". И после пробуждения она ощущала влияние ослабленной гравитации, поэтому рассуждения врача казались бредом. "Коли скорее, эскулап, успокоительное, пока я не порвала твою дешевую улыбочку до самых ушей!"

— Вы лишь отчасти правы, — не стал отрицать очевидное качок, -мы не на Земле.

— Но как?! — Инопланетяне убили её друга и чуть не изнасиловали саму Свету, но разум отказывался воспринимать такую правду. — Даже путешествие на Луну — это огромные деньжища! Как удержать в тайне космический проект такого масштаба, ведь за небом постоянно следят спутники, НАСА, астрономы-любители?

Незаметно обставленный Контакт никак не укладывалось в её голове.

— Вы задаете слишком много вопросов! — выдал дежурную фразу лысый.

— Хватит играть в богов! Что это за хрень?! Зачем вы меня держите?

— Дорогая, вы даже не представляете, какая вам досталась миссия! Вы завоевательница нового мира! — с восхищением промолвил атлет.

— Мира! Вы что, шкаф в Нарнию отыскали? Мы где вообще находимся?! — Свете опять показалось, что Похитители попросту издеваются над ней.

— Ваша задача — выиграть одни гейм у этих дикарей в их игру, очень похожую на ваш теннис! — Свете не понравилось с каким нажимом лысый сказал "ваш", проигнорировав вопрос об их местонахождении. — Если получится — честь вам и хвала. Если проиграете — отдадим туземцам. Вы же знаете, на что они способны?

— А если я откажусь? — с вызовом ответила теннисистка.

— Вы не понимаете, от чего отказываетесь, — судя по тону, верзила сегодня играл "доброго полицейского". — Вы будете первооткрывателем нового мира. Мы переселим сюда лучшую часть человечества, создадим здесь Эдем. А вы станете завоевателем этого рая. Мы дадим вам титул и территории, прям как у Стругацких.

Света не понимала, о чем говорит качок.

— У нас мало времени, они уже открыто нападают на нас, — лысый вернул теннисистку из мира феодальных грез. — Лучше сконцентрируйтесь на тренировках. Думаю, сегодня будем играть.

— А почему бы вам просто не перестрелять аборигенов и захватить планету, как в старые добрые времена? — съязвила Света.

— Мы здесь не одни, — загадочно ответил атлет. — Мы должны соблюдать некоторые условности.

— Межгалактическая Лига? — на язык прорвался штамп из научной фантастики.

— Доктор посвятит вас в правила игры, — холодно отрезал лысый, проигнорировав колкость. — Пройдите в спортзал!

Будто для подкрепления слов Похитителя в комнату вошли двое технарей все с теми же длинными от глушителей пистолетами.

— Почему мы сразу не тренировались по их правилам? — запоздало спросила Света.

— Вы бы не подняли на Земле десятикилограммовую ракетку.

— Ну, изобрели бы что-нибудь? — наивно спросила Света.

— Что бы я сделал с гравитацией?! — уязвлено огрызнулся лысый.

"Но вы же как-то создали робота из тумана?" — про себя подумала Света, но, наткнувшись на ненавидящий взгляд Похитителя, решила не озвучивать свое возражение.

Доктор повел Свету все в тот же знакомый спортзал. Идущие чуть поодаль технари с пистолетами выглядели как конвой, словно теннисистка могла бы сбежать из этого кошмара в серых тонах. Но куда?

Стокгольмский синдром в чистом виде: начинаешь сочувствовать своим похитителям и даже стремишься им помогать. В какой-то момент ты привыкаешь к существующему укладу и воспринимаешь его как норму. В знакомом до боли спортзале не хватало чего-то привычного, почти родного. Каждый раз, когда Светлана входила сюда, её неизменно ждал хмурый Трэнэр. Где он спал? Куда уходил после тренировок? Она никогда об этом не задумывалась. Он был как гимнастический снаряд, который влили еще при строительстве помещения. Без него спортзал выглядел пустым и необъятным. Хоть верь Доктору, что Трэнэр умер лишь в её галлюцинации, а на самом деле небритый испанец сейчас орет на другую девчонку. Жаль, но не верилось.

— Что это за ментальные воздействия? — пыталась отвлечься от мыслей о смерти Трэнэра Света и невольно вернулась к сцене своего изнасилования. Она давно заметила, что само задавание вопросов уже успокаивает, даже если на них не отвечают. Да и попытка — не пытка.

— Эти существа, — Доктор выбрал наиболее политкорректное, и поэтому ничего не объясняющее определение неведомых тварей, — общаются ментально, если хотите, телепатически. Они своими "угу", т.е. звуковой вибрацией, обмениваются мыслеформами э…э… как пакетами в интернете. И не текстами, как мы привыкли воспринимать информацию из-за постоянно идущего в нас внутреннего диалога, а именно потоком ассоциаций для разного рода рецепторов. Я долго изучал их метод коммуникации, но систематизировать или расшифровать эти "угу" так и не сумел. Хорошо хоть профессор Гаррет разработал блокиратор...

Доктор осекся. Только что он выдал имя одного из Похитителей, скорее всего лысого. Хотя Света и так знала достаточно, чтобы не обольщаться выйти живой из этой передряги.

— Ожерелье — это блокиратор? — поспешила успокоить теннисистка, не акцентируя на оплошности доктора.

— Да, а еще в нем встроенный передатчик, который заменяет телепатию людям, — от неуместной шутки доктор искренне заулыбался, и Света, чтобы его не разочаровывать, хихикнула в ответ.

— А он и на Землю передает информацию или только в пределах этого мира?

— Вы задаете слишком много вопросов! — эта отговорка уже раздражала, но Доктор недвузначно намекнул, что её лимит любопытства исчерпан.

Врач достал из шкафа для инвентаря серый чемоданчик, по форме напоминавший чехол для ракетки, только раздутой до размеров бабушкиной огромной сковородки. Света впервые видела кофр с шифром и двумя магнитными ключами. Наверное, один был у Трэнэра, а второй — у Доктора, но сейчас белохалатный справлялся с обоими замками сам.

Как и ожидалось, Доктор вынул из кофра огромную ракетку, похожую на пинг-понговскую. Изготовили её из того же серого камня, что и дома бесшеих уродов, и столь же неаккуратно обтесали. Теперь Света поняла слова лысого про десятикилограммовую ракетку.

Даже в условиях пониженной гравитации вес инвентаря был довольно ощутим, но, взмахнув пару раз, Света решила, что сможет управляться с исполином не хуже, чем с привычной ракеткой.

— Игра идет до трех очков, — это все, что поведал Доктор о правилах предстоящего сражения.

На корте отсутствовала сетка, и робот с привычным гудением переместился на середину зала. После него на полу остался мяч, размером со страусиное яйцо. Джинн остановился на противоположной стороне корта, а потом резко ринулся к мячу. Удар. Светлана попыталась отбить "яйцо" после падения на корт, ведь об аэродинамике снаряда она могла лишь догадываться, но как только мяч коснулся акрилового покрытия, электронный голос засчитал джинну очко. Света смекнула, что цель игры заключается в предотвращении падения мяча на свою половину. Перестроиться оказалось не сложно.

"Почему они сразу не стали меня тренировать по местным правилам? Почему не привезли сюда изначально? — Невольные вопросы отвлекали Свету от игры, но она ничего не могла с этим поделать. — Почему не выставили в спарринг одного из уродов? Да и вообще, как они скрыли этих инопланетян от всего мира? Кто эти люди с такими возможностями? И почему меня похитили, а не официально пригласили для установления Контакта? И где, черт возьми, я нахожусь, если путешествую вместе со спортзалом? Это космический корабль или все та же галлюцинация? Да когда ж ты меня отпустишь, Кафка?!"

Злость прибавила сил Свете, и, непрестанно выкрикивая ругательства, она разделывала туманного робота подчистую. Наверное, если бы по ту сторону корта находился живой соперник, то для него теннисистка казалась бы такой же неуловимой тенью, как и Светлане туманный демон при первой встрече. Она быстро приноровилась отбивать мячи под острым углом, не оставляя джинну ни малейшего шанса.

В условиях низкой гравитации за несколько часов тренировки Света практически не устала, несмотря на тяжесть ракетки и нового мяча. Роботизированный голос не переставал хвалить её игру, и теннисистка уже не сомневалась в своей победе.

Появившийся в спортзале Доктор предупредил, что у неё есть пара часов для отдыха перед битвой. Прежде чем вернуться в палату, Светлана долго стояла под струями горячего душа, понимая, что он может стать последним в её жизни. В палате её уже ждали двое Похитителей. Лысый проворчал, что времени совсем не осталось и вместо обещанных часов отдыха Светлане следует поторапливаться. Как по команде появившийся Доктор принялся вкалывать припасенные для такого случая стимуляторы. Все тревоги, беспокоившие теннисистку, в том числе по поводу смерти Трэнэра и попытки изнасилования, развеялись после инъекций. Казалось, что Свете предстоит обычное соревнование местечкового масштаба.

— Мы будем вынуждены завязать вам глаза, надеюсь на понимание, — заявил качок, подходя к теннисистке с тонкой черной повязкой. — Я попрошу вас также раздеться, не подумайте о дурном.

"Куда там думать о дурном, если тебя чуть не разорвали накануне", — почему-то эта мысль показалась веселой, даже смешной.

— А почему без одежды?

— Чтоб не вызвать культурный шок, — ответил лысый. — Для них даже наши ожерелья — уже запредельное. Раньше они их боялись, теперь, как вы знаете, не очень.

— Ни в коем случае не снимайте ожерелье! — вклинился Доктор. — Ни при каких обстоятельствах! Иначе они завладеют вашим сознанием, и вы проиграете!

— Я поняла, — ответила Света, напоминая, что уже имела счастье оказаться рядом с этими уродами без ошейника.

Уже с завязанными глазами Света услышала, как крепыш дал команду раздеваться её спутникам, после чего она почувствовала легкий толчок в спину, что означало начало пути.

Через некоторое время ноги вместо привычного металлопластика ощутили мягкий песок. Наверняка серый. "Дорога должна быть недолгой, — подумала Света, — если они не носят одежду, то тем более не воспользуются машиной, а кому хочется гулять по чужому миру, населенному не самыми дружелюбными существами?"

И действительно, буквально через десять минут со Светы сняли повязку, и она увидела уже знакомый каменный домик у дороги. Рядом с ней стояли голые Похитители и Доктор. Технарей Света не заметила, но догадывалась, что те где-то поблизости с длинноствольными пистолетами наготове.

Вдалеке, немного не доходя до города, прямо на странной дороге горели костры.

Кофр с каменной ракеткой нес крепыш, а вот огромного мяча у своих спутников Светлана не заметила.

— А чем хоть играть будем? — спросила она.

— Пустынным моллюском, он по габаритам соответствует мячу, которым вы сегодня тренировались, — ответил Доктор.

— Он что живой? — почему-то это возмутило теннисистку.

— Недолго, — то ли неудачно пошутил, то ли так странно успокоил Доктор.

— После матча я вернусь домой, к маме? — осмелилась Света, понимая, что терять ей уже нечего. Она приготовилась к дежурному "слишком много вопросов", но лысый расщедрился на честный ответ.

— Для собственного мира вы мертвы, мы уже это обсуждали. — Похититель был как всегда спокоен. — И с этим придется смириться. Если вы выиграете, то начнете здесь новую жизнь, о которой мечтают все девочки. По сути, вы станете принцессой или королевой этого мира. Вы потом поймете свои преимущества…

"Недолго, — Свете вспомнилась фраза Доктора о судьбе пустынного моллюска, — при любом раскладе недолго".

В полукруге костров стоял огромный, лысый, накачанный бугай. Он заметно отличался от своих сородичей, в полтора раза превышая размеры обычных уродов, и Светланы в два раза, соответственно.

"Давид и Голиаф", — всплыло у Светы дешевое сравнение. Как только теннисистка оказалась рядом с верзилой, сонм костров сомкнулся за её спиной, оставляя соперников огражденными от зрителей в огненном амфитеатре. Все это походило на пиротехническое шоу иллюзиониста из Лас Вегаса. Даже непонятно, что могли видеть наблюдатели по ту сторону огня. Лишь небольшие прогалины, прямо по траншее, разделяющей корт напополам, казались выдернутыми штакетинами по бокам пылающего забора. Внезапно бесконечные "угу" стихли.

Из одного конца негорящей траншеи появилось странное существо, похожее на мохнатую улитку-переростка. Пустынный моллюск полз, не обращая внимания ни на огонь, ни на двух ожидающих его игроков. Повинуясь неслышной команде, даже без единого "угу", улитка остановилась на середине траншеи и там свернулась в клубок, напоминая "яйцо", которым Света играла накануне.

Бугай тут же пришел в движение. Громко "угукнув" он кинулся к моллюску, размахивая каменной ракеткой так быстро, как это делал один из ниндзя-черепашек в любимом мультфильме Светы. Она даже не успела заметить, как урод нанес первый удар.

Только благодаря профессиональному чутью, подкрепленному уколами Доктора, девушка успела перехватить мяч, который еще недавно был живым существом. Урод быстро сориентировался и вновь направил моллюска на сторону Светы. Теннисистка просчитала траекторию полета мяча, и, разогнавшись посильнее, прыгнула. Её ракетка встретила живой мяч в полете и направила под острым углом на половину туземца. Такой удар бесшеий не смог парировать. Моллюска размазало по земле, остался лишь розовый след неаппетитной слизи.

Видели ли это за стеной огня, Света не знала, но дружное "угу" прокатилось раньше, чем соперник заметил свое поражение. Тут же из прорехи по траншее пополз следующий моллюск. Воцарилось гробовое молчание.

Теперь, как понимала теннисистка, пришла очередь её подачи, и она намеревалась не подкачать. Как только моллюск свернулся в клубок, девушка подсекла мяч и направила его в угол арены противника. Но бугай продемонстрировал чудеса ловкости и скорости. Видимо он не ожидал прыти от такой малявки, как Света, поэтому только сейчас начал выкладываться в полную силу. Удар его был настолько беспощаден, что Света хоть и успела достать до мяча, но не смогла даже удержать его, не то чтобы отбить на территорию противника.

Тело моллюска хоть и не размазало по корту, но из-за огня послышалось хоровое "угу".

"Одни-один, — про себя сосчитала Света. — Очередь тяжелой артиллерии".

Пока следующая улитка ползла по траншее, Света наговаривала в кулак побольше матюков, хотя на самом деле попросту разминалась перед настоящей атакой.

Теперь подача была за уродом. Он угукнул и, размахивая ракеткой в своей непревзойденной манере, ринулся на мяч.

— №№№ , — выкрикнула Света, отбивая сильнейший удар. Несмотря на то, что атаку она отразила удачно, но привычного прилива сил не почувствовала. Ничего не почувствовала. Ну, матюкнулась, не больше.

— №№№ , — еще раз попыталась теннисистка, размахивая гигантской ракеткой. Опять никакого эффекта. Может в этом мире не работает, не дотягиваются демоны? Так нет же, на тренировке пару часов назад получалось как обычно.

-Угу! — Второй моллюск нашел последнее пристанище на её половине корта. Светлана была в полной растерянности, голову переполняли невеселые мысли.

"Вот отдадут меня этому бугаю на потеху — и все! — невольно разглядывая достоинство существа, Света приближалась к истерике. — Кажется, он возбуждается. Сейчас плюнет на игру, сорвет ожерелье и будет меня шинковать ни живую — ни мертвую".

"Ожерелье! — мелькнула спасительная мысль. — Оно блокирует бесов-матюгальников!"

На сомнения времени не оставалось. Светлана рванула с шеи блокиратор и приготовилась к подаче урода.

— №№№! — с вызовом выкрикнула теннисистка трехбуквенное заклинание, подразумевая, что у чудовища кишка тонка её одолеть.

Разогнавшийся урод, заслышав бранное слово, замешкался. Он совсем слабо, по сравнению с предыдущими подачами, коснулся мяча, и Светлана легко отбила моллюска, сопровождая его батареей ругательств.

Мало того, что матюки привычно прибавили сил теннисистке, еще и лысый урод шарахался от них, как от физических ударов: потерял ориентацию в пространстве, реакция замедлилась, ухудшилась координация движений.

-Угу! — пронеслось за огненной стеной. И в этом "угу" Света ощутила вселенскую скорбь. Так прощаются с родными и близкими, зная, что те никогда не вернутся. Так хоронят собственных детей. Так вынимают из петли мать…

— №№№, — Света матюгнулась, пытаясь прогнать наваждение. Помогло. Теперь все её внимание приковывал медленно подползающий к середине разделительной траншеи моллюск.

Урод по ту сторону амфитеатра пятился от Светы и её страшных заклинаний. Не нужно быть инопланетным физиогномистом, чтобы заметить растерянность, страх и отчаянье на лице лысого бугая.

Света разбежалась, дабы завершить эту затянувшуюся игру, и тут урод прогудел прощальное "угу". Уже занеся ракетку для подачи, теннисистка ощутила странное чувство, схожее с первым ментальным воздействием.

Время остановилось. Отодвинулось. Стало далеким-далеким. И все происходящее не больше, чем картинка из жизни уродов на плазме в её палате. Или даже мультик из детства, кадр из которого навсегда врезался в память.

Все просто и понятно. Все ясно, как никогда. Так иногда видишь картину в известном музее, куда тебя неизменно привозят организаторы турнира, и думаешь: "Красивый портрет". А гид: "Нет, вы все тупые! Этим носом художник хотел сказать о величии вселенной, а этим мазком — о несогласии с религиозным гнетом, и т.п., и т.д." И уже кажется, что именно экскурсовод, не нарисовавший даже вшивенького кувшина, больше понимает в картине, чем сам художник.

Так и сейчас: Света глядела на две напряженно застывшие статуи с каменными ракетками как бы со стороны, понимания куда больше, чем сами участники скульптурной композиции.

Вот стоит дикарь. Это его мир. Мир его предков уже не первое тысячелетие. Они еще не научились отмерять такие сроки. Дальше года у них пока не получается. И успеют ли научиться?

Потому что пришли чужаки, боги. Они почти всесильны, но что-то их сдерживает. "Давай! Сражайся!" — кричат они.

"Быть настоящим воином! Надо наказать моллюсков! Отстоять свою землю и получить их дары! — подбадривает себя длиннорукий боец. — Я настоящий воин, но сейчас я проиграю все, что имел мой народ этой уродке, этому животному…"

А эта маленькая уродка вовсю старается захватить чужой мир, поскольку её выгнали из своего. Вырвали. Выкрали. Не дали выбора. Но зачем? Для кого?

Для Похитителей, которые чуть не убили её?… Конечно, они хотели выкрасть её без крови, но уж больно смелого водителя наняла её мать. И за свою храбрость тот поплатился жизнью. Да и её бы убили, если бы она чудом не избежала переломов. Одна сломанная кость — и пристрелили бы, как хромую лошадь. А сами бы выкрали другую чемпионку, может даже знакомую башкирку.

Кто они такие, что похищают девушек? Масоны? Правительство? Нет, те бы не опустились так низко, попытались бы договориться. Купили бы, запугали, но не рисковали бы телом чемпионки. Да и бюджет не безграничен. Ведь каждое перемещение в этот мир-планету стоит бешеных денег. Поэтому и теннисистку сюда перенесли только после того, как уверились, что она победит. А проиграла бы — и нету Светы.

И если девушка выиграет, то эти бандиты или сумасшедшие ученые, — а скорее всего и те, и другие, — эти авантюристы сами преобразят найденный мир по собственному желанию. Сделают из него колонию для избранных или концлагерь для неудобных. После её победы их руки окажутся развязаны. Они создадут все условия для вымирания коренного населения, или же люди с испачканными лицами за час зачистят город от уродов.

Но кто сдерживает Похитителей и что это за чумазые технари? Для этих ответов у Светы не хватало информации. Но это было уже неважно. В данной ситуации того, что она осознала за долю секунды до удара, хватило, чтобы изменить силу подачи.

До пущенного Светой моллюска бугай сумел дотянуться и перебросить его на половину чемпионки. Она даже не попыталась подхватить мяч.

Света упала на дорогу, будто вся тяжесть последних недель вдруг опустилась на её плечи. Сердце билось до невероятного часто. Видно, Доктор вколол ей максимальную дозу стимулятора, без оглядки, что будет после. Лишь бы хватило сил на матч. Она ощущала, как от перегрузок отказывают её органы. Как она умирает в последний раз, теперь уже решительно и безвозвратно. Без малейшей надежды на спасение, да и без особой надобности в нем. Просто от вековой усталости.

Восторженный "угу" раздался за стеной огня. Фейерверком радости озарилось сознание Светланы. Весь мир ликовал вместе с ней. Внутри неё вспыхнула новая Вселенная, переполненная покоем и счастьем, взамен медленно умирающей старой…