Игра на два фронта

Как выяснилось позже, Калеб начал задирать Джоару ещё в гостиничном баре, за день до поединка. Одному Аши известно, как обоих туда занесло — даже обычные спортсмены за день до состязаний стараются не пить, а уж менталистам алкоголь и вовсе противопоказан. Ладно, Калеб — этот всю жизнь плевать хотел на правила и условности, — но вот Джоара, тихий, вежливый Джоара, никак не походил на человека, способного проводить свободное время в подобных злачных местах.

По словам очевидцев, всё произошло достаточно быстро: не успел официант подать второй круг напитков, как оба соперника уже устроили потасовку. Можно только догадываться, что Калеб сказал Джоаре, но один из свидетелей позднее признался, что никогда не забудет тот последний взгляд, которым альбинос наградил зачинщика. "Обычная ярость — она как лесной пожар, — рассказывал он, — а эти глаза горели совсем другим огнём. Они пылали холодной, взвешенной, расчётливой ненавистью. Тот человечек в чёрном, который всё затеял, он уже был мёртв, просто ещё не осознал этого."

Джоара сидел на смотровой площадке гостиницы и наблюдал за хаотичным небом Акоана. Когда пришли устроители поединка, он покорно поднялся и проследовал за ними сначала в процедурный кабинет на обязательное медицинское обследование, затем на сканирование и анализы — организаторы хотели убедиться в медицинской "чистоте" — и, наконец, в раздевалку, за костюмом. После неудобной ткани настала очередь шлема и передатчиков. Менталист равнодушно взирал на подгоняющих и проверяющих аппаратуру техников и время от времени выполнял просьбу создать ту или иную иллюзию. Они как раз закончили третий прогон, когда в воздухе появилось табло с отсчётом оставшегося до начала боя времени — сигнал для следующего этапа подготовки, — и Джоару вежливо, но решительно повели какими-то ослепительно светлыми коридорами. Случайные встречные с опаской разглядывали менталиста, а тот шёл погружённый в свои мысли и не обращал ни на кого внимания — слишком привычным было людское любопытство. Раньше, когда оно становилось совсем уж назойливым, Джоара просто создавал невидимость и исчезал в неизвестном направлении, сейчас же приходилось вынужденно терпеть — медийные корпорации не любили оставлять дорогостоящих подопечных без присмотра и отдельно оговаривали в договорах пункты о публичных появлениях.

Комната-ринг имела овальную форму и была разделена посередине силовым полем с пониженной прозрачностью, сквозь которое с другой стороны проглядывали смутные движущиеся силуэты. Половина Джоары оказалась почти целиком белой, однородность цвета нарушал лишь чёрный круг с кушеткой. Менталист знал, что вторая половина выкрашена в чёрный, и кресло там стоит в белом круге. Цвета эти не имели значения, они предназначались исключительно для толп зрителей, прильнувших к визорам или находящихся на виртуальных стадионах. Чёрная или белая, с началом поединка обе части комнаты так или иначе должны были исчезнуть, предоставив место видеограммам трибун. Джоара улёгся, поудобнее устроил руки на подлокотниках, вытянул ноги. Как только его круг огородили прозрачной непробиваемой завесой, силовое поле в центре было убрано, и Джоара увидел, что Калеб со скучающим видом устраивается на своей кушетке. Тот перехватил взгляд и насмешливо помахал сопернику. За пять минут до боя весь персонал покинул комнату. В ожидании начала Джоара опустил экран шлема и привычно пробежался взглядом по показателям внутри: информационные логи, собственное сердцебиение, пока что пустующее место вражеского сердцебиения, прочие мелкие детали вроде таймера и исправности техники. Судя по данным, он был слегка напряжён, что соответствовало истине, и взволнован, что было неправдой, но вполне укладывалось в рамки погрешности. Пользуясь оставшимся временем, менталист закрыл глаза и попытался расслабиться, а когда открыл их в следующий раз, комната уже погрузилась во мрак.

— "Нанотек" и медийная корпорация "Римар", — раздался из динамиков голос ведущего, — представляют вашему вниманию очередной ежегодный этап межпланетной серии поединков среди менталистов. Сегодня в борьбе за звание победителя сойдутся два опытнейших мастера своего цвета! Мастер чёрного — Калеб Нивейн, повелитель кошмаров. Мастер белого — Джоара Ройфе, отшельник с бледными глазами...

Джоара, не дослушав, приглушил звук. Не надо обладать особой интуицией, чтобы догадаться, что дальше пойдёт перечисление достижений обоих менталистов. Те ещё достижения... Он с грустью вспомнил встречу с Каани и тут же почувствовал, как сердце забилось быстрее — непозволительная роскошь для того, кто вот-вот вступит в бой с "повелителем кошмаров". Вряд ли Калеб, безразличный до подобной суеты, сам придумал прозвище, но оно ему вполне подходило.

Интонации ведущего тем временем изменились, и Джоара приказал шлему увеличить громкость.

— ... напоминаю правила. Поединок длится тридцать минут, на протяжении которых участники должны при помощи галлюцинаций довести соперника до нервного истощения или заставить сдаться. Если они не укладываются в этот срок, то тогда в дело вступают судьи, которые оценивают стиль и эффективность накладываемых иллюзий и подводят суммарный итог. Наблюдать за ходом поединка можно как на виртуальном стадионе вашего региона, так и в домашних условиях при помощи визора или специального шлема компании "Мементал", напрямую принимающего м-сигналы...

Иногда Джоара пытался представить, каким был бы окружающий мир без м-сигналов. По всему выходило, что таким же. Подобные ему люди существовали века и тысячелетия, а потом кто-то задал правильный вопрос, и на свет появилась новая игрушка — теория силы разума. Что поменялось? Где-то стали рассказывать страшные байки про менталистов, где-то поставили новую защиту. Но для подавляющей части населения всё осталось по-прежнему.

Менталист вдруг ощутил лёгкое головокружение. Ожил таймер, раздался протяжный гонг, и сразу за ним — рёв невидимых трибун. Галлюцинация. Значит, бой уже начался.

Он стоял в кромешной тьме, а болельщики скандировали "Ка-леб! Ка-леб! Ка-леб!". Джоара мог подавить этот шум, но предпочёл оставить всё как есть — любопытно было посмотреть, что будет дальше. Похоже, Калеб разыгрывал знаменитый "дебют Нивейна" — агрессивный психологический фронт. Словно в подтверждение, метрах в десяти от Джоары зажёгся свет, и из темноты выступил силуэт трона, на котором восседал человек в чёрных и серебряных цветах. Опершись спиной на один из подлокотников, он перекинул ноги через другой и жадно пил из горлышка бутылки. В неровном освещении было видно, как струйки жидкости стекают по подбородку и одежде, капают на пол, образовывая небольшую лужу. Допив до дна, Калеб швырнул бутылку в темноту, и темнота отозвалась звоном. Даже не взглянув на оппонента, он щёлкнул пальцами, и трибуны моментально затихли, уступив место скрежету и жужжанию. Джоара оглянулся — из темноты на него со всех сторон наступали стальные решётки с острыми кольями. Когда они сомкнулись, менталист оказался в клетке. Закружились шестерёнки, колья удлинились, а сами стенки начали сдвигаться. Оно и понятно — "камера пыток", одна из базовых галлюцинаций. Когда острия замаячили в опасной близости от Джоары, тот наконец-то решил действовать в ответ — "достал" из запасника заранее подготовленную и тщательно продуманную иллюзию в виде хлопушки с сюрпризом. Менталист потянул за верёвочку, раздался взрыв, и колья тут же украсились разноцветными праздничными шапками, из хлопушки на землю просыпались конфетти и серпантин. Конфетти непроницаемым щитом закружились вокруг Джоары, а серпантин намертво стянул механизм клетки, мешая стенам сомкнуться. Дошла очередь и до "сюрприза" — из остатков обёртки выпала коробка и поскакала к трону. Остановившись примерно на середине пути, коробка открылась, и оттуда под музыку выскочил чёртик на пружине. Покачиваясь вверх и вниз, он показал Калебу неприличный жест, развернулся в сторону клетки, сложил губы трубочкой и единым вдохом втянул её в себя вместе со всем праздничным ассорти. Ещё раз развернулся, набрал в грудь побольше воздуха и окатил противника пулемётной очередью из металла и бумаги. Иллюзорные кусочки стали вонзались в тело, но Калеб даже не шелохнулся. Любой другой на месте соперника ушёл бы в оборону, затратив силы, а он предпочёл боль, пусть и ненастоящую.

Джоара на секунду прервался посмотреть данные по сердцебиению — никаких изменений. Совсем странно. Борьба двух менталистов — это в первую очередь состязание реакции разумов. Когда в тебя вонзается нож, хоть и иллюзорный, в голове всё равно срабатывает шаблон на ожидание боли. Чем меньше промежуток между рефлексом и осознанием иллюзии, тем меньше страдает нервная система. Поэтому все менталисты в поединках стараются любой ценой оградить себя от повреждений — лучше спроецировать какую-нибудь защиту, чем давать сопернику возможность воздействовать на тебя напрямую.

Реакция Калеба не заставила себя ждать. "Повелитель кошмаров" нагло ухмыльнулся, схватился за торчащие из плеч штыри и рванул их вдоль рук, распарывая кожу. Заструилась кровь. Её потёки направились в сторону Джоары, тут же потянуло дурманящим сладковатым запахом, вызывающим головокружение. Всё это время с лица Калеба не сходила страшная, словно приклеенная улыбка. Когда в лице не осталось ни кровинки, голова вдруг провернулась вокруг оси, хищно лязгнули враз удлинившиеся зубы, и Калеб, нелепо двигая конечностями, наконец-то поднялся со своего места. Он стоял на троне, выставив локти, и руки его свободно висели, придавая менталисту схожесть с большой марионеткой. Заскрипели выворачиваемые суставы, и от разлитой по полу крови стал подниматься туман, постепенно скрывая окружение в серой мгле. Джоара попытался нейтрализовать иллюзию, но безуспешно — похоже, Калеб продолжал её подпитывать со своей стороны. Чтобы как-то ослабить давление, менталист избавился от запаха, и в тот же миг за спиной щёлкнули мощные челюсти — непропорционально большая голова на змееподобном теле вынырнула из тумана, попыталась ухватить оппонента и тут же умчалась обратно. Джоара решил зайти с другой стороны — создал кольцо потрескивающего огня в пояс высотой. Подпитывая, он постепенно расширял радиус его действия, тем самым увеличивая зону своего контроля и избавляясь от чужого влияния в этой зоне. Калеб недолго колебался с ответным ударом — вернув себе прежний облик и избавившись от тумана, он шагнул из темноты прямо в огонь, да так там и остался, наблюдая, как по нему ползут языки пламени. Джоара снова проверил данные — никаких отклонений, словно Нивейн и не находился под воздействием.

— Ты будешь гореть! — огненный человек протянул к нему руку, и менталист истинктивно отпрянул от собственной галлюцинации. Тревожный признак. Почуяв слабость, Калеб усилил напор: рассыпавшись на стаю огненных птиц, принялся со всех сторон нападать на Джоару, нещадно нанося удар за ударом. Тот даже сквозь иллюзию почувствовал, как учащается дыхание, и по лицу стекают капли пота. А потом атаки вдруг затихли и птицы исчезли. Возможно, Калеб тоже выдохся, перелицовывая под себя чужую иллюзию, но Джоара решил перестраховаться: с некоторым трудом нащупав течение мыслей соперника, он воздвиг вокруг себя комнату-сейф, тем самым перейдя в глухую оборону. Простой и незамысловатый, сейф не требовал особых затрат, давал надёжную защиту и позволял быстро отреагировать на нападение. Потому что любую защитную галлюцинацию можно взломать, любую атакующую можно отразить — вопрос лишь в том, сколько сил ухнет в процесс. Чем сложнее материал, с которым приходится работать, тем сильнее стресс для обоих менталистов, и баланс тут очень важен. Сколько новичков срезались именно на этом — создавали непроницаемые стены, сквозь которые мастер и не пытается лезть, а потом сдавались, опустошённые собственным творением.

Джоара почуял неладное лишь когда стены исказились сразу в нескольких местах. Сначала они "поплыли", как воздух в жаркую погоду, затем там появились растущие завихрения. Когда их окутало голубое сияние, Джоара сообразил, что имеет дело с порталами и нервно закусил губу — все они выглядели достаточно настоящими, а значит, все несли возможную угрозу. Зная, что Калеб не в состоянии заглянуть внутрь, менталист отступил в угол, увеличивая обзор. Но соперник и не пытался атаковать точечно — как только закрепился последний портал, сразу из всех полезли гости: мужчины, женщины и дети с оторванными конечностями и открытыми гноящимися ранами, непонятные твари с кожистыми крыльями, химеры и шевелящиеся сгустки человеческой плоти. Джоара наблюдал, как они один за другим вываливаются из синих чрев и чувствовал, как его начинает ощутимо подташнивать. Калеб пока что открыл второй фронт — воздух заполонил невыносимый трупный запах, заставляющий внутренности выворачиваться наизнанку. Джоара усилием воли загнал внутрь рвущийся крик и, тяжело дыша, всматривался в создания в поисках человеческих черт. Не теряя ни секунды, Калеб нанёс новый удар — Джоара с ужасом увидел, как лица тварей превращаются в одно-единственное лицо. Со всех сторон на него смотрела измученная, изувеченная Каани. Менталист не выдержал — создав за спиной зеркало, он буквально влетел внутрь, на ходу уничтожая "мёртвый дом".

— Вставай, — хищно оскалившись, сказал Калеб. Джоара всё ещё лежал на полу рядом с зеркалом, которое уже никуда не вело. — У меня запланировано ещё столько игр...

Вместо ответа предельно уставший Джоара попытался загнать противника в бездну. Калеб непринуждённо отразил атаку.

— Ну наконец-то, — Ройфе, чуть пошатываясь, поднялся. — Я всё ждал, когда же ты перестанешь принимать удары.

Он плавно очертил рукой полукруг, и зеркало за его спиной вытянулось, раздалось вширь, расслоилось на два зеркала. Потом их стало четыре, восемь, шестнадцать... Зеркала множились, кружились вокруг соперников, опускались на пол, образуя комнату без входа и выхода. Многократно отражённые Калеб и Джоара осмотрелись по сторонам.

— И это всё? — пренебрежительно осведомился Нивейн.

— Этого достаточно, — Джоара вышел через зеркало, запер за собой выход и направился прочь от комнаты, по пути создавая одно зеркало за другим и добавляя их в конструкцию, пока та не превратилась в лабиринт. Изнутри раздался шум, сопровождаемый звоном. На протяжении какого-то времени он всё нарастал и нарастал, пока не сменился криками. А потом затихли и они. Где-то далеко прозвучал гонг.

Джоара первым делом снял шлем, автоматически взглянул на таймер — двадцать три минуты. В комнате уже суетились люди, большей частью собравшиеся на половине Калеба. Судя по тревожному гулу, что-то там было не так. После недолгого обсуждения от группы отделился подтянутый человек со знаками Сферы Тела и решительно направился к кушетке Джоары.

— Мессер Нивейн умер, — вытирая платком мокрое лицо, сообщил он. — Разрыв сердца.

Эта комната была совсем другой. Дневное освещение, три обзорные стены, стол с информационной панелью, два удобных кресла. Джоара уселся в одно из них, прислушался к внутренним ощущениям: сердце работало ровно, организм восстанавливал силы. Для человека, только что пережившего нервное потрясение поединка с Калебом Нивейном, он чувствовал себя вполне терпимо. Бесшумно разъехались половинки двери, в комнату вошёл полный мужчина в официальном мундире Сферы Дознания. Бросив любопытствующий взгляд на менталиста, толстяк уселся с другой стороны стола и провёл рукой по панели идентификации. Панель сверкнула зелёным, и стол ожил, давая посетителю доступ к информационным сетям и расширенному перечню функций.

— Лин Каррос, чиновник пятой ступени Общества, дознаватель, — представился гость.

— Это вы рассматривали предыдущие поединки Калеба? — дружелюбно поинтересовался Джоара. — Три человека лишились разума, а он каждый раз оказывался невиновен. Просто поразительная везучесть.

— Игровой момент, — сухо бросил Каррос. — Участие в боях в состоянии без постороннего влияния привести к повреждению рассудка. Но я прибыл не за тем, чтобы объяснять вам очевидные вещи. — Он запустил запись поединка и включил диктофон. — Проводится дознание по вопросу о смерти менталиста Калеба Нивейна. Присутствуют: Лин Каррос, дознаватель; Джоара Ройфе, менталист. Мессер Ройфе, мы оба знаем, что комната экранирована, но правила есть правила — я вынужден предупредить вас, что любая попытка воздействия на моё сознание будет расценена как враждебный акт. Вы принимаете эти условия?

— Принимаю.

— Тогда расскажите мне о случившемся.

Джоара охотно пошёл ему навстречу.

— Значит, вы не предполагали, что зеркальный лабиринт может вызвать такую реакцию?

— Разумеется, нет. Игровой момент, — нехорошо усмехнулся менталист. — Калеб сам неоднократно использовал зеркала.

— Да-да, конечно... — дознаватель рассеянно просматривал какие-то кадры. — Всё равно удивительно, что столь незамысловатая галлюцинация смогла подействовать на мастера такого уровня.

— У каждого из нас есть свои слабые места, — Джоара нарочито небрежно пожал плечами.

— Допустим. Вчера у вас с Калебом вышла стычка в гостиничном баре. Что послужило причиной?

— Калеб послужил причиной. Он никак не мог оставить в покое мою родину.

— Каким образом?

— Разве у вас не записано? — удивился Джоара. — Я с третьей планеты Рорана.

— А, отверженная система. Понятно... — Лин задумчиво пролистал данные. — У меня отмечено, что за последние месяцы вы несколько раз посетили Атай, Харран и Луалу. Можете указать цель своих визитов туда?

— Летал навестить друзей, — нехотя отозвался Ройфе.

— Назовите для протокола их имена, — дознаватель поднял безжалостный взгляд.

— Озар Рамелаи, Малих Торан... Каани Рейн.

— То есть, последние три соперника Калеба?

— Последние три его жертвы, — с горечью поправил Джоара. — Врачи говорят, что они вряд ли когда-либо смогут прийти в себя.

— Знаком ли вам вот этот человек? — Каррос, начисто игнорируя сказанное, перекинул изображение на обзорную стену.

— Лето Рейн, брат Каани. Какое он вообще имеет отношение к нашему разговору?

— Когда вы видели его в последний раз?

— Я гостил у него во время пребывания на Луале.

— И больше не поддерживали контакт?

— Нет.

— То есть, вы не в курсе, зачем Лето две недели назад прилетел на Акоан?

— Может, вы мне сначала объясните, что здесь происходит? — вспылил менталист.

— Просто ответьте на вопросы, — хладнокровно парировал Каррос.

— Да я понятия не имею, почему Лето здесь!

— Ну хорошо, — дознаватель вроде как успокоился. — Кто он по специальности, кстати?

— Инженер-физик.

— Не просто инженер-физик, а в области м-сигналов и экранирующих завес.

— И что с того?

— Вчера он был замечен выходящим из вашей гостиницы незадолго после инцидента в баре.

— Обычное совпадение. К тому же с самой драки и до позднего вечера меня ни на секунду не оставляли одного — боялись реакции фанатов Калеба. Жаль, кстати. Я как раз был настроен на веселье...

— А я и не говорю, что вы с ним встречались, — парировал Каррос, показывая менталисту какой-то график. — Вы знаете, что это?

— Нет, — устало отозвался Джоара.

— График работы экранирующего поля бара "Ромеро". В теории оно должно работать бесперебойно, но вот здесь вот, видите, имеется интервал, который приходится как раз на время вашей драки с мессером Нивейном. Странное совпадение, не правда ли?

— Это ничего не доказывает.

— Возможно, — неожиданно легко согласился толстяк. — Но уж очень занятная история получается. Хотите послушать? Впрочем, не отвечайте, я всё равно расскажу. Общеизвестно, что вы некоторое время жили где-то в глуши. Наверняка практически без связи, так как иначе обязательно попытались бы отговорить свою давнюю подругу Каани Рейн от поединка с Калебом, который уже отправил в Сферу Духа двух менталистов. После того злополучного случая Лето нашёл вас, прислал тревожное сообщение, вы побросали все дела и первым же рейсом отправились на Луалу. Воочию убедившись в произошедшем, вы и Лето разработали план мести. Стоит признать, что год был проведён с немалой пользой: пока Калеб был завязан в разбирательствах и рекламных кампаниях, вы вышли на межпланетную арену и привлекли к себе достаточно внимания, чтобы крупнейшие медийные корпорации взяли вас под свою опеку, чуть ли не гарантируя встречу с действующим чемпионом... Тем самым эффективно запуская в действие очередной этап. Когда стало известно место проведения боя, на Акоан прибыл молодой инженер Рейн. В его задачу входило разведать местность, охранные системы и службы безопасности — словом, всё, что могло помочь вам в выполнении задуманного. За день до поединка вы под каким-то надуманным предлогом спустились в бар и принялись ждать провокации со стороны Калеба. Зная его тягу к спиртному и скандалам, остальное было лишь вопросом времени. Я пока не знаю, как вы добились такой впечатляющей координации действий, но во время драки Лето отключил в баре защитный экран, давая вам возможность нанести удар. Вряд ли это была обычная иллюзия — уж её-то Калеб точно раскусил бы — скорее какой-то хитрый фокус из запасников менталистов. Очень хитрый, очень редкий и очень, очень неизвестный... После этого удара у него уже не было шансов в битве с вами. Складно получается?

— Надо же, — невольно восхитился Джоара. — Рабочая версия моей вины за неполные три часа. Не без огрехов, конечно, но ваши аналитики достойны комплиментов.

— Это лишь начало, — дознаватель сцепил руки. — Как вы понимаете, время работает на меня. Ваши перемещения, звонки, прошлое, настоящее, даже будущее — с каждой минутой информации становится всё больше и больше.

— Если вы так уверены в моей причастности, к чему тогда весь этот фарс с допросом?

— Процедура, — Каррос откинулся на спинку кресла. — Должен же у вас быть шанс рассказать правду до того, как мы её откроем сами. Но если не хотите...

— Погодите, — Джоара бросил очередной быстрый взгляд на часы. — Раз уж мы начали рассказывать истории... Вы должны понять, — он заговорил вдруг быстро и яростно, — Калеб был самым настоящим психопатом. Ваши купленные доктора могут давать какие угодно свидетельства, но я-то с ним сражался, я видел его суть. Привычные нам взгляды, чувства, эмоции, суждения — всё бессмысленно, потому что было бессмыслицей для него. Среди менталистов такое встречается очень редко, и мы держали его под контролем. А потом власти открыли клетку, выпустили Калеба на свободу и выдали ему открытый билет на вседозволенность. Участие в спецоперациях, проведение пыток, шпионаж — и так вплоть до самого Паритета. Впрочем, кому я рассказываю, использование менталистов в военных целях вам знакомо ничуть не хуже, чем мне. После Паритета его передали медийным корпорациям, чтобы поднять рейтинг соревнований. Я в это время был на краю света, пытаясь хоть как-то свести клеймо, которое менталисты оставили на вселенной. Когда в жернова зрелищ попала Каани, милая моя Каани... Хотите правду? Вот вам правда: я любил Каани Рейн с самой эмиграции с третьей Рорана. Больше себя, больше жизни. Она не заслуживала того, чтобы её бросили на растерзание чудовищу вроде Калеба. Равно как не заслуживали Озар и Малих. Теперь от неё осталась лишь пустая оболочка. А вы так и не поняли, что породили монстра...

— Когда я шёл в бар, то почти надеялся, что Калеба там не окажется, — продолжил Джоара после недолгой паузы. — Мне была противна сама мысль о том, что предстоит совершить. Но он сидел внутри, ещё надменнее обычного, в окружении девиц и какого-то сброда, и во мне больше не стало жалости. Лето начал действовать, когда мы вступили в перепалку. Как только поле исчезло, я спровоцировал драку и применил "самеара эно". Не удивляйтесь, вы и не должны знать этот приём. Его придумали на моей родной планете в Аур Дом Насс — той самой академии менталистов, из-за которой Общество потом выжгло всю систему Рорана. При некотором нервном истощении самеара эно подавляет функции разума, отвечающие за... Впрочем, вам это не нужно. Главное, что я смог продержаться против Калеба, а затем отправил его в зеркальную комнату. И уже там он потерял способность уничтожать иллюзии. Пойманный в ловушку, он принялся создавать беспорядочные галлюцинации. Многократно отражённые в моих зеркалах, они вытянули из него оставшиеся силы. "Повелитель кошмаров" ушёл из жизни, как ему и подобает — в окружении своих творений. По-моему, весьма эффектно и даже немного иронично.

— Сфера Дознания примет во внимание ваш начальный обман и последующую откровенность, мессер, — Каррос потянулся было к настольной панели, но из боковых стенок кресла выдвинулись захваты и вжали его в спинку.

— Это вряд ли, — мягко произнёс Джоара, поднимаясь со своего места и лёгкими движениями пальцев удаляя запись разговора и сопутствующие файлы.

— Ч-что происходит?! — дознаватель попытался высвободиться, но захваты не только не поддались, но даже сильнее врезались в тело.

— Мы с Лето условились, что спустя час после начала допроса он отключит экранирующую завесу, — пояснил Джоара. — вы во власти галлюцинации. Странное ощущение, правда? Ум понимает, что всё вокруг является иллюзией, а органы чувств тем не менее правят бал. Осязание и зрение говорят вам, что вы связаны, и ничего с этим не поделать. Одно из отличий менталистов от других людей заключается в том, что мы способны подчинять чувства разуму.

— Я буду кричать!

— Кричи, — менталист перешёл на "ты", низводя собеседника до плебейского статуса. — Но помни, что комната звукоизолирована. Защитный протокол и всё такое.

— Чего вы от меня хотите?

— Твои люди проделали хорошую работу, — менталист присел на краешек стола. — Но они забыли задать один очень важный вопрос. Они не стали выяснять, зачем мы потратили столько усилий, чтобы добраться до Калеба. При всей его публичности нам ничего не мешало воспользоваться банальным оружием, чтобы проделать в нём банальную дырку. А мы потратили целый год и достали его через спорт — с большим риском для себя, между прочим. Зачем? Потому что главной целью был вовсе не Калеб, а другая фигура из другой истории. Ты наверняка её знаешь. Это история про чиновника третьей ступени, которому однажды посчастливилось оказать услугу одной очень могущественной корпорации. Та не осталась в долгу и взяла чиновника под свою опеку. Карманный чиновник — это очень удобно, если так подумать. Избавляет от многих неприятностей. В общем, годы шли, его продвигали по служебной лестнице, а он в ответ бдил интересы покровителей: кое-где заминал дела, где-то подделывал рапорты, не гнушался угроз. Мастер на все руки, в общем. Так что мы даже не сомневались, что после смерти любимого оружия корпорации пришлют послушную марионетку-дознавателя.

— У вас нет д-доказательств, — Каррос весь покрылся мелкими бисеринами пота, губы его заметно дрожали.

— Мне они и не нужны, — спокойно сказал Джоара. Дознаватель всмотрелся в его равнодушное лицо и впервые испугался по-настоящему, потому что в этом лице он увидел неминуемый приговор. — Я знаю, что из-за твоей слабохарактерности и продажности пострадали люди, и мне вполне достаточно этого знания. Но ты не умрёшь. Через тебя я пошлю сообщение остальным. Оно очень простое: "Я иду".

— Да-да, я всё сделаю, — Каррос нервно затряс головой.

— Увы, это будет сообщение иного рода, — Джоара прикоснулся кончиками пальцев к вискам дознавателя. — Обычная галлюцинация держится недолго, так как некоторые участки мозга борятся с вторжением, и менталисты их щадят. Но при желании эти участки можно сломать...

— Нет, — дознаватель побледнел как полотно, глаза его стали закатываться. — Пожалуйста, нет. Не надо!

— Тебя отправят в Сферу Духа, и ты останешься там до самой смерти. Каждое утро ты будешь открывать глаза и забывать свою жизнь, — лишённым всяческих эмоций голосом стал объяснять Джоара. — На протяжении дня тебя будет волновать один лишь мучительный вопрос: кто ты такой. Он не будет давать тебе покоя, станет сводить с ума. Твоё прошлое превратится в сон, и лишь в краткий миг между сном и явью ты снова будешь целым, будешь помнить свои грехи и своё наказание, и затем вновь забывать. Я думаю, твои работодатели вполне поймут такое послание.

Лин Каррос предпринял последнюю отчаянную попытку высвободиться из-под власти наведённых чар, но безуспешно — спустя несколько секунд он перестал осознавать себя как личность и послушно потерял сознание. Джоара машинально взглянул на часы — оставалось целых двенадцать минут, чтобы выбраться из здания. Снаружи его ждали Лето, частный космопорт, сэкономивший на такой дорогой защите от менталистов, и длинный список незавершённых дел.