На границе холода

Вездеход мягко катил по ледяному покрову. За ним тянулся шлейф из колючих снежинок, будто две огненные полосы из под колесницы древнего бога, только вместо огня — снег. Здесь в заполярье снег царил повсюду: и на земле, и в воде и в воздухе. Белые хлопья смело бросались в атаку, норовя, если уж не опрокинуть, так хотя бы залепить лобовое стекло "железного монстра".

Обычно не в меру болтливый водитель "монстра" Артём сейчас притих и сосредоточенно уставился на то, что из оптимизма и при наличии хорошего воображения можно было бы назвать дорогой. Вездеход ощутимо трясло.

— Подъезжаем, м-мать её! Станция! — обрадовано воскликнул водитель.

— С чего ты взял? — отозвался его попутчик.

— Почуяли последний толчок, Григорий Саныч? Это мы на станционную дорогу выехали. Они тут всё избороздили своими тяжёловозами, м-мать!..

Пассажира и водителя кидало из стороны в сторону. Гусеницы вездехода задребезжали по ребристой ледяной поверхности.

— Вот ведь кур-рица Ряба! Всегда тут, как руда в дробилке!

Вездеход выехал на полосу, освещённую прожекторами, и остановился перед дверью гаража.

— Открывайте, черти! — рявкнул Артем в микрофон рации и для убедительности оглушительно посигналил.

Гаражная дверь отворилась. Вездеход, весь окутанный клубами обледеневшего воздуха, заехал внутрь. Гараж оказался просторным ярко освещённым помещением, которое от стены до стены было заполнено всевозможной гусеничной техникой. Навстречу гостям бежали закутанные в толстые телогрейки дежурные.

— Ну наконец-то! — пробасил один из них. — Мы уж думали, вы в буран попали. Хотели утром людей на поиски посылать. Да вы не стойте на морозе, проходите. Шатун нас за холодный приём по голове-то не погладит.

— Да я и не в такую погоду ездил! — взбегая по лестнице за дежурными, возмутился Артём. — Комфортно же доехали, Григорий Саныч?

— Комфортно, — кивнул тот, кого назвали Григорием Санычем и молча последовал за провожатыми.

 

Когда Григорий Александрович, главный инженер-геолог, снял шубу и меховую шапку, стало видно, что ему около тридцати пяти лет. Крепкое телосложение выдавало в нём человека, увлекающегося спортом. Ему навстречу из-за стола поднялся начальник станции.

— Михаил Евгеньевич Потапов, — протянул он руку гостю. — А вы значит Григорий Нестеров, приехали на должность технолога, кхм, четвёртой шахты.

— Вас не совсем верно информировали, — Григорий достал из брошенной у порога сумки картонную папку и протянул её Потапову. — Я, конечно же, буду руководить работой шахты, но не только. Кроме основных обязанностей мне поручили расследовать причины исчезновения нескольких горняков. Если не ошибаюсь, на вашей станции за последний год пропало шестеро человек?

— Вот оно в чём дело, — начальник станции двинулся к комоду, откуда вынул пару щербатых кружек.

— Да какие же это исчезновения? — спросил он, включая электрический чайник. — Это были несчастные случаи, в отчётах всё написано…Варенье будете?

— Нет, спасибо.

— А я, пожалуй, добавлю немного в чай, — Потапов снял с подоконника заиндевевшую банку. — Малиновое для здоровья полезно.

— Я бы хотел узнать, когда обнаружилось, что технолог Смирнов, которого я теперь замещаю, исчез? — поинтересовался Григорий.

— Где-то в конце смены, — пожал плечами начальник станции. — Смирнов не пришёл на ужин. У нас бывает так, что человек задержится на час другой, заработается, но к ужину все возвращаются в свои корпуса. После ужина мы подождали ещё полчаса, а затем отправились на поиски. Обшарили, кхм, всё. Безрезультатно.

— В отчёте было сказано — Смирнов упал в расщелину... — заметил Нестеров.

— Видно, так и случилось…— глухо ответил Потапов.

— То есть вы наверняка не знаете? — Григорий опустил чашку на стол и уставился на начальника станции.

Начальник тоже поставил свою чашку, расплескав часть содержимого на документы, лежащие на столе.

— Поймите, — едва сдерживая гнев, ответил он Нестерову. — У нас здесь не курорт, а вечная мерзлота. Бывает, что люди замерзают, бывает — проваливаются под лёд или в пещерные ямы. Мы ищем их десять часов — не больше, но и не меньше. Если мы не успеваем, пропавшего убивает холод.

Начальник затих, наблюдая за реакцией гостя.

— …Всё это происходит только с теми, — продолжил он более спокойно, — кто нарушает правила безопасности и здравого смысла. Суется, куда не надо, без сопровождения…Так что расследовать тут особенно нечего.

Потапов достал из ящика стола связку ключей и протянул её Григорию.

— Я выделил вам комнату в блоке А. Блок А — это блок, в котором мы сейчас находимся, если не знаете. До столовой отсюда недалеко, да и работать будет удобнее. Завтра начните разбирать документы Смирнова и подключайтесь к нашей работе. Дел вам хватит с излишком.

— Спасибо, — кивнул Григорий. — Но я бы всё же хотел посмотреть дела всех пропавших. Само собой, в свободное от работы время. И сегодня у меня как раз выдался такой вечерок.

Начальник буравил геолога взглядом. Григорий невозмутимо молчал. В конце концов, Потапов открыл конторку, стоящую в углу, и достал оттуда увесистую кипу бумаг.

— Чёрт с вами! Приятного чтения, — передал он отчёты Нестерову.

 

Григорий лежал на кровати и при свете неоновой лампы читал досье пропавших. Их оказалось куда больше, чем предполагало начальство. Только за последние два года на станции сгинули без вести около четырёх десятков человек!

Во время чтения на глаза геологу попалась одна любопытная деталь — каждый из пропавших в день своего исчезновения работал в шахте номер четыре.

Григорий бегло пролистал остальные дела.

Так и есть, люди пропадали только на четвёртом участке. По-видимому, работать там было опасно, и шахту давно следовало закрыть. Однако предложений о закрытии одной из веток месторождения, совершенно точно, в столицу не поступало. Более того, начальник станции Потапов старательно избегал упоминать злополучную шахту в отчётах руководству. Все исчезновения выдавались за несчастные случаи, какие неизбежны в непростом производстве и при суровом климате заполярья.

Нестеров отложил папку с делами в сторону и потушил свет. Завтра ему предстояло самому спуститься в забой, чтобы разобраться на месте.

 

— То есть вы запрещаете мне, главному инженеру участка, осматривать место своей работы? — возмутился Нестеров. — Это же абсурд! Как я, по-вашему, должен руководить производством, если я его в глаза не видел?

Начальник станции и технолог сидели в столовой блока А. Вокруг гомонили рабочие. Приходилось перекрикивать звон тарелок и стаканов.

— Я ПРОШУ вас, Григорий Александрович, не спускаться в шахту в ближайшие дни! — ответил Потапов, пододвигая к себе тарелку. — Вчера во время бурана ко всем забоям намело немало снега. В шахтах, вы знаете, теплее чем на поверхности. Это значит, что выпавший снег подтаял, и внизу сейчас либо потоп, либо всё заледенело.

Григорий открыл рот, чтобы возразить, но Потапов его перебил:

— После завтрака в шахту отправятся обученные люди, альпинисты. Они доложат мне ситуацию, после чего мы будем расчищать путь в шахту. Вам в шахте сейчас делать абсолютно нечего!

Начальник принялся за еду, показывая, что разговор окончен.

— По счастливой случайности, — улыбнулся Нестеров. — Я тоже квалифицированный альпинист, и не вижу причин не составить вашим людям компанию.

— Чёрта с два! — ругнулся начальник. — Вы не можете ходить, где вам заблагорассудиться! Это пока что моя станция!

— Как раз могу, Михаил Евгеньевич, — возразил Нестеров. — Если не верите, взгляните ещё разок на документы.

— …Что ж, как пожелаете, — грохнул стаканом начальник. — Снаряжение возьмёте на складе возле гаража. И если что случиться, я вас предупреждал…

Остаток завтрака прошёл во взаимном молчании. Вскоре рабочие потянулись к выходу, вместе с ними столовую покинул и Григорий.

Склад со снаряжением оказалось найти не трудно. Скупых инструкций начальника хватило на то, чтобы выйти к гаражу, а там Григорий выспросил дорогу у водителя Лёшки. Кладовщиком и по совместительству главой "квалифицированных альпинистов" оказался вчерашний знакомец, бородач Андрей.

— Значит, с нами идёте? — прогудел он, копаясь в ящике со снаряжением. — И как вас только Шатун отпустил?

— А Шатун — это кто?

— Потапыч, начальник наш, — усмехнулся Андрей. — Всё свои замашки баронские позабыть не может. Лютует порой, что медведь не выспавшийся. Да ты и сам, наверное, знаешь, — не теряя времени, перешёл он на "ты".

— Со мной лютовать не получится, — усмехнулся Нестеров. — Я только столичному руководству подчиняюсь…А в каком смысле Потапов "барон"?

Андрей поперхнулся. Откашлявшись, он достал из сундука альпинистские ботинки и протянул Григорию.

— В переносном. На, примерь.

Ботинки пришлись как раз впору. Вскоре на склад пожаловали остальные первопроходцы, как называл их про себя Григорий. Все они оказались молодыми людьми. Возрастом и бородой среди них выделялся только Андрей.

— Глядите друг за другом в оба, — прозвучало загадочное напутствие. — Ну, удачи!

 

Дорогу к четвёртой шахте, как и говорил Потапов, завалило. Первопроходцам приходилось идти по колено в снегу. Не смотря на то, что возле шахты снег покрылся толстой ледяной коркой, в самом каменном тоннеле тепла не чувствовалось. Едва альпинисты зашли в шахту, снежная завеса сомкнулась за их спинами.

Первопроходцы шагали уже десять минут, но никаких "опасностей" Григорий пока что не заметил. Тускло светили подвешенные через каждые пятьдесят метров лампы накаливания. Перед транспортёром для руды Андрей остановился и скомандовал надеть страховку и пристегнуться друг к друг тросами. Карабин своего троса он закрепил за барабан транспортёра.

— Григорий Александрович, идёшь первым.

— Это почему? — удивился Нестеров. — Я ведь шахты не знаю, значит должен идти последним.

— Если ты куда провалишься, — пояснил Андрей. — Мы тебя вытащим. Упавший последний всех за собой потянет, понятно?

Григорий молча кивнул и пошёл впереди. Внимание он утроил — происходящее ему не нравилось. Лёд на полу никакой опасности кроме возможности набить синяк не представлял. А вот внезапно появившиеся после снежной бури провалы настораживали. Какие вообще здесь провалы, откуда?

— Обычные ямы, — в ответ на высказанный вопрос буркнул Андрей. — Появляются в шахте, иногда.

— Откуда они беруться?! Может, под шахтой есть пустоты или толщи хрупкого льда?

— А хрен с редькой их знает! Ты же у нас геолог! — беззлобно ответил Андрей. — Вперёд лучше смотри, кажись, там блестит что-то.

Блестела табличка с надписью "Уровень 1. 44 метра". Альпинисты остановились.

— В чём дело? — обернулся Григорий.

— Первый виток прошли, — прошептал Андрей. — Может ещё и пронесёт, а?

— Тьфу-тьфу-тьфу, не сглазь, — постучал по деревянной подпорке первопроходец позади меня. — Двинули что ли?

Лампы на стенах стали попадаться реже. Некоторые из них, судя по всему, перегорели или разбились. В стенах тоннеля стали попадаться боковые ответвления. Неожиданно справа от Григория раздался крик:

— Помогите!

Нестеров замер. В спину ему врезался идущий позади первопроходец.

— Ты чего? — испуганно спросил он.

— Там кричали! — оглянулся на него Григорий.

— Да помогите же вы мне! — снова крикнул голос. На этот раз в нём явственно прозвучала нота недовольства.

Григорий рванулся в проход.

— Стой!!! — разом заорали альпинисты и потянули трос в сторону.

Нестерова оторвало от земли и бросило в объятия Андрея, который тут же облапил его железной хваткой.

— Да вы чего делаете? — прохрипел Григорий. –Там же человек. Ему наша помощь нужна!

— Успокойся! — тряхнул его Андрей. — Это не человек. Это…мираж! Галлюцинация!

— Как мираж?.. — обмяк геолог.

— Видимо, виноваты ядовитые газы или что-то вроде того, — объяснил Андрей.

Хватку он при этом не ослаблял.

— Такие газы сочатся из свежих расщелин. Ты думаешь, для чего мы здесь и ходим после каждой бури? Да чтобы всякие дурни на голоса не бежали и в трещины не проваливались! Теперь ты, надеюсь, туда не рванёшь?

Андрей отпустил Григория на пол и достал из кармана карту.

— …Главный проход, ответвление 8-3. "Крик о помощи"...Идём дальше.

Туннель все больше шёл под уклон. Через несколько сотен метров пришлось снять с поясов ледорубы на случай, если кто-нибудь поскользнётся и покатится вниз. Не понятно откуда, начал дуть ветер. Среди его завываний послышался далёкий чудовищный рык и звон железа бьющего по железу.

— Что по карте? — спросил кто-то позади Нестерова.

— "Причал разбитых кораблей", Ваня, — ответил Андрей.

— Не похоже, — хмыкнул Ваня. — Сейчас здесь точно "Пещера дракона".

Все остановились. Заскрипел карандаш, Андрей снова правил карту.

— Знаете, — хрипло выдавил Григорий. — Я думаю, на сегодня с меня хватит экскурсий.

— Мы ещё не закончили обход, — покачал головой Андрей. — Впрочем, Ваня, ты человек надёжный, проводи Григория Александровича до ворот лагеря и сам дуй на обед. И не спорь!

Открывший было рот Ваня, тотчас его захлопнул и хмуро кивнул. Спорить с Андреем, похоже, было не принято.

— Пошли, — махнул он Нестерову.

Возвращаться оказалось труднее, чем идти вглубь. Ноги скользили по обледенелому полу шахты. Ощущения были как в детстве, когда ты съехал с горки и пытаешься забраться обратно прямо по её ледяной поверхности.

— Вечно так, — мрачно сплюнул Иван, плетясь впереди. — Отправляют с бредовыми поручениями! Ни разу ещё не дали дальше первого витка пройти, веришь ли?..Хотя какая тебе разница…

— Что же там интересного? — пожал плечами Нестеров. — Камень, руда. Да ещё миражи странные. Никогда о таком не слышал!

— Миражи…— прошептал Ваня.

Дальше шагали молча. Вокруг было тихо до тех пор, пока первопроходец и геолог не приблизились к коридору с расщелиной, у которой Григорий слышал крик.

Иван остановился. Внезапно окружающие предметы подёрнулись черной дымкой. Со всех сторон наваливалась плотная темнота. Свет одиноко висящей лампочки стал ели виден.

— Я дам тебе…Я дам тебе Власть…— прошелестело сбоку от Григория. — Люди будут валяться у твоих ног…

Послышался щелчок карабина. Трос, которым Нестеров пристёгнулся к Ивану, ослаб.

— Иван!!!

— Помогите…— донеслось слева.

Григорий присел на четвереньки и стал медленно продвигаться туда, откуда звучал голос. Чтобы не упасть, он ощупывая пол перед собой ладонями. Вскоре руки перестали чувствовать — холод проникал даже сквозь рукавицы.

— Ваня! — поперхнулся криком Нестеров.

Пещеру залил слепящий белый свет. Холод отступил.

 

11:11

 

— Да помогите же вы мне! — раздался недовольный голос. — Тут человеку плохо!

Геолог открыл глаза и едва снова ни зажмурился. Он лежал на мощенной булыжником площади, окружённой вычурными трехэтажным домами. Прямо над ним в чистом без единого облачка небе светило яркое солнце. Голову Григория приподняли:

— Вы в порядке? — участливо спросил тот же голос.

На геолога добродушно глядел упитанного вида человек, одетый в какой-то старомодный камзол.

— Нет, — честно признался Григорий. — Где я?

— Хм, досадно, — нахмурился толстяк. — Не думал, что так серьёзно, ведь даже шишек не видно...

— Каких ещё шишек? — каркнул Нестеров, и попытался приподняться на локте.

Площадь находилась на возвышенности, поэтому с неё открывался прекрасный вид на незнакомый город. Взору Нестерова предстали ровные ряды домов. Тут и там виднелись площади с фонтанами, нарядные соборы и башенки.

— Где я, чёрт возьми? Как я сюда попал?!

— Вы в Городе Солнца, — ответил толстяк, помогая Григорию подняться. — Вероятно, вы свалились с пролетающего дирижабля. Эти лихачи из молодых летают так низко, что постоянно цепляются за крыши домов, недоумки!

— Дирижабли?..

— Давайте я провожу вас в свою больницу, тут недалеко.

— А вы что… доктор? — подозрительно спросил Нестеров, перестав очумело вертеть головой.

— Мэтр Лис Тарго, — представился собеседник. — Дипломированный врач. Пойдёмте же за мной.

Нестеров опираясь на руку Лиса побрёл вниз по улице. Всё вокруг казалось ему удивительным: чистые подметённые от листвы и мусора тротуары, разноцветные уличные фонари, блестящие широкие окна домов, улыбчивые люди. На перекрёстках стояли скульптуры какого-то человека в котелке и с тростью в руке. Скульптуры были вырезаны из неизвестного геологу камня.

Перед Григорием открылся совершенно новый, таинственный мир, но одно лицо в этом мире ему всё же было знакомо…

 

22:22

 

Лиса Тарго в городе уважали. Человек добрый и отзывчивый, он мастерски врачевал любые раны и ушибы. Недостатков в клиентах он не испытывал, всё потому, как объяснял Лис, что излюбленным транспортом в Городе Солнца, протянувшемся на многие мили вокруг, были дирижабли и всевозможные летательные аппараты. Люди летали на них даже в булочные, предпочитая пешим прогулкам. И особенно старалась молодежь, составлявшая основную клиентуру дома Тарго.

Григорий, которого хозяин для краткости прозвал Григом, жил у Лиса уже неделю. Локальная амнезия, диагностированная у него врачом, никак не проходила. Чему Нестеров в отличии от Лиса совершенно не удивлялся.

— Скажи, Лис, — однажды вечером, листая газету, спросил у врача Григорий. — А давно городом правит мэр Грав?

— Лет десять, — не отрываясь от книги, ответил Лис.

— А откуда он взялся и как был избран? Он ведь родился не в городе?

— Стало быть, ты начинаешь вспоминать, — отложив чтение, довольным голосом произнёс Тарго. — Наш мэр родом из Города Луны. Десяток лет назад его нашли на берегу, мокрого и замёршего. Оказывается, ему надоело жить под пятой своего отца, влиятельного лунного пэра, и он сбежал, чтобы принести нам свет знаний. На счёт знаний не знаю, а свет наш будущий мэр принёс. Он научил нас доставать из под земли невидимый горючий газ, с которым в Город Солнца пришло немыслимое благополучие и богатство. Совет единодушно избрал Эд Грава правителем, а горожане наняли лучших мастеров в Городе Рассвета, чтобы те возвели его статуи на всех площадях Солнца. Те прекрасные фонари с разноцветными стёклами тоже поставили рассветники.

— Ясно, — кивнул Георгий. — Думаю, зимой ваши фонари выглядят как новогодние ёлки...

–Хм, у нас не бывает зимы, Григ, — внимательно посмотрел на Нестерова Лис. — Зима — это наказание Лунного Города.

— Кхм, я не знал…

— Если ты тоже оттуда, лучше не кричать об этом на каждой площади, — посоветовал Лис. — Лично я не противник Луны, но в нашем городе живут разные люди...

Солнце спряталось за домами. На улице зажглись фонари. Этой ночью они светили зелёным и фиолетовым.

 

33:33

 

— Именем мэра! Откройте!

Григ вскочил с кровати и посмотрел на часы. Полтретьего ночи. В дверь барабанили.

— Иду! — прокричал он из комнаты. — Чтоб вас…

Накинув халат, Григ спустился в прихожую. Спичек на столике опять не нашлось, и чтобы отпереть замок в темноте пришлось повозиться. Едва он открыл дверь, в дом ввалились двое жандармов и тотчас же прижали Нестерова к стене. Следом за ними вошёл высокий человек в чёрном пальто, цилиндре и перчатках.

— Я имею честь разговаривать с Григом Нестом, помощником врача Тарго?

— Точнее с его спиной, — просипел в ответ Григ. — А вы кто?

— Перед тобой господин мэр, остолоп! — ответил один из жандармов. — Не видишь что ли?

— У меня на затылке глаз нет, любезный! — каркнул помощник врача.

— Разверните его, — приказал мэр. — И зажгите, наконец, свет. Мне очень интересно, что за человек из Города Луны ищет меня по всему Солнцу?..

Отпустив Грига, жандармы бросились исполнять приказ. Разом чиркнули две зажигалки, и в коридоре стало светло.

— Ну, здравствуй Ваня, — глядя в голубые глаза первопроходца, произнёс Нестеров.

— Ты?! — отступил назад Иван. — Схватить его, болваны!!!

Жандармы, опрокинув столик для писем, бросились на Григория, но в тесном коридоре столкнулись друг с другом и полетели кубарем. Нестеров же тем временем подскочил к мэру и схватил его за руку.

— Как нам попасть домой?!? Говори!

— Я не знаю! — отшатнулся от него Иван. — Отсюда никто не возвращался кроме Барона!

— Барон?! — не отпускал его Григорий. — Какой барон, где его искать?

Яркий свет газовой лампы начал блекнуть. Через несколько секунд лампа светила не ярче лучины.

— Теперь уже нигде! — рассмеялся Ваня. — Бароном мы звали Шатуна. Этот злобный тиран первым открыл Коридоры Миров в шахте номер четыре. Он оказался в мире, который мы зовём "Пещерой дракона". Спас там какую-то девицу и прожил сорок с гаком лет счастливой семейной жизни, если не врёт.

— И как же он вернулся?

Потянуло холодом. На стенах появилась изморось.

Иван не отвечал, уставившись куда-то за спину Григорияю.

— Говори!

— ЕГО ВЫТАЩИЛ Я, — пробасил из-за спины Нестерова голос Андрея.

Григория резко рвануло за шкирку, и со всех сторон на него обрушилась темнота.

 

44:44

 

— Пей, это поможет, — в нос Григорию ударил резкий запах спирта.

— Что это, водка? — попытался отвернулся он. — Я водку не пью.

— И правильно, — кивнул Андрей.

В тусклом свете лампы, Нестеров увидел, что тот сидит на холодном булыжнике. Над ним нависала каменная толща шахты. По сторонам тянулись тёмные провалы боковых проходов.

— Водку пить не надо, а это выпей. Чистый спирт.

Григорий послушно глотнул и даже не закашлялся. Только сейчас он почувствовал насколько замёрз. Губы еле шевелились.

— И долго я? — Григ попытался подобрать подходящее слово. — Здесь валялся?

— Сорок три минуты, — охотно ответил Андрей. — Ещё минута и ты бы…

— Умер?..

— Нет, — покачал головой Андрей. — Ты бы исчез. На сорок четыре года по времени тех…миров, как исчезали многие до тебя. Как пропал Смирнов. Мы не знаем, что за проклятие или чудо таит в себе четвёртая шахта, но не закрываем её, потому что надеемся на возвращение пропавших. Нам бы только знать точно в какой момент они появляются в шахте! Вот мы и дежурим возле Коридоров каждый день. Только не хватает добровольцев, способных устоять перед зовом…

Андрей помог подняться мне, а затем Ване, и вместе мы побрели к выходу и шахты.

— Ты извини…— не смея поднять глаз, прошептал Иван.

— Одним "извини" тут не отделаешься, — буркнул Андрей. — Сегодня же напишу рапорт о твоём добровольном переводе. Понял?

— Понял, — повесил голову Иван.

— Сам подпишешь?

— Сам…

Возле самого выхода из шахты нас нагнали остальные первопроходцы. Они принялись хором расспрашивать меня и Ваню о том, какой он из себя Город Солнца, а потом долго и шумно восхищались. Андрей отправился в свой кабинет писать рапорт, мы же пошли в столовую.

— Традиция, — улыбнулся один из альпинистов, его звали Дима. — Когда мы возвращаемся в столовую, шахтёры узнают, что с нами все в порядке. Мы даём им карты, и возможность выходить на смену без опаски внезапно исчезнуть. Соваться в меченые коридоры с галлюциногенным газом, добровольцев нет…Разве что Ваня…

Дима толкнул в бок приунывшего первопроходца.

— А это и, правда, газ? — спросил Нестеров, устало усаживаясь за стол.

— Не знаю, — прошептал Дима. — Может и газ, но какой-то странный. Не на всех он действует. Например, Андрей никогда никаких миражей не видит. Только то, как от этого газа через человек исчезает, растворяется в воздухе ровно на сорок четыре минуты. Я тоже только смутные образы ощущаю, и не тянет совсем…А тебе теперь с нами работать надо. Мы в этой шахте как сапёры. Сапёры Подземелий, звучит?

— Не сапёры, — поморщился Григ, окидывая взглядом свой новый дом. — Первопроходцы!