Мекор хаим

Он очнулся от легкого похлопывания по плечу, оборвал Яго на середине "Credo in un Dio crudel" и снял наушники.

— Прибыли, мистер Петреску, — голос пилота глушили вертолетный шум и грохот.

Симус не любил полеты, поэтому, очутившись в кабине, всегда закрывал глаза и включал одну из опер Верди. Каждую из них он давно знал наизусть, но это ему не мешало. Симус не то что бы боялся полетов, а именно не любил их. Человек — существо наземное. Бог дал крылья птицам и ангелам, обделив в этом людей — так тому и быть. Человек должен стоять обеими ногами на земле, на худой конец — на днище лодки или палубе корабля, а небо и морские глубины не для него. Дайвинг Петреску тоже недолюбливал. Сын потомков румынских землепашцев и ирландских рыбаков, Симус соединял в себе здравомыслие и мистицизм двух народов. Иногда он жалел, что свою долю фермы взял деньгами, отказавшись от земли и имущества в пользу брата. Иногда. И быстро отгонял жалость прочь. Он вообще не привык заниматься самокопанием, много чего не любил и не боялся говорить об этом вслух, поэтому не любили и его. Уважали — да, боялись — возможно, но не любили.

— Чурбан бесчувственный! — швырнула ему в лицо бывшая при выходе из зала суда.

Чувства? Чувства у него были — как без них? Но он предпочитал держать их при себе.

 

Пилот помог ему выбраться из кабины вертолета — от неудобной позы в маленькой двухместной "стрекозе" ноги затекли и отказывались служить. Закололо в лодыжках. Он наклонился и растер страдающие от недостатка кровотока мышцы. Выпрямляясь, Симус чуть не уткнулся носом в живот словно вынырнувшего из темноты незнакомца. Тот отступил на пару шагов назад и протянул в знак приветствия руку.

— Утро доброе, мистер Петреску! Я — Залман Найт, ваш местный гид и напарник.

— Пусть будет доброе, — назвать три сорок ночи утром...

Симус с небольшой заминкой пожал протянутую руку. Он не любил фамильярности. Любой. Даже в проявлениях дружелюбия. Найт, кажется, заметил паузу, прицокнул зубом и заявил:

— Я консерватор, сэр.

— А я на последних выборах голосовал за радикалов. Для вас это принципиально?

Найт весело фыркнул, но по выражению лица встречаемого понял, что Петреску и не думал шутить. Потерев ладонью выступающую из воротничка тощую шею, Залман осторожно спросил:

— Хм, мистер Петреску, что вы знаете о задании?

— Пока ничего. Я предпочитаю составлять собственное мнение, — пухлая папка с материалами, врученная ему шефом, лежала в кейсе между пижамой и "Большими надеждами" — в чтении Петреску тоже консерватор: Диккенс плюс Библия в номере отеля — этого вполне достаточно.

— Но вы хотя бы знаете, куда прилетели? — продолжал выпытывать Найт.

— Я работаю по всем штатам. Мне без разницы — Техас, Калифорния или Аляска. Хотя… от пары недель на севере я бы не отказался, — Петреску решил улыбкой смягчить резкость ответа, в конце-концов ему с этим типом вместе работать.

— Думаю, что Сигишоара все-таки отличается от других штатов, — широко улыбнулся в ответ Найт, продемонстрировав пару верхних клыков.

Дьявол! Нежить, пусть даже цивилизованную и законопослушную, Симус тоже терпеть не мог.

 

Сигишоара или Донорленд, как обыватели называют этот штат — а точнее, островное минигосударство на территории Соединенных Штатов, — была законной территорией кровососов. Донорленд — странный микс игрушечного музейного городка, Лас-Вегаса и военного лагеря — жил по собственным законам. Под управлением секстета Старейших Сигишоара получала от посетителей острова до трехсот процентов чистой прибыли в год, большая часть которой расходовалась на закупку консервированной крови прихожанам Консервативной Церкви имени Нила Саймона — отца-основателя государства. Остальное шло на розыски вампирских реликвий по всему миру и обеспечение группы "Цепеш" всем необходимым. Что может заменить в спецоперациях отборную, вечно юную, десятилетиями тренирующуюся нежить? Ничего. В сравнении морские котики или отряд "Дельта" — скаутская мелюзга. Правда, по подписанному шестьдесят три года назад двустороннему договору "Цепеш" имел право охоты только на нелюдей и международных террористов, объявленных вне закона.

 

Пока Симус и Залман пешком добирались до отделения Сил Правопорядка — местного аналога полицейского управления, — Петреску успел рассмотреть своего временного напарника. Тот в своей внешности сочетал несовместимое — изысканную элегантность и плебейство. Черный хорошего кроя костюм, явно сшитый по заказу, жемчужно-серая рубашка с шелковым галстуком на тон темнее, маникюр, узкие ботинки с лакированными носами — все это должно было создавать впечатление шика. Но нет. Бледное с бульдожьими складками на щеках мятое лицо, жидкие, зачесанные на лысину пряди волос, слипшиеся от геля, сутулость, шишковатые на суставах кривые пальцы — все это превращало облик денди в лучшем случае в рабочую униформу гробовщика.

"Неприятный тип. Даже если бы он был человеком", — подумал Симус.

Он предпочитал не доверять первому впечатлению, но то нечасто его обманывало.

 

— Итак, вас ввести в курс дела? — Найт расположился в кожаном кресле, любезно предоставив такое же партнеру.

— Только в общих чертах. Я хочу сам осмотреть жертвы и место последнего преступления. Подробности узнаю из документов, — Петреску похлопал по раскрытой на первой странице папке дела с безликим серийным номером.

— Если в общих: за последние десять дней уже третий случай. И хотя жертвы не обескровлены, а съехавший с катушек вампир не оставит ни капли — уж поверьте! — все они являются людьми. При такой ситуации может возникнуть нежелательный для нас всех резонанс в СМИ, поэтому мы попросили у ФБР независимого агента для проведения расследования. Бюро любезно откликнулось. Моя задача — помогать вам, мистер Петреску, всем, что только в наших силах. — Симус. Раз уж мы партнеры — то Симус, так короче. Где тела?

— В подвале. Там у нас небольшой морг. Я предупрежу Сэмми, чтобы он подошел и все показал. — В ответ на вопросительный взгляд Петреску Найт пояснил, — Саммо Чан — интерн-медик, он у нас проходит последипломную практику. Мы зовем его Сэмми.

— Вампир? Человек?

— Верфокс. Паталогоанатом широкого профиля, умница и вообще очень славный парнишка. Надеюсь, он вам понравится.

 

В узкой комнатушке без окон их уже ждали Сэмми и труп. Медиком оказался щуплый юноша с типично азиатской внешностью. На носу Сэмми красовались круглые очки в тонкой металлической оправе а-ля Джон Леннон. Симус в детстве часто смотрел телепередачи про животных и помнил про близорукость лисиц, поэтому, ни на секунду не задумываясь, брякнул:

— Не подскажете, док, физическое состояние звериной формы влияет на человеческую природу оборотня или нет?

Чан без всякой обиды в голосе ответил:

— Об этом мало кто задумывается, но это действительно так. Мой уважаемый дедушка Бао шутит: "Жалко, что мы верфоксы, а не тануки. Вместо плохого зрения нам достались бы большие яйца".

Сэмми и Залман захихикали. Симус не понял, в чем соль шутки, но предпочел улыбнуться за компанию. Медик с деловым видом подошел к металлическому столу и откинул край простыни.

— Последняя жертва. Анна Голдинг. Человек. Полных двадцать шесть лет. Состояние здоровья на момент кончины вполне удовлетворительное. В половую близость за последние двадцать четыре часа не вступала. Острых и хронических заболеваний не обнаружено. Болезнетворных микроорганизмов и известных науке ядов не выявлено…

— Стоп, приятель, — прервал паталогоанатома обошедший вокруг стола и потыкавший в тело пальцем Петреску, — Я не понял. Если все в норме, какого хрена она умерла?

— Ну, в том-то и дело, сэр, что ни у мисс Голдинг, ни у остальных жертв не найдено никаких повреждений организма, несовместимых с жизнью. Все они должны были прожить еще много лет. Даже непонятно, что эти трое "здоровяков" забыли в "Рубиновой чаше". Процедуры там — удовольствие недешевое.

— "Чаша", говоришь. Ну-ну. Интересненько. Остальные жертвы тоже молодые женщины?

— Нет. Первая — сорокатрехлетняя вдова. Вторая — мужчина, бизнесмен, пятидесяти семи лет.

— Кроме здравницы их больше ничего не объединяло? — обратился Петреску к Найту.

— Люди как люди, — Залман выразительно пожал плечами. — Все трое — вполне обеспеченные и добропорядочные граждане. Друг с другом не знакомы. Приехали из разных штатов с целью поправить здоровье. Мистер Браун и мисс Голдинг могли встречаться в кафе и на территории здравницы, но по словам свидетелей ни разу не разговаривали, а миссис Слоу погибла до их прибытия в Сигишоару.

— Ну, кое-что я все-таки нашел. — Сэмми перевернул ладонь покойницы тыльной стороной. — Видите эту царапину? Похожие незначительные повреждения есть и на руках остальных жертв. Я первым делом взял пробу на столбняк, и — как уже говорил — ничего не обнаружил. У нас здесь с техникой плоховато, поэтому я сделал соскобы с поверхности ранок у миссис Слоу и мистера Брауна и послал на материк в Центральную лабораторию округа. Вчера по факсу я получил результат.

— И? — Найт и Петреску и переглянулись.

— Ничего особенного, — охладил их интерес медик. — Ничего, кроме еще одной странности. Хроматограмма показала наличие следовых количеств основного карбоната меди.

— Что это такое? — полюбопытствовал Симус.

— Ну, проще говоря — порошковый малахит. Как он попал в ранки — загадка. Я продублирую пробы и добавлю соскоб с ладони мисс Голдинг. Почему-то я уверен, что у нее найдут то же самое.

— Все страньше и страньше, — пробормотал Найт и кивнул Петреску. — Остальные тела осматривать будете?

— Пока не вижу смысла. Поводов сомневаться в вашей компетентности у меня пока нет, — Симус нарочито подчеркнул оба "пока". — Я хотел бы осмотреть номер мисс Голдинг. Правда, мне не мешало бы сначала зайти в туалет.

— Сэмми, проводи мистера Петреску. Ми…Симус, встретимся у выхода.

Найт вышел из комнаты, после чего Чан ехидно хихикнул:

— Спорю на десять баксов, что он даже не знает, где здесь ватерклозет.

— Почему? — удивился Симус.

— Ну, он же вампир. Они мочатся пару раз в неделю, а свое "добро" мистер Великолепный всегда придерживает до домашнего писсуара из антрацитового фарфора.

Ко входной двери Найт подошел в длинном черном плаще с черной же широкополой шляпой в правой руке.

— Синоптики обещали дождь? — Симус пожалел, что не вытащил из чемодана ветровку.

— Наоборот, ясный солнечный день, — Найт нахлобучил шляпу поглубже. — Идемте. Тут недалеко.

 

— Похоже, что убийца зашел через дверь, — Залман посторонился, пропуская гостя в квартиру. — Окна были закрыты.

— То есть, если это был вампир, то его пригласили.

— Не обязательно, — Найт пожал плечами. — Достаточно сильный вампир сможет преодолеть сопротивление жилища, даже не будучи приглашенным. Но это ему ни к чему — обладая подобными навыками, намного проще приказать жертве выйти. Случайное касание на улице или короткий взгляд в глаза, и человек уже сломлен. Только вот...

— Что? — Симус подошёл к меловым контурам на полу, присел на корточки, аккуратно, чтобы не запачкать рукав, провел пальцами по дощатому полу — своеобразный ритуал, помогавший ему ощутить связь с жертвой, увидеть ее последние мгновения.

— Высокорожденные не будут заниматься подобным, — коротко бросил Найт. — Ладно — девушка, но вдова и стареющий бизнесмен... Они никак не вписываются в почерк могущественного вампира. Пусть даже свихнувшегося.

— Допустим, — Симус разглядывал обстановку. — Скажи, тебя тут ничего не смущает?

— Мы что-то пропустили? — в голосе вампира прорезались нотки любопытства.

— Ты только что говорил про почерк, — детектив бегло просмотрел бумаги на столе. — Что есть в этом номере? А ничего. Номер не отвечает схеме насильственной смерти. Никаких посторонних следов. На девушке нет оборонительных ран. На предполагаемом месте преступления нет преступления. И даже не это — главная странность. Обрати внимание на положение тела. Жертва в момент смерти была одна. Будь в помещении кто-то ещё — даже пассивный наблюдатель, — она лежала бы совсем иначе. Если бы не эксперт с его царапинами и малахитом, были бы у вас сейчас вместо убийств три необъяснимых смерти. Убийца где-то ошибся. И это значит, что он может ошибиться ещё раз. Тогда мы его поймаем.

— Уж больно ты скор на выводы, — проворчал Залман. — Для человека, в смысле. И куда нас это ведет дальше?

— В "Рубиновую чашу". Пока что это единственное, что объединяет всех троих пострадавших. — Петреску на мгновение задумался. — Надо побеседовать с персоналом.

— И поспать не мешало бы, — усмехнулся Найт, обратив внимание, что напарник еле сдерживает зевоту. — Пошли к метрдотелю, может, найдется тебе в этом клоповнике приличная комната.

 

Закатное солнце проникло сквозь жалюзи, отразилось от телевизора на стене и попало прямиком на лицо спящего детектива. Петреску попытался отмахнуться от лучей, но в конечном итоге вынужден был проснуться. От резкого перехода к реальности заныла голова. Симус помассировал виски, но легче не стало. Он потянулся за кейсом, где на всякий случай была припрятана фляжка бренди, когда на кухне что-то загремело, и оттуда высунулось довольное лицо Залмана.

— Добро пожаловать в вампирский распорядок дня, — он участливо наблюдал за кислым выражением лица напарника. — Пока ты спал, я вовсю готовился к продуктивному вечеру.

— Как ты сюда попал? — Симус, чуть пошатываясь, надел костюм.

— В Сигишоаре в первую очередь надо следить за окнами, — Залман тут же посерьезнел. — Дверь, даже открытая, обычно пользуется спросом только у людей. А вот окно может привлечь самые разные неприятности. Кофе будешь?

— Буду. Только у меня национальный рецепт, — детектив взял кружку, достал фляжку и щедро плеснул бренди в напиток. — Хочешь попробовать?

— Спасибо, но это удовольствие не по мне, — Залман распахнул шторы, впуская в номер оранжевый свет. — Готов к работе?

— Всегда готов! — Симус отхлебнул кофе и моментально ощутил, как боль отступает прочь.

— Тогда пошли в "Рубиновую чашу", там сейчас интересно. Ребята допрашивают персонал, а нам оставили главврача.

— Опять куда-то идти, — простонал Симус. — Весь мир ездит на машинах, а вы ходите пешком. Нельзя же быть до такой степени консерваторами.

— Свежий воздух полезен для здоровья. Представь, что ты на курорте и в целях оздоровления совершаешь променад.

— Одно слово — вампиры... Вам лишь бы поговорить, — Симус прикончил кофе и полез за курткой.

Детективы вышли из отеля. Стремительно темнело, и улицы постепенно наполнялись прохожими. Петреску повернулся к Залману и обнаружил, что тот неотрывно смотрит на противоположную сторону дороги.

— Что такое? — он тронул напарника за плечо, но тот отмахнулся.

— Под аркой молодой вампир, — Найт почему-то говорил шепотом. — Интересно, зачем он там стоит?

— Можно подумать, у вас здесь фриков не бывает, — фыркнул Симус, безуспешно всматриваясь в полутьму. — Никого не вижу.

— Это маскировка, — пояснил Залман. — Мы умеем сливаться с окружающей средой. Не целиком, но достаточно, чтобы люди не обращали внимания. А в "Цепеше" есть парочка настолько сильных мастеров, что их даже вампиры не замечают. Я уже видел этого мальчика — утром, когда выходил из гостиницы. Мне кажется, что он следит за нами. Давай-ка сделаем вот что...

Найт наскоро поделился планом и скрылся в недрах отеля. Симус со скучающим видом постоял минут пять, и затем, словно нехотя, направился к арке. Когда юноша почувствовал неладное и подался назад, было уже поздно — из-за его спины вынырнула темная фигура и скрутила ему руки.

— И кто тут нас? — Залман пинками вывел задержанного на свет, ожидая услышать возмущенные вопли, но получил лишь презрительную улыбку.

— Доблестные Силы Правопорядка, — выплюнул в лицо Симусу пленник. — Всех ваших навыков только и хватает, чтобы трусливо прятаться за чужими спинами. Идиоты безмозглые! Идите делайте свою работу, кретины! Нет же, вам не угодили мирные жители, а до преступников вам дела и нет. Твари продажные!

— Ты понимаешь, о чем он? — обратился Найт к напарнику. Тот вместо ответа помотал головой. Залман еще раз крепко встряхнул юношу, — Что ты имеешь в виду?

— Ваших жалких умов не хватает даже на такие очевидные вещи, — скривился тот. — Анна любила меня, а я любил ее.

— Похоже, перед нами возлюбленный мисс Голдинг, — прокомментировал Петреску. — Значит, и потенциальный свидетель.

— Думаешь? — Найт с сомнением оглядел юношу. — Слушай сюда, мальчик. Сейчас я отпущу твои руки. И ты не будешь убегать, а тихо-мирно расскажешь нам все, что знаешь. Если ты что-то знаешь, конечно. Начни со своего имени.

— Энгель. Энгель Шварц, — задержанный слегка присмирел. — Мы с Энни встречались несколько месяцев. В основном тут, так как эти придурки в "Чаше" не пускают посторонних. Фишка в том, что она должна была стать одной из нас.

— Чего-о? — Найт слегка опешил от такого поворота событий. — Этого же не может быть. Лимит на перерождение строго ограничен и расписан на несколько лет вперед. К тому же оно происходит вовсе не здесь.

— Черный рынок, приятель. Ферштейн? Какой-то местный чудо-доктор обещал Энни полный комплект. А теперь ее не стало, и вы бездействуете.

— Что за доктор? — Симус встревоженно взглянул на напарника.

— Понятия не имею, мужик. Их там немеряно. Может, если бы вы лучше делали свое дело, она до сих пор была бы жива.

Едва договорив, молодой вампир воспользовался растерянностью обоих детективов и припустил по улице вниз. Найт нацелился было за ним, но был остановлен Петреску.

— Пусть, — Симус лишь махнул рукой. — Не уверен, что от него еще будет толк.

— Нелегальное перерождение... Это очень плохо, — Залман укутался в плащ так, что видны были только глаза. — И почти недоказуемо.

— Тем более надо поговорить с главврачом, — Петреску двинулся вниз по улице, но метров через десять остановился. — Кстати, куда идти?

 

Здравница "Рубиновая чаша" по сути своей состояла из двух частей: одноименного санатория с целебными грязями, спа и прочими процедурами, и небольшого крыла "Ювента", отведенного под исследования и семинары. Обеими частями заведовал Перри Гарднер — доктор медицины с мировым именем и специалист в области омоложения. Посетителей в здравнице было настолько много, что надеявшимся на спокойную деловую обстановку детективам пришлось срочно менять планы — доктора чуть не разрывали на части звонки, секретарши, требующие внимания клиенты и прочие досадные помехи.

— А? Что? Ах да... — он растерянно смотрел на посетителей сквозь очки-половинки, которые так и норовили сползти с носа. — Эти смерти. Крайне неприятно. Такое пятно на репутации. Но вы же понимаете, что они к нам не имеют отношения. Какое-то жуткое совпадение.

— Все жертвы лечились у вас, — Петреску заерзал на неудобном стуле. — По-моему, это больше, чем просто совпадение.

— У нас, молодой человек, лечилась чуть ли не половина Америки, — Гарднер открыл ящик, рассеянно посмотрел внутрь и закрыл снова. — Так что это не аргумент, а стечение обстоятельств.

— Вам что-нибудь известно о нелегальных перерождениях в здравнице? — Залман не спускал глаз с собеседника.

— Перерождения? Здесь? — доктор всплеснул руками. — Нелепость какая! У вас слишком богатая фантазия. Это мало того что запрещено, но и невозможно — сами знаете, в какой тайне Старейшие держат данный процесс.

— Мистер Гарднер, — ожил динамик на столе. — Прибыл канцлер Канн.

— Как прибыл?! — всполошился доктор. — Он же завтра только должен был прилететь! Что за день, что за день! Ни минуты покоя! Господа детективы, я могу чем-то еще вам помочь? Сами понимаете...

— Пожалуй, что нет, — Петреску встал, давая Найту понять, что визит окончен. Тот молча вышел за дверь. — Спасибо за содействие.

Да что вы, — отмахнулся Гарднер, выискивая в шкафу папку. — Я всегда рад помочь. Нет, что за день...

Найдя нужные бумаги, доктор с такой прытью кинулся к двери, что уходящий Симус не успел избежать столкновения. Листы разлетелись в стороны. Петреску мельком успел увидеть лишь какие-то схемы и витиеватую вязь слов, а потом поспешно извинился и принялся их собирать и передавать Гарднеру.

— Вот и поговорили... — буркнул на выходе очевидно недовольный Найт.

— А ты чего ожидал? — Симус пожал плечами. — Нормальный предварительный допрос. Будут новые зацепки, вызовем уже официально. Что там с остальными?

— Скоро полночь, — Залман посмотрел на часы. — Раньше утра результаты вряд ли будут — пока всех допросят, пока оформят, пока подошьют...

— Значит, пошли в управление. Будем осваивать поступающий материал, — Петреску, все еще не до конца отошедший от смены часовых поясов, зевнул.

— Погоди, — вампир щелкнул пальцами. — Лучше в паб. Тут недалеко.

— Ты же вроде не пьешь.

— Я там люблю наблюдать за людьми, — неожиданно поделился Найт. — Посидим спокойно пару часов, потом в управление. Все равно раньше ловить нечего.

— Тогда пошли, — легко согласился Симус, стряхивая сон, и добавил: — По счету плачу я.

— Учти, коктейль "Кровавая Мэри" по специальному вампирскому рецепту там стоит недешево, — довольно ухмыльнулся Залман.

 

Паб "У Вилли" создавался как дешевая забегаловка для оборотней. Но место оказалось бойкое, смышленый хозяин приобрел лицензию на смешанную публику и из кожи вон лез, чтобы повысить престиж заведения.

Уютный подвальчик был заполнен до отказа. Залман и Симус еле отыскали свободное место в углу стойки. Пока белокурая вервольфица принимала у Найта заказ, Петреску вытащил из кармана огрызок карандаша и стал машинально чирикать им по картонному пивному кружку. В результате вышло нечто похожее на фрагмент арабески Гарднера.

— Постой-ка, — Залман отставил высокий стакан с бордовой жидкостью, — когда я был мальчиком, еще в Европе, дядюшка Йозеф мечтал сделать из меня ребе и приобщал к мудрости Торы. Вот это очень похоже на "Мекор Хаим".

— Мекор что? — переспросил Симус.

— "Мекор Хаим" — источник жизни. Очень древнее выражение. Очень. Не жизнь — больше жизни. А дальше что-то про "извлечь и сохранить". И еще…

Найт резко прервался и оцепенел, словно прислушиваясь.

— Что такое? — рука Саймона сама собой скользнула под пиджак к надежно припрятанному пистолету.

— Что-то происходит. Слева. Во второй вип-кабинке, — Залман закрыл глаза и чуть приподнял острый подбородок. — Там кого-то бьют.

Вампир сорвался с места и молниеносно рванул вперед. Ошеломленный Петреску чуть помедлил и, осторожно обходя посетителей, пошел следом.

— Открывай, скотина, — вампир примерился и с такой силой вломил ладонью по дубовой двери, что та скорбно заскрипела. — Силы Правопорядка!

Дверь распахнулась. На пороге стоял толстенький человечек в трусах и пиджаке на голое тело. Толстяк, судя по виду, был весьма зол.

— Что вы себе позволяете? — заверещал он, — Вы вообще представляете, кто я такой?!

— Не знаю, и знать не хочу, — Залман хищно оскалился и уверенно отодвинул постояльца бара в сторону.

Симус чуть поразмыслил и решил не вмешиваться — ему было весьма интересно посмотреть на напарника в действии.

Мрачнея буквально на глазах, вампир вытащил из-под стола девчонку лет двенадцати с кровоподтеками на лице. Он опустил дрожащую малышку на диванчик рядом с Симусом, схватил толстяка за горло и легким движением приподнял.

— А теперь послушай меня, мясо, — в голосе вампира не осталось и следа от былой ярости, но пришедший на замену ледяной шепот оказался ничуть не менее эффектен. — Ты думал, что можешь приехать в Сигишоару и безнаказанно избивать людей?

— Не... при... косновенность, — прохрипел толстяк. — Я официальное дипломатическое лицо. В кармане паспорт, так что убедись в этом и убирайся, поганый кровосос.

— Странно, — Залман бросил взгляд на Петреску. — Я вижу, что его губы двигаются, но никак не могу понять, что именно он говорит.

— Кажется, он пытается извиниться, — подыграл Симус.

— Нет, — покачал головой вампир. — Слишком поздно для извинений.

Он отпустил дипломата, перехватил его плечо и кисть, заставляя встать на колени, и надавил с внешней стороны локтя. Человечек заорал. Неприятно хрустнула кость, и в следующий же момент рука сломалась.

— Тебе повезло, — Найт брезгливо вытер ладони. — Это всего лишь рука. И я бы не очень торопился жаловаться, так как ты не только нарушил законы Сигишоары, но и оказал сопротивление сотруднику Сил Правопорядка — подумай на досуге, чем это чревато.

Вампир содрал с подвывающего постояльца пиджак, накинул его на дрожащую девочку и вытащил сотовый телефон:

— Это ты, Финни? Кто сегодня на дежурстве? Пришли пару ребят. Паб "У Вилли". Насилие над несовершеннолетней. Человеческий ребенок. Да, еще — вызови неотложку, девочку нужно осмотреть.

В этот момент перед глазами Симуса всплыл предмет, лежавший на бумагах в ящике письменного стола профессора Гарднера. Медный предмет. Медь. Карбонат меди в ранках. Мекор хаим. Бессмертие. Дьявол! Надо немедленно проверить. Он посмотрел на Найта, все еще раздающего указания. Причин не доверять напарнику не было, но Петреску на всякий случай решил поостеречься — вдруг тут замешаны вампирские интересы.

— Ты жди бригаду, а мне не мешало бы пару часов вздремнуть. Дорогу я найду, — Симус, убедившись, что Залман не отойдет от скулящего толстяка, быстро зашагал по оживленной улице. Его путь лежал назад, в "Рубиновую чашу".

 

На дежурстве была только медсестричка, листающая гламурный журнал. На цыпочках мимо. Дверь. Легкое движение отмычкой — подарок одного из старых "клиентов". Задернуть шторы, включить фонарь. Ящик стола не заперт.

Яркий свет ударил Симуса по глазам, заставляя зажмуриться.

— Того, что вы искали, там уже нет, — профессор, не суетливый, как раньше, а самоуверенно-спокойный, стоял перед дверью, перегородив выход. — А вы шустрый малый, детектив. Но торопиться вам теперь некуда.

Не отрывая взгляд от доктора, Петреску словно ненароком сдвинулся так, чтобы между ними не было препятствий. С тем же успехом он мог и ничего не делать — противник моментально раскусил маневр и довольно осклабился, обнажив выдвигающиеся клыки. Симус моментально сдал назад — соревноваться в реакции с вампиром, находящимся в боевой стойке, было за гранью безумия.

— Рассеянным вы мне нравились куда больше, — он попытался выиграть немного времени для разработки другого плана.

— Ловушка для дураков, — сообщил Гарднер. — Никогда не верьте нежити, у которой за плечами имеется многовековой опыт. Скажите, вас как, сразу убить, или желаете помучиться?

— Предпочитаю помучиться.

— Ну вот и отлично. Перри Гарднер никогда не откажет в беседе умному человеку, — доктор облокотился на дверной косяк. — Если честно, не ожидал такой прыти от человека. Как вы догадались?

— В основном из-за ваших бумаг, — Симус усмехнулся. — Мекор хаим, медь, энергия. Оставалось только сложить кусочки в цельную картину. Простая схема: вы берете человека из, скажем, среднего класса. Предлагаете ему льготное бессмертие. Приглашаете в здравницу. И вот однажды приводите в комнату — подозреваю, где-то в "Ювенте", — где уже ждет некий прибор. "Вот оно, бессмертие", — говорите вы. Человек касается прибора и спустя несколько часов умирает. Его жизненная энергия становится вашей. Вы используете ее для своих процедур. Я угадал?

— Почти, — Гарднер потер руки. — Мне даже немного жаль вас убивать. Но иного выхода нет — вы слишком молоды, чтобы понять...

— Понять что? Что жизнь в ваших глазах в конечном итоге сводится к деньгам?

— Ну при чём тут деньги? — вздохнул вампир. — Есть вещи намного важнее богатства и, если уж на то пошло, намного важнее отдельно взятого человека. Я стою на пороге новых открытий. А все благодаря невзрачному артефакту, кусочку меди с необычными свойствами. Мне, между прочим, стоило неимоверных трудов и связей ввести его в страну так, чтобы никто ничего не заподозрил.

— Ни одно изобретение того не стоит.

— Дайте время, и человечество будет думать иначе. Наука неумолимо идет вперед. Помнится, однажды Роберт Оппенхаймер сказал, что в науке не должно быть догм, а ученый вправе задавать любые вопросы и искать любые доказательства. Я был там, слышал эти слова, видел, как обычный человек становится разрушителем миров. Вы смиритесь. Используя артефакт, я могу омоложивать и исцелять людей, могу продлевать жизнь и даровать ее. Неужели это не стоит нескольких смертей — тех, о которых не будут горевать близкие? Например... вашей?

Симус понял, что пора разговоров закончилась. Когда Гарднер ринулся к нему, детектив нырнул под стол, пытаясь если уж не выиграть время, то хотя бы ограничить зону повреждений. Вампир перескочил через преграду, и в этот момент во все стороны брызнуло оконное стекло, и из темноты в образовавшийся проем нырнул Залман, на полном ходу врезался в ученого и поспешно перешел в боевую стойку. Два вампира стояли один против другого, внимательно следя за движениями соперника.

— Я являюсь значимой фигурой Сигишоары, — Гарднер неприятно хрустнул шеей. — И обладаю чрезвычайно ценными знаниями. Ты должен привести меня к Старейшим живым и невредимым.

— Извини, приятель, — Найт достал из недр плаща оружие, — но у меня проблемы с авторитетами.

Он нажал на курок, и из тонкого отверстия с тихим шелестом одна за другой полетели иглы, с легкостью проникая сквозь одежду и вонзаясь в тело доктора. Тот закричал, упал на пол и вскоре затих.

— Иглопистолет. Однако, — Симус проворно вылез из-под стола.

— Со стальными освященными иглами. Работает не хуже осиновых кольев, — Залман с некоторой опаской убрал пистолет обратно. — Я же говорил — следи за окнами. Хотя после этого трюка в пабе надо было дать ему чуток тебя покромсать.

— Ну извини, — Петреску обшарил карманы окончательно мертвого Гарднера. — Не знал, можно ли тебе доверять. Как-никак, правительственное заведение. Вдруг и психи у вас тоже государственные. Ты ведь слышал, что он говорил?

— Большую часть.

— Совесть не будет мучать, что лишил человечество такого благодетеля?

— Я же вампир, — буднично отозвался Найт, набирая номер управления. — Откуда у меня совесть?

 

Начинало светать. От земли уже поднимался утренний туман. В окнах здания горел свет — там вовсю искали таинственный артефакт. У входа в здравницу стояли две фигуры в плащах и шляпах. Одна курила, вторая регулярно что-то подносила ко рту — кажется, фляжку. Какое-то время они молчали, и затем курящий нарушил тишину:

— Оставайся тут, — Залман потушил сигарету о ладонь и поднял воротник плаща. — Когда никого не убивают, у нас не так уж и плохо.

— Я подумаю, — Симус закупорил фляжку и положил в карман. — Но потом. Сейчас я иду спать.

Они ступили в туман, и тот почти сразу же скрыл их, оставляя случайным наблюдателям лишь голоса.

— По-моему, это начало замечательной дружбы, — сказал кто-то голосом Найта.

— Терпеть не могу нежить... — ответил ему кто-то голосом Петреску.