На что готова ты
Если вам когда-нибудь захочется пересечь Канал Страха от Сумеречной арки до площади Тьмы, помните лишь об одном — назад дороги нет. Оставьте все страхи, все живое, что есть в вашей душе, на берегу. Знайте, только Ангел в сердце сможет вернуть вас обратно. Но захотите ли вы возвращаться, если решились на такое путешествие?
Землистые камни свода арки были пропитаны зеленой плесенью, они источали сырость и холод, от которых не мог защитить ни один канарийский плащ. Набережная тянулась узкой полоской влажных, блестящих в лунном свете, мраморных плит. Юная мирра Сцери стояла в самом узком проеме и все еще боялась сделать шаг вперед на скользкие камни, с которых вмиг можно было соскользнуть в темную воду канала. О том, что таится и играет волнами внизу, ходили самые жуткие слухи. Недаром, простой народ любил проклятье-пожелание "мокрой дороги".
Мирра Сцери боялась. Страх и боль отчаяния пробирали ее хрупкую фигурку, заставляя вздрагивать все тело от любого шороха и стука. Но в район Аддио — самое темное место столицы, приют для отчаявшихся и сумасшедших, она пришла по своей воли. Пришла, чтобы спасти то, что ей дорого, или раствориться в тенях площади Тьмы навсегда.
— Не желаете ли сыпной травы? — зашептал ей на ухо какой-то отвратительный, хрустящий голос. Мирра Сцери вздрогнула, обернулась, но никого рядом не было. Блуждающий дух на свободе — они часто поднимались испарениями с поверхности черной воды канала и бродили по набережной, пугая разговорами или печальными песнопениями случайных прохожих.
Надо было решаться, всего один шаг на двенадцатый камень — вот он, помечен золотой меткой входа. Пятиконечная звезда на самой большой квадратной плите поблескивала недалеко от девушки. Несколько робких шагов, и она стоит там, опускает тяжелую монету в узкую щель, призывая Проводника.
Воды канала бурлили и пенились черными бульбами, разрывались, чавкали. Мелкие волны шумели, прижимаясь к каменным стенам. Недолгая пытка ожиданием — и на поверхности показалась широкая черная лаковая спина рыбы. Проводник сам выбирал образ для путника, вызвавшего его. Неуверенными шагами, пошатываясь и переступая с одной ноги на другую, мирра Сцери сняла свои кремовые башмачки, расшитые розовым морейским бисером, и спустилась на спину Проводника.
— Цепи, — голос Демона был низкий и тихий.
— Что, простите? — Сцери с трудом задала этот вопрос, губы заледенели от ужаса и совсем ее не слушались.
— Цепи, — громче повторил Проводник. На этот раз девушка осмелилась посмотреть по сторонам и, на уровне горизонтально расставленных на воде плавников рыбы, заметила золотые, размером с кулак крюки-кошки, от каждого из них тянулась под воду цепь. Усевшись поудобнее на скользкую поверхность спины Демона, Сцери с осторожностью потянула цепи к себе. Проводник фыркнул, но с места не сдвинулся, — Извините, я в первый раз… я не знаю, — стала оправдываться, почему-то перейдя на шепот, Сцери.
— Цепи закрепи на руках, чтобы Демоны Канала тебя не утащили по дороге, — безразлично пояснил Проводник.
— Как закрепить, — все еще шепотом спросила Сцери, но Демон больше ничего ей не ответил.
Девушке ничего не оставалось, кроме как вонзить острые изогнутые иглы захватов в ладонь. Получалось, будто она с рыбой на одном крючке. И как только несколько красных бусинок крови шлепнулось на спину Проводника, они поплыли.
Сцери зажмурилась, так было легче прогнать от себя страх, ее плечи подрагивали от холодных ударов ветра. Она старалась дышать спокойно, с каждым вдохом разжигая огненное тепло Ангела у себя внутри. Ласковые волны света разливались с каждым ударом сердца, разносились сильными потоками молодой крови до самых кончиков пальцев, отгоняя Тьму, которая сгущалась вокруг. Со временем Сцери почувствовала себя уверенней и решила открыть глаза. Черные пустые глазницы каменных арок, разрушенные зубья стен, одинокие покачивающиеся створки ворот в темных проходах — все вокруг пожиралось и снова выстраивалось демонами Тьмы. Район Аддио жил постоянным движением теней, дышал шуршащими вздохами и протяжными стонами. Хотя, разве можно это назвать жизнью? Они существовали, переходили из воздушных образов в водные, принимали облик твоего самого липкого страха, но все они были бесплотны. Пока в живом сердце горел свет Ангела, ни один Демон не смел дотронуться до человека. Смерть… Смерть позволяла Демонам все. Забирать, разрывать, пожирать холодную беззащитную плоть. Сцери мотнула головой, отгоняя эти пугающие мысли, тонкий щелк белых волос высвободился из-под капюшона — тут же кто-то зашипел справа. Этот Демон, в образе огромной птицы с длинным, заляпанным кровью, клювом, летел возле них от самой Сумеречной арки, протягивая свои туманные крылья-отростки и лаская влажными потоками ветра голые ноги Сцери. Он испугался света и отстал.
— Как зовут тебя, Проводник? — спросила Сцери, удивляясь своей смелости. Скорей всего, ей просто жутко не хотелось ехать наедине с шорохами Канала Стараха.
— Туркол, — последовал гулкий ответ.
— И давно ты стал таким?
— Сколько помню себя.
— Мне говорили, что Проводниками становятся те, кто не готов еще расстаться с миром?
— Я не знаю, — Сцери и не ожидала услышать ответ на этот вопрос.
— А кем ты еще можешь быть?
— Мои образы — змей, крокодил, конь, — он перечислял это без интонаций, спокойно произнося слово на каждый размеренный взмах плавников под водой. Сцери удалось заметить острый когте-шип на одном из плавников слева. Она оглянулась назад, где торчал взъерошенными иглами хвост, тусклое свечение исходило из кончика каждой иглы, а за ними все пожирала тьма.
— Туркол, мне нужно будет найти одного человека там, на площади, — обратилась Сцери в надежде на помощь, но Проводник молчал. Его не интересовала цель визита юной мирры в царство Демонов. Или она просто не так задала вопрос?
— Туркол, как можно найти человека на площади Тьмы?
— Если его нашли Демоны до тебя — то никак, они уже насытились его плотью и тебе его не вернуть.
— А если нет? Если он смог спрятаться от них?
— Никто не может от них скрыться, площадь Тьмы это и есть сами Демоны. Она полна ими, она построена из них.
— Да, да, я понимаю это, -поспешила объяснить мирра, — но я уверенна, что он там.
— Без Ангела ему не уйти отсюда.
На это Сцери не было что ответить. Точнее она не хотела раскрывать свой план Проводнику, потому что сама боялась в него поверить.
Всю дорогу их окружала тишина. Казалось бы, в Канале Страха не имеет право присутствовать спокойствие, но Сцери, восседающая верхом на черной рыбе, была словно в безопасном воздушном пузыре. Всю дорогу их сопровождали бесформенные тени — они плыли, скакали, крутились по набережной канала, иногда на скорости заныривая в темную воду или пролетая Туркола насквозь.
Довольно скоро пять огней площади Тьмы появились на горизонте. Говорили, что это пять проклятых Ангелов навечно заточены в фонари района Аддио. Вода канала ласкала узкие ступени, поднимающиеся к овальной площади, после чего течение раздваивалось в разные стороны.
Руки Сцери устали от одного положения, цепи оттягивали белую кожу вниз, витые полоски крови застыли бордовой коркой на запястьях. Она готовилась терпеть боль и она должна выдержать эту миссию от начала и до конца.
Проводник повернул свой пузатый бок параллельно площади и выставил ребристые полосы плавника вместо трапа. Сцери поднялась на ноги, цепь мелодично зашуршала за ней, оставляя капли мокрого следа за собой.
— Не снимай, — предостерег ее Демон, — это твоя связь с живым миром. Они дотянуться до любого места, куда пойдешь ты.
Мирра Сцери кивнула и на носочках сделала свои первые шаги на площадь Тьмы.
Десять шагов направо ко второму Проклятому огню, от него вперед два шага, начертить пентаграмму, тринадцать символов по кругу, знак Запрещающий, знак Открывающий, знак Властвующий. Она отступила назад как раз вовремя. Темно-серый дым заклубился над ее рисунком, алые молнии изредка проскакивали внутри, выжигая по очереди каждый символ. Когда ритуал был окончен, Демон Хранитель стоял передней. Он с ног до головы был укутан в дымкой красного бархатного плаща, и ничего кроме белесых зрачков из глубоко надвинутого на голову капюшона было не разглядеть.
— Ты одарена удачей, девчонка
— У меня нет времени на разговоры, — резко оборвала его Сцери, — здесь есть один человек, он еще жив. Мне нужно забрать его с собой.
— Никто не уходит с площади Тьмы! — взвиваясь красными языками пламени, завопил Демон. Огонь спалил алыми линиями плащ, и теперь перед девушкой стояла полуженщина-полузмея. У нее была однотонная бронзовая кожа, совершенно плоская, юношеская грудь, казалось будто ее тело выточено из мрамора. Черные распущенные волосы развивались, словно от урагана, чешуйчатый змеиный хвост, пощелкивая, вился и скручивался кольцами, не выходя за границы пентаграммы.
— Где этот человек, Демон?! — громко выкрикнула Сцери.
— Аргх, — застонал Хранитель и указал рукой в сторону одного из проходов вглубь площади. В то же мгновение, один из Проклятых огней полетел в указанном направлении, постепенно снижаясь к полу. Сцери сжала кулаки, отчего острые шипы крюков впились еще глубже. У нее пока что все получалось.
Лойр не понимал, почему едва различимый свет от его кожи разгонял кромешную темноту вокруг. В этой комнате не было ни окон, ни дверей, он на ощупь обошел сотню кругов не меньше. И все щели, что удалось найти, были не шире его ладони. Когда он просовывал в них руку, пальцы упирались в лед, черный лед и больше ничего. Когда-то он заморозит и его тело. А пока Лойр грел себя воспоминаниями. После каждого обхода темницы он садился на каменный пол, обхватывал руками колени и закрывал глаза. Так он обманывал себя, и тьма вокруг как будто теплела, согреваясь от его мыслей, чувств и образов прошлого. Мир вокруг обрастал зеленью, шелестящий на ветру, щебетом птиц, радостным шумом детей, играющих в королевский мяч, золотистым блеском воды в фонтанах, шорохом шелковых модных платьев и костюмов. Последней приходила Она, в голубом брючном костюме и расшитой серебряными кружевами накидкой на плечах, заботливо скрывающей возбуждающие формы юного тела девушки. Она подхватывала Лойра под руку, и тут же становилось жарко, все горело изнутри, наливались силой мышцы, сердце стучало как колокол собора Святого Аврита, выпрямлялись мысли. Он оживал и хотел жить, хотел быть рядом с молодой женой, хотел устраивать балы, раздавать награды и подписывать витиеватой подписью законы, хотел ездить в долгие дипломатические путешествия, хотел и дальше править своей страной. Хотел, но не мог. Счастливые видения стирались из памяти сладкой болью, она разрывала горло, как проклятое вино, что он выпил однажды утром. Лойр заходился в кашле, раздирал длинными кривыми ногтями грудь и рыдал. Орал в голос и катался по полу, отбивая пятки об стены. Сейчас его покинуло воспоминание об их первой встрече. Сколько еще ему осталось этой пытки уничтожения? До первого детского крика? А потом что — его не станет? Поскорее бы…
Свет спускался сверху. Из маленькой, едва различимой белой точки, он вырос в громадный шар, от яркий лучей которого глаза тут же ослепли. Лойр даже не почувствовал, как его ноги оторвались от земли. Но, вот он парит в воздухе, приближаясь к свету, словно к магниту.
— Неужели это все? Конец? — счастливая улыбка появилась на потрескавшихся губах. Он раскрыл широко руки, откинул голову назад, подставляя пустую грудь свету.
— Лойр… — ее голос вдалеке.
— Да, Сцери, у меня все хорошо. Теперь хорошо.
— Лойр, я ... — ее дыхание на губах.
— Прости меня за все, что я не успел…
— Лойр, я здесь, — эти слова заставили Лойра открыть глаза, но ничего кроме света рядом нет.
— Сцери, ты? Ты не могла умереть, нет! — он закричал это, из последних сил хватая руками воздух.
— Хранитель, этот человек имеет право мести, он умер не своей смертью, — поднявшись на ноги, уверенным голосом заявила Сцери, когда свет от Проклятого фонаря перенес тело Лойра на площадь. Демон молчал, скрестив руки на груди, — Я забираю его с собой!
— Ему не покинуть канал Страха без Ангела, — кривой улыбкой рассмеялся Хранитель.
Сцери подхватила Лойра подмышки и стала тащить его тело по ступеням вниз к Проводнику. Заточенный в пентаграмме Демон Хранитель начал призывно завывать и щелкать хвостом. Сотни темных теней в тот же миг отделились от камней площади и стали заполнять все вокруг. Переступая последние ступени лестницы, Сцери почувствовала, что ей нечем дышать, Демоны района Аддио обнимали ее со всех сторон, прижимались своими паутиновыми телами, отбирали тепло ее кожи, облепили влажные губы, проникая с воздухом в легкие. Она оглянулась на площадь, Проклятых фонарей уже не было видно, только вызванный Хранитель извивался и горел в столбе алого пламени.
— Ты должна разорвать черту, — пробубнил Туркол, когда Сцери взобралась ему на спину и уложила рядом с собой мужа.
— Тогда он разорвет меня на куски, — едва различая свой голос, ответила мирра.
— Не нарушай закон. Он не смеет тронуть путников канала Страха, если они соблюдают законы района Аддио.
— Аах, — Сцери соскользнула с мокрой спины Проводника, набрала в ладошки воды из канала и побежала на площадь.
— Я благодарю и освобождаю тебя, — сказала она громко, припав на одно колено. Как только девушка разжала руки, и вода капнула на мостовую площади, стирая защитный узор, Демон Хранитель закружился голубым огненным вихрем, поглощая сгустившуюся тьму вокруг. Раздуваясь в гигантский шар, он набирал силы, вбирая в себя тени площади.
— Вам не уйти! — его крик отражался от пустых стен, и вторил эхом всех собравшихся на площади Демонов. От такой невозможной какофонии звуков можно было сойти с ума. Сцери закрыла уши руками и побежала обратно.
— Быстрее, Туркол, — крикнула она, через одну перескакивая последние ступени. Под звон болтающихся цепей, прикованных к ее запястьям, Сцери с разбега влетела на спину рыбы. Проводник оттолкнулся правым плавником от каменной ступени и поплыл. Сцери не хотела смотреть назад, ей казалось, что такого ужаса она не перенесет — ее сердце окаменеет от страха.
— Милая, что ты тут делаешь? — голос Лойра оживил ее и вывел из оцепенения.
— Мы едем домой.
— Что?
— Я забираю тебя, — Сцери присела на колени и стала гладить ледяные руки Лойра, пытаясь их согреть. Нежно подула на них, поцеловала, но они упорно не поддавались живому теплу.
— Я умер, Сцери, — от спокойствия и отрешенности в его голосе, маленькая слезинка покатилась по щеке у юной мирры. Она молчала, затем растерянно кивнула, как бы соглашаясь признать это, и упала Лойру на грудь. Стала целовать, прижалась покрепче, глубже к нему. Не обращая внимания на гул эскорта черных теней, что плотным кольцом сопровождал их по Каналу Страха, Сцери скинула свой плащ, под ним она была полностью нагой.
— Ты жив, — шептала она, покрывая тело Лойра горячими поцелуями. Обхватила его бедра ногами и прижалась теплым бархатом сосков к холодному камню груди мужа, — Ты мой!
Демоны метались в безумной пляске, шумели бурными волнами, потоками холодного ветра перескакивали через канал. Яростными выкриками, брызгами, свистом и шипением комментировали любовь между мужчиной и женщиной со всех сторон. Но они были бессильны.
Когда Туркол пристал к Сумеречной арке, он не стал торопить людей, лишь зажег чуть ярче огни своих плавников, чтобы отпугивать назойливых демонов.
Сцери лежала сверху на муже, зарывшись лицом в его засаленных волосах. Ей на мгновение показалось, что огонек тепла Ангела зажегся в сердце Лойра. Она прижалась щекой к его груди и стала слушать. Нет, ни одного стука, ни одного глухого удара сердца. Пустота... Холодная, мертвая пустота.
Пришлось затаить дыхание, чтобы не заплакать. Она сдерживала приступы отчаяния с того самого дня, как нашла любимого мертвым в его кабинете. Криштальный кувшин вина валялся в красной луже у ног юного короля. Сам он скрючился в кресле, рубашка была разорвана, губы посинели, а в застекленевших голубых глазах остановилась боль. Сцери собрала все внутренние силы, приговорила молитвой Святой Анне свою королевскую кровь и стала искать — искать выход как спасти страну и удержать трон.
Район Картомари — там творят чудеса.
И только чудо могло помочь мирре Сцери. Она обратилась к индовине Гаалле, лучшей гадалке и знахарке города. Разговор был недолгим:
— Когда он попал в Аддио? — Гаалла водила белыми подушками пальцев по затертому пергаменту карты города. Все ее тело, насколько можно было рассмотреть под полупрозрачной сиреневой накидкой, было расписано ороголдскими узорами. Кольца с разноцветными камнями украшали каждый ее палец. От черных агаритовых камней на указательных пальцах, тянулись узорные цепочки, которые крепились браслетами на запястьях. Иногда по ним мелкими чертиками проскакивали рыжие искорки, тогда Гаалла стряхивала руки, украшения мелодично звенели.
— Не знаю, — руки Сцери зажала у груди, до боли сжимая золотой ирейский крест распятия.
— Умер когда?
— Сегодня, днем, — мирра не смела взглянуть на гадалку, она загипнотизировано следила за порханием разукрашенных пальцев по карте.
— Он еще там, я чувствую. Но надо спешить. Тьма поглощает быстро…
— Вам пора, — прогудел Туркол, покачиваясь на волнах, которые поднимали разъяренные Демоны канала. Сцери поднялась на колени и сорвала с рук крюки. Боли не было, она ничего не чувствовала и кажется больше никогда не почувствует, после этой ночи.
— Иди, — прошептал Лойр.
— Ты знаешь, что я не уйду без тебя, — упрямо крикнула мирра.
— Иди, они не отпустят, — Лойр приподнялся на локтях и огляделся по сторонам. В тот же миг на него налетел Демон с морщинистой мордой старика и хлестнул его разорванным рукавом по щеке.
— Давай руку, — Сцери потянула мужа за собой. На удивление это оказалось легко. Они вместе стояли на двенадцатом камне набережной, с которого мирра начала сегодня свой путь.
— Гаалла, — выкрикнула девушка громко. И словно по волшебству из арки справа выплыла индовина. Расшитый ее любимым ороголдским узором красный плащ скрывал Гааллу с ног до головы. Нельзя было разглядеть ее движений, она словно парила в воздухе. В руках у нее был веер, каждый взмах которого перемещал ее на шаг вперед.
-Сойди со звезды, — скомандовало гадалка.
Сцери сжала руку Лойра на прощание и, не осмелившись взглянуть на него в последний раз, сделала шаг в сторону. Тут же к ней подбежал карлик, слуга Гааллы, и подал королевские одежды, которые она сняла у гадалки в шатре. Пока Сцери одевалась, до нее доносились размеренные напевы низкого голоса индовины. Песнь то затихала, то громким непрерывным эхом разносилась по всем аркам района Аддио. Демоны канала замерли, выстроившись в непроглядную стену тьмы из тысячи кривых лиц. Казалось, в шаге от набережной нет ничего, изначальная чернота небес. Сцери решила взглянуть на ритуал как раз в тот момент, когда Галла с необъяснимой злостью выкрикнула "ЛАВАР!" и сильным ударом в грудь столкнула Лойра в колыбель Тьмы.
Крик застрял в горле, Сцери почувствовала, как не может удержаться на ногах и падает на мокрые камни, ударяется лицом. И у нее нет больше сил подняться, чтобы посмотреть вперед. Смотреть не на что. Зачем смотреть на Тьму? Она пуста. Она потеряла все. Она разбита. Неужели все усилия были даром?
Кто-то поднимает ее безвольное тело на руки, глаза мирры застыли и смотрят вверх — там звезды. Звезды горят как огни Проклятых Ангелов на площади Тьмы. Они прекрасны и их так много! Они подмигивают ей, да? Она хочет к ним, хочет быть рядом — это ведь так просто. Всего лишь непростительная смерть — самоубийство и ее Ангел будет изгнан навсегда. Кто-то усаживает девушку в тени арки, но она не хочет быть там — плавно опускается на землю, ее опять поднимают.
— Нет, не надо, — пытается вяло воспротивиться Сцери, вытягивая вперед слабые, ватные руки, — я хочу видеть их, я хочу к ним…
— О чем ты?
Его голос?
Сцери не смела поверить в услышанное.
Она торопливо закрылась кружевами рукавов королевского платья и прижала колени к лицу.
— Сцери, любимая, это я, — на этот раз голос звучал так близко, что девушка решилась взглянуть. Пусто. Никого не было рядом с ней, Лойра не было рядом — это просто наваждение. Она снова закрылась в шелках своего платья и тихонько заплакала.
— Гаалла велела выпить, — это был карлик. Сцерри вздрогнула. Он стоял рядом с ней, и поднес почти к самому носу мирры маленький красный пузырек из муританского стекла.
— Зачем? — устало поинтересовалась девушка, но он не ответил. Жидкости там было на один глоток. Что-то больно укололо горло, она стала кашлять, слезы сильнее полились из глаз. Когда Сцери их вытерла, то ее ждало настоящее чудо. Лойр, он сидел перед ней, легкое свечение — желтой дымкой — исходило от его черного силуэта, выделяя контуры тела и черты лица. Он был похож на объемный хромовый рисунок, что можно было купить в лавках ремесленников за десять копей. Но он был настоящим, он смотрел на нее, он двигался, он улыбался.
— Как? — только и смогла спросить Сцери.
— Гаалла заговорила мой дух, подарив плоть Демонам. Теперь моя судьба найти и отомстить моему убийце. А так же преследовать весь его род до седьмого колена.
Сцери печально улыбнулась.
— Но ты дух.… привидение?
— Да, я твой личный демон, — улыбнулся игриво он.
— Но ты мне нужен был живым! Как я справлюсь с троном без тебя? Танарией всегда правил король, а не молодая вдова-королева!
— А он и появится, через девять месяцев у нашей страны будет наследный принц!
— Не может быть… — Сцери прижала руки к животу, как будто хотела ощутить новый огонек тепла в себе.
— Может…, — ответил он ласково, и с бархатной нежностью поцеловал ее, — а теперь, моя спасительница, разреши мне отнести тебя во дворец.
Кажется сейчас, взлетая ввысь на руках у любимого, Сцери могла задохнуться от радости, но позволить себе такую вольность мать наследника Короны Танарии не имела права. И она выпустила на волю свои эмоции, одарила город счастьем — задорный смех разлетался над столицей этой ночью, будоражил влюбленных котов на крышах, будил сторожевых собак и сводил с ума обманутых демонов Канала Страха района Аддио.