Чантико и арбуз
Заполярье всегда отличалось суровой погодой. В этот раз буря расшалилась на славу: снег летел крупными хлопьями, закручивался вихрем в громадные кулаки и лупил по базальтовому лбу вытянутого мыса. Ветер старался изо всех сил, проверяя укромные места в поисках игрушки. Его порывы точили изо льда причудливые фигуры и надрывно свистели среди разломов. Этот свист, убивающий само понятие тепла и уюта, непостижимым образом проникал сквозь толщу камня, пугая обитателей пещер, но не пауков и змей. В этих пещерах с незапамятных времен жила стая существ, внешне похожих на котов и кошек. Единственное отличие — у каждого была пара великолепных крыльев, покрытых тончайшим мехом. За крылья и за способность летать они называли себя Дракошки. Да-да. Вместе с крыльями хвостатые и усатые обрели речь. Ну, а соображать и обычные кошки умеют.
Дракошки всегда жили с размахом: несколько залов для различных сборищ, куча пещерок для уединения. Но это были не голые камни с капелью холодной воды в темноте. Усилиями стаи среди сталактитов появились свет и тепло, да и другие блага цивилизации — от тарелок до компьютеров — регулярно притаскивались с обитаемых планет.
Вот и сейчас в маленькой пещерке было сухо, и горел свет, но фарфоровая чашка на блюдечке с золотой каемочкой все равно нервно вздрагивала от заунывного пения стихии.
Пушистая читательница, разлегшаяся на оливковой кушетке, зябко передернула плечиками и перевернула коготком страницу. Текст в толстой книге был невероятно увлекательный — даже чай на столике остыл.
«Для того, чтобы запечь арбуз необходимо соблюсти несколько условий. Прежде всего, сохранить внутреннюю структуру гигантской ягоды. Здесь возможны два решения:
— первое и самое простое — наполнение пластификатором, выдерживающим высокую температуру. Главный недостаток: потеря вкуса, поскольку после жара духовки арбуз не сохранит и толики своих первозданных качеств, за которые его так ценят;
— второе и самое интересное — создание локальной внутренней гипотермии. В данном случае реакция Майара в слое с панировкой не затронет сердцевины. Главное, вовремя вытащить из печи. Тогда получившееся блюдо порадует аппетитно хрустящей корочкой и приятно охладит в жаркую погоду. Вы только представьте, как удивятся гости, когда, раскусив карамель и насладившись слоем, меняющим плотность от мармелада до желе, столкнутся с неповрежденной «сахарной губкой», растекающейся незабываемым ароматом».
Далее раздались бульканье и надрывный кашель: впечатлительная дракошка чуть не захлебнулась слюной. Фыркнув, Огневка посмотрелась в зеркало — это всегда успокаивало.
Ее шерсть полностью оправдывала имя. Такого рыжего с бордовым оттенком меха не было ни у кого в стае. Ровный, без намека на полоски или пятнышки он струился темной гладью по спине, переходя в полыхающие бока и роскошный хвост. Она слегка повела крыльями. На них мех был самый короткий, но настолько густой, что выглядел переливающимся ковром. Все дракошки гордились крыльями. Но когда Огневка раскрывала свои навстречу восходящему солнцу, казалось, вспыхивало пламя. Даже лидер стаи признавала эффектность ее наряда.
— Но крылья — это не главное, — пробормотала читательница, тщательно укладывая языком вздыбившиеся шерстинки.
Как у всех дракошек у нее было собственное увлечение: Огневка холила и лелеяла огород. Ах, какие там созревали арбузы! Сочные, сладкие, искрящиеся на разрезе яркой мякотью. Этот незабываемый звук лопающейся под острым когтем кожуры, дружный вздох котят, когда зеленый шар превращается в два алых круга, крик дракота-художника Рэнсома: «Я должен это запечатлеть!» А потом веселое пиршество, сопровождаемое довольным урчанием.
— Ах-ах-ах!
Недавний визит дальнего торговца с мешком корсирианских фруктов грозил поставить крест на ее хобби. Все потому, что простецкие ягоды становилось лень выращивать, а всякие фарципруны и садхарпуды признавали только почву родной планеты. Но Огневка решила не сдаваться неге и балдежу.
— Если экзотику невозможно вырастить, ее надо приготовить!
Чтение рецептов привело к мысли, что в одиночку гипотермию не создать. Красотка сверкнула глазами.
«Пора найти того, кто пожертвует для меня своим временем.»
Мягко спрыгнув с кушетки, огородница потрусила на выход. Пещерный комплекс дракошек был замечательным местом, и под его сводами обитало немало талантов. Но кто, как не ай-ти-кошники умел лучше всех охлаждать мелкие камни и прочую ерунду?
Путь в серверную шел через большой зал, именуемый Пещерой прогулок. Огневке нравились его размеры — там можно было даже летать. Меж ребристых сталагнатов всегда находилось много любопытного: груды золота, ручей, детский грот со свежей ветчиной и куча сплетниц. К ее приходу оформление зала изменилось: неугомонный художник явно готовил его к какому-то торжеству.
— Похоже, Рэнсом собрался играть на контрастах, — порадовалась бордовая.
Если снаружи чернота полярной ночи выстуживалась белым снегом, то внутри пещера расцветала тропиками. Желтые, красные и бирюзовые полотнища задрапировали известковые колонны. У их оснований появились забавно свернутые в кубы глиняные змеи. Но настоящую атмосферу грядущего праздника создавали портреты чудищ. Штук пять гротескных гуманоидных лиц уже скалилось со стен. Самый большой рисунок еще не сошел с мольберта — рыжий художник отдуваясь дорисовывал высунутый язык. Надо сказать, что и без языка голова смотрелась потешно: глаза на ярко-красном лице таращились в разные стороны. Вдобавок гений выписал веки сильно разведенной голубой краской, и теперь под левым глазом наливался смачный фингал.
— Подвинься!
Нетерпеливый писк заставил дракошку обернуться. В двух шагах обнаружилась куча котят. Пыхтя и мяукая, мелкота толкала грубо отесанный кусок песчаника. Дракошка посторонилась.
— Все из-за тебя! — заявил самый мелкий, взмахивая белыми крылышками.
— Чего?
— А кто пожаловался Инжиру, что в ваннах скоро лед вырастет?
Огневка повела носом. В отличие от картин, воздух ничем не напоминал жаркую сельву, скорее тундру. Как будто буран уже нашел прореху и попытался втиснуть к ним все прелести заполярья. Даже потолочные панели светили с меньшей яркостью.
— Но здесь действительно прохладно.
— Вот и потаскала бы с нами!
Серый кирпич продолжил движение к центру пещеры. Только сейчас бордовая заметила выложенное там основание пирамиды.
— Кажется, я что-то упустила…
— Все просто!
К ней подошли искомые ай-ти-кошники: два дракота классической окраски — серые в полоску. Тот, что побольше — Инжир — обожал возиться с электричеством и напускать на себя важный вид. Особенно, когда оправдывал собственные ошибки. Вот, как сейчас: взгляд свысока, голос тягучий.
— Лидер стаи отправилась в путешествие на Искру. Поэтому в гомеостазе пещерного комплекса не хватает управляемой энергетики Лабиринта.
— Доэкспериментировался… — кивнула дракошка. — А зачем эту суету устроил?
Инжир высокомерно фыркнул, всем видом показывая непричастность к возрождаемым ритуалам. Его помощник Ванц самомнением не страдал, поэтому сразу кинулся пояснять.
— Мон шери! Рэнсом собирается привлечь тепло планеты, устроив праздник в честь хранительницы очага.
Он будто невзначай погладил хвостом бок Огневки. Та прищурилась. С недавних пор ай-ти-кошник носил шикарный кожаный шлем. Красно-коричневый, с двойными швами. В нем он выглядел бравым пилотом, а легкая потертость и свежая латка над правым виском добавляли героизма. Такие ей всегда нравились, но сперва надо было разобраться с происходящим.
— Тогда почему он малюет Вицлипуцли, а не Чантико? <1>
Все трое уставились на портрет бога Солнца — большого любителя пожирать сердца.
— Быстро он поднял ставки, — Инжир почесал лапой грудь.
— Какие ставки после твоей шайтан-машины? — у левого бока мастера возникла серая дракошка. — Нас ждет большой праздник! Присоединяйся!
— У меня есть задачи поважнее! — Инжир отмахнулся крылом.
Из-за колонны вышла вторая красавица с эффектным рисунком на шерстке.
— Инжир! Не стесняйся, — лапа трехцветной легла на шею дракота. — Не можешь разобраться с батареями, так хоть в ритуале поучаствуй!
Дракот попятился.
— У меня и плаща нет, — он показал на зеленую накидку Рэнсома.
Хвост ай-ти-кошника уперся в препятствие. Им оказалась белая дракошечка в юбке с узором из красных сердец.
— Ни к чему тебе плащ! — глаза белой вспыхнули, — Мы натолкли прекрасного синего мела! Видишь?
Она посыпала на хвост дракота голубого порошка. Шерсть на загривке мастера встала дыбом.
— Зачем сразу то в жертву перекрашивать?
В ответ на плечо легла лапа серой. Она проникновенно зашептала.
— Пойдем! Ты нам нужен!
Инжир дернулся и обнаружил, что к передним лапам котята уже привязали веревки. Желтые с черными овалами крылья озорников легко взмахивали, готовясь к борьбе.
— Праздник! Праздник! — веселые писки воинов-ягуаров сопровождались зверскими ухмылками.
Дракот затравленно обернулся. Вот так живешь себе, живешь, а потом бац и тебя отправляют к Вицлипуцли.
— Ванц! — его голос чуть не сорвался. — Прошу. Слетай хоть куда за идеей обогрева! А то в одиночку потом все чинить будешь.
Пилот только открыл и закрыл рот, глядя, как дракошки уволакивают мастера. Он обернулся к бордовой.
— Мне нужен локальный охладитель, — сообщила она, кокетливо наклонив голову и многозначительно подмигнув.
Ванц замер на секунду, разрываясь между дружбой и любовью.
— Тогда летим вместе!
Огневка прикинула, что прогулка с кавалером интересней суеты с кирпичами и кивнула.
Зал порталов с лежанкой стража тоже преобразился. Выточенные из скалы головы гномов обрели здоровенные бумажные клыки и длинные зеленые ленты. Мало того, бежевый дракот не спал по своему обыкновению, а увлеченно пыхтел над заготовкой. Скрип когтей по вулканическому стеклу заставлял уши сворачиваться в трубочку. На вошедших он даже не взглянул.
— Дар! — Ванц вздрогнул от совсем уж мерзкого звука. — Прекрати!
— Вот еще! — страж все-таки оторвался от работы и гордо пояснил. — Обсидиановый нож — признак теомаме. А жреца Вицлипуцли в жертву не приносят! <2>
Дар взмахнул черным гладиусом. Зазубренная кромка со свистом рассекла воздух.
— Просто безумие какое-то, — пробормотала Огневка, прячась за пилота.
— Премонитус премунитус. Вы вообще куда собрались? <3>
— За теплом! — Ванц принял гордый вид, расправляя усы.
— И холодом, — вылезла вперед дракошка.
Дар вздохнул и повернулся к темному ходу, скрытому за одной из гномьих голов.
— А сумасшедшим при этом называют меня!
Он дотянулся мечом до набора жестяных табличек, закрепленных по типу перекидного календаря на сталагмите. Не смотря на старания, подцепить и сбросить удалось только парочку. Страж недовольно фыркнул.
— Грацский на Земле сойдет?
Огневка с любопытством подошла вплотную к непроглядной тьме портала.
— Университет?
Она сделала еще один шаг и исчезла в зеленой вспышке. Ванц застонал.
— Я рассчитывал на Йель!
Дар развел лапы.
— Поспеши!
---***---
Лекция по квантовой механике проходила в небольшом зале — всего девять рядов, но пустых мест не было. И неудивительно: профессор Рудольф Гильницкий любил превращать скучный ряд заумных формулировок в настоящее представление. Вот и теперь на столе рядом с кафедрой стояло два красных паровозных колеса и черный ящик. Сам лектор был невысок, но импозантен. Темные волосы двумя крыльями изгибались над лбом мыслителя, прямоте носа мог позавидовать любой римлянин, а взгляды, которые он бросал на прекрасных студенток, вносили эффект неопределенности его намерений. Приятным баритоном Рудольф вещал.
— Все помнят, что перенос квантовых суперпозиций на макрообъекты приводит к смешным ситуациям. В частности, кот Шрёдингера, чья жизнь в ящике зависит от вероятности распада атома, при отсутствии наблюдателя размазывается между жизнью и смертью, — Гильницкий пригладил стильные усы, скрывая улыбку. — Однако некоторые теоретики идут куда дальше. По их мнению, если мы откроем ящик, наша Вселенная должна разделиться на две. В одной мы увидим мёртвого кота, а в другой — живого.
Старомодные очки с круглыми линзами озорно блеснули, когда профессор легко соскочил с кафедры, направляясь к столу. Неожиданно крышка на ящике подскочила в воздух и с резким стуком упала на пол.
— Что такое?
Наружу высунулась кошачья голова. Зал зашумел.
— Кот жив!
— Мы во второй Вселенной!
— Это кошка! — быстро сориентировался Рудольф и попытался схватить нарушительницу за шкирку.
Огневка тут же выскочила из ящика и запрыгнула на паровозное колесо. Оно легко крутанулось, сбрасывая дракошку под ноги лектора. Дышло передало импульс на второе колесо, демонстрируя принцип квантовой запутанности, и кривошип зацепил Гильницкого за карман пиджака. Бордовая воспользовалась замешательством и порскнула к приоткрытой двери. Профессор смог только проводить взглядом проказницу. Затем он вернул крышку на место и сообщил.
— Ну, что ж. Поскольку разделения Вселенной мы не наблюдали, им можно пренебречь. Зато теперь мы знаем точно, что кота в ящике нет.
В ответ по черной стенке бухнуло изнутри. Удар был так силен, что опрокинул ящик на пол. Крышка упала, и к радостной аудитории выкатился еще один пушистик.
— Это кот!
— В шлеме?
Профессор наклонился к полосатому гостю. Действительно, на серой голове был кожаный шлем с прорезями для ушей. Неожиданно кот строго посмотрел и открыл рот. С удивлением Рудольф услышал вопрос: «Где она?» Машинально лектор показал на выход. Кот не стал дожидаться поимки и рванул следом за подругой. Лектор, разогнулся, поправил широкий галстук, едва держащийся стоячим воротником рубашки, и обратился к студентам.
— Как видите, жизнь полна сюрпризов. Стоит нам хоть на миг поверить в предопределенность, как кот развеет эту убежденность.
Гильницкий поставил ящик на стол и поднял крышку. Что-то в ящике заинтересовало профессора. Он нагнулся так, что голова исчезла между черных стенок. Сразу же зеленоватое свечение окутало фигуру лектора и с легким пшиком всовало внутрь ящика. Выпущенная из рук крышка третий раз грохнула по полу.
---***---
Выскочив в коридор, Ванц быстро огляделся. Полыхающей дракошки и след простыл. Хотя нет. Перерыва в лекциях еще не было, поэтому тонкая нить запаха еще висела в воздухе. Сматывая мысленно ее в клубок, дракот помчался по лабиринту коридоров. Налево, направо, еще раз налево.
— Куда ее понесло?! — бормотал он себе под нос, мягко отталкиваясь задними лапами.
Крылья использовались минимально, чтобы не привлекать внимания. Очередной коридор оказался значительно шире, и нить запетляла испуганным зайцем.
— Хмм, — Ванц поднял голову, разглядывая портреты известных деятелей, когда-либо имевших отношение к университету. — Что она искала? Петр, Вилли, Эрвин, Николя…
Перечисление имен прервали крики.
— Держи крепче!
— Давай сюда!
Мгновенно развернувшись, пилот успел приметить закрывающуюся дверь в конце коридора.
— Огневка!
Серой молнией он шваркнул мимо девушек с удивленными глазами и с разгона взлетел к замку. Веса хватило повернуть рычаг запора, а потом пришлось стать акробатом. Продолжая удерживать передними лапами ручку, Ванц извернулся и уперся задними в косяк. Как штангист дракот выжимал тяжкий груз, сквозь зубы проклиная доводчик с тугой пружиной. Но мысль о том, что Огневка в беде придала сил. Вскоре появилась щель, в которую удалось проскользнуть. Почти: кончик правого крыла предательски застрял, прижатый белым пластиком. Почувствовав себя копибарой в зубах каймана, Ванц сжался в комок и резко толкнулся, выдергивая себя из ловушки. Соответственно со всей дури воткнулся в чью-то спину. Раздался звонкий удар с непонятным плеском и ожидаемый вопль.
— Доннерветтер!
Пилот заработал крыльями, взлетая к потолку и осматриваясь. На кафельном полу валялись осколки стекла, и растекалась лужа. Рядом прыгало два молодых человека, энергично размахивая руками.
— Придурок! Это же кислота! Соляная!
— Это кот!
— Какой кот?
Головы людей закрутились, разыскивая виновника.
— Вот он! — азартно закричал потерпевший, указав пальцем.
— Это дрон! — второй студен, бросился к двери. — Сейчас собьем!
Снаружи здания долетел звук полицейской сирены.
— Уже?!
Глаза дракота полезли на лоб — никогда еще полиция так быстро не реагировала на визит дракошек. Ванц заметался в поисках спасения. Огневки в комнате не наблюдалось, зато был вытяжной шкаф и полки с разноцветными склянками. Вдруг на одной он разглядел знакомую этикетку.
— Получи: «Эн-аш-три»!
Мохнатые лапы, схватили флакон и швырнули в лужу.
Бах! Склянка с аммиаком разбилась рядом с кислотой. Тут же взвился густой белый дым, заполняя комнату вместе с новыми ругательствами.
— Фердаммтэ Катц!
— Дизе Катц гейст мир ауф ди айер!
Язык аборигенов оказался богат эпитетами. В иное время дракот с удовольствием бы их послушал, но сейчас требовалось спасать красавицу и сердце шефа. Тем более, что студенты ломанулись на выход. Ванц ловко скользнул мимо них в тумане и вылетел из лаборатории.
Народа в коридоре прибавилось. Кто-то даже бежал, но большинство просто шло, обсуждая случай на лекции. К великому сожалению нить запаха была безвозвратно развеяна, затоптана и забита парфюмом. Дракот зарычал от злости, но тут на глаза попалась одна из студенток, провожавших его круглыми глазами. Она оживленно болтала с подругой. Наплевав на конспирацию, пилот подлетел к ней, козырнул и вежливо произнес.
— Бон жур, мадмуазель! Пардон за немецкий. Подскажите, куда хотеть ходить бордовая кошка.
Ванц правильно рассудил, что коверкающий слова крылатый кот вызовет меньший шок. И точно, девушка даже попыталась улыбнуться.
— В кабинет Теслы! Это там, — она показала рукой.
— Гран мерси!
Серый еще раз козырнул и умчался по коридору.
Помимо золотой таблички вход в кабинет украшал кодовый замок, но дверь была приоткрыта. Тихонечко ступая, Ванц юркнул внутрь и прищурился на мелькающие в воздухе пылинки: большие окна наполняли кабинет светом. Пахло нагретым деревом и новым линолеумом. Но на этом скучном фоне бугенвиллеями и георгинами расцветал самый желанный аромат.
— Ты где завис?
Знакомый голосок отмел сомнения — дракот взлетел и захлопнул дверь.
— Проверял кабинет химии.
— Я слышала сирену.
Ванц обернулся и замер в воздухе, разглядывая Огневку. Дракошка лежала на дубовом столе, полыхая в солнечных лучах. Местечко она выбрала у пары дисков из медной проволоки, которые придавали ей сходство с богиней Баст. Дракот опустился рядышком и мягко поинтересовался.
— Как тебе удалось открыть замок?
Красотка потянулась и продемонстрировала острые коготки.
— Ты же сам учил, что для паролей все свои имена ставят. Тесла подошло.
— Замок вообще-то цифровой, — серый начал обходить бордовую, как будто танцевал сиртаки — слегка подволакивая заднюю лапу.
— Я нашла шифр-таблицу, — Огневка продемонстрировала неровно вырванную страничку. Изящная лапка разгладила смятый уголок с портретом бородатого дядьки. — Видишь: сам Менделеев составлял. Те — пятьдесят два, Эс— шестнадцать, Ла — пятьдесят семь. <4>
— Круто… Но надо поспешить, — Ванц поднялся в воздух, — а то местные что-то уж больно прыткие.
Он совершил круг под потолком. Кабинет больше напоминал склад — большинство экспонатов прятались в чехлах. На стенах висело несколько черно-белых фотографий. Пилот уже было заскучал, как вдруг в углу обнаружил забавную башню.
— Кажется то, что нужно, — он камнем спикировал к цели.
Огневка потянулась, разглядывая издали ажурную конструкцию. Башенка была симпатичной: длинная коническая труба из множества перекладин венчалась полусферой, собранной из тончайших бронзовых прутиков.
— И зачем тебе этот гриб? В нем же два фута высоты. Как ты собираешься уволочь эту махину?
Пилот придирчиво осмотрел толстую ножку и удовлетворенно кивнул.
— Это точная модель башни Ворденклиф. Я читал о ней. Видишь внутри две катушки? На самом верху проволока толстая, а книзу утончается, — дракот выпрямился и постучал лапой по округлой шляпке. — Этот гриб способен передать энергию на расстояние. С его помощью можно будет наладить поставки напрямую из Лабиринта.
— Замечательно! Тогда давай найдем мне холодильник.
— Э-э. Это вряд ли.
— Тэсла, что ни одного холодильника не изобрел?
— Неа. Он...
— Тогда пошли к другому физику.
Бордовый хвост нетерпеливо дернулся. Дракот метнулся к подруге и заюлил.
— Послушай! Нас ждут несчастные замерзающие друзья.
Дракошка фыркнула.
— Тебя ждет Инжир, чтобы не попасть в лапы к Дару с Рэнсомом. Но учитывая его изворотливость, в жертву принесут сгоревший калорифер. А мне останутся только разбитые мечты!
— Какая ты…
Ай-ти-кошник попытался нахмурить брови.
— Какая? — Огневка беззащитно захлопала ресницами.
— Симпатичная!
Ванц едва не засюсюкал, проведя щекой по бордовому плечику. Самомнение дракошки вместе с носом взлетело к потолку. Ванц воспользовался моментом и лизнул ее в шею. Лапа красавицы немедленно отодвинула наглую морду в шлеме подальше.
— Слушай! Ну зачем тебе локальный холод? — серый продолжал тянуться к подруге, хотя ее лапа никуда не делась. Впрочем, когти дракошка убрала.
— Чтобы арбуз при запекании не скукоживался.
— Так засунем внутрь холодную пластинку и дело с концом. Я помогу!
— Идет!
Лапа резко убралась, и кавалер растянулся перед красоткой. Затем Ванц перевернулся на спину, продолжая любоваться дракошкой.
— Нам нужно попасть в черный ящик!
— С это дурой? — Огневка махнула крылом в сторону гриба. — Я ее не потащу!
Кавалер попытался сделать грустные глаза, но тут с улицы раздался вой очередной сирены, и дракошки перескочили на подоконник. У главного входа разворачивалась красная машина с лестницами на крыше — на этот раз приехали пожарники.
— Всех собрали? — Огневка сладко потянулась.
— Не. Парамедики запаздывают. А нет, тоже добрались, — Ванц внимательно разглядывал стоянку, постепенно заполняемую спецтехникой. — О! Есть идея с перевозкой. Нам понадобиться кресло на колесах, рупор и вон то синее ведерко.
Он показал на только что подъехавшую малолитражку. На ее серой крыше весело мигал небольшой маячок, явно держащийся на магнитах.
Университет в Граце никогда еще не видел ничего подобного: по его коридорам неслось взбесившееся компьютерное кресло. Спереди разбрасывал синие вспышки маячок, а сзади у самого пола взмахивали серые крылья — Ванц не таясь делал все, чтобы двигаться быстрее. Встречные шарахались в стороны и жались к стенам, а звонкий голос подбадривал.
— Ахтунг— ахтунг! Это учения Хэллоуин! Сохраняйте спокойствие. Отойдите к стенам. Не мешайте движению! Ахтунг— ахтунг!
Свернутый из листа бумаги рупор вертелся во все стороны — Огневка наслаждалась ролью, чего нельзя было сказать о Ванце. Пилот вел кресло, вцепившись передними лапами в крестовину. Задние лапы скользили по линолеуму, на поворотах его заносило так, что приходилось отталкиваться от стен, но скорость дракот не сбрасывал. Увидев полицейского у двери в знакомый зал, он скомандовал.
— Отвлеки охрану и урони ящик.
Огневка легко вспорхнула.
— Держи! — бордовая бросила рупор полицейскому и метнулась к столу.
Поездка ее раззадорила, так что ящик на пол скинула одним движением. Ванц направил кресло на ноги зазевавшегося охранника и сумел обоих опрокинуть. Модель башни заскользила по полу. Дракошки вцепились в нее, в два взмаха заталкивая в черный ящик. Сразу ахнула зеленая вспышка, и чудеса в Граце закончились.
---***---
Возвращение героев вышло триумфальным. Еще на подходе к Пещере прогулок Огневка расслышала дружные вопли котят под бой барабанов. Выдержав паузу, она ловко пихнула Ванца в сталагмит под очередное: «Ха!». Тот в долгу не остался. В результате они кубарем вкатились прямо к темной фигуре, чудом не сломав добычу.
— Ага! Новая жертва! — грозный голос Дара, заставил обоих вздрогнуть.
В темноте зала, освещенной только колеблющимся светом факелов, Страж превратился в Жреца. Вид дракота был жутковат: страшные черепа скалились с его черного плаща, в правой лапе замер ужасный нож. Вот только хитрая улыбка на усатой морде никак не походила на оскал настоящего теомаме.
— А где Рэнсом? — спросил Ванц, начиная вылизывать шерстку.
— Да вон он! — Дар, не глядя, махнул лапой за спину.
— Он так вырос? — захихикала бордовая.
Дар подпрыгнул, как ужаленный и развернулся. Действительно, вместо художника в указанном месте возлежал Рудольф Гильницкий собственной персоной. Для удобства ему накидали кучу подушек, да еще поставили блюдо с виноградом. Огневка хлопнула крыльями и одним прыжком оказалась рядом.
— Профессор, и вы здесь?
Лектор поправил очки на носу и просиял.
— О! Вы устроили мне незабываемое приключение. Я даже думал, что меня принесут в жертву.
— Вот еще! — фыркнул подошедший на задних лапах Рэнсом. — Так можно добиться воплощения Вицлипуцли в жреце.
На художнике развивался бирюзовый плащ, а сдвинутый на ухо берет украшала дюжина зеленых перьев.
— Ну, ты прям тлатоани! — восхитилась Огневка. <5>
— А, то! — приосанился рыжий. — И пирамида крутая.
Дракошка наконец-то посмотрела в центр пещеры. Там блистала замечательная мастаба. Спереди каждую из трех ступеней украшали золотые монеты. Задняя же часть прикрывалась мешковиной — все-таки скорость возведения оказалась важнее красоты. Полюбовавшись жертвенным камнем на вершине, взгляд огненной дракошки скользнул вниз и обнаружил ряд полосатых зеленых шаров.
— Так! — расслабленность мгновенно слетела с красотки. — А зачем вам мои арбузы?
— Ну а у какого еще фрукта сердце красное? — удивился Рэнсом ее недогадливости.
— Сперва призываем Чантико! — отрезала огородница.
— Сперва призываем тепло!
Огневка повернулась к новому спорщику и повалилась от хохота. Узнать Инжира было сложно — его шерсть отливала красным, желтым и фиолетовым — будто дракот побывал на празднике Холи. Заразительный смех подхватили все, включая Гильницкого.
— Ой, не могу! — дракошка забила в воздухе лапами. — Тебя на елку вешать можно.
Мастер недовольно встряхнулся и посмотрел на профессора.
— Как я понял из квантовой механики, если хорошенько запутать фотоны, то они друг друга чуют издалека и меняют направления вращения синхронно, но в разные стороны.
Только что успокоившийся Рудольф чуть не взвыл от восторга.
— Замечательная трактовка!
— А еще проще? — воткнулась Огневка.
Ванц мгновенно оказался рядом, буквально прижимаясь к бордовому боку.
— Если один фотон охлаждается, то другой нагревается!
— Ага! — дракошка не стала отодвигаться. — Значит, чтобы у нас стало теплее, нужно охладить магму?
Профессор покачал головой, не в силах ответить.
— Нет! — возразил Инжир. — Нам нужно заморозить наш фотон. Тогда тот, что в магме вызовет извержение, а от него мы и погреемся, — он пихнул Ванца в бок. — За работу!
Вдвоем они поволокли модель башни к пирамиде. Гильницкий зааплодировал.
— Блестящее решение. Принести в жертву теорию вместо себя! — он повернулся к дракошке. — Вы будете им помогать?
Взгляд, которым Рудольф одарил бордовую красавицу, был из тех, что смущали студенток. Та расцвела улыбкой.
— Милый физик! — проникновенно мурлыкнула Огневка — Мне нужно всего лишь, чтобы у арбуза в раскаленной печи сердцевина оставалась холодной.
— То есть, чтобы тепло передавалось от холодного объекта к горячему? — чувствовалось, что лектору безумно нравиться разговор.
— Ну да!
— Для этого вам придется нарушить второе начало термодинамики!
— Мы готовы и на эту жертву, — Дар недвусмысленно продемонстрировал гладиус из обсидиана.
Гильницкий пришел в восторг.
— О, да! Если подходить с этой точки зрения… — смешок на секунду прервал речь. — Тогда все получится!
Зазвучавшие флейты прервали дискуссию — котята продолжили разогрев зрителей.
Крылатые мастера быстро закрепили ажурный гриб на жертвенном камне. Затем в шляпке установили чашку с жидким азотом, а Дару вручили фонарик в виде кинжала.
— Грядет свершение!
Неожиданно мощный голос отразился от стен, и все посмотрели на пирамиду. Теперь у башни стояли лишь Рэнсом и Дар. Их плащи эффектно развевались благодаря скрытому вентилятору. Остальная стая тенями расположилась вдоль стен.
Из дальнего угла вышли три дракошки, волоча на веревочке большую корзину. Котята сразу кинулись к ним за налобными повязками с зеленым пером. Один взлетел и радостно крикнул.
— Запутаем фотоны!
— Запутаем-запутаем! — подхватили остальные, выстраиваясь вокруг пирамиды.
Рэнсом величественно взмахнул лапой. У колонн появилось по дракоту с барабаном — уэуэтлем. <6>
Бам!
С первым ударом галдеж прекратился, и начался хоровод. Маленькие лапки ступали точно по дорожке из разноцветного песка: топ-топ — бам-бам. Гром барабанов наростал вместе с частотой ударов. Над котятами, как стайка колибри, порхнуло зеленое свечение, потом еще раз, еще. Яркость вспышек росла, будто на смену мелкоте прилетели кецали. Их невидимые крылья подняли ветер, всколыхнувший пламя факелов и разбросавший зеленые перья-искры. Затем ветер подхватил эти искры и закрутил иллюзорным кольцом.
— Что это? — восхищенный физик наклонился к Огневке.
Красотка довольно промурчала.
— Ах, Рудольф! Вселенная наполнена энергией. Вы называете ее темной, мы — зеленой.
— И вы ей можете управлять?
Ванц аккуратно сунул мордочку между лектором и подругой.
— Не то, чтобы управлять… Мы произошли из Лабиринта, наполненного ей.
— Но…
— Тсс! — дракошка подняла лапу. — Начинается…
В воздухе запахло грозой, барабаны крепкой лапой ягуара ударили в уши, животы и крылья. Котята быстро сбились в кучу перед золотой лестницей, да и остальные дракошки поднялись. По ажурной башне побежали изумрудные всполохи.
— Хлад! Хлад! Хлад! Хлад!
Стая в едином порыве повторяла призыв в такт пульсации.
— Хлад! Хлад! Хлад!
Полусфера на башне загорелась холодным огнем. И сразу резко и неотвратимо, как удар анаконды, на зал обрушилась тишина, обвила плотными кольцами и сдавила, не позволяя даже пикнуть. Только биение зеленых огней по решетчатой колонне тихим шипением прорывалось от вершины к основанию.
— Ших-ших-ших!
Освещенный этими огнями, Дар поднял сияющий нож и вонзил его в холодное сердце башни.
Вспышка! На миг все ослепли, и башня погасла. Затем по пирамиде прошла дрожь. Из глубины скал пришел низкий, на грани слышимости гул. Он ширился, захватывая все новые октавы, его мощь росла. Крещендо природных валторн за считанные секунды достигло запредельного фортиссимо и затрясло стены. Свет факелов заметался, рисуя пляшущие тени. Дрожь камней привела Рудольфа в ужас. Он ощутил себя внутри органа, поющего финальный аккорд. Голова, грудь, живот — все тряслось в унисон с ревом проснувшейся стихии. Профессор наконец понял, что если с вырыванием сердец дракошки и шутили, то вулкан будили взаправду. По стенам уже шуршала каменная крошка, с потолка посыпался песок, но тут невидимый дирижер скомандовал диминуэндо. Водопад рева разлетелся умирающими брызгами, зал последний раз дрогнул, и все стихло. Даже пламя перестало колыхаться, ровно осветив всю стаю.
— И где обещанный вулкан? — удивилась трехцветная дракошка.
Занявшиеся отряхиванием и вылизыванием, крылатые переглянулись.
— Вообще-то кальдера за перевалом! — заметил Дар. Он махнул лапой в стену. — Там!
Рэнсом подскочил к приятелю.
— Веди! Чантико ждет нас.
Страж нервно дернул головой.
— Что? Наружу?
Весь его вид демонстрировал отвращение к самой мысли тащиться в ледяной буран.
Огневка же запрыгала от радости.
— Мы запечем арбузы в свежей лаве! Будет клево!
Стоя на вершине пирамиды, бежевый дракот с отчаяньем смотрел, как его окружают верные друзья, как распределяют обязанности по переносу факелов и арбузов, как устанавливают порядок шествия.
Гельницкий кряхтя поднялся с ложа и сочувственно похлопал дракота по крылу.
— Сегодня все чем-то жертвуют.
Это был незабываемый переход. Ветер валил с ног, а снег валил так, что упавший быстро превращался в сугроб. Но никто не стонал: всем хотелось попробовать экзотики. Факелы упорно горели, разгоняя мрак полярной ночи. Они были закреплены на специальных санках, которые тянули и толкали заснеженные котята. Впереди кавалькады шел Страж. С уверенностью атомного ледокола он пробивал путь среди белого месива. Глаза, как прожектора светили на добрый десяток метров вперед. Остальная разношерстная компания кучковалась у громадного корыта с зелеными шарами и закутанным в мешковину физиком. Рудольф быстро выдохся, пробиваясь через глубокий снег — сказывался сидячий образ жизни.
Энтузиазм стаи был запредельным, так что на перевал корыто толкали с шутками и прибаутками. Уже по дороге стало видно зарево. Вначале это были редкие бордовые отблески, едва прорывающиеся сквозь метель. Но чем выше они поднимались, тем ярче горело небо. К красному перцу стала примешиваться спелая кукуруза. Да и буран потихоньку сбавил ярость до штиля.
Наконец достигнув седловины, дракошки и человек смогли полюбоваться редким зрелищем. В двух шагах начиналась крутая стенка жерла вулкана. А внизу, примерно в километре пути наливалось красным новое озеро. Словно стесняясь любопытных взглядов, оно пряталось за тонкой вуалью испарений, которую теребил притихший ветер. В центре ярким цветком булькала магма. Огненный танцор весело вскидывал руки, разбрасывая желтые плюшки, а снизу все лез и лез жидкий камень. Толкался, отпихивал к краю остывающие слои, наплывал на них и требовал свободы.
Темное кольцо вокруг озера уже раскололось, и малиновый язык торопливо попробовал на вкус заснеженные камни. Пар и дым стояли там коромыслом.
— Мы дошли! Мы дошли!
Котята радостно запрыгали по снежному козырьку, а он возьми и рухни. Но! Крылья у дракошек были самые лучшие в мире. Они легко сумели донести к озеру своих обладателей с ценным грузом.
И вот тут Огневка показала себя. Да, конечно, Ванц проявлял чудеса быстродействия, смачивая в жидком азоте коржи и засовывая их между кусками арбуза. Но никто не мог сравнится с дракошкой в ловкости обжарки. Обвалянный в муке сэндвич она засовывала в решетку для гриля и виртуозно касалась текущего камня то одной стороной решетки, то другой… И вот уже подрумянившийся пирожок запрыгивал на широкое фарфоровое блюдо к своим собратьям. Пилот старался изо всех кошачьих сил, но, случалось, упускал момент. В результате Огневка наловчилась обходиться вообще без коржей.
А затем начался пир. Тепло вулкана и наступающая весенним половодьем сытость привели стаю к умиротворению. Крылатые занялись созерцанием и смакованием.
Гильницкий даже успел придумать парочку остроумных теорий всему увиденному и теперь с наслаждением грыз свой кусок печева. Обжигался, дул на коричневую с красными прожилками корочку и удивлялся холодному содержимому.
— Все равно не понимаю! Коржа с хладагентом нет, а не нагрелся. Это нарушение начала термодинамики!
-Мы же договорились принести его в жертву — напомнил Рэнсом.
С другого бока ученого пристроился Дар. Страж довольно щурился на играющих дракотят: те запускали базальтовые кораблики в лавовый ручей и засекали время — у кого дольше не потонет. Наконец он изрек.
— В мире еще столько непознанного, что за объяснениями на сон времени не найдется. Самое простое — Чантико понравились арбузы.
— Но ведь их съели мы! — Рудольф, как истинный естествоиспытатель начал строить догадки. — Или она воспользовалась нашими языками?
К трем мужчинам подошла огненная красотка со своим кавалером. Ее глаза так светились от радости, что было непонятно это отблеск магмы или нечто большее. Левая лапа обнимала Ванца, правая крепко держала решетку для гриля.
— А как еще Чантико смогла бы оценить вкус печеного арбуза?
И она с удовольствием лизнула пирожок, не обращая внимания на прилипшие к нему дымящиеся кусочки лавы.
_________________________________________________________________________
1>Чантико —в мифологии ацтеков богиня огня домашнего очага и огня вулканов.
Вицлипуцли — в мифологии ацтеков бог солнца и бог войны. Требовал человеческих жертвоприношений с вырыванием сердец. Жертву обычно красили в голубой цвет.
2>Теомаме — жрец Вицлипуцли.
3> Praemonitus, praemunitus — предупрежден — вооружен лат.
4> Tesla: TE-llurium, S-ulfur, LA-nthanum (Теллур. Сера. Лантан)
5> Тлатоани — титул правителя городов-государств у ацтеков.
6> Уэуэтль (Huehuetl) — вертикальный барабан на трёх ножках с натянутой мембраной