Жёлтое чудовище для Валентина

Валентин сидел за столом и не мигая смотрел на коробку.

Разгар рабочего дня, но в кабинете управляющего производством Валентина Петрова было тихо, как в могиле. Даже музыкальный центр не нарушал тишину песнями. Бумаги лежали нетронутыми, кейс покоился под столом. Подчиненные, толпившиеся у кабинета менеджера, чтобы сдать отчеты, боязливо косились на вывешенную Валентином табличку "Не беспокоить".

Ветер, время от времени заглядывавший в приоткрытую форточку, не решался тронуть ни единого волоса на голове Валентина, не говоря уже о том, чтобы ласково пощекотать сложенные на столе бумаги.

Бумаги скучали.

***

— Сколько времени? — спросил Григорий Павлович, вылезая из автомобиля.

— Ровно семь утра, — ответил водитель.

— Отлично! Через пять минут выезжаем,— Григорий Павлович хлопнул дверцей и, довольно потирая руки, направился к слепленному из стекла и бетона многоэтажному зданию.

— Доброе утро, Григорий Павлович!

Охранник, попивавший кофе на скамейке у входа, поднялся, чтобы открыть перед шефом дверь.

— Доброе утро. Благодарю, — кивнул начальник, протискиваясь в явно не предназначенную для обладателей мягких круглых животиков дверь.

Грузовой лифт помог Григорию Павловичу добраться до четвертого этажа. Остановившееся прямо напротив кабинета с надписью "Холостой Г.П." чудо техники выпустило нетерпеливо звеневшего ключами пассажира и устремилось обратно вниз.

Григорий Павлович повернул ключ в замке, резким движением отворил двери своей обители, забежал внутрь и схватил со стола зеленую коробку. Связка ключей раскачивалась так сильно, что выкрашенный в цвет индиго металлический заяц-брелок бился головой об дверь.

Прижимая коробку к широкой груди, Григорий Павлович запер кабинет, торопливо спустился по лестнице на второй этаж и без стука вошел в кабинет управляющего производством Валентина Петрова.

— О, ты уже здесь, Валентин? Так я и думал! — шеф водрузил коробку на письменный стол Петрова.

Стоявший спиной к двери Валентин от неожиданности поперхнулся чаем и закашлялся.

— Мне сейчас нужно срочно уехать, — Григорий Павлович ласково подубасил менеджера кулаком по спине, оглядел журнальный столик, служивший Петрову кухней, и выудил из сахарницы кусок рафинада. — Пожалуйста, охраняй коробку.

— Что в ней, позвольте узнать? — переведя дух, спросил Валентин.

— Секрет. Ни в коем случае не открывай ее. Просто следи, чтобы ничего не случилось, — ответил Григорий Павлович. Рот, в котором золотые зубы чередовались с зубами-обладателями коронок, уже атаковал кусок сахара.

— Такой большой секрет? — с сомнением проворчал Валентин. — Вы мне больше не доверяете, Григорий Павлович?

— Конечно доверяю! Но ты ни в коем случае не открывай коробку! — с точки зрения Григория Павловича эти две фразы сочетались друг с другом вполне логично.

— Ну хорошо…

— Ты даже не представляешь, как это важно. Не спускай с коробки глаз! Не давай никому к ней притронуться! И сам не трогай!

— Да понял я, понял.

— Всё, убегаю, — Григорий Павлович погладил на прощание коробку и покинул кабинет менеджера.

***

Коробка сводила Валентина с ума. Блестящая. Зеленая. С наклейкой "Сделано в Китае". Что же внутри? О чем так беспокоится шеф? Он торопился и даже не удосужился объяснить, для чего нужна коробка... Точнее, ее содержимое.

Странно, Григорий Павлович всегда доверял мне, самому надежному сотруднику!

Валентин уронил голову на стол. Вспомнилось, как однажды Григорий Павлович дал любимому сотруднику Петрову два отпуска подряд. Как брал с собой на встречи с именитыми банкирами. Как заботился о здоровье и искал врача-психолога, способного излечивать от фобий. Как звал на рыбалку при всякой возможности…

А жена шефа, Мария! Чудесная женщина! Сколько раз приглашала Валентина на ужин! А сколько раз передавала ему с мужем пластмассовый контейнер с домашними варениками и пельменями!

Валентин ещё немного поплавал в океане воспоминаний и пришел к выводу, что для Григория Павловича он как сын. Как родной сын! И тут эта чертова коробка! Ну что же там, что?

Вдруг Петров нырнул под стол, вытащил оттуда кейс и судорожно стал искать в нем мобильный телефон. Решено! Нужно срочно позвонить дочери Григория Павловича и всё выяснить. Марта хорошая девушка. Добрая и понимающая. Однажды она поцеловала Валентина в щеку только потому, что он вежливо задвинул за ней стул в ресторане. Итак, номер Марты. Гудки, гудки... Слава Богу, длинные!

— Да? — вырвался из трубки чарующе нежный голос дочери Григория Павловича.

— Я... я... Э.. Здравствуйте, Марта, как Ваши дела?

— Всё просто отлично! Украшаем сегодня дом. Завтра Вите четыре года!

— Подумать только! Здорово! — прокомментировал Валентин, не особо задумываясь над словами девушки.

Он хотел спросить, почему Григорий Павлович сегодня странный, но вдруг застеснялся и молча положил трубку.

Марта не обиделась и не рассердилась: Валентин никогда ни с кем не прощался, он до дрожи в коленях боялся произносить все эти "пока!", "счастливо!", "до свидания!", "прощайте!" и прочие глупости. Окружающие давно знали о фобии Валентина, и понимающе относились к его "невежливости".

"А вдруг, — говаривал он, — Накаркаю, и больше никогда не встретимся?"

Валентин спрятал телефон в карман и снова уставился на коробку. Не может быть… Григорий Павлович что-то запретил ему! Запретил открыть чертову коробку. Всего-навсего одну ничтожную коробку. Разве Валентин вор? Разве Валентин шпион? Разве Валентин не преданный друг семьи Холостых? Почему нельзя заглянуть в коробку? Несправедливо и в высшей степени странно!

Сегодня он запрещает мне открывать коробку, а завтра в офис запретит заходить? Послезавтра уволит?

Петров помотал головой. Дурацкая коробка! Необходимо как-то отвлечься, а то и с ума сойти недолго.

Мысли Валентина словно кто-то подслушал: в дверь постучали.

— Войдите!

"Кого еще черт несет?"

— Здорово! — в кабинет вошел Игорь, охранник, встретивший Григория Павловича утром. — Моя смена закончилась, вот, решил заглянуть!

— Привет, — хмуро откликнулся Валентин, барабаня пальцами по столу.

— О, а что за коробка?

— Тебе какая разница? Не трогай.

— Ты чего такой невеселый? — тут же поинтересовался Игорь. — Посмотри на меня, я ананас! — охранник растопырил над головой пальцы и засмеялся лошадиным смехом.

Валентин поднял глаза.

— Ты специально меня бесишь? Знаешь, же, что у меня фобия на ананасы!

— Ну прости! — Игорь плюхнулся на стул. — Хорошо, что ты не девушка, иначе ни один парень не смог бы пригласить тебя в кафе!

— В каком смысле? — фыркнул Валентин.

— Так там же часто подают десерты с ананасами. Только представь, как ананасы яростно изворачиваются и злобно сверкают очами, когда их режут ножом…

— Отличная шутка! Особенно "очами", — признал Валентин и тут же изо всех сил зажал себе рот руками и застучал ногой по ножке стола.

Игорь пожал плечами. О эти бредовые фобии интеллигентов! Как можно бояться смеха?

— Хоть бы раз в жизни засмеялся…

— Ты знаешь, Игорь, что смеяться очень опасно. Ведь можно подавиться слюной! Или вдруг прихватит сердце? Ну нет уж! Я лучше как-нибудь без смеха проживу! — наставительно произнес Валентин, убирая руки от рта. — Сколько случаев, когда люди умирают от смеха...

— Пойду что ли, а то скучно с тобой…

— Иди.

— Кстати, утром видел Григория Павловича … Что-то он сегодня даже веселее, чем обычно!

— Правда? Хм. С чего вдруг? Ну ладно, иди. Я работаю.

Но работать Валентин, конечно же, не стал. Когда Игорь вышел, Петров принялся кругами ходить вокруг стола, не отрывая глаз от злосчастной коробки.

Загляну. Одним глазком. Что плохого?

Валентин медленно приподнял крышку коробки ровно на пять сантиметров, заглянул и…

Увидел нечто. Большое, ярко-желтое. Волосатое.

Глаза сияют ярко-голубым. Из искаженного яростью рта выглядывают клыки. А волоски, похожие на иглы…

Нет! Нет! НЕТ!

***

Григорий Павлович и трое охранников стояли на улице перед офисом. Десятки журналистов толпились вокруг них, милиционер шелестел документами и готовил наручники.

— Как вы прокомментируете этот случай? — один из репортеров ткнул микрофон в лицо Григорию Павловичу.

Охранники загораживали шефа, как могли.

— Завтра внуку исполняется четыре года. Я купил ему в подарок мягкий игрушечный ананас, веселый такой, а сам уехал по делам. Попросил Валентина посмотреть за коробкой…

— Вы знали, что Валентин Петров до смерти боится ананасов. Знали, но все равно оставили ему коробку. Теперь он мертв. Что скажете?

— Я предупредил Валентина, чтобы он ни в коем случае не открывал подарок. Я же не знал, что он не послушается… Валентин всегда был самым послушным сотрудником и самым верным другом…

— Вас ждет статья "халатность", что скажете? Валентин Петров испугался дурацкого ананаса, который вы вздумали купить. Видимо, сердце бедняги не выдержало, а во всем виноваты…

— Валентин умер не от страха, — тихо произнес Игорь. — Он умер от смеха.

***

Душа Валентина Петрова уже стояла на очереди в рай, но дух всё еще оставался на земле, в кабинете.

"Не может быть! Ха-ха-ха! Вот умора! Неужели я сперва и правда испугался игрушки? Ха-ха-ха! Этот ананас был таким забавным! Улыбочка на пять с плюсом! Ха-ха-ха! А мы могли бы подружиться, хи-хи! И как можно было его испугаться? Ну я болван! Ха-ха-ха!"

Дух вырвался из кабинета и полетел по этажам, не переставая скручиваться от смеха.

Пролетая мимо Игоря, дух крикнул парню в ухо:

— Я смеялся! Игорь, честное слово, сегодня я смеялся!