Школа номер сто

…И демонам жутким в глаза посмотри,

Да не этим, а тем, что толпятся внутри…

Департамент образования вторую неделю стоял на ушах. По коридорам, отделанным неряшливым пластиком, как обычно сновали сотрудники, шуршала оргтехника, а из кабинетов доносились приглушенные голоса. Всеобщее беспокойство выдавали лишь растерянные взгляды и непривычная деловитость. На первый взгляд могло показаться, что идет очередная проверка, но все было гораздо хуже.

Алена оперлась руками о подоконник. За окном, наплевав на экономию, топило лето, полными лопатами подбрасывая уголь в солнечную топку. Люди спасались от жары в накондиционереных помещениях, а кто попроще, наоборот выходил на улицу и в теньке попивал пиво или что-нибудь безалкогольное. Купались в фонтанах. Компания молодых людей, заткнув майки в шорты, безмятежно потягивала пивко, сидя на корточках под деревом. Из окна припаркованной рядом девятки с оранжевым прыщом «такси» на крыше, выглядывали, босые ноги водителя. На удивление чистые.

Хлопнула дверь. Алена обернулась и проводила взглядом высокого молодого человека в безупречно выглаженных светлых брюках и слегка великоватой сорочке с коротким рукавом. Если бы не причина, по которой этот парень временно поселился в кабинете Алены, она была бы рада такому разбавлению их женского коллектива.

Все началось с того, что два месяца назад открылись лагеря дневного пребывания. Мамочки уверенно вели своих чад в изрядно надоевшую им за учебный год школу. Снабженные раскладушками и пакетами с апельсиновым соком дети оказывались под присмотром учителей и старшеклассников. Все были довольны.

Пока в сотой школе девочка-вожатый не сварилась в огромной кастрюле с какао.

В результате череды проверок удалось найти десяток виноватых и уволить двух техничек. Также в ходе осмотра отыскался проектор и пять противогазов, пропавших из класса БЖД.

А потом под грудой спортивных матов нашли задохнувшегося физрука.

И не раз просыпалась Алена в холодном поту, вспоминая торчащие из кастрюли распухшие ноги в оплывших от температуры нейлоновых колготках — перевязанные ими как соевая колбаса.

Лагерь закрыли, но в последний вечер молоденькая учительница собственной головой пересчитала бетонные ступеньки двух лестничных пролетов. Поползли слухи. Департамент захлестнуло проверками. На кусок лакомого пирога слетелись все — от санэпидемстанции до следственного комитета. В последнем и работал только что прошедший мимо Стасик Нефедов.

Директора и завуча уволили сразу. Начальник районного отдела образования ушла сама. Руководитель департамента — железная леди Мария Обручева держалась за свое место мертвой хваткой.

Алена вернулась в кабинет и зарылась в бумаги, надеясь, что аналитические записки и финансово-экономические показатели вытеснят из головы сотую школу. Ту самую «сотку», где она проучилась десять лет, каждый день шагая по тем самым ступенькам и упорно делая мостик на тяжелых дерматиновых матах. Хорошо хоть на какао с детства аллергия.

Открыв ногой дверь, вошла Ксюха. Вошла — громко сказано. Нагруженная стопками папок, она вковырнула себя внутрь и свалила ношу на пол.

— Уф! Вот дебилизм таскать эту муть туда-сюда. Что они такого узнают, копаясь в делах черти-какой давности?

— Ну… думаю, мое кошмарное выпускное платье нигде не всплывет — сказала Алена.

Ксюха фыркнула и полезла в тумбочку за кружкой.

— А я лучше помню ту часть выпускного, когда была без платья. Эх! — девушка набрала кипятка из кулера и принялась распаковывать коробку с чаем.

Слегка полноватая жизнерадостная Ксюха пользовалась неизменным успехом у мужиков. Ее курносая мордашка и внушительная грудь мало кого оставляли равнодушным. Алена понимала, что это ненадолго и подругу скоро разнесет, но все равно немного завидовала.

Раскручивая над головой чайный пакетик, Ксюха отточенным движением повела бедрами и закусила губу, глядя на Аленку.

— Ну что, сучечка, оторвемся сегодня в «Ромео»? — прохрипела она, видимо считая, что подражает баритону какого-нибудь завалящего Дон-Жуана.

— Я лучше напьюсь как следует и не пойду завтра на работу. Ксюх, ну нафиг идти в четверг? Давай завтра?

— Завтра еду к маме — Ксения бултыхнула в кружку сразу три кубика сахара и грациозно увернулась от горячих брызг. — А сегодня можно оторваться… на работу забей — скажешь этот чудик мешает трудиться. Чайку?

— Не… я лучше холодненькой.

Через десять минут вернулся Нефедов. В два захода перетащил принесенные Ксюхой папки на выделенный ему стол и, откинувшись на спинку кресла, погрузился в чтение.

— Интересно? — спросила Ксения.

— Не особо. — Стас сменил позу и поглядел на девчонок. — В школе я даже не подозревал, что кроме учителей тут целая система.

— О чем же начинающий следователь подозревал в школе? О таинственном воре булочек из столовой? — это уже Алена из вороха собственных бумаг.

Нефедов что-то пробурчал и принялся копаться в следующей папке. Ксюха уморительно закатила глаза.

Клуб «Ромео» поразительным образом сочетал в себе уют и фривольность. Небольшое помещение на первом этаже и в подвале экспериментального театра состояло из единственного зала, совмещавшего танцпол, десяток столиков и бар. Несколько аквариумов, мягкие тканевые драпировки создавали домашнюю и расслабленную атмосферу. Многоярусный потолок с множеством причудливых лампочек всех цветов и размеров, постоянная громкая музыка, напротив, провоцировали безудержное веселье.

Ксюха покоряла танцпол, повторяя одни и те же заученные движения, на первый взгляд, ничем не отличаясь от нескольких девушек, танцующих рядом. Но если бы взгляды всех мужчин в зале можно было на миг уподобить лучам лазерной указки, короткое черное платьице Ксении было бы сплошь покрыто красными точками.

Алена залпом выпила пятьдесят грамм рома с колой — третьи за вечер — закусила лимончиком и направилась к подруге. Громкая ритмичная музыка и резкая игра света и тени вкупе с алкоголем — сильная штука. Несмотря на потуги нескольких кондиционеров, стало по-настоящему жарко. Когда захотелось снять майку и остаться в бюстгальтере и обтягивающих джинсах, которые просто так не снимешь, Алена обратила внимание, что сменилась уже четвертая мелодия, а рядом с ней уверенно пританцовывает один и тот же молодой человек — выходец откуда-то с юга.

Спортивно сложенный, одетый в серую полосатую тенниску и светлые джинсы, парень задорно улыбался и всячески оберегал Аленку от случайных пинков других танцующих. Повернувшись к нему спиной, девушка слегка прикоснулась к его груди и прокричала: — Тебя как зовут?

— Рустам, — ответил парень, — давай угощу чем-нибудь?!

С ним было весело. Полулежа на диване в объятьях молодого дагестанца, Алена наконец расслабилась окончательно. Сотую школу и женские ноги в плавленом нейлоне растворила нехитрая романтика ночи. Они танцевали еще несколько раз, и Рустам успел основательно пощупать свою подружку. Аленка не сопротивлялась даже для вида. Ей было хорошо. Где-то рядом заливалась смехом Ксения, бродили нетрезвые посетители и невозмутимые официантки. Алена положила голову на плечо молодого человека и поцеловала его в шею.

Время шло к четырем часам ночи и Аленка расслабленно плюхнулась на заднее сиденье черного «Лансера». Через пару километров они остановились. В машине было неудобно. Молодой человек старательно пыхтел, аккуратно, но настойчиво, стараясь доставить Аленке удовольствие. Девушке казалось, что она лежит в тесной коробке из-под холодильника, а вокруг нее густой поролон — все звуки и чувства застревали в нем и Аленке доставались лишь слабые вибрации. А потом они поехали домой.

— Тебе куда?

Алена поглядела в окно — на улице уже светало — и неожиданно для самой себя ответила: — Сверни здесь!

Рустам послушно направил машину по разбитой дороге.

— Останови, пожалуйста.

Аленка быстро поцеловала его в щеку и выскользнула на улицу, махнув на прощанье рукой. Когда «Лансер», пятясь, отполз прочь, она осталась одна. Прямо перед ней высилось желтоватое четырехэтажное здание сталинской постройки. Школа номер сто.

У парадного входа делать было нечего, и Алена устроилась на заднем дворе. Она достала из сумочки губную помаду, повертела в руках и положила обратно. Алкогольный туман потихоньку отступал. Ему на смену готовились придти головная боль и жуткая сухость в глотке. Порывом ветра открыло дверь одного из пожарных выходов. Получалось, что директор все же был уволен не зря. Слабо соображая, Алена подошла к двери, намереваясь ее закрыть. Закрыла. Изнутри.

Тусклый утренний свет неспешно обустраивался внутри — постепенно заползал в темные углы рекреации, высвечивал облезшую краску каменных ступеней. Алена сделала несколько шагов и неуверенно остановилась. Мир перед глазами несколько раз дернулся и ушел из под ног. Вспомнив о судьбе последней жертвы, девушка постаралась ухватиться за перила, и в итоге не скатилась с лестницы кубарем, а быстро сбежала вниз, несколько раз подвернув ноги. Дверь в подвал уже не притворялась, что раскрывается ветром — она резко распахнулась перед носом Аленки и та, окончательно утратив контроль над телом, рухнула в неизвестность.

Боль. Разбитые в кровь пальцы и холодный бетон. И ничего не видно. Алена собралась с силами. Приняла сидячее положение, привалившись к стене. Нащупала батарею. Кривясь от боли, стащила тесные шпильки и принялась разминать ступни. С противным потрескиванием несколько раз мигнула пыльная лампочка, высветив отделанные грязной кафельной плиткой стены и груду старых парт. Алена часто заморгала, когда лампочка окончательно разгорелась. Место показалось странно знакомым. Необычно высокий подвал — парты уложены в четыре яруса и оставалось место для пятого. Несколько холщовых мешков с хламом в углу. Вот и вся обстановочка.

— Привет.

Алена вздрогнула в такт встрепенувшемуся сердцу. Из за парт вышел мальчик лет десяти в белой рубашке, коротких синий шортах и старомодных сандаликах. На его шее алел пионерский галстук. В руках парнишка держал какой-то прибор с торчащими обрывками проводов.

— Привет… ты чего здесь делаешь? — глупее вопроса Аленка придумать не смогла.

Мальчик сел на парту и болтая ногами, принялся разматывать провода.

— Ты была в Индии?

Алена отрицательно покачала головой и попыталась встать — с первого раза не получилось.

— Индусы не едят говядину. Считают, что коровы — священные животные.

— Зашибись! Лучше помоги подняться, похоже, я вывихнула ногу.

— А мусульмане не едят свинину, но у них свиньи считаются грязными животными. Парадокс?

— Идиотизм, — согласилась Алена, — а кур все жрут. Ну, так как насчет помощи?

Паренек оторвался от своего устройства и внимательно посмотрел на девушку, а потом на закрытую дверь подвала.

— Бессмысленно. Она тебя не выпустит.

— Кто?

— Школа. Она не любит таких, как ты.

Перед глазами вновь замелькала кастрюля с какао, синюшная рожа физрука и окровавленные ступени. В груди похолодело и Аленка облизнула губы. Первыми, пока неловкими толчками в голове разминалось похмелье. Мобильник был в сумочке, сумочка на лавочке, лавочка во дворе, а Алена в заднице — дверь не поддавалась.

— Чего ты лыбишся, — вспылила девушка — сам ведь заперт.

— А мне наружу не надо.

— Твою ж мать… По сценарию я должна закатить глаза и спросить «Что здесь происходит»? Опять ответишь про говядину?

— Почти. От тебя воняет — мальчишка спрыгнул с парты и провел вспотевшими руками по шортикам — прям таки смердит этим!

— Говядиной? — От мысли о пище Аленку замутило. Сделав несколько глубоких вдохов носом и выдохов ртом, она снова уселась на пол.

— Не совсем. Ты была с мужчиной.

Девушка несколько раз моргнула.

— И за это школа оставила меня на внеклассные занятия? Открою тайну: я частенько ммм… бывала с мужчинами, а вот с туповатыми мальчишками в школьном подвале впервые.

Паренек на минуту замер, пристально глядя на бесплодные попытки Алены отпереть дверь. Тряхнул головой, отгоняя какую-то мысль, и пару раз качнулся с носка на пятку. Выглядел он довольно нелепо, напоминая китайского болванчика. Что не едят в Китае? Противозачаточные?

— Тебя завалит партами. Зашла, увидела что-то… С похмелья неосторожно повела рукой и — Бах! Дело в шляпе. — Мальчишка резко выпрямился.

— Заткнись, прид… — Верх мебельной пирамиды зашевелился. Сквозь головную боль и тошноту прорвалось: «Это было не предсказание. Он это сделал. Школа тут вообще не причем». Алена бросилась вперед, забыв о растянутых мышцах и колючей вате в голове. Дотянуться. Выцарапать глаза, придушить…

«Кранк!!!» Одна из кафельных плиток оторвалась и зависла в воздухе. Мгновение и осколки бьют девушке в лицо. Дотянуться! Вторая, третья… Не добежав несколько метров, Алена падает на пол — в окровавленные осколки у самого начала мебельной пирамиды.

Ну вот и все? Пирамида качнулась и нависла над девушкой. На голову посыпался мелкий мусор и отколупавшаяся краска. Аленка повернулась на бок и постаралась прикрыть руками голову, а ноги прижать к животу.

С треском распахнулась дверь подвала, и вошел Стас. Одет он был в спортивный костюм и выглядел недавно проснувшимся. В руке он держал Аленкину сумочку. Он не успел даже понять, что происходит, как только что открытая им дверь сорвалась с петель и крепко приложила его по спине. Воспользовавшись передышкой, Алена встала и вторично бросилась на мальчишку.

Сшибла с ног и схватила за шею. Мальчик не сопротивлялся. Только в глазах его что-то сверкнуло, и сверху свалилась первая парта. У девушки перехватило дыхание. Несколько раз моргнув, она все же разжала руки. Пионер выкарабкался из-под Алены, отдышался и потянулся за своим прибором, что валялся в стороне. Громыхнуло. Разбрызгивая кровь, мальчик рухнул на пол и получил еще одну пулю. Его тельце несколько раз дернулось, а Стас все стоял, немного шатаясь, с пистолетом в руке.

— Может быть, ты вытащишь меня? — всхлипнула Алена и, наконец, потеряла сознание.

— Ты хочешь сказать, что этот паренек учился вместе со мной?

Стас пожал плечами. В то время, когда Алена лежала в больнице, он успел рассказать ей, как ночью позвонила Ксюха и попросила проследить за своей подругой «как бы чего не случилось». Рассказал он и о том, что никакого трупа в подвале не нашли, а всю историю свели к тому, что подвал давно не ремонтировался, школа содержалась в ужасном состоянии… в общем Обручеву уволили и дело закрыли.

А вот теперь, сидя на табурете в своей маленькой кухне, Стас решил рассказать все до конца. О том, что пару десятков лет назад без вести пропал семиклассник Володя Репнин. Круглый отличник.

— Я говорила, что помню этот подвал? — Алена отстраненно помешивала кофе. — Так вот я только сейчас вспомнила, что именно там впервые поцеловалась… двенадцатого мая…

Стас едва удержался, чтобы не вскочить.

— В этот день пропал Репнин.

Алена уставилась на следователя.

— Получается, этот парнишка был влюблен в тебя, — пробормотал Стас, — ну тогда в истории пропадает весь интерес.

— В смысле?

— По материалам дела ваш физрук и погибшая учительница собирались пожениться.

Алена залпом допила кофе.

— Погоди… Репнин убивал всех, кто был влюблен? Бред! Таких десятки!

— Но не летом. Летних лагерей в сотой школе не было уж двадцать лет как. — Стас сделал страшные глаза — Колдовство!!!

— Бред.

— Забудь об этом случае, Алён. В жизни слишком много реальных проблем, чтобы отвлекаться на сверхъестественное. «Секретные материалы» никогда бы не сняли в России — наша бюрократия любых демонов возьмет под строгий учет и запудрит всем мозги до такой степени, что и сама забудет об их существовании.