Линия горизонта

В тот миг, когда тебя коснулся «Горизонт», ты умер. Твоё сознание разлетелось на миллионы миллиардов частей, и я потеряла тебя. Прости, любимый. Прости, если сможешь.

— Ингрид!

Смотрю на тебя за толстым стеклом.

— Ингрид, ты здесь, я знаю!

Волосы всклокочены, из левого угла рта стекает слюна.

— Скажи им, Ингрид!

Как часто ты повторяешь моё имя, это невыносимо.

— Я трава, я чувствую, как сок течёт по моему стеблю. Ингрид, скажи, я трава. Я солнце. Я — это ты, Ингрид, скажи им!

Отворачиваюсь, не в силах смотреть.

— Доктор… — смотрю на твоего лечащего врача, и он знает, что я хочу спросить.

Качает головой.

— Мы делаем всё возможное, но мозг сильно повреждён.

— Ингрид, скажи им, я знаю, я чувствую, я облако. Капли воды, замороженные в синеве. Выпустите меня из этого тела! Ингрид, я задыхаюсь в этом теле, скажи им!

Доктор М. начинает что-то объяснять.

Пусть заткнётся. Господи, пусть он заткнёт свою пасть. Доктор М. и другие — те, кто убил мою любовь.

Ты был чарующим. Да, пожалуй, что так. С кошачьей походкой и зелёными кошачьими глазами. Офигенный. И читал неимоверно тупые лекции по Эм-Би двести сорок.

Тебя терпели за твой чарующий кошачий голос и умение быть собой.

— Ребзя, я знаю, что на Ментал Базусе никто не программит уже лет сто. Но без Эм-Би вы не поймёте основ ментального программирования.

— И к тому же, он в нашей программе, которая не менялась тоже лет сто, — в тон тебе мурлыкнула я.

Ты посмотрел на меня по-кошачьему зло и недобро, и я поняла, что ты будешь моим. Даже если мне придётся вызубрить твой хренов Эм-Би.

И мне было все равно, когда друзья зубоскалили:

— Хей, Ингрид втрюрилась в Профа.

О да! Но, в отличие от этих придурков, я знала, что ты был не так-то прост.

Ты был спецом по защите информации. Ментальной информации, если что. Крутейшим специалистом в отрасли. И когда мы встречались, ты учил меня тому, что никто из этих лохов не узнает никогда. О том, как защититься от несанкционированного сканирования, настроить фальш-волну, а также как проникнуть туда, где тебе не очень-то рады.

Мой учитель, мой бог, моя любовь.

Мы поженились через год. И в первую же жаркую ночь ты рассказал мне о «Горизонте», крупнейшей базе ментальных сканов с высочайшей степенью защиты. Нет, ты не знал, как оно устроено. Твоим делом было защищать его. От всех, включая себя самого.

И когда ты мягко, по-кошачьи, шепнул, играя с моими локонами:

— Мы взломаем его, взломаем, малышка, — я даже не спросила, зачем тебе это надо.

И молча кивнула. Своим любимым нужно доверять, ведь так?

Медового месяца у нас не было: тебя отправляли на М-шесть-три-два. Под видом обычной проверки серверов, но люди твоего уровня не занимались серваками. Что-то было нечисто на М-шесть-три-два. И ты, и я это знали.

И пока ты складывал свой комп, я повисла на твоей руке:

— Возьми меня?

Ты рассмеялся и отнёс меня в спальню.

Мы долго и жарко боролись. А потом ты отбросил меня в сторону, словно слишком тёплое одеяло, и просто сказал:

— Нет.

Как я разозлилась тогда! Я была готова на всё, лишь бы согнать с твоего лица эту спокойную полуулыбку.

Ты, словно ничего не замечая меня, оделся, помахал рукой:

— Пока, красотка. Надо разобраться, что там за ерунда.

И, уже стоя на пороге, сказал:

— Ты нужна мне здесь, малышка. Когда я вернусь, меня подключат к «Горизонту». У нас будет две минуты.

И ушёл. Таким я видела тебя в последний раз.

Ты не звонил и не присылал нежных сообщений, которые всегда поднимали мне настроение. Ты просто исчез. И когда я ходила по универу, расспрашивая о тебе, все недоумённо пожимали плечами:

— Мы сами не знаем, где Проф. Он должен был вернуться неделю назад…

— Никаких новостей, Ингрид, он уже месяц не выходит на связь…

— К сожалению, если твой муж не появится в ближайшие две недели, мы будем вынуждены найти ему замену.

Замену — тебе? Да, конечно, мало ли у вас профессоров…

А что делать мне?

И я ждала, ходила и расспрашивала, расспрашивала, ходила. И работала. Я знала, что ты вернёшься. И что я нужна тебе здесь.

А вечерами, чтобы отвлечься от мыслей и очистить сознание, я занималась йогой. Такой же древней, как Эм-Би. «Вы видите точку на горизонте. Точка всё ближе. Вы можете рассмотреть её. Почувствуйте, как через эту точку вы связываетесь с миром. Солнечные лучи проникают в ваше тело. Вам хорошо и спокойно. Вы — это весь мир».

Я почти не удивилась, когда однажды ночью меня разбудил телефонный звонок.

— Ингрид, срочно! Твой муж…

И я вылетела в ночной город. Прямиком в тот дом, о котором не должна была знать. И увидела тебя за стеклом, в окружении врачей. Ты метался и выкрикивал моё имя. Доктор М. говорил что-то о сбое системе. О том, что при выгрузке данных всё пошло не так. О том, что они сделают всё возможное.

Ты был там, за толстым стеклом. Но твоё сознание было уже далеко.

«Горизонт» взломать невозможно. Любимый, ты должен был защищать его от всех. Даже от себя самого. И я тоже. Даже от тебя, любимый.

Ты умер для всех. Но я знаю, где ты сейчас. Там, в глубинах программы есть маленькая незаметная часть, на которую никто и никогда не обратит внимания. Потому что на Эм-Би двести сорок уже сто лет как не программируют. Я сделала всё, чтобы он был похож на строки кода, написанные давным-давно. И это твой новый мир. Твоё небо, твоя трава. Я знаю, ты там, единственный бог того мира. Когда-нибудь я приду к тебе, и мы найдём выход обратно, обещаю.

А пока что прости, мне нужно идти. Прости, если сможешь.