Необходимые изменения
София чувствовала, что злится. И в то же время в ней постепенно зрела беспомощность, словно какой-нибудь плод, сгнивший в холодильнике, который никто так и не съел.
Они совсем недавно вновь вернулись на остров, царила весна, цветы радовали глаз, особенно новые, привезённые в прошлом году сорта, всё было замечательно.
И всё равно — всё уже было не таким, как раньше.
София без стука зашла в комнату, где папа, как обычно, работал. Посмотрела, постояв на пороге, не задала ему ни одного вопроса, зато в раздражении хлопнула дверью.
Всё было не так.
В мире чувствовалась какая-то неправильность; так бывает, когда рассматриваешь плохо склеенную чашку, где из-под жёлтого слоя краски сразу бросаются в глаза трещины.
Море, фьорд, рыбацкие лодки — всё было таким, как и раньше. Да и времени прошло не так уж много… как обычно, когда они отсутствовали, оставляя свой маленький деревянный домик, словно какую-нибудь замученную сироту.
София сбежала вниз к берегу и уселась прямо на влажный песок, к которому постоянно подкрадывались почти прозрачные волны, рассыпаясь белесой пеной. Она взяла камень и попыталась что-то нарисовать на влажном песке, но новая волна практически полностью стёрла неловкий рисунок. Просидев некоторое время, она почувствовала, что ей стало скучно и мокро.
София вернулась в дом и, постучав в дверь бабушкиной комнаты, вошла внутрь.
— Бабушка, пойдём поищем что-нибудь? Вдруг вода принесёт нам что-то интересное?
В общем, ответ она уже по опыту знала заранее, но всё же решила на всякий случай спросить.
— Нет, мне сейчас тяжело ходить, ноги совсем не слушаются, — бабушка покачала головой, не отрываясь от книги, только поправляя очки.
София топнула ногой и расплакалась.
— Что с тобой случилось? Когда мы вернулись, ты перестала со мной играть, и мне стало совсем неинтересно! Это ты виновата, что тут всё уже не так.
— Как именно не так? — бабушка наконец подняла на неё заинтересованный взгляд.
— Всё изменилось, — вздохнула София, садясь на деревянный табурет и болтая ногами, глядя в окно, где виднелся их сад, а за ним — вездесущее море, которое издали казалось чёрно-синим, словно свежий синяк, а вблизи невесомо-прозрачным. — Мне без тебя скучно гулять, — призналась она наконец. — А папа… ты же его знаешь. Вечно работает.
— Ну, это тоже необходимо, — вздохнула бабушка, откладывая книгу. — Посидишь со мной немного?
— Это тоже скучно, — покачала головой София. — Раньше мы с тобой гуляли, играли во что-нибудь, просто разговаривали, а сейчас ты… стала другой.
— Это называется старость, — с грустью заметила бабушка. — У меня слишком мало сил, чтобы гулять. Хорошо, что я могу выходить ночью, — бабушка покосилась на выглядывающий из-под кровати ночной горшок, который являлся позорным свидетелем её слабости.
— Я не хочу, чтобы что-то менялось! — завопила София, девочка вскочила и топнула ногой, грозно уставившись на бабушку. — Ты прекрати эти свои штучки! Я хочу, чтобы мы снова гуляли, как раньше, и чтобы нам снова было весело.
— Извини, дорогая, но это от меня не зависит, — развела руками бабушка. — Да и ты, между прочим, растёшь. Тебе уже пятнадцать скоро.
— Я не хочу расти! — буквально завизжала София, закрыв уши руками и начиная энергично мотать головой. — Не хочу, не хочу, не хочу!
— Тебя и меня никто не спрашивает, — печально заметила бабушка.
По щекам Софии полились слёзы.
— Ну, почему… Почему всё не может оставаться таким, как прежде? Неужели я так много прошу у Бога? Помнишь, как я выпросила у него бурю? А потом ты сказала, что ты первая его попросила… А теперь, если я его попрошу, очень-очень сильно, как ты думаешь, он сделает так, чтобы всё оставалось как раньше? — девочка с надеждой посмотрела на лежащую бабушку. — Я ведь редко его тревожу. Или всё-таки слишком часто?
— Боюсь, что в этом случае эффекта не будет, — покачала головой бабушка.
— Но ведь он уже забрал мою маму! — топнула ногой София. — Неужели ему мало? Неужели он хочет забрать ещё и тебя?! И с кем я тогда буду играть?
— Привезёшь подружек на остров, вроде Вероники, — безмятежно заметила бабушка. — Ты всё равно меня забудешь, когда я умру. Так всегда бывает, так что не переживай.
— Вероника отвратительная! — поморщилась София. — И с тобой всегда интересней, хотя ты тоже бываешь безнадежно скучной. И эти твои ужасные скульптуры в мёртвом лесу — фу! Помнишь, как мы туда кости таскали?
Бабушка удивленно глянула на Софию, про себя надеясь, что переходной возраст — или что там у неё — пройдёт раньше, чем она сама умрёт. Иначе девочка начнёт устраивать такие истерики, что сживёт со свету и отца. Самой ей так и не удалось ощутить, что это такое — переходной возраст. Или она просто его не заметила. Бабушка признавала, что иногда бывает чудовищно рассеянной.
— Тогда, если не хочешь привозить подруг, начинай придумывать игры, в которые можно играть одной, — предложила бабушка. — Знаешь, это тоже бывает интересно. Что-нибудь вдумчивое. Замки из песка, и всё в таком духе. Я уверена, что ты придумаешь, чем себя занять.
— Конечно, — София надменно задрала подбородочек. — Я всегда что-нибудь придумаю. Но, знаешь, это свинство с твоей стороны взваливать на меня дополнительные обязанности! Так и передаешь Богу, когда увидишь.
— Обязательно передам, — бабушка зевнула. В последнее время она всё чаще засыпала в самое неподходящее время.
София только головой покачала, увидев, что бабушка опять заснула посреди беседы. Она осторожно накрыла её одеялом, сняла очки и положила рядом на тумбочку, чтобы бабушка не искала их потом вслепую, а рядом положила книжку, обложкой вверх.
Она вновь спустилась на пляж, и, несмотря на то, что уже вечерело, и было холодно, начала строить замок, надеясь, что бабушка ещё поживёт немного, чтобы увидеть, что у неё получилось.