Безумный день
Безумный день
"Горец: сериал"
Прохладным июньским утром Дункан МакЛауд стремительно шагал по Сен-Жерменскому бульвару, то и дело косясь по сторонам. Нет, Зова он не чувствовал, но его не оставляло ощущение, что за ним следят — и не наблюдатели. Учитывая тревожные новости, которые вывалил на него Джо Доусон, эта осторожная слежка заставляла Горца неуютно ежиться.
Преследователей он заполучил после того, как два дня назад встретился со своим информатором.
***
На лавочку в саду Тюильри к Горцу подсел немолодой уже, достойно выглядящий месье. Покрутил в руках свернутую газету, положил рядом с собой.
— Это лаборатория, мсье МакЛауд. — Доверительно сообщил парижанин, не глядя на шотландца. — Похоже на правительственную либо военную. Персонала мало. Зато много электроники. Охраны тоже раз-два и обчелся. На технику полагаются. Электронная безопасность — на основе «Маргаритки», хотя очень навороченная.
— То есть, — так же вполголоса и не глядя на собеседника, произнес Горец, — это любители, которые делают вид, что они работают на правительство либо военных.
— С большой вероятностью, — согласился достойный месье. — Но денег туда вложено немеряно. Владельца зовут очень забавно: Джек Джексон.
Мак тихонечко фыркнул.
— Имя настолько смешное, — продолжил парижанин, — что может оказаться настоящим.
Дункан кивнул, свернул свою газету, положил на лавочку и забрал газету собеседника. Тот преспокойно взял подмену, заглянул внутрь, улыбнулся:
— С вами всегда приятно работать, месье.
Горец рассеянно кивнул. Парижанин степенно поднялся и пошел к выходу из сада. Дункан некоторое время наблюдал за наглыми городскими голубями. На лавочке напротив ворковала занятная парочка: совсем молодой, красивый парень и женщина, лет на десять старше спутника. Шотландец хмыкнул, встал и решительно направился к ближайшему кафе.
Кофе оказался превосходным, и Мак заказал вторую чашку. Думалось под кофе хорошо. Навороченная "Маргаритка" заставила Горца вспомнить про Аманду. Но прекрасная воровка занималась налаживанием отношений с Ником Вольфом, и Маку совсем не хотелось мешать старинной приятельнице в столь ответственном деле. Ладно, как-нибудь справится сам. Но как Митоса угораздило попасться? Влипать в неприятности — это его, Горца, прерогатива.
***
У самой набережной слежка пропала. Неприятное чувство взгляда в спину растаяло, зато Мака на миг коснулся Зов. Не Старика, чужой. Шотландец замер у трапа баржи, в Зове было что-то неправильное. Он повернулся, осматриваясь, но Зов угас. Дункан постоял еще несколько минут, однако неизвестный бессмертный сгинул. Что ж, меньше хлопот. Без дальнейших проволочек Мак спустился в каюту, в расписание он пока укладывался, но мешкать не стоило.
Дункан переоделся, забрал собранный с вечера рюкзак, на набережной опять постоял немного. Ни странной слежки, ни бессмертных поблизости. Бросив поклажу на заднее сидение внедорожника, тронулся в путь.
По дороге к месту назначения всё же добросовестно попетлял, сбив со следа и наблюдателя заодно. Ничего, перетопчутся. Он завтра Джо расскажет, как всё прошло.
***
— Как похоже на мою Землю! — улыбнулась Анна, оглядывая с моста Сюлли собор Парижской Богоматери и набережную Турнель. Неподалеку от моста на мелкой волне покачивалась пришвартованная черная баржа. Женщина прислонилась к плечу мужа. — Мы ведь сюда по делу, Ческо?
— Похоже. И по делу, — скупо улыбнувшись, ответил Франческо Кеведа. — Кто-то тут играется одной из базовых сил... Но это не очень тяжелое дело, Анни, — он взглянул на жену. — У нас будет возможность поглазеть и развлечься. Но дело сначала, — добавил он, проводив взглядом темно-зеленый лендровер, вывернувший с набережной на бульвар. — Нам пора.
— За тем красивым парнем? — с понимающим смешком поинтересовалась Анна, глядя в сторону бульвара, где уже затерялся в потоке машин темно-зеленый внедорожник. — Это его мы видели два дня назад в Тюильри, он и есть наше дело.
— Не совсем, но он приведет нас на место.
— А чего он всё время оглядывается, Ческо, он, что, чувствует тебя?
— Похоже, чувствует, — протянул Кеведа. — Ему положено, пожалуй… но это интересно. — Он помолчал, задумавшись, потом тряхнул головой. — Только он чувствует не меня, Анни. Он чувствует нас обоих.
— Прости, — смутилась женщина. — Всё никак не привыкну.
— Пора бы, — фыркнул Ческо.
— А почему ему положено чувствовать нас? Он кто?
— Он бессмертный, Анни.
— Иди ты, — засмеялась женщина. — Бессмертных не бывает.
— Есть многое на свете, друг Горацио, — учительским тоном процитировал Кеведа и взял жену под локоть. — Если есть драконы, почему не быть бессмертным. Пошли.
Двое — мужчина лет едва двадцати пяти, красивый типичной средиземноморской красотой, но почему-то с серыми глазами, и женщина лет тридцати, а может и сорока, но очень ухоженная, русоволосая, славянского типа — спустились с моста и вроде бы свернули в ближайшую улочку, но если бы кто заглянул следом, обнаружил бы, что улица пуста.
***
— Проклятье, — бормотал Джек Джексон, слепо уставившись на графики, заполонившие экран монитора. — Проклятье. Нет генетических различий, нет!
Он снял очки, потер усталые глаза. Ещё раз вспомнил, что говорил его ехидный подопытный. Вернул очки на переносицу и в тысячный раз принялся просматривать данные экспериментов.
***
Притулившись за стволом старого каштана, МакЛауд внимательно разглядывал одинокое здание и его окрестности. Решение забраться в лабораторию среди бела дня оказалось разумным. Местность пустынная, до трассы далеко, свидетелей никаких, а охранная система… Дункан ещё раз вгляделся в маленький экран детектора. Да, добрая половина охранных датчиков отключена по дневному времени.
Он спрятал детектор в рюкзак, бесшумной тенью проскользнул к ограде. И нос к носу столкнулся с парочкой — мужчиной и женщиной, одетыми, как и он, на самый воровской манер. И тут же, внезапно, словно выключатель повернули, его с головой накрыл Зов. Тот самый, неправильный. Мак глухо зарычал с досады.
Мужчина вскинул раскрытую ладонь:
— Мир. Мы тут по одному делу. Мне чертовски не нравится, что происходит в этой лаборатории.
Дункан медленно выпрямился. Дьявольщина. Неправильный Зов действительно шел от этих двоих.
— Ческо Кеведа, — темноволосый парень чуть склонил голову. — Моя жена Анна.
Женщина светло улыбнулась. Не красавица, но очень, очень мила, мимоходом отметил Мак и в свою очередь представился:
— Дункан МакЛауд, — традиционное "из клана МакЛаудов" осталось несказанным. После Аримана, после истории с О"Рурком и полуторагодового затворничества, пока он приходил в согласие с собой и с миром, Дункан отвык от этой фразы. Не было больше клана, и он давно не сын вождя. Митос, правда, услышав эту тираду, только хмыкнул. Мак стряхнул непрошенные воспоминания и спросил, не удержавшись:
— Что не так с вашим Зовом?
— А с ним что-то не так? — живо поинтересовался Кеведа. — Любопытно. Я после расскажу. План есть?
Они наскоро сверили данные, скоординировали действия, и странная парочка нырнула за угол. Дункан проводил их задумчивым взглядом. Он затруднялся объяснить, почему поверил. Женщина всё время чего-то смущалась, а в открытом улыбчивом парне совсем не было фальши. Это должно было бы настораживать, но — не получалось. Мак покачал головой и перемахнул через ограду.
Спустя двух охранников и одного техника, надежно упакованных в скотч, Дункан наконец уловил Зов Митоса. Зов был какой-то дерганый, далекий от привычного мощного, глубокого потока, и Мак заторопился к его источнику. Дела у старейшего из бессмертных явно были нехороши.
***
Джек Джексон раздраженно позакрывал на мониторе все окна одно за другим.
— Нет генетических различий, — пробормотал устало, — есть энергетические… различаются на энергетическом уровне. И нечем его измерить. Проклятье. Да пропадите вы все пропадом! — внезапно возопил он, вскочил, схватил мачете, хранившийся в операционной на всякий случай, и метнулся к своему подопытному.
***
Мак бежал по коридорам на Зов Старика, прерывающийся, слабый, готовый угаснуть, но вспыхивающий снова и снова. Здесь! Со всего маху ударив плечом в дверь, Дункан ввалился в… лабораторию, пожалуй. Разбираться было некогда.
Потому что на операционном столе притянутый к металлу резиновыми лентами лежал Митос, голый, слабо ворочающий головой — и Зов его то угасал, то вспыхивал снова. А над ним стоял худой, очкастый тип в белом халате, неуклюже замахиваясь мачете. Насколько б ни был неловок добрый доктор, голову Старику он успеет отрубить. Мексиканский тесак пошел вниз, Горец закричал и рванулся из всех сухожилий, понимая, что не успеть, не успеть.
По взвинченным нервам резанул Зов, из дверей напротив вылетел этот неправильный бессмертный Ческо Кеведа. Он тоже кричал и, сильно размахнувшись, что-то бросил в профессора. Словно сизая молния впилась в грубую сталь мачете, та взорвалась облаком мелких осколков...
Митос дернулся под падающим клинком, истерзанные нервы рванул чужой, не Горца, странный Зов. Старику показалось, что над головой пронеслась стрела цвета поздних сумерек. И меч, который должен был его убить, осыпался жалящими кусочками, а чертов профессор застыл, и из груди его торчал изящный старинный эфес.
— О, Господи, — простонал где-то рядом МакЛауд.
Всё замерло. Но вот смертный неловко упал, чудом миновав операционный стол. Звук падения разбил колдовство. Митос заморгал, стряхивая с ресниц металлическую крошку, Кеведа шумно перевел дух, подошел к профессору и с легкостью выдернул свой странный меч из грудной клетки смертного. Анна вытащила из ножен на поясе изящный стилет и принялась резать ленты, что удерживали Митоса на столе.
— Какая расточительность, — вздохнула она и с заботой наклонилась к старейшему из бессмертных. — Вы в порядке?
Митос слабо кивнул и, кряхтя, сполз со стола.
Прямо у его ног сидел Мак, и его било крупной дрожью.
Дункан вскинул голову, неуверенно улыбнулся старейшему и неуклюже поднялся. Анна присела на операционный стол, который только что покинул Митос, и завороженно наблюдала за бессмертными. Кеведа возился с лабораторным компьютером.
МакЛауд, с каждым шагом двигаясь всё увереннее, прошелся по залу, добыл для Митоса халат с вышитым на кармашке именем. Халат оказался старейшему тесноват и коротковат, но всё лучше, чем разгуливать нагишом. Кеведа оторвался от компьютера и с резким:
— Всё! Всё, уходим! — припустил к дверям.
Анна подхватилась со стола, но Митос уперся как баран.
— Мой меч! — прокаркал он.
Дункан заозирался отчаянно, а женщина задумчиво пошла вдоль стен.
— Здесь! — распахнула дверцы одного из многочисленных шкафов. — Ой, и одежда, наверное, ваша!
Митос, не обращая внимания на присутствующих, скинул лабораторный халат, торопливо натянул джинсы, свитер и, прихватив в одну руку верный Айвенго, а в другую свои старые ботинки, заторопился к выходу. Замыкал бегство Дункан, то и дело подхватывая то спотыкающегося старейшего, то один из упавших ботинок. Так они и вывалились за ворота. Надо заметить, что меч Старик не уронил ни разу.
Полчаса спустя спасатели и спасенный комфортно устроились на зеленом холме. На полосе бумажных полотенец разложили сыр, мясо, хлеб и пластиковые стаканчики. Рядом в корзинке дожидалась пара бутылок красного вина. В тенечке под каштанами притулился темно-зеленый лендровер. Вдалеке радостно догорала лаборатория, вокруг здания суетились пожарные и полиция.
Митос дошнуровал второй ботинок и, довольный, подсел к импровизированному столу:
— Давайте познакомимся как следует, что ли. А то в этой спешке...
— Давайте, — охотно отозвался Ческо, оборачиваясь к старейшему.
И Горцу представилась редчайшая возможность: лицезреть, как у Старика округляются глаза и отвисает челюсть. Митос попытался заговорить раз, другой и наконец выдохнул:
— Кеведа... — и следом, — видхи, дракон.
— Всё правильно, — рассмеялся довольный Ческо. И тут же честно добавил. — Это вы, наверно, моего папеньку встречали, я в вашем мире первый раз.
— И каким ветром вас сюда занесло? — сдавленно спросил Митос, припоминая, что появление дракона видхи ничего хорошего миру не сулит.
— Вашим, — усмехнулся Кеведа. — Этот ваш профессор слишком потревожил витальную силу, возмущения нарастали... хорошо, что ваш друг успел вовремя.
Горец удивленно вскинул голову:
— Да вы ведь сами нашли лабораторию.
— Нет, мсье МакЛауд. Мы пришли за вами следом, — улыбнулся Ческо. — Помните, вы спрашивали, что не так с нашим Зовом? Жизненная сила драконов сильно отличается от всех иных, встречающихся в мирах под лунами и без оных. И другие силы мы воспринимаем иначе. А ваш друг... — видхи коротко взглянул на Митоса и вновь повернулся к шотландцу. — Вы ведь знаете правду о вашем друге?
Дункан невесело усмехнулся. Знает ли он правду о старейшем из бессмертных? Откуда? И кто может сказать, что он знает правду о Митосе?..
— Если вы имеете в виду возраст Адама, — наконец отозвался он, — то, да, знаю.
Кеведа обрадованно кивнул:
–Да, верно, возраст. Так вот, из-за возраста вашего друга, — видхи вновь покосился на Митоса, — его силу я воспринимаю... как планетарную. И без визуального контакта, — тут Ческо уже прямо улыбнулся Старику, — не могу локализовать его местоположение.
Дункан нервно хихикнул, старейший из бессмертных демонстративно закатил глаза.
— Потому и место возмущения силы не мог определить, — вздохнул Кеведа и очень ловко принялся сооружать бутерброды.
Наблюдая за процессом, МакЛауд поразмыслил, можно ли есть эту взявшуюся ниоткуда еду. Всё вокруг этого дракона, выглядевшего совершенно по-человечески, было странным, как в тех сказках про фейри, которые он слушал когда-то в Гленфиннане.
— И дело закончено? — поинтересовался с набитым ртом Митос. — То есть никаких всемирных потопов, гигантских метеоритов, суперизвержений, ничего такого?
Ческо тихо рассмеялся:
— Нет. Теперь уже нет. Но я попросил бы вас, мсье Адам, впредь не попадать на экспериментаторские столы и тем более не терять головы.
Дункан, наконец отважившийся отведать волшебной еды, тут же подавился. Его в три руки дружно принялись стучать по спине, а после поить водой, которой не было на импровизированном столе, Мак точно помнил. Прокашлявшись и напившись удивительно вкусной холодной воды, шотландец, немного смущаясь, спросил:
— Вы с такой легкостью говорите о силе… вы хорошо знаете, что это такое?
— Хотите сказать, вам это неизвестно? — протянул Ческо и покосился на Митоса, но оголодавший в экспериментальной лаборатории старейший вдохновенно уплетал бутерброд, запивая красным вином. — Расскажите сначала, что вы знаете.
— Ну, — Мак пожал плечами. — Никто не знает, откуда берутся бессмертные. Просто появляются младенцы, с рождения помеченные силой, предбессмертные. Когда предбессмертный умирает первой смертью, обязательно насильственной, срабатывает триггер, и человек становится бессмертным. Сила сохраняет его тело в той форме, каким оно было в момент первой смерти…
— И эта жизнь продолжается, пока бессмертному не отрубят голову, и сила его не уйдет к победителю, — закончил за него дракон и обернулся к Митосу. — А что накопал этот ваш профессор?
— Это не мой профессор, — проворчал старейший. Дожевал кусок, проглотил, запил вином. — Что накопал… как и следовало ожидать. Что генетически мы от смертных не отличаемся. Я не первый бессмертный, который попался этому вивисектору… Он проводил электромагнитные замеры, нащупал кое-какие энергетические различия… Но докопаться до истины с его приборами не было никакой возможности. И полагаю, наука никогда не создаст таких приборов.
Кеведа довольно кивнул:
— Наука — нет. Никогда не создаст, — и повернулся к Горцу. — Вот картина и прояснилась. Будущие бессмертные рождаются от обычных смертных пап и мам, сила метит их при рождении. По какому критерию выбирает, не спрашивайте, — Ческо развел руками, — не знаю. И то ли сила так выбирает, что дети остаются сиротами, то ли в младенцах что-то так меняется, что матери их оставляют, не знаю тоже.
МакЛауд вздохнул, устало потер виски:
— Откуда же эта сила на Земле взялась?
— Всегда была, — удивленно ответил дракон. — С планетой всегда связано много разных сил, — пояснил он. — Гравитация, электромагнитное поле… и много других, в том числе витальная, носителями которой вы являетесь.
— Носителями… — эхом отозвался Горец. — Зачем тогда всё это? Игра, Приз…
— Что? — недоуменно спросил Ческо.
— Должен остаться только один, — мрачно процитировал Мак.
— А. Да, — поморщился Кеведа. — Это должно бы звучать, как "должен остаться хотя бы один". Потому что не представляю, что случится с человечеством, а то и с планетой, если у этой силы не останется ни одного физического носителя.
— Зачем мы тогда убиваем друг друга? — вырвалось у Дункана.
Дракон вздохнул, отвел взгляд:
— Потому что вы тоже должны меняться, расти. У смертных естественный отбор, — Кеведа криво усмехнулся, — происходит естественным путем. А у вас — так. Сила всегда будет искушать слабых и жадных.
— А Приза, значит, никакого нет, — угрюмо заключил Горец.
— Приза нет, — подтвердил дракон. — Только жизнь.
**
В нежном свете раннего вечера темная громада собора Парижской Богоматери казалась невесомой. Созерцая эту волшебную картину, старейший из бессмертных с удовольствием вдыхал влажный речной воздух, и даже присутствие сумрачного Горца не могло испортить радости быть свободным и здоровым.
Дункан, погруженный в размышления, казался невосприимчивым к магии Парижа этим вечером.
— Как думаешь, Митос, — наконец спросил он, — Кеведа правду сказал?
— Правду, — скривившись, подтвердил старейший из бессмертных. — Драконы не лгут. Никогда. Не умеют.
— Правду, — задумчиво протянул Горец. Поднял, наконец, взгляд к собору, чуть улыбнулся. Глубоко вдохнул воздух с Сены. Голова его кружилась от многообещающих перспектив.