Утро над Потомаком
Записки в Пип-бое:
Война. Война никогда не меняется.
Пролог каждой игры серии Fallout.
Будет ласковый дождь, будет запах земли.
Щебет юрких стрижей от зари до зари.
И ночные рулады лягушек в прудах,
И цветение слив в белопенных садах;
Огнегрудый комочек слетит на забор,
И малиновки трель выткет звонкий узор;
И никто, и никто не вспомянет войну.
Пережито-забыто, ворошить ни к чему.
И ни птица, ни ива слезы не прольет,
Если сгинет с Земли человеческий род.
И весна… и весна встретит новый рассвет,
И никто не заметит, что нас уже нет.
Сара Тисдэйл
Читает робот в Fallout 3
(отсылка к рассказу Р. Брэдбери)
Цель Братства Стали —
возродить цивилизацию разыскивая
и сохраняя ее технические достижения.
Fallout: Tactics
Brotherhood of Steel
Избранный должен выжить.
Fallout 2
Хорошие поступки далеко не всегда
являются признаком хорошего человека.
Выходец из Убежища
Fallout 1
I
Арена оглашалась воплями тысяч людей, жаждущих крови и зрелища. Их крики слились в единое дыхание, подобное шуму морского прибоя, бьющего о скалы. Голоса то набирали силу, переходя в рев, то стихали до чуть слышного шелеста. Казалось, зрители — это единый многоглавый зверь, ревущий во все глотки, опасный и кровожадный. И когда это чудовище орало в едином порыве:
— У-бей! У-бей! — гладиаторы бросались друг на друга с оружием в руках, орошая песок арены кровью, подгоняемые гигантским кнутом толпы, без умолку выхлапывающим одно слово:
— У-бей!!
Алекс стоял за решеткой, преграждающей выход на арену, и видел, как люди уничтожали друг друга ради заветного слова "свобода". А победителя не было. И не могло быть. Они не профессиональные гладиаторы, а рабы, которых держали как рабочую скотину, вкалывающую в пекле сталелитейного цеха по двадцать часов в сутки. Раз в месяц Правитель устраивал кровавый балаган, для развлечения надсмотрщиков, себя любимого и обреченной толпы рабов. Обреченной не потому, что никто не придет их освобождать, или они погибнут на арене, а потому, что их точил вирус страшной болезни трогговой чумы, превращающей человека в трогга — безмозглое существо, бегающее на четвереньках, и нападающее на все, что движется.
Пара охранников косо поглядывала на Алекса. Он недавно появился невесть откуда, словно пришел из другой жизни. Пришел и заявил, что он раб, желающий вернуться назад. Смотрел в пол, сутулился, грязные волосы неопределенного цвета сосульками свисали с головы, наполовину скрывая лицо. Когда старший надсмотрщик, засмеявшись, сорвал с него жалкое тряпье, кое-как прикрывающее грязное тело, то оказалось что под тряпками скрыты тугие мускулы с белыми полосками старых шрамов и следами полуметровых когтей яо-гая. Слишком красивое и натренированное тело для раба. Надсмотрщики неуверенно переглянулись, всех рабов они не знали, может быть действительно это один из сбежавших. Левую руку парня обхватывал непонятный прибор, прочно сидящий на запястье. Надсмотрщик попробовал его сорвать, считая дорогой штукой, но приборчик словно врос в руку. Раб не воспротивился унижению, сжался в комок, еще ниже опустив голову.
Плетка рабовладельца хлестнула его по голой спине:
— Набегался, ублюдок? К нам вернулся? Надоело загибаться на пустошах? — каждый вопрос сопровождался ударом плетки спине, оставляя багровые полосы.
Раб молчал и не сопротивлялся. Это его спасло. Надсмотрщик сунул ему в руки тряпье, бывшее одеждой, и милостиво разрешил идти в барак.
А теперь этот странный раб желал драться на арене. Он был единственным человеком, вернувшимся целым и невредимым из закрытой зоны, куда посылали рабов собирать стальные слитки. Как он выжил на территории троггов без оружия и брони, было настоящей загадкой. Как он собирался практически нагишом и голыми руками сражаться на арене — тоже было загадкой.
Надсмотрщики и охранники за его спиной шушукались, делали ставки, строили предположения, поглядывали на арену через прутья ржавой решетки и хихикали. Сейчас после трех парных боев осталось три победителя, двое из них показали себя еще на прошлых состязаниях, а Страшный Джек четырежды дрался на арене. Но никто из них ни разу не стал абсолютным победителем. Все трое неплохо вооружены и экипированы вещами побежденных соперников.
— Не забудь, — молодая надсмотрщица, искренне переживала за Алекса, — у тебя мало времени. Как только начнется бой, на арену сбросят бочки с радиоактивными отходами. Это убивает быстрее, чем оружие.
Алекс молча кивнул головой. То ли благодарил, то ли хотел сказать, что знает об этом. И вот он шагнул в дыру прохода, наклонился, чтобы не удариться головой о низкий свод бетонной трубы, и распрямился уже по ту сторону, на арене. Раб улыбнулся и посмотрел вверх, туда, где в полутьме высокого колодца виднелись людские лица — белесые и смазанные. Близость битвы не ужасала, мнимый раб помахал рукой толпе. Ответом был рев восторга. Оглушающий, могучий, пьянящий. Люди знали, для чего он вышел на грязный пропитанный кровью песок, залитый лужами радиоактивной отравы. Они верили в него и ждали спасения. За короткое время, проведенное им в Питте, рабы успели полюбить новичка. Алекс хорошо разбирался в медицине, и оказывал помощь измотанным болезнью людям, которые падали полуживые на пол цеха, не отходя от станков. Потом тело бесчувственного раба вытаскивали в закрытую зону, где он очнется уже троггом. Странный новичок оттягивал фатальный момент, лечил рабов и обещал, что найдет средство от болезни, а для этого нужно победить на арене и стать надсмотрщиком.
Сверху упало несколько железных бочек, радиометр наручного компьютера — пипбоя — противно застрекотал, предупреждая об опасности. Из противоположного выхода выскочил первый противник, метнулся к бочке и присев, спрятался за ней. Алекс стремительно кинулся к нему, идя на сближение, так как из оружия имел только боевой нож. Его тут же встретил выстрел из-за бочки, но раньше, чем был спущен курок, Алекс увидел дуло винтовки и отшатнулся в сторону. Пуля просвистела мимо, щелкнул затвор, но мнимый раб уже прыгнул сверху на своего противника, и лезвие ножа молниеносно прекратило бой, перерезав горло врага. Слишком легко.
Алекс ожидал большего, и теперь, слегка удивленный, возвращался с трофеями в каморку возле арены под бешенный крик восторгающейся толпы. Он прошел по низкой трубе, и вдруг на него пахнуло нагретой силовой броней и машинным маслом.
— Сара?
Откуда здесь в Питте Сара? Она протянула ему руку, закованную в прочный металл брони, и что-то тихо сказала. Раб шагнул к ней, и все растаяло в белесом тумане.
Алекс проснулся от толчка. Весь дом ходил ходуном. Опять Догмит надумал играть с роботом. Или наоборот: робот надумал играть с Догмитом — большой овчаркой?
Бывший раб и гладиатор потянулся, сладко зевнул и вслух пробормотал:
— Опять мне снился Питт!
Он посмотрел на потолок сквозь лучи розового утреннего света пробивающегося через круглые дырки в ржавых металлических полосках. Отчего оторваны эти полоски, трудно предположить, зато в круглые дырочки весело проскакивали солнечные зайчики, отражались от кое-где блестевших некогда хромированных деталей машин, скользили по изъеденному ржавчиной железному боку фургона, ставшего стеной дома. Пыль висела в воздухе, создавая мягкую кисею, сквозь которую сочился утренний свет. Весь дом пах пылью, железом и прогорклым техническим маслом. Две сотни лет металлом, бывший некогда машинами, ржавел на пустошах, пока из него не построили целый город — Мегатонну. И сколько Уодсворд — домашний робот — не старался привести дом в порядок, это ему не удавалось.
В соседней комнате на диване заворочался Харон. Довоенный диван жалобно заскрипел, жалуясь на тяжелого постояльца, который сейчас проснется, и, высунувшись из дверей, заорет на робота:
— Ну, сколько можно?!
Когда ожидаемый хриплый возглас огласил проржавевший дом, а в ответ донесся радостный собачий лай и лакейско-высокомерный голос Уодсворда, Алекс крикнул:
— Харон, проснулся уже?
— Проснулся, — дверь распахнулась, и на пороге появился его величество наемный телохранитель собственной персоной, — Малыш, а ты чего не спишь?
На потрепанной временем физиономии Харона изобразилась улыбка. Представьте себе старого гуля, который помнит начало войны случившейся двести лет назад, улыбающимся. Вместо носа — треугольный провал, кожа кое-где облезла лоскутами, волосы торчат в разные стороны в раздумье: то ли упасть уж совсем, то ли поторчать еще немного на голове. И вот, это чучело улыбается! Но Алекса оскал Харона ни капли не смущал. Он хлопнул рукой по постели, и телохранитель уселся на кровать.
— Мне опять снился Питт…
— Говорил я тебе, возьми меня с собой на это дело! Не оказался бы в такой заднице.
— Тебя бы не пропустили туда. Я и то с трудом прошел, выдав себя за раба. Ты же знаешь, меня можно назвать как угодно, только не трусом.
Харон снова осклабился:
— Человек, полезший в логово Когтей Смерти с одним автоматом либо дурак, как ты, либо храбрец.
— Да ладно, Харон. В логове все-то зверюг было штук десять не больше. Да и ты меня прикрывал. А вот в Питте…, — Алекс замолчал, переживая давние события так, словно они произошли вчера.
— Слушай, Малыш, ты мне так никогда до конца и не рассказывал, что такого страшного произошло в Питте?
— Как бы ты себя почувствовал в одной набедренной повязке с ножичком в руках против стада голодных троггов?
— Не уютно.
— А я впервые в жизни по настоящему испугался. Да, Харон, испугался.
— Ты? — телохранитель помолчал, раздумывая, — я тебя понимаю. Я тоже испугался один раз в жизни, когда небо над головой разверзлось геенским пламенем, и я понял: это последнее, что видят мои глаза. И, вот, хапнув такую дозу облучения я выжил, став чем-то вроде зомби.
— Ты всегда найдешь, как меня пристыдить. Конечно, толпа троггов — ничто против взрыва атомной бомбы.
— Малыш, не обижайся. Я никогда не видел троггов. Просто вспомнил, что такое страх.
— Я бы не испугался, будь у меня автомат и боезапас, — Алекс стиснул зубы, и Харон заметил, как руки юноши сжались, словно держали оружие.
Немногословный Алекс редко пускался в долгие объяснения, и сейчас был именно такой случай:
— Эх, не видел ты, как я бегал по заброшенному цеху, заставляя тварей растянуться в цепочку по одному, чтобы было легче от них избавляться. Надо было найти десять стальных слитков и принести надсмотрщику, с такого задания никто не возвращался. Скелеты рабов, обглоданные троггами, лежали возле двери в запретную зону. И я тоже упал, не в силах дойти до дверей. Трогги изрядно меня искусали, пока я бегал с ними наперегонки по цеху. Десять треклятых слитков, и ни одного стимпака, чтобы остановить кровь. Когда я падал, то зацепился за что-то в потемках. Это оказалось тело наемника, зачем-то туда залезшего. У него в карманах нашлось два стимпка. Не поверишь, сделав инъекцию, я отключился, и пришел в себя только через пять часов, когда раны полностью затянулись. Почему трогги не сожрали меня за это время, не знаю, вероятно, я их всех перебил. Потом был бой на арене. Но это уже не страшно. Я дрался за право стать надсмотрщиком. Там подобное называлось свободой. Неожиданно для себя, я легко победил, и был удостоен сомнительной чести носить одежду работорговца. Только став им, я мог разгадать тайну, почему рабы болели трогговой чумой, а рабовладельцы — нет.
— И почему же? — спросил Харон.
— Потому что у Правителя Питта, родился ребенок с врожденным иммунитетом против болезни. Работорговцы делали из крови ребенка вакцину. Мы получили необходимый препарат, и рабов вылечили. Я так же освободил их от рабовладельцев, теперь Питт — город свободных сталеваров. Что об этом рассказывать? Но вот в Питт меня теперь кексом из болотника не заманишь.
— Наконец-то я узнал, что там было! И из-за этого, Малыш, ты просыпаешься по ночам и шаришься на кухне в поисках холодной колы?
— Нет. Не из-за этого, — Алекс замолчал, встал с кровати и направился к двери.
Уже на пороге он оглянулся на друга и тихо обронил:
— Я убил родителей ребенка. Обоих… его отец был когда-то одним из Братства Стали. Я не могу сказать "рыцарь". Но все же… Мать — ученая.
— А ребенок?
— Жива и удивительно здорова. Ее воспитывает сейчас одна добрая женщина. Бывшая рабыня. Девочке никогда не скажут, кто были ее отец и мать…
Харон что-то пробормотал, почесал в затылке, потом сказал:
— Выбора не было?
— Выбор? Харон ты не представляешь, как я устал решать за всех, выбирать за всех. Думать за всех. Меня позвали разобраться, и когда передо мной встала проблема выбора, все спрятались за отговорки, и я сделал так, как считал нужным. Либо так, как я поступил, либо несколько сотен рабов продолжают жить в нечеловеческих условиях и загибаться от болезни. Работорговцы ловят новых рабов, и все начинается сначала. Люди болеют, трогги множатся. Порочный круг, которому нет конца. Возможно, был другой путь, но я его не увидел. И разорвал круг так как сумел. Теперь ничего не исправить.
— А ведь в Андейле, когда ты пристрелил людоедов, ты не мучался тем, что их детей остался воспитывать какой-то дед.
— То были людоеды.
— А тут — работорговцы. Чем они лучше?
— Да. Но Правитель был рыцарем Братства Стали. Хоть и бывшим. Возможно, я не нашел слов, чтобы убедить его.
— Вот что, Малыш, послушай старого облезлого гуля. Может быть, я в чем-то не разбираюсь, но могу сказать с уверенностью: "бывшими" рыцари не бывают.
Алекс навалился плечом на косяк и молча уставился на телохранителя. Пауза затянулась, наконец, Малыш выдал:
— Что ты хочешь сказать?
— Только то, что сказал. Тебя называют Паладином Пустоши, если ты не знаешь. И называют так, не потому что зазнайки из Братства наконец-то удостоили тебя чести нарисовать на броне их значок. А потому что на свете есть нечто большее, чем просто слова "честь", "отвага", "благородство". И когда это нечто большее появляется во плоти, то про него говорят "рыцарь".
В ответ на эту тираду Алекс хотел что-то сказать, но передумал, махнул рукой и пошел вниз умываться.
— А ведь ты мог погибнуть в Питте, навсегда остаться рабом, превратиться в трогга, или надсмотрщики забили бы тебя до смерти! Ты думал об этом?
Возглас Харона остался без ответа. Старые автобусные ступеньки, из которых была склепана лестница в доме, дробно застучали под ногами хозяина, бегущего вниз. Уодстворд приветствовал его неизменным:
— Доброе утро, сэр! Не желаете ли холодной колы?
Харон крякнул и пошел следом за Малышом. На кухне он застал обычную картину: Догмит вертелся вокруг Алекса, радостно повизгивая, безумно виляя хвостом, и прыгая, как шестимесячный щенок, робот торжественно плавал по воздуху, предлагая колу, утреннее бритье и свежие анекдоты.
Алекс умылся из бочонка с клеймом Братства Стали, равносильному знаку "жизнь" если б такой существовал. Ибо в бочках Братство бесплатно поставляло очищенную воду во все поселения Столичной Пустоши. Харон спустился вслед за Малышом и ворчливо сказал:
— Они поставляют очищенную воду во все поселения, а ведь это ты запустил очиститель. Чтобы они без тебя делали, эти хваленые рыцари?
Паладин не ответил, молча полез в холодильник, достал тарелку с жарким из браминьего филе и сунул в руки Харона, потом — несколько кексов из мяса гигантских крабов-болотников, и бутылку холодной воды. Друзья удобно расположились на винтажных креслах, любезно проданных им Мойрой — владелицей магазина на кратере, и в полном молчании позавтракали, по очереди давая Догмиту лакомые куски.
— Ты опять остаешься дома? — спросил Харон.
Алекс кивнул, достал из шкафа довоенную книгу, найденную в одном из разрушенных поселков и пошел наверх, чтобы спокойно почитать.
Телохранитель пожал плечами, смотря вслед хозяину, помялся немного у порога, потом хрипло крикнул:
— Эй, Малыш, я, если что, в Салоне Мориарти, — и, не дождавшись ответа, вышел на улицу.
Когда за ним захлопнулась скрипучая дверь, Алекс отложил книгу в сторону. "Потерянный рай" был зачитан до дыр. Он мог процитировать книгу по памяти, ни разу не сбившись. И вот сегодня понял: больше читать одно и тоже — нет сил. Взгляд упал на стол, где стояла фотография, захваченная им при побеге из убежища. На старой выцветшей карточке улыбался молодой отец и сам Алекс в десятилетнем возрасте. Отец. При этой мысли лицо молодого человека смягчилось. Родитель всегда был для него светлым идеалом, образцом чести, порядочности и самоотверженной любви. Откуда отец столько знал? Если бы он не научил его стрелять и драться без оружия, давно бы солнце выбелило кости Алекса где-нибудь среди пустыни. И если б не заложил в душу слова о добре и надежде, давно бы подался его отпрыск в бандиты. Это самый легкий путь на пустошах. В детстве бесконечные тренировки и походы в тир утомляли. Хотелось хоть на миг стать таким же как все, бесшабашным бездельником, гоняющим в коридорах мяч. Но очень быстро подросток осознал, что он сильнее и ловчее прочих детей убежища. Это поняли и молодые хулиганы, называющие себя "Туннельные змеи", после тумаков, полученных от "папенькиного сыночка". Алекс не переносил, если кто-то обижал слабых. С "Туннельными змеями" пришлось повоевать за то, что пятеро здоровых лбов не давали проходу девушке — дочке Смотрителя. Уже тогда к нему приклеилось прозвище "рыцарь". Насмешливо, злобно бросаемое в спину.
Почему отец решил, что навыки выживания помогут сыну, ведь не планировал его выпускать из технического рая убежища? Или интуиция… та самая, благодаря которой отец стал самым успешным ученым современности, подсказала ему, что будущее сына туманно?
Алекс встал, парой привычных, отточенных до рефлекса движений, надел на себя боевую броню. И начал тренировку — бой с тенью. Уже не так как учил отец, а так как вычитал в потрепанной и обгоревшей книге со странным названием "Методы джит кун до". Слова "вы должны отвечать на любые обстоятельства, не готовясь к ним заранее; ваши действия должны быть быстрыми, как тень, которая в точности повторит движения предмета" когда-то показались чем-то вроде сказки, а теперь стали сутью его боевого стиля.
I I
Узкая тропинка, с вделанными кое-как ступеньками, вела вниз к старой бомбе, от которой произошло название города — Мегатонна. Рядом с бомбой паслась двухголовая корова — брамин, ее молоко подавали в "Латунном фонаре" в качестве фирменного блюда.
Что толкнуло людей построить жилища возле невзорвавшейся опасности так и осталось неясным. Но город был хорошо защищен, укреплен, и коршуны, летающие в небе, оглашали железные нагромождения протяжными криками. По периметру города вдоль железного забора торчали столбы, на которых птицы свили гнезда. Мегатонна построена в несколько ярусов. На самом верхнем располагается Салон Мориарти — местный бар с барменом-гулем и пикантной девушкой Новой, сдающей комнаты. Владелец Салона Колин Мориарти — подозрительная личность — обычно не досаждает своим посетителям, но открыто ненавидит Харона, полюбившего посиделки в обществе бармена Хари.
Вот и сейчас, стоило Харону появиться на пороге, как Мориарти пробормотал:
— Опять его принесла нелегкая. Сидел бы со своим Паладином дома! — владелец заведения зло сплюнул на пол и ушел во внутренние помещения.
Зато Харя, увидев собрата, обрадовался:
-Харон! Заходи дружище! Что будешь, пьянь?
— Как обычно, виски без содовой
— А где Малыш? — Харя плеснул виски в стопку, — что-то я давно его не видел.
— После того, как он разогнал в округе всех бандитов, ему осталось одно — читать книги.
— Книги! Это воспитание сказывается, — одобрительно протянул Харя, — его отец, какой был человек! Отдал жизнь за возрождение Пустоши. Хотя для меня вся научная тарабарщина о том, как возродить Пустошь, так и осталась непонятна. Но все-таки, удивительный был человек Джеймс!
— А ты его видел?
— Конечно. Сначала в бар пришел отец Малыша — Джеймс, а на следующий день уже явился Алекс, который разыскивал его. Нова забыть Джеймса никак не может, все вздыхает: "Какой красавчик!", а между нами, гулями, Алекс тоже вполне ничего. Давай за него! — оба гуля с удовольствием выпили.
— Малыш-то, когда пришел сюда, выглядел таким растерянным, сбитым с толку. Как сейчас помню. И страшно стеснялся, что его комбинезон в крови. Ведь он с боем вырвался из убежища, ты же знаешь, Смотритель хотел убить его за побег отца, — Харя налил себе еще виски, — будешь?
— Давай.
— А как он мистера Берка обвел… Того типа, что хотел взорвать Мегатонну. Вот тебе и наивный тихоня из убежища. Если б не Алекс, не сидеть нам с тобой тут. От города бы одна дырка в земле осталась. А теперь, когда он разрядил бомбу, она превратилась в безопасный музейный экспонат, вроде нас с тобой.
Харон хмыкнул:
— Ты, может быть и безопасный, но я о себе другого мнения.
Харя рассмеялся:
— Ладно, пьянь, не бери в голову.
Гули помолчали, немного. Алкоголь на них почти не действовал, и потому разговор не клеился. Много ли надо слов двум неумирающим людям, видевшим, как мир рухнул в бездну? Немного. Достаточно посмотреть друг другу в глаза и поднять стопку с виски. Остальное и так понятно. Но сегодня был предмет достойный разговора своей неординарностью, такой же, как скажем, зеленое дерево на пустошах.
Поэтому Харон продолжил после молчания:
— Да… сейчас Алекс другим стал. Совсем другим. Когда я его встретил, он не таким был. Веселее, наивнее. Но смерть отца изменила его.
— Как же так получилось, что Анклав убил Джеймса?
— Понимаешь, Джеймс придумал, как можно очистить от радиации воду из залива. Мы как раз были там и помогали ему в запуске установки. Анклав ждал этого момента. И вот когда установка была практически готова, они прилетели на вертолетах и захватили очиститель! Так они получали власть над всеми поселениями Пустоши. Малыш говорил мне потом, что они хотели запустить через установку какую-то отраву, от которой подохли бы мы все. И гули, и люди и зеленые супермутанты. А те кто не помер, вынуждены были бы покупать воду у Анклава. Анклавовцы хотели поработить Пустоши, и прощай свобода. Так вот, когда солдаты ворвались в очиститель, Джеймс все понял. Его под дулом автомата заставили включить установку. Мальчик это видел своими глазами, а помочь ничем не мог. Видел, как отец нажал кнопку самоуничтожения, от чего очиститель наполнился смертельной для людей радиацией. Не мог ученый допустить, чтобы его установка стала оружием массового уничтожения, вместо источника жизни. Кварцевые стекла этой штуковины не пропускали радиацию, как мне объяснил потом Малыш. Он ничего не мог сделать! Отец улыбнулся и тихо так, опустился на пол. Анклавовцы как подкошенные свалились тут же. Мальчик рванулся к нему, я только успел схватить его за руку, чтоб не ломился туда, а сам стоял, тихо бесясь от беспомощности. Готов был хоть зубами рвать гребанных анклавовцев… Да толку! Все были за непробиваемым стеклом очистителя. Малыш, не стал вырываться, отвернулся и твердо сказал: "Идем". А когда мы выбрались оттуда, да добрались до Братства Стали… Трогг побери! Малыш нашел силы охранять этих зазнаек-ученых из Риверт-Сити по дороге. Он словно превратился в какого-то робота, молча стрелял, молча шел, молча оказывал помощь… один ублюдок распространялся по дороге про его отца, мол-де неученый вовсе был. Как Малыш стерпел? До сих пор не знаю. Я б пришил на месте. А Малыш отдал свои стимпаки этой заразе, и остаток пути на себе тащил. Вот ты говоришь: воспитание! Да его ж отец не преподобный какой был, — Харон нервно повертел стопку в руках и опрокинул в горло.
Харя с любопытством внимал откровениям телохранителя. Этой части истории в изложении приятеля он еще не слышал. Видя, что Харон не собирается продолжать, бармен подтолкнул его:
— И что дальше?
— Что дальше? Вылезли мы возле Цитадели из вонючего коллектора. Там эти рыцари Братства Стали… тоже еще те зазнайки… Я б их вместе с Анклавом в расход пустил. Такие же напыщенные выскочки, не отличающие гуля от мутанта. Нас сначала не хотели принимать. Малыша вообще дикарем обозвали и образчиком местной фауны. Ох… как я тогда не выпустил всю обойму в голову так называемого рыцаря… Ну, короче, с грехом пополам эти недоумки допрели-таки, кто мы. Когда услышали о проекте возрождения пустоши "Чистота" засуетились, забегали… Даже накормили и дали каморку. Представляешь, только тут я увидел, как же плохо Малышу. Не поверишь! Наш Малыш свалился на кровать и так лежал, как мертвый.
— Плакал, наверное? — осторожно спросил Харя.
— Нет. Застыл, будто в камень обратился. Три дня ни слова не говорил. Не спал. Сидел и молчал, уставившись в пол. Я не знал, как вывести его из ступора. А когда, через три дня он тихо спросил у меня, нормально ли устроили ученых, продолжают ли работу над проектом, я чуть не упал! Тут пришла моя очередь, молча на него уставиться. Вот не думал, что это будет первое, о чем он спросит! Малыш поднял голову, чтоб посмотреть на меня и я увидел, что он поседел. Так странно видеть двадцатилетнего парня седым…
— Ну да, — поддакнул Харя, — я тоже удивился, когда увидел его таким.
Харон махнул рукой:
— Да ладно! Что мы все о старом… Есть новости?
— Говорят, на пустошах появился странный робомозг. Он не нападает на всех подряд, как другие консервы, а здоровается и спрашивает дорогу к Историческому Музею! Вот чудеса! Видели, как этот робот отстреливается от банды мародеров. Он проявил отличную тактику! Не пер в лоб, а прятался за укрытия, выскакивал неожиданно, короче, всех повалил, и пленника освободил.
— Да ну? Что за трогг его укусил?!
— Да я откуда знаю, — бармен хрипло рассмеялся, — говорю только то, что от других слышал. Вот, уговори Малыша отыскать это чудо!
Дверь салона со скрипом раскрылась, на пороге появился человек в ковбойской шляпе, джинсах и куртке с бахромой, весь обвешанный оружием. Раньше никто его в Мегатонне не видел. Посетитель прошел прямо к бару, грубо толкнул Харона:
— Зомби, подвинься!
Харон схватился за дробовик:
— Ты кого зомби назвал?!
Из кухни выскочил Мориарти:
— Так, вы оба, вон из бара! Еще не хватало ваши мозги от стен соскребать!
— А ты еще кто такой? — незнакомец демонстративно достал из-за пояса плазменный пистолет, — хозяин никак?
— Так, мне драки не нужны, — Мориарти и глазом не моргнул, увидев пистолет, — хочешь пойла, молча пей и проваливай.
Незнакомец рассмеялся:
— Твоего пойла? Да говорят, ты мочишься в самогонный аппарат. Это не остроумно, приятель.
Харя робко отодвинулся от стойки, он понял, назревает драка, а ему не хотелось быть ее участником. Харон скрипел зубами, держа дробовик на изготовку. Мориарти и охранник тоже схватились за оружие. Нова тихо ойкнула: если начнут стрелять, бар разлетится вдрызг! Она выскользнула на улицу. Незнакомец посмеивался:
— Вот это мне нравится! Как в старые добрые времена! — он поднял пистолет, намериваясь пальнуть по бутылкам, но в этот момент кто-то ворвался в дверь и одним ударом в висок уложил ковбоя на пол.
— Алекс?!! — воскликнули участники конфликта хором.
Из-за спины парня осторожно выглядывала Нова, Мориарти оценил ее услугу:
— Зачем ты его притащила?
— Ни зачем, — отрезал Алекс, — я сам шел к вам. Встретил ее в двух шагах от бара. Куда твоя охрана смотрит, Колин?
— Между прочим, все началось из-за твоего телохранителя.
Алекс не отреагировал на реплику Мориарти, наклонился над поверженным ковбоем и воскликнул:
— О, да это старый знакомый! Вставай.
Он подал очнувшемуся ковбою руку. Тот недружелюбно посмотрел на Малыша, и без его помощи встал. Молча повернулся к выходу, и вдруг нанес Алексу резкий удар с прицелом в челюсть, но парень профессионально отшатнулся, и кулак пролетел мимо, со свистом разрезав воздух. Алекс тут же схватил ковбоя за руку и дернул по ходу движения. Ковбой рухнул на пол, кувыркнулся вперед и вскочил с бранными криками, выхватывая плазменник. Пистолет мгновенно был выбит из рук ударом ноги, и следующий за этим парный удар рук повалил ковбоя. Алекс прижал противника к полу рукой, опустившись рядом с ним на одно колено. Зрители аплодировали.
— Паульсон, ты что, совсем свихнулся? — спросил у ковбоя Алекс, — приди в себя! Забыл меня? Кто тебя, сукина сына, вытащил с инопланетного корабля?!
Ковбой внимательно вгляделся в лицо говорившего:
— Ба, да это же наш Малыш. Тебя, брат, не узнать. Ты почти весь седой!
Он поднялся с пола и похлопал Алекса по плечу:
— Да и ростом выше стал, в плечах раздался… Был таким смешным парнем, а теперь…, — ковбой еще раз похлопал Алекса по плечу, — давно дело было. Не признал тебя.
— Что вы там несете про инопланетный корабль? — с подозрением спросил Мориарти.
Алекс глянул на ковбоя:
— Дезинтегратор с собой не прихватил?
— Прихватил, — Паульсон снял с плеча рюкзак, открыл его, и на свет явилось блестящее оружие, отдаленно похожее на штурмовую винтовку. Голубенькие огоньки пробегали по дулу, какие-то непонятные знаки светились на ложе, но принцип действия был понятен, так как курок весьма красноречиво торчал на своем месте.
Присутствующие вытянули шеи, пытаясь получше рассмотреть диковину. Харон посмеивался, он мог сам похвастать такой штукой в своем арсенале. Да вот, как показал опыт, штука стреляла не очень-то хорошо. Не то, что бластер чужих. Вот то была вещь!
— Сколько хочешь? — алчно спросил Мориарти, любуясь огоньками, мигающими на ложе дезинтегратора.
— Сорок крышек, — ответил ковбой.
Алекс улыбнулся, и подмигнул Харону. Мориарти быстро сказал:
— И боезапас!
— Хорошо, десять батареек. Этого тебе надолго хватит.
Крышки и дезинтегратор быстро поменяли хозяев, перекочевав из одного кармана в другой. Мориарти, весьма довольный сделкой, рассматривал незнакомое оружие, потом обратился к Алексу:
— Я у тебя такой штуки никогда не видел.
— Я предпочитаю бластер, меньше весит, лучше стреляет. Не продается.
— Понял. Ребята, вы тут развлекайтесь, — хозяин салона забрал батарейки со стола и ушел на кухню.
Немного погодя было слышно, как хлопнула дверь черного входа: Мориарти пошел проверять оружие в полевых условиях.
Паульсон не отказался от стаканчика виски, и, искоса посматривая на Харона и Харю, спросил у Алекса:
— А эти двое, что тут делают? Они же в Подземелье живут. Вот бы и проваливали туда.
— Не цепляйся к ним. Где хотят, там и ходят. Они такие же люди как мы.
— Расовая терпимость? — насмешливо спросил ковбой, — как же, в наше время тоже были чудаки, которые индейцев за людей считали.
Паладин коротко бросил:
— Хватит. В моем присутствии это не обсуждается.
— Посмотри на него. Да ты, Малыш, слишком много о себе думаешь.
Алекс круто развернулся к говорившему и молча показал на дверь. Ковбой даже попятился, увидев горящий бешенством взгляд "малыша". Спорить с тем, кто сумел победить в бою инопланетян, похищающих людей, и умудрился разобраться с управлением чужого корабля, ковбою не хотелось.
Паульсон прикрыл глаза. Он — ковбой, самый настоящий ковбой с Дикого Запада, которого сотни лет назад похитили Чужие, доставили на свой корабль и заморозили после пары экспериментов. А этот мальчишка вытащил его с корабля и дал возможность дожить остаток дней не в виде мороженой сосульки, а в виде обвешенного оружием ковбоя. Вполне достойно для самолюбия старого драчуна. Паульсон тихо сказал:
— Ладно. Твоя взяла. Гули, так гули. Люди, как люди.
Алекс тут же остыл и сменил гнев на милость:
— Давно бы так. Ты отдыхай и ни с кем не задирайся. В городе есть шериф. Он быстро тебе пропишет пулю в лоб, если что. Харон идем!
— Я за тобой, — ответил гуль, опрокидывая последнюю стопку и направляясь к двери.
Мегатонна встретила их жаром нагретого металла и криками коршунов. Мимо, поздоровавшись, прошла девушка, которую несколько месяцев назад Алекс вырвал из лап мутантов. Паладин кивнул ей в ответ, подошел к перилам, ограждающим навесные тротуары, и посмотрел вниз. Немного постоял так, молча, потом сказал телохранителю:
— Идем в Пустоши.
Старый гуль улыбнулся:
— Надоело ржаветь в этой пыльной дыре?
Алекс кивнул и отрывисто бросил:
— В Цитадель.
— Не забудь прихватить пару манометров для починки ходячей кучи металлолома, — Харон ухмыльнулся, — писец тебе спасибо скажет.
Друзья спустились по железным грохочущим мосткам к магазину Мойры, зашли купить несколько манометров.
— Алекс, — хозяйка магазина обрадовалось его появлению, — ты представляешь, нашу книгу "Руководство выживания на Пустошах" заказали еще одним тиражом! Книгу все время спрашивают у торговцев. Ты так помог мне при написании руководства, что ее теперь называют "незаменимым справочником".
Паладин улыбнулся:
— Я рад, что оказался полезен тебе.
— Не мне, Алекс! А сотням людей, которые теперь научились выживать там, в аду Пустоши. Кстати, правду говорят, что ты организовал оборону Большого Города, и теперь им не страшны мутанты и работорговцы?
— Да, подростки не умели стрелять, и не знали, как обращаться с минами.
— И ты уговорил караванщиков заходить к ним с товарами?
— Я не уговаривал, я проспонсировал новое торговое направление.
— Алекс, — Мойра восхищенно посмотрела на Паладина, — ты — чудо!
— Брось, неужели ты бы не сделала то же самое, если б тебе подвернулась такая возможность? — Алекс пожал плечами и открыл двери магазина, собираясь уходить.
— Наверное, нет. Во всяком случае, платить караванщикам за прокладку новых маршрутов я точно бы не стала. Удачи тебе на Пустошах! Пока!
Ворота Мегатонны, скрипя, с грохотом открылись, пропуская путешественников. И перед ними раскинулась Пустошь во всем своем величии. Бескрайняя, выжженная, пахнущая нагретым металлом и сухой травой.
Степь легла под ноги, привычно зашуршал песок, налетел ветер, словно хотел поздороваться, Алекс улыбнулся, вздохнул полной грудью: теперь он дома. Он направился к скалам, торчащим недалеко от Мегатонны, взобрался на них и с чувством восторга, которое могут вызвать только родные пейзажи, осмотрел окрестности. До девятнадцати лет он видел лишь узкие бетонные коридоры Убежища 101 и даже не представлял величие земного простора. На многие километры вокруг тянулась рыжая Пустошь. Кое-где торчали сухие черные деревья, на горизонте маячил Мемориал Вашингтона, стрелой устремленный в небо, и еле угадывался купол Капитолия. В той же стороне над высохшим руслом Потомака стояла Цитадель Братства Стали, а на другом берегу залива — мемориал Джеферсона, в котором работал очиститель воды.
Пустошь еле слышно звенела под солнечными лучами. Сохла трава, нагревался металл многих сотен автомобилей ржавеющих вдоль разбитых дорог, трескался асфальт, сыпался бетон старых строений, пел ветер, пролетая в развалинах Вашингтона. Кто родился здесь, тот восхищается величественным и завораживающим душу зрелищем бескрайней пустыни. Есть своя суровая красота в обветшалом запустении, крике коршунов, эхом прокатывающемся в развалинах, запахе металла, приносимом ветром из пустоши, безлюдной тишине, нарушаемой лишь хрустом сухой травы под ногами.
Иногда Пустоши пахнут опасностью: ржавчиной, смешанной с потом Когтя Смерти, пылью и муравьиной кислотой, пеплом и машинным маслом, смертью и кровью.
— Идем! — Алекс спустился со скалы, прыгая с камня на камень, и бодро зашагал по ленте разрушенной дороги.
Друзья шли в этот раз налегке. Паладин ограничился лишь боевой броней, подаренной ему рейнджерами Райли, за то, что вытащил их из ловушки мутантов. Харон нарядился наемником Когтей. Ему доставляло удовольствие лицезреть выражение лиц наемников, когда они встречались где-то на пустошах. Наемники некоторое время пялились на него, соображая, как гуль может быть одним из них, и это давало фору в атаке. Так что, в броне у Харона дефицита никогда не было. Из оружия Алекс взял неизменный автомат Гуанлон, бластер Чужих удобно пристроился на бедре. Харон остался верен дробовику и плазменной винтовке. Путники смотрелись, может быть, не очень внушительно, но лучше никаким бандитам не выяснять, насколько хорошо оба владеют своим арсеналом.
Путь к Цитадели не близкий, туда можно добраться только к вечеру. Харон шел и вспоминал, как слонялся по этим местам, после того, как были разбиты основные силы Анклава. Братство выбило их из очистителя, и Малыш вошел в наполненную радиацией камеру, так как только он знал код к установке, чтобы включить ее, и дать, наконец, пустошам чистую воду. Вот тогда Харон научился молиться. Молиться за Алекса, которого вынес на руках из очистителя почти мертвого, крича на рыцарей Братства, грозясь поубивать всех, если они срочно не примут меры, не приведут врачей, или не сделают еще что-то, что может спасти жизнь его друга. А потом две бесконечных недели он ждал чуда от врачей, от судьбы, от Бога. Ждал, сам не зная что. Надежды была нулевая, по радио "Новости Галактики" Тридогнайт прочел пафосный некролог по самому отважному парню на Пустошах, который ценой своей жизни запустил очиститель воды, чтобы "каждый из нас мог пить воду без опасности радиационного отравления". Нова и Мойра в голос ревели, слушая речь ди-джея. Даже на глаза старого вояки навернулось что-то вроде слезы, и какова же была радость, когда Малыш живой и здоровый выскочил из ворот Цитадели.
— Харон, дружище! Идем, у нас есть дело! — крикнул он и метнулся, как ни в чем не бывало, к очистителю.
Будто не валялся на койке под капельницами две недели в полной отключке. Но, пройдя несколько километров, парень заметно сдал. Появилась отдышка, он сел в полной растерянности на землю и тихо сказал:
-Харон… я задыхаюсь…
Затем встал, постоял, пошатываясь, и упрямо потопал дальше по растрескавшемуся асфальту. Благо, силовая броня сама несла его, взяв на свой экзоскелет и сервомоторы основную нагрузку. Харон восхитился закалкой Выходца из Убежища. Он молча шел за своим "боссом", молясь о том, чтобы им не встретились какие-нибудь любители грабить путников.
Воспоминания Харона были прерваны сухим потрескиванием у него за спиной. Порыв ветра донес кислый запах кожи. Харон резко оглянулся: за ними, слегка переваливаясь, брел огромный медведь яо-гай. Шерсть мутанта местами вылезла, открыв участки грубой коричневой кожи, все существо казалось каким-то всклокоченным и неловким. Но эти твари бегали достаточно быстро, а их когти, почти полуметровой длины, пробивали за один удар силовую броню. Харон тихо окликнул:
— Малыш.
Алекс оглянулся. Зверь встретился взглядом с Паладином, тихо заворчал, повернул в другую сторону и пошел по каким-то своим медвежьим делам. Малыша животные не трогали. Как уж он это делал, осталось полной загадкой для Харона, но зверюги относились к Выходцу из Убежища, как к своему хозяину. Алекс мог пройти мимо скопища гигантских скорпионов, и те даже не реагировали на него, в то время как на других людей нападали тут же. Исключение составляли только Когти Смерти — самое ужасное порождение войны, трехметровые твари с подкожной броней.
— Слышь, как тебе это удается?
Алекс пожал плечами:
— Прочел в довоенной книге. Внушение. Вера в то, что зверь не тронет. Сила мысли. Это не трудно.
— Меня не хочешь научить?
Алекс не ответил и пошел дальше.
— Весьма любопытно, — раздалось у них за спиной.
Оба путешественника синхронно развернулись, машинальным движением выхватывая оружие. Перед ними стоял человек в силовой броне Анклава. Затворы оружия щелкнули одновременно, но незнакомец покачал головой и снял с себя шлем, демонстрируя мирные намерения. На вид ему было около пятидесяти — пятидесяти пяти лет. С лица, на котором время оставило неизгладимые шрамы, смотрели удивительно молодые и ясные глаза.
— Я не причиню вам вреда, если вы в свою очередь не вздумаете напасть на меня.
Алекс опустил Гуанлон:
— Что ж, путник, мы тоже не намерены убивать тебя.
Незнакомец окинул обоих цепким взглядом и вслух сказал:
— Забавно. Один из вас носит броню рейнджеров Райли, я много хорошего слышал об этих ребятах. Второй — гуль в броне наемников Когтей, готовых за деньги убить родную мать. Я так понимаю, броня у вас трофейная? Иначе вы никак не можете быть вместе.
Харон метнул взгляд на "босса", Алекс едва заметно пожал плечами:
— А ты сам-то как оказался в броне Анклава? Она у тебя какая-то странная. Тоже — трофей? Хотя убить солдата в броне…
— Очень даже возможно, — улыбнулся незнакомец, — будем знакомы? Зовите меня Охотник.
— Алекс, — Малыш протянул руку, и они с незнакомцем обменялись крепким рукопожатием.
— Ого, — Охотник удивленно посмотрел на юношу, — у тебя сильная рука.
— Мой друг, Харон, — Алекс кивнул на гуля.
— Трогг побери! Алекс и Харон! Да не о вас ли трещит целыми днями парень из Новости Галактики?
Обе знаменитости с усмешкой переглянулись. Паладин молча кивнул, Харон не выдержал:
— Трепло собачье, придурошный ди-джей.
— Известность утомляет? Наверное, во всех поселениях вам в след кричат что-то вроде: "А вот наш герой идет, который спас Пустоши!", — Охотник рассмеялся, — не могу утомлять своим вниманием таких знаменитых людей, но не могли бы вы сказать мне, как пройти в Цитадель Братства Стали?
— Нам по пути, — ответил Алекс, повернулся и зашагал по остаткам дорожного полотна к Потомаку, считая, что больше говорить не о чем.
Путники молча шли мимо сухих деревьев, каменных нагромождений по краям гигантских воронок, мимо разрушенных зданий и ржавеющих автомобилей. Наконец, перед ними выросло монолитное здание Цитадели. Возле ворот дежурили два рыцаря в силовой броне с гатлинг-лазерами наперевес, завидев Алекса, оба приветствовали его радостным:
— Добрый вечер, Брат!
Во внутреннем дворе царил суетливый беспорядок, не свойственным сдержанным рыцарям. Мимо на всех парах пронесся, что-то крича, писец Ротшильд, проскочив мимо путников, он притормозил, оглянулся и воскликнул:
— Алекс! Случилась катастрофа! Кто-то украл робота Прайма.
Паладин усмехнулся:
— Как можно украсть сто тонн металлолома?
— Допустим, Прайм весил меньше, — с достоинством заметил Ротшильд, — сюда прилетели вертолеты Анклава. И, насколько я понимаю, они использовали мощный магнит, который поднял Прайма. Не уходи! Я сейчас скажу Старейшине, что ты пришел, — и Ротшильд направился к двери сектора А.
Пока он это говорил, из нижнего яруса Цитадели вышла Сара Лайонс, увидев Алекса, она бросилась к нему:
— Не вздумай сказать, что ты согласен искать робота!
Лицо юноши озарилось теплой улыбкой:
— Меня еще никто об этом не просил, Сара.
Она подхватила его под локоть и оттащила в сторону:
— Я поссорилась с отцом из-за тебя. Он считает, что тобой можно рисковать! И хочет поручить тебе вести это расследование. Я категорически против! Ради своих сумасшедших идей они готовы жертвовать лучшим, что у нас есть. Как можно не понимать, что ты стал примером для всего Львиного Прайда… Любой из нас готов отдать жизнь за тебя, потому что…, — она осеклась, внезапно вспыхнув, и чуть слышно продолжила, — потому что, ты умеешь быть героем не ради наград или высоких слов, а по зову сердца.
В ответ раздался скупой смех:
— Вы сегодня с Хароном сговорились? Я не герой! Так получается, что я оказываюсь не к месту и не ко времени, а так как моя жизнь ничего не стоит и никому не нужна, даже мне самому, я лезу в пекло, очертя голову.
Девушка внимательно посмотрела в лицо говорившего, и тихо обронила:
— Вполне может быть, что твоя жизнь нужна кому-то еще. Мне, например. Ты не думал об этом?
— Сара, — воздух застрял в горле, с усилием выдохнув, Малыш добавил, — Я не ослышался? Сара…, — он замолчал, но вместо слов, которые давно хотел сказать девушке, с языка сорвалось другое, — кажется, сейчас не самое подходящее время говорить о нас. В Братстве снова проблемы. Я люблю тебя, но…
— Что? Что ты сказал?!
— Я люблю тебя. Но сейчас некогда говорить об этом.
Сказал, как отрезал. Сара вздохнула:
— Ты так думаешь? Может быть, все-таки есть смысл поговорить о нас?
— Прости. В другой раз. Да и твой отец идет.
Старейшина Лайонс, заметив Алекса и Харона, направился к ним с возгласом:
— Очень хорошо, что вы пришли! Алекс! Тебя сам Бог послал! Ты знаешь нашу печальную новость?
— Наслышан. У вас украли робота, — Алекс едва сдержался, чтобы не добавить "растяпы".
— Да, да. Посреди белого дня. Мы думали, что это наши вертиберды, которые возвращаются с воздушного патрулирования. Но это был Анклав. Мы выслали вдогонку несколько машин, но догнать воров не смогли.
— Ничего удивительного, — вдруг заговорил Охотник, — если это те вертиберды, которые я видел, когда подходил к Мегатонне, то они на порядок превосходят ваши развалины.
— Простите? — Лайонс удивленно посмотрел на незнакомца, — с кем имею честь?
— Зовите меня Охотник. Я пришел к вам от западного Братства Стали, штаб-квартира которого находится в Сан-Франциско, Новая Калифорнийская Республика.
— Очень хорошо. Мы давно…, а если быть точным, лет пятьдесят, не получали от них никаких вестей. Я рад, что они не только помнят о нас, но и нашли человека, которого смогли отправить к нам. Но как вы пересекли континентальную пустошь?!
— На машине. Центральная часть континента практически не разрушена. Поселения пострадали от ядерной зимы, засухи и вируса ВРЭ: там полно мутантов. Но дороги достаточно хороши, чтобы по ним передвигаться. Я оставил машину на подходах к Вашингтону. Такого разрушения, как здесь я не видел нигде, ни в Калифорнии, ни в центральных областях. Вертиберды, укравшие вашего робота, по образцу похожи на те, которые разработал Анклав на базе в Тихом Океане.
— Так еще есть где-то базы Анклава?! — воскликнули Сара и Алекс.
Охотник улыбнулся:
— На западном побережье их больше нет. Я слышал, что вы уничтожили базы на восточном побережье. Но наличие вертибердов… Хотя они могут принадлежать не Анклаву, а какому-нибудь новому Повелителю или Калькулятору.
— Погодите, уважаемый, — Старейшина выглядел сбитым с толку, — вы говорите о таких вещах…
— Я привез голодиск. На нем вся необходимая информация. Надеюсь, он полностью удовлетворит ваше любопытство. А теперь перейдем к сегодняшней проблеме. Что за робот, и почему вас так тревожит его пропажа?
— Это боевой сверх-робот Прайм. К сожалению, во время последней атаки на остатки Анклава, его повредили. Был произведен ракетный удар и… До последнего момента мы пытались восстановить Прайма. И вот практически когда все готово, его украли. Вы не представляете, какая это боевая мощь!
— Видал я в своей жизни боевых роботов. Так что могу догадываться. Так вы победили Анклав или нет? Я слышал, что мобильная база уничтожена.
— Мы обошлись без робота в заключительной операции. Все сделал Паладин Львиного Прайда Алекс, — Лайонс кивнул головой в сторону героя.
Сара вспыхнула:
— Отец, скажи лучше, что ты послал Алекса на верную смерть. Если бы я не подоспела к ним, кому бы ты сейчас дифирамбы пел?
— Хватит об этом, — оборвал ее Лайонс, — мы были уверены, что с Анклавом покончено.
Охотник метнул взгляд на Малыша, о чем-то задумался ненадолго, затем обратился к Старейшине:
— Как будете искать пропажу?
— Отправим отряд в разведку. Будем патрулировать окрестности. Я собирался отдать приказ Алексу, найти робота.
— Местная палочка-выручалочка? — усмехнулся Охотник, — Кажется, у всех Выходцев из Убежища тройной запас прочности. Избранные не умирают. Так, Алекс?
Парень не понял, что имел в виду незнакомец, но утвердительно кивнул головой. Охотник рассмеялся:
— А если он не пойдет искать вашего робота?
— Как не пойдет? Это приказ.
— Отец, Львиный Прайд подчиняется непосредственно мне, — при этих словах Сара распрямилась и посерьезнела так, словно повзрослела лет на десять, — И я не подтверждаю такого приказа. Элитные части — не расходный материал. У нас бойцов — по пальцам перечесть.
— Я пойду искать робота, — голос Алекса прозвучал донельзя буднично, — иначе, в один прекрасный день он всей мощью обрушится на нас.
Сара в негодовании покачала головой, Охотник улыбнулся:
— Я почему-то так и думал. Разрешите, юноша, присоединиться к вам.
Малыш кивнул головой:
— Идет, — затем обратился к Старейшине, — вертиберды прилетели с запада, а направились на северо-восток?
— Кажется, да.
Алекс взорвался:
— Что значит "кажется"? Да чем вы тут все занимаетесь?! Рыцари, трогг бы вас побрал!
Старейшина попятился от него в недоумении, но Алекс не дал ему времени на раздумья, резко развернулся и быстрым шагом направился к воротам Цитадели. Харон и Сара, ни слова не говоря, метнулся за ним. Охотник усмехнулся:
— Что, уважаемый Старейшина? Не ожидали? Да, бывает. С этого момента, могу вас заверить, он стал абсолютно самостоятельным и неуправляемым. Можете его смело вычеркнуть из списков Братства. Продолжим разговор после того, как найдем робота, — и незнакомец кинулся вслед маленькому отряду, вышедшему из ворот Цитадели.
Догнать отряд не составляло труда, потому что в пятидесяти метрах от ворот Алекс препирался с Сарой, уговаривая ее уйти.
— Я думаю, что юноша прав, — сказал подошедший Охотник, — Сара, ты командир элитного отряда и не можешь их бросить.
— Вы правы. Алекс, я буду ждать тебя.
Малыш просветлел и тепло улыбнулся:
— Я вернусь. Обещаю.
Три воина ушли в пустоши, девушка долго смотрела им в след, пытаясь разглядеть в сгущающихся сумерках дорогой силуэт.
I I I
Паульсон вышел из Салона Мориарти, постоял немного, будто раздумывал, вернуться назад, или идти дальше. Потом хмыкнул, рассматривая нагромождения железных домов Мегатонны, и надумал спуститься вниз, туда, где в луже лежала атомная бомба. Вокруг бомбы толпились зеваки и почитатели культа Атома. Он спросил у одного из жителей, где живет Алекс, ему показали дом на склоне недалеко от ворот. Паульсон поднялся по тропинке с деревянными ступеньками к дому. Посмотрел по сторонам, и, убедившись, что рядом никого нет, принялся ковыряться в замке. Замок не поддавался, наконец, слегка щелкнув, открылся. Ковбой просунул голову в щель, его встретило злобное рычание Догмита и высокомерное заявление Уодсворда:
— Вы нарушили целостность чужой территории, сэр! Не советую вам переступать порог жилища.
Паульсон покосился на собаку и цыкнул, Догмит ответил низким рычанием, шерсть на загривке поднялась. В тот момент, когда ковбой опустил руку к пистолету, овчарка кинулась на него. Догмит хорошо знал, что носят люди на бедре, поэтому его бросок был нацелен в горло нарушителя. Собака сбила человека с ног, и, прижав его к земле, снова зарычала, остановив ощерившуюся пасть в сантиметре от пульсирующей на шее артерии. Уодсворд выплыл из дверей и заявил:
— Вы арестованы, сэр. Если шелохнетесь, Догмит перегрызет вам горло. Я это гарантирую, сэр. А сейчас, я пойду к шерифу и подам на вас жалобу. Будьте добры, дождитесь моего возвращения, сэр.
Робот неторопливо проплыл мимо задержанного и скрылся за поворотом. Проводив его взглядом, Паульсон осторожно пошевелил рукой, пытаясь продвинуть ее вниз по бедру к рукояти плазменника. Догмит тут же впился в руку, ковбой рванулся, второй рукой схватил собаку за горло и попытался перевернуться. Человек и животное сплелись в рычащий клубок, катающийся по ржавому тротуару. Вокруг все забрызгала кровь, кое-как Паульсон вывернулся из собачьей хватки, оставив в пасти Догмита рукав вместе с куском руки. Вскочил на ноги, здоровой рукой выхватил плазменник и пальнул в собаку, но не попал, пес снова метнулся к горлу врага, но Паульсон каким-то чудом увернулся, промахнувшийся пес тут же развернулся и повторил бросок. Сбил ковбоя на землю, и оторвал ему ухо, содрав с щеки кожу.
— Догмит, на место! Что тут происходит?
Овчарка не послушалась чужого приказа и с рыком вцепилась в горло ковбоя, но Паульсон успел подставить руку. Зубы пса вгрызлись в куртку, прокусив руку до крови. В этот момент кто-то сзади ухватил Догмита за загривок и принялся оттаскивать от жертвы. Раздался голос Уодсворда:
— Догмит, место!
Собака зарычала и выпустила ковбоя, с ворчанием пятясь в сторону дома. Паульсон приподнялся, перед ним стояли шериф и робот.
Взгляд шерифа не обещал ничего хорошего:
— Что здесь произошло?
— Я, — Паульсон потрогал рукой то место, где было ухо, потом посмотрел на ладонь в крови, — Черт! Этот пес меня всего изодрал! Пристрелите эту чертову собаку!
— Еще раз спрашиваю, что здесь произошло? Догмит не кидается на кого попало, он знает всех жителей Мегатонны.
Паульсон хотел сказать что-то резкое, но увидел дуло обреза, нацеленное на него.
— Я, — ковбой приподнялся, — я хотел зайти в гости к моему другу Алексу. Его не оказалось дома, а этот идиотский пес…
— Он лжет, сэр, — ледяным тоном заявил Уодсворд, — он взломал замок снаружи, сэр.
Шериф щелкнул затвором обреза:
— Убирайся из города на все четыре стороны, или я тебя пристрелю.
Ковбой встал на ноги, из руки и уха текла кровь, вид у него был еще тот.
— У вас есть врач?
— Есть, — буркнул шериф, — подними руки вверх и иди вперед, я буду говорить, куда поворачивать.
Он увел нарушителя вниз, к домику врача. Уодсворд закрыл дверь и сказал, обращаясь к Догмиту:
— Этот тип хотел ограбить нас. Безобразие.
Паульсон покинул Мегатонну, не оглядываясь. Врач залатал его очень неплохо. Швов на руке почти не было видно, но и содрал порядочно — сто крышек. Шериф не отставал от ковбоя ни на шаг, сидел рядом, пока врач оперировал, и проводил до самых ворот города. Вход в Мегатонну отныне был заказан для ковбоя. Паульсон сплюнул в сторону железного города и тихо сказал:
— Они тут все чокнутые.
Ковбой зашагал вдоль ржавого забора в сторону гор, где находилось убежище 101. Отойдя от города подальше, он присел на теплый валун, разогретый жарким солнцем, достал из вещмешка колу, и, открыв ее, снова заговорил сам с собой:
— И как мне это сделать, скажите на милость? С мальчишкой я не справился, к нему в дом не попал, а теперь и вовсе в Мегатонну войти не смогу. Что ж мне теперь, к наемникам Когтей податься?
Ровное жужжание прервало его монолог. Ковбой выхватил пистолет и приготовился стрелять по роботу, который сейчас покажется из-за каменной гряды. Робомозг действительно появился в ожидаемом месте, но тут же шмыгнул назад и из-за камня заявил:
— Добрый день, уважаемый! Я не причиню вам вреда, можете спрятать свое оружие.
— Трогг побери! — Паульсон приподнялся, чтобы заглянуть за валун, — ты что, нормальный робот?
Робот выбрался из укрытия:
— Скайнет, с вашего позволения. Я только хотел спросить, не знаете ли вы дорогу к Историческому музею? У кого не спрошу, все неопределенно махают рукой в сторону. Я из-за этих ложных указаний второй день езжу по кругу. А мне, знаете ли, очень хочется посетить музей и посмотреть экспонаты.
Паульсон почувствовал, как его нижняя челюсть непроизвольно отвисла, он захлопнул ее и тихо сказал:
— Мутант меня раздери… Да это что ж такое?
Скайнет пискнул, оценил состояние человека, и выдал:
— Судя по вашей реакции, вы никогда не встречали разумно-говорящего робота?
— Да, трогг возьми! Послушай, я тебя должен разочаровать, но говорят, в музее ровным счетом не осталось никаких экспонатов.
— Какой странный оборот. "Ровным счетом не осталось"? А неровным счетом? Вы хотели сказать, что экспонаты разрушены?
— Э-э… Да.
— Это очень плохо, уважаемый, — Скайнет пригорюнился, — не могли бы вы мне сказать, где я все-таки могу нанять проводника? Я перебрался по мосту на ту сторону высохшей реки, но там такие завалы, что без карты дорогу найти невозможно.
— Проводника в сердце Вашингтона? Да ты смеешься. Туда по доброй воле только Алекс может сунуться.
— Где мне найти его, уважаемый?
— Не знаю. Его унесла нелегкая из города, и где он сейчас, никому не известно.
— Спасибо. Я запомнил. Нужно найти Алекса, он покажет дорогу к музею. Счастливо оставаться.
Робот покатил мимо изумленного ковбоя, взобрался на каменный холм, сбил парочку кротокрысов, кинувшихся к нему, и, насвистывая какую-то мелодию, направился в глубь Пустошей. Паульсона осенила блестящая мысль, он крикнул роботу:
— Подожди меня! Я тоже ищу Алекса.
Робот остановился:
— Тогда поторопитесь, уважаемый, мне недосуг вас ждать.
* * *
Охотник разглядывал странную железяку, лежащую на холме. Алекс подошел к нему:
— Это же палец Прайма.
— Палец?! — Охотник распрямился и уставился на юношу, — шутишь! Если палец больше меня, то какой же сам робот?
— Я же говорил — большой. Мы на верном пути. Так что, идем дальше.
— Может быть хватит топтать Пустоши? Почти сутки идем, пора бы и привал сделать, — Охотник демонстративно снял нагревшуюся на нещадном солнце броню.
Синий костюм облегал его тело. На спине красовалась желтая цифра "13", на левой руке прицепился Пип-бой.
— Ты из убежища?! — удивился Алекс.
— Нет. Мой предок был Выходцем из Убежища. Это его костюм. Который перешел мне по праву наследования.
Алекс расстегнул ворот, сел в тени пальца робота и достал фляжку с водой. Отпив из нее, спросил:
— И где это? Убежище 13?
— В Калифорнийской Республике. Недалеко от Сан-Франциско.
Минуту подумав, Малыш задумчиво протянул:
— Так вот почему ты говорил о запасе прочности Выходцев. Хм. А ты — Избранный?
— Угадал.
— Неудобно как-то тебя звать Охотником, Избранный. Не хочешь имя назвать?
— Оно тебе ничего не скажет. Но если очень любопытно — Нарг.
— И кто тебя избрал, Нарг? Я видел одного "избранного народом Президента" — Джона Генри Эдема, главу Анклава, — Малыш усмехнулся, — это был компьютер. Он собирался уничтожить всех пострадавших от радиации. Мутантов, как он говорил. Если б ему это удалось, то погибло бы все живое, от человека до кротокрыса.
— Я слышал по радио, Тридогнайт рассказывал о том, что ты не поддался на уговоры президента Эдема. Молодец. Иначе Пустошь стала бы кладбищем. Но погибнут не те, кто облучен радиацией. А тот, кто заражен вирусом ВРЭ. Твой отец был ученым, и ты должен знать, что радиация не может привести к тем мутациям, которые мы наблюдаем. Например, к появлению супермутантов.
Алекс подался вперед:
— Что ты хочешь сказать?
— О, ты не знаешь? Еще скажи, что в Братстве тебе этого не говорили.
— Нет. Но я видел, откуда берутся супермутанты… Их, действительно, накачивали каким-то препаратом.
— Слышал фамилию Максон?
— Конечно. Основатель Братства Стали. Его потомок сейчас оруженосец Старейшины Лайонса.
— Так вот, Максон был командиром военной базы Марипоса на западе. На этой базе проводились эксперименты с вирусом рукотворной эволюции (ВРЭ). Под воздействием ВРЭ люди превращаются в супермутантов. Когда Максон узнал, в чем дело, он казнил ученых, причиняющих страшные муки подопытным, запечатал базу и ушел с подчиненными к правительственному бункеру. Где потом было образовано Братство Стали. Во время бомбежек разрушилась лаборатория с вирусом. Цистерны с ВРЭ взорвались, вирус мутировал под влиянием радиации, и превратился в вакцину самого себя. Этот новый ВРЭ-2 легко передавался по воздуху и заражал всех людей и животных. Он обладал не выраженным мутагенным действием, защитил людей от первого варианта ВРЭ, и наделил способностью сопротивляться радиации. По иронии судьбы то, что должно было всех убить, дало нам шанс выжить. Благодаря ВРЭ на пустошах появились гули. Анклав, узнав об этом, серией экспериментов получил сильный токсин, который убьет всех, кто заражен ВРЭ. Людей, мутантов, гулей, животных. У нас на западном побережье Анклав планировал распылить вирус в атмосфере и, таким образом, очистив материк от всего живого, приступить к процессу возрождения "чистых" людей.
— Ты помешал этому?
— Да, взорвал базу Анклава к троггам собачьим.
— Хм… и тебя называли "Избранный"?
— Нет, меня избрали, чтобы я нашел ГЭКК и возродил свою умирающую деревню.
— А мне отец сказал, что ГЭКК эффективен, если его подключить к очистителю воды.
— Конечно. Мы-то очистили несколько тысяч квадратных километров земли, чтобы создать новые города, а твой отец задался целью очистить воду мирового океана. Сумасшедшая затея.
— Мой отец отдал жизнь за возрождение Пустоши! И идея не была сумасшедшей!
— Стоп, стоп, стоп! Утихомирься. Чтобы очистить всю планету от того, что случилось, понадобится далеко не один очиститель.
Алекс глубоко вздохнул, задержал воздух, и, выдохнув, совершенно спокойно сказал:
— Согласен. Но столько ГЭККов нет.
— Верно.
— О чем спорите? — Харон возник перед ними как привидение.
— Да так, ни о чем, — бросил Алекс, — нам пора двигаться. Ты ничего подозрительного впереди не обнаружил?
— Нет. Все спокойно.
— Погоди, сынок, — Охотник взял Алекса за руку, — разве твой друг не нуждается в отдыхе?
Малыш смутился. За спором он упустил из виду, что телохранитель был в разведке:
— Харон, садись. Передохни. Жара сегодня неимоверная.
— Завтра будет дождь, — спокойно сказал Нарг.
Харон и Алекс уставились на Охотника:
— Что? Как дождь?
— Обычно. На небе соберутся облака, и польется вода.
— Такое бывает на самом деле? Я думал, только в книгах пишут, — удивился Алекс, — но откуда ты знаешь?
— Очиститель. Благодаря ему, большой залив заполнился чистой водой. Эта вода не загрязнена тяжелыми элементами и примесями, кроме того, она пресная. И как положено воде она испаряется, конденсируется в облака, и скоро пойдет настоящий нерадиоактивный дождь. Твой отец не зря умер. Пустоши могут ожить.
Алекс молча переваривал услышанное. Ему потребовалось время, для осознания того, что отец достиг цели. Когда отряд собрался и пошел дальше на северо-запад, юноша разглядывал небо, и к своему восхищению заметил небольшие облачка, собирающиеся на горизонте.
Утром шел дождь. Вода лилась на подставленное лицо, теплая, чистая, живая. Шумные потоки катились по рыжей пустыне, смачивая песок, прокладывая себе русла, прыгая по камням. Вдруг небо озарил всполох молнии, и гром, как рог победителя, возвестил о приходе весны в Пустоши. Алекс от неожиданности присел, когда раскат прогремел над головой.
— Что это?!
— Гроза, — Охотник улыбался, — когда я впервые услышал гром, тоже не понял, что это.
— У вас там, на западе, бывает такое?
— После того как мы при помощи трех ГЭККов очистили территорию от Арройо до Сан-Франциско, у нас пошли дожди. Потом выросли деревья. На горах появился лес. Пустоши затянула зеленая трава. Гули говорят, что до войны так и было. Все нормально, сынок.
Алекс оглянулся по сторонам. Под серым низким небом, с которого текла вода, Пустоши казались чужими. Невдалеке несколько кротокрысов бестолково суетились, прыгали через лужи, находясь в полном недоумении по поводу происходящего. Одна из животин смешно села на задние лапки, подняла морду вверх и с удивлением смотрела на небо, как бы спрашивая у него, не сошло ли оно с ума.
Харон подставил руки под дождь, и с улыбкой смотрел, как вода перетекала через края ладоней, проливаясь на землю. Потом прошлепал по луже, и вдруг рассмеялся.
Дождь закончился, и открылось небо — удивительно яркое, чистое и высокое. Глубокого синего цвета.
— До войны оно такое и было, — прохрипел Харон, — я помню.
Алекс заворожено смотрел вверх. И вдруг закашлялся. Воздух, пахнущий чем-то незнакомым, резал легкие. Приступ удушливого кашля долго не отпускал, когда, наконец, юноша отдышался, Охотник покачал головой:
— Да, отвыкли люди от озона. Но, скоро привыкнешь. У меня тоже так было.
Алекс постоял немного, справляясь со сбившимся дыханием, и тихо сказал:
— Идем, впереди нас ждет незнакомая дорога, ночью мы пересекли границу изученной мной территории. А что впереди, я не знаю.
— На развалинах Вашингтона спокойно, — заметил Избранный, — за двое суток нам не встретились ни супермутанты, ни бандиты. Я слышал об этих краях другое.
— Это потому что их Алекс разогнал, — хохотнул Харон.
Избранный с теплой улыбкой посмотрел на юношу и тихо сказал:
— Наши судьбы похожи, сынок. Я тоже когда-то вышел из деревни в мир, наполненный бандитами, мутантами, страшными тварями. А теперь там зеленый оазис и мирные поселения, процветающие под защитой Братства Стали и рейнджеров НКР.
Алекс промолчал. Ему казалось, что день, когда Столичная Пустошь зазеленеет, бесконечно далек, а путь к тому дню — безмерно сложен. Но надежда никогда не покидала его. И он упрямо шел вперед для того, чтобы разобраться с новой угрозой, нависшей над хрупким миром Столичной Пустоши.
Вторые сутки путешествия были на исходе. Солнце садилось за спинами путников, окрашивая Пустошь в багровые тона. Алекс, оставив друзей внизу, взобрался на каменные нагромождения и оглядел раскинувшуюся перед ним панораму. На всем обозримом пространстве не было даже намека на присутствие человека. До сих пор дорогу указывали караваны и жители мелких поселений, видевшие, куда пролетели вертиберды, несущие робота. Теперь дорогу спросить не у кого.
Алекс спрыгнул к друзьям:
— Делаем привал. Впереди никого нет. Но мне не нравится это затишье.
— Мне тоже, — проворчал Харон.
— Я останусь в первом дозоре, — Избранный скинул с плеча винтовку Гаусса, с которой не расставался, и осторожно взобрался на камни, — можете пока спать.
Ночь была звездная, тихая. Где-то стрекотали кузнечики. Чуткое ухо Нарга уловило далекое жужжание. Сомнений не могло быть — шасси робомозга. Охотник осторожно спустился вниз, чтобы не разбудить друзей, и прокрался вдоль дороги навстречу приближающемуся звуку. В темноте он видел очень хорошо, благодаря прибору ночного видения, который встроен в шлем Анклава. Рядом с робомозгом шел какой-то человек. Нарг удобнее перехватил винтовку и ждал приближения незваных гостей. Робомозг что-то почувствовал, остановился и без обиняков спросил:
— Нарг, старина, ты?!
— Скайнет? А кто это с тобой?
Ковбой вполголоса выругался, потом громко сказал:
— Нечего из-за кустов разговаривать, выгребай сюда на дорогу.
Паульсон включил фонарик, и луч света метнулся по темному полотну дороги в сторону сухих кустов. Охотник вышел, он был уверен в том, что Скайнет прикроет, если дело дойдет до перестрелки. Робот был очень рад встрече:
— Я думал ты сидишь в своем Арройо, наслаждаешься покоем. Но, как вижу, ветер странствий завел тебя очень далеко от родных мест.
— Ты тоже далеко забрался.
— Пересек континент, чтобы посмотреть на столицу великого государства, а нашел одни руины! Никто даже не знает дороги к Историческому музею. Куда мир катится, Нарг?
Пока робот сетовал, два человека с подозрением смотрели друг на друга.
— Странно, — первым нарушил обоюдное молчание Паульсон, — Анклавовец?
— Ковбой — это гораздо страннее, — усмехнулся Нарг.
Паульсон снова ругнулся, потом сказал:
— Мутант тебя раздери, ты, что в темноте видишь?
Вместо Нарга ответил Скайнет:
— У него прибор ночного видения, уважаемый.
— Что у тебя общего с этим типом, Скай? — не выдержал Избранный.
— Мы вдвоем ищем Алекса…
— Зачем бы это? — раздался голос искомого за спиной Нарга.
Алекс обошел полосу света от фонарика и появился неожиданно для Паульсона рядом с ним:
— И зачем ты меня ищешь?
Хриплый голос Харона раздался над ухом ковбоя:
— Дутень на хвосте принес, что ты наведывался в наш дом. Что ты там забыл?!
Паульсон понял, что попался. Новости на Пустошах разносятся с невероятной скоростью. Он ударил в челюсть Харона, но вместо мягкой плоти его рука врезалась в ствол дробовика. В считанные мгновения он был повален на землю, связан, и вскоре доставлен к походному лагерю путешественников.
Скайнет зажег костер, и оранжевое пламя выхватило из темноты странную компанию, сидящую под нагромождениями камней. Робот, гуль, юноша убеленный сединой и зрелый мужчина с черными волосами. Ковбой связанный сидел тут же. Алекс подошел к нему и присел рядом. Паульсон исподлобья взглянул на юношу и, вдруг, увидел, как в темных глазах, освещенных пламенем костра, зажглась другая вселенная, манящая теплым добрым. Вспомнился корабль Чужих, и незнакомый парень, прикрывающий его от выстрелов злобных тварей. Молодой голос, звенящий в стальных коридорах, и та вера в спасение, которую юнец принес собой.
Паульсон насупился, признавать себя побежденным он не хотел, но противиться магии этих глаз тоже не мог:
— Ну ладно, не смотри на меня так! — Зло кинул он Алексу, — заплатили мне за твою голову. Пятьсот крышек аванса, полторы штуки потом. Когда тебя доставлю по назначению.
— Ты подался в наемники Когтей? — удивился Паладин.
— Нет. Содружество разыскивает тебя за убийство какой-то девушки. Ты ее жестоко убил в Парке "Точка обзора".
— Что? Погоди, я не убивал никакой девушки в "Точке обзора". Я отправился туда по просьбе женщины, у которой исчезла дочь. Дочку я нашел, она теперь гоняет паром в Парк и возит оттуда плоды Пунги. Я там никого не убивал, если не считать злобных мутантов, разгуливающих по болотам.
— Есть свидетели, которые видели, как ты вышел из палатки лагеря Содружества, вынес убитую девушку и закопал, чтобы спрятать следы своего злодеяния.
— Господи, — Алекс покачал головой и встал на ноги, — вот в чем дело. Я не знаю, кто убил эту девушку. Да, я нашел ее уже мертвой. Буквально накануне мы с ней разговаривали о Возрождении Мира, о силе слова, о Библии. Она так удивилась, что хоть кто-то знает Писание. Я был удивлен не меньше. На следующий день я зашел к ней, чтобы снова поговорить. Она лежала на полу, захватив рану руками. Ее последние слова были о том, что я должен уничтожить Черную книгу, которую скрывают в болотах парка. Я истратил не мало дней, чтобы найти эту проклятую книгу. Ладно, кто тебя нанял?
— Я же сказал — Содружество.
— Она тоже говорила, что из Содружества. Из ее слов я понял, что это какое-то государство, они посылают миссионеров в разные уголки Пустоши, чтобы нести Мир и Возрождение. Что-то я с трудом верю, будто они могли нанять тебя.
— Тем ни менее, меня наняли. Я когда подрядился на это дело, не знал, что разыскивают тебя.
— Хорошо. Где это?
— Ты на пути к нему. Пересечешь равнину, что за этими валунами, и увидишь форт-пост Содружества. Да, скажи своему другу, чтобы снял броню Анклава. Они будут стрелять без предупреждения, только завидят эту железку.
***
Форт-пост возвышался неприступной крепостью над Пустошами. Вправо и влево от центральных ворот убегал высоченный забор, сложенный из огромных блоков. Над воротами трепетал по ветру флаг с красными полосами и кругом синих звезд. Лазерные турели грозно щерились с забора спаренными дулами на равнину, предупреждая, что незваным гостям лучше сюда не соваться.
Солдаты прогуливались по брустверу, зевая, поглядывали на равнину. Уже год, как прекратились набеги бандитов и супермутантов со стороны Столичной Пустоши. Будто их там кто-то выбил. Офицер поднялся на крепость, осмотрел равнину и вдруг замер. По равнине мчался самый настоящий автомобиль. Солнце сверкало на хромированной отделке, скользило по черному боку, рассыпалось брызгами на лобовом стекле. Зрелище было завораживающим. Офицер ничего подобного в жизни не видел. Когда автомобиль подлетел к воротам и эффектно затормозил, офицер заметил флажок, торчащий на носу. На красном фоне гордо красовались белые буквы: НКР. Из машины вышел представительный мужчина в строгом деловом костюме и просто сказал:
— Посольство Новой Калифорнийской Республики в Содружество. Будьте любезны, откройте ворота.
Офицер растерялся. Он слышал об НКР, но увидеть их здесь никак не ожидал. Он стрелой метнулся к воротам, на ходу по рации сообщая о случившемся своему вышестоящему начальству. Приказ начальства о выделении эскорта был более чем странен.
— На браминах прикажите эскортировать машину, сэр?
Начальство помянуло трогга, и разрешило пропустить машину без сопровождения. Сказав, что вышлют вертолеты.
Черный автомобиль грациозно скользнул в ворота, мимо солдат с открытыми ртами, и, набрав скорость, помчался вперед по разбитой дороге.
Нарг повернулся к Алексу и Харону, сидящим на заднем сиденье:
— Ну что я вам говорил? Они просто обалдели, когда увидели машину! Хайвеймен ничто не остановит, даже крепостная стена содружества, да Сулик?
Импозантный мужчина в костюме улыбнулся:
— Жалко я перестал носить кость в носу. Было бы эффектнее. Я тут ни одного дикаря с костью не видел. Да и вообще, уныло тут у вас. Ни кукурузу никто не выращивает, ни капусту. А помнишь, Нарг, как мы в дни нашей молодости прочесывали кукурузные заросли, выбивая крыс с огорода какого-то фермера?
Оба рассмеялись. Алекс тихо спросил:
— Нарг, вы действительно прибыли сюда с дипломатической миссией?
— Конечно. Сейчас на Пустошах есть всего два образования, которые можно назвать государствами: НКР и Содружество. Не беспокойся, сынок, мы разберемся, зачем они утащили робота и почему хотят увидеть тебя мертвым.
— А почему Братство Стали не выделило вам сопровождения?
— А почему ты пошел искать робота вдвоем с телохранителем? То-то. У Братства своих дел по горло. Вот подожди, установим ретрансляторные станции, отремонтируем вашу АЭС, раскинем ГЭКК недалеко от Мегатонны, и жизнь наладится. Даже можно будет звонить друг другу по телефону. Братству придется охранять зеленый район от вторжений, ты увидишь, что это такое, и не будешь спрашивать, почему они не эскортируют старого пройдоху Нарга. А мне, по чести сказать, без них намного удобнее. Видел бы ты, как мы пролетели по центральным Пустошам! Я так же хотел пролететь по Вашингтону, но у вас такие завалы, что мне пришлось пешком идти до Цитадели, пока Сулик вкруговую объезжал развалины. Как там наш друг Паульсон, не задохнулся еще?
Алекс наклонился к связанному ковбою, лежащему на полу машины:
— Живой. А почему ты решил, что он виновен в смерти той девушки?
— Сам проболтался Скайнету. Он же не знал, что такое искусственный интеллект. Его наняла секта, поклоняющаяся черным силам. Естественно, они хотели смерти миссионерки, которая проповедовала Слово Божие. Кстати, у тебя дома ковбой искал ту самую Черную книгу. Хорошо, что ты ее уничтожил. Я не верю во всякую там магию, но точно знаю: плохое слово, напечатанное в книге, не породит ничего хорошего. А вот и первый город Содружества! Приехали, ребята.
IV
Сара Лайонс стояла на мосту, связывающим два разных мира: правый и левый берег Потомака. На правом берегу зеленела трава, молодые деревца неуверенно тянули прутья к непросохшему после дождя небу, а на левом берегу высились мрачные развалины, угрюмо смотрящие провалами окон на жизненное буйство противоположного берега. Из огромных труб очистителя прозрачная вода шумными водопадами низвергалась в залив, поднимая тучи брызг, в которых играла радуга. В зеленой траве неуверенно распускались желтенькие цветочки, робко поглядывая в голубое небо, словно высматривали в нем что-то. Безмятежное утро над Потомаком обещало теплый солнечный день. После ночного дождя, воздух был свеж и прохладен. Мирное спокойствие спустилось на некогда звенящую от жары Пустошь.
Недавнее прошлое казалось кошмарным сном, в котором бегали мутанты, закованные в броню солдаты Анклава и бесконечные бандиты, у которых хватало глупости нападать даже на рыцарей Братства. Но было в этом кошмарном сне одно светлое пятно — Паладин Пустошь, который ушел однажды искать пропавшего робота, и вот уже год, как она его не видела. Паладин появлялся несколько раз в Цитадели, но встретиться им не удалось. Алекс нашел Прайма, и привел его обратно.
Оказалось, что Содружество приняло Братство Стали за подразделение Анклава, и даже планировали операцию по нападению на Цитадель.
Теперь все изменилось. Содружество совместно с Братством Стали разрабатывают "Проект Возрождения Столичной Пустоши". Алекс с каким-то Наргом, развернули кипучую деятельность по проекту, результатом которой стали дожди, зеленая трава и желтые цветочки, со страхом смотрящие на развалины города. А так же деревца, выросшие во дворе Цитадели. Братство надумало охранять зеленую территорию от вторжения, понастроили вышек по периметру, охватившему добрую часть Столичных Пустошей. Мегатонна, Большой Город, Темпени-Тауэр, Риверт-Сити собираются объединиться и назваться Новым Вашингтоном.
Сара вздохнула. Утро было прекрасным, но девушка была грустна. Она, опустив голову, смотрела в прозрачную воду залива, а сама думала о другом. Ей вспомнилась первая встреча с Алексом. Супермутанты осаждали здание радиостанции "Новости Галактики". Львиный Прайд пытался выбить их. Для этого Сара решила зайти в тыл мутантам через станцию метро Джорд-таун. Когда маневр обхода был завершен из станции выскочил незнакомый юноша, в легком бронежилете. Он спросил у одного из рыцарей что происходит, и, узнав, о том, куда направляется отряд, попросился с ними, сказав, что пригодится. Сара покосилась на юношу. Он был примерно одних лет с ней, высокий, красивый с большими наивными глазами.
— Не путайся у нас под ногами, — крикнула ему Сара, — с мутантами не шутят.
Парень не ответил, он молча пошел рядом с ней, и когда из-за развалин показался первый супермутант, незнакомец, вскинув дробовик, одним выстрелом уложил тварь. Сара удивилась, но вида не подала. Чтобы завалить мутанта, надо выпустить в него всю обойму, и только снайперское попадание в глаз могло уложить монстра. Нет, парень не кинулся вперед, как она боялась того, а ловко взобрался на второй этаж разваленного дома, устроился у разбитого окна, и пока рыцари обошли здание, он перестрелял почти всех мутантов. Снайперски, одним-двумя выстрелами в глаз. Весь отряд был удивлен. С таким они на пустошах не сталкивались. Но времени на знакомство не было. Из-за развалин вышел огромный мутант-бегемот. Тварь шестиметрового роста, невероятной силы и злобности.
Первый же удар кувалдой, нанесенный бегемотом, отбросил рыцарей. Один из них упал со сломанным позвоночником, и броня не спасла его. Сара скомандовала отступление. Рыцари скрылись в подъезде дома, стреляя из-за укрытия по монстру. Незнакомый юноша не мог попасть в глаз мутанту, потому что он стоял к нему спиной, увлеченно колотя кувалдой по зданию, в котором скрылись рыцари. Казалось, выстрелы не причиняли твари никакого вреда. И тогда незнакомец вылез из окна на карниз и крикнул:
— Эй, урод, я здесь!
Какими бы тупыми мутанты не были, но они понимали, что им говорят и оскорблений не прощали. Бегемот с рыком развернулся к обидчику. Это-то и нужно было отважному парню. Он махнул назад в окно, спокойно прицелился и… гигант рухнул на землю, развалины сотряслись от падения. Пыль взметнулась столбом. Рыцари, не веря себе, вышли из укрытия.
— Эй, парень, кто ты? — удивлено спросила Сара.
Юноша спрыгнул на землю, тепло ей улыбнулся и сказал:
— Я Алекс, из Убежища 101. Не встречали моего отца здесь? Он должен был пойти на радио "Новости Галактики".
Рыцари ответили отрицательно, но Сара еще тогда сказала, что весь Прайд у него в долгу, и разрешили ему пройти на охраняемую ими радиостанцию.
После той встречи прошло два года. Два долгих года, в течение которых Алекс оставался для всего Прайда живой легендой, человеком способным не раздумывая кинуться в самое пекло, для того чтобы помочь другим. Он и сейчас где-то носится со своими проектами оживления пустыни, но помнит ли он ее, командира Лайонс?
Алекс легко перемахнул через ограждение и остановился, впервые он видел Сару без брони. Тоненькая фигурка в белом платье, такая хрупкая, что, кажется, ее может сломать дуновение ветра. Неужели это командир Львиного Прайда? Вот эта девушка сражалась с ним бок о бок против Анклава? Это она плакала возле закрытого очистителя, когда он лежал там и лучился от рентген? Это она пригнала вертиберд на базу Анклава, когда он навел удар с орбиты прямо на то место, где сидел сам? Да, это была она, маленькая и хрупкая Сара Лайонс. Паладин улыбнулся. Харон толкнул его в спину:
— Иди, это никто за тебя сделать не может. Раньше девушки любили, если им дарили цветы.
— Спасибо, друг, — Алекс наклонился и сорвал маленький цветочек, торчащий возле моста, — Пожелай мне удачи.
— Да иди уже! — Харон снова толкнул парня в спину.
Алекс попытался сдержаться, но не получилось, он бегом припустил по мосту, и грохот его ботинок пробудил девушку от раздумий. Она повернулась, на лице вспыхнула улыбка радостного удивления. Сара шагнула навстречу своему Паладину, и тут же утонула в его объятьях.
Харон повернулся к человеку стоящему рядом:
— Ну вот, что я говорил? Они любят друг друга.
— Да я не сомневался. Мне уже пора уезжать, скажешь, что я приходил попрощаться. У вас тут жизнь налаживается, а мне пора вернуться к себе на родину. Дел не в проворот. Береги их, Харон. На то ты и телохранитель, — Избранный, шутя, толкнул гуля в плечо и пошел к машине.
Пустошь убегала под колесами назад, Нарг, Потомок Выходца из Убежища, Губернатор города-штата Арройо, Почетный Паладин Братства Стали, Победитель западного подразделения Анклава, простой парень из племени, ушедший когда-то искать спасения для своего народа, сейчас ехал к себе на родину и думал о том, что придет день и вся Земля зазеленеет, как возрожденная им Пустошь.
Утро над Потомаком набирало силу, переходя в новый день, который осветит на громадной рыжей Пустоши небольшой зеленый оазис, созданный простым парнем из Убежища, вышедшим когда-то искать пропавшего отца, и ставшим рыцарем Братства Стали, Паладином Пустоши, верящим в Возрождение, живой легендой, тем, кто принес Жизнь на израненную землю.