Бродяга

Я стоял на мостовой Центрального Вокзала Рапгара, ожидая свой поезд. Мимо проезжали паровозные составы, выбрасывая в воздух клубы чёрного дыма. Из их окон высовывали длинные носы машинисты ка-га, махая людям и другим обитателям города коротенькими ручками.

Сегодня на Вокзале было особенно тесно, мне казалось, сюда собрался весь город. Хотя это естественно. Кому не интересно посмотреть на новый мост? «Чудо из чудес» или в шутку или в серьёз назвали его газеты. Мост, конечно же, заслуживал того что бы на него посмотреть.

Огромная стальная махина, протянувшаяся от южного берега до Сердца — одного из самых крупных островов Рапгара, вызывала уважение к своим создателям. Полторы мили в длину, сотни футов в высоту, в городе не существовало чего-то подобного. Даже дворец Князя, по моему мнению, уступал в величии новому мосту, хотя здесь найдутся желающие поспорить.

Мимо меня с важными усатыми мордами проходили мяуры, туда-сюда сновали жандармы Скаваген-Жольца, как всегда в поисках преступников. Наверное, это правильно. Мост мог стать объектом внимания террористов, в последнее время в Рапгаре развелось слишком много разных организаций, вызывающих подозрения в своих целях и методах их достижения.

Я огляделся. В нескольких шагах от меня стоял молодой господин, он явно беспокоился, нервно теребил ручку небольшого чемодана, то и дело, оглядываясь вокруг. Одет он был неприметно, но один только фрак, насколько я мог предположить, стоил около двухсот фартов.

Поезд не появлялся, и я вновь принялся глядеть по сторонам. Около одной из колон за мной наблюдал бродяга. Весь в синяках, в лохмотьях одежды, согнутый и сгорбленный, из-за этого опирающийся на трость. Увидев, что на него обратили внимание, он тут же проворно зашагал ко мне, прихрамывая на правую ногу.

— Чер… — обратился бродяга.

— Я слушаю, — мне было неловко, благородный не должен разговаривать со всякой помоечной грязью. Моя репутация могла пострадать, но я все же решил его выслушать. Меня не удивило, что он догадался кто я. Зелёные глаза — признак полукровки, выдавали моё происхождение, как если бы мне взбрело в голову повесить на себя табличку «Я — лучер».

— Чер… Ради Всеединого… подайте милостыню, — он протянул узкую длинную ладонь. — Я сам из лучеров, могу предсказывать… — я не дослушал, приглядываясь к его глазам, и действительно, они были тёмно серые. Только зря бродяга сказал об этом. Лучер просящий у прохожих денег, уже не лучер, а много хуже; существо, потерявшее честь, достоинство и гордость.

— Пошёл вон, — сквозь зубы прошипел я, поворачиваясь к бродяге спиной. На что он надеялся? Жалость? Таких лучеров мне не жалко.

Мне не захотелось узнать, как он дошёл до такого, не интересовало, что с ним произошло. Он опустился словно скангер, большего знать не надо.

Бродяга подошёл к господину, который стоял поблизости, и заговорил с ним. Я не стал слушать и решил пройтись вдоль перрона.

Терпеть не могу вокзалы с детства. Толпы незнакомого народа, неважно — приехавших или уезжающих. Они чужие, видимо в этом всё дело, огромное количество незнакомцев, каждый со своими тараканами в голове. Полным полно беспризорников, инвалидов и даже сотрудники Скваген-Жольца не в силах разобраться.

Сзади раздался крик, разговаривавший с бездомным господин, звал жандармов. Сам бродяга стоял возле него, что-то быстро бубня, вид у него был крайне виноватый. Синие мундиры появились тут как тут, завидев бродягу, без слов накинулись с дубинками, после пары увесистых ударов извинились перед позвавшим их человеком, и потащили бывшего лучера, один Всеединый ведает куда. Эта сцена нисколько меня не удивила, к этому всё и шло.

Вдалеке загудел паровоз. Насколько я мог судить по огромным часам на фасаде Вокзала, поезд опоздал на полторы минуты. Ох, и попадёт же теперь машинисту от профсоюза, хотя это уже не мои проблемы. Пара минут не так уж и страшно.

Длинный состав остановился и из него тут же сплошным потоком начали выходить пассажиры. Я подождал некоторое время в стороне, недалеко от первого класса вагонов, ожидая пока все разойдутся и только потом зашёл внутрь. Состав тронулся чуть раньше. Всё-таки машинист ка-га решил схитрить, сократив время остановки, на мой взгляд, такое не пройдёт незамеченным, ему просто-напросто объявят выговор.

Я довольно быстро отыскал нужное купе и, ещё раз взглянув на указанное место в билете, потянул дверь на себя.

Не обратив поначалу на попутчика внимания, я сильно удивился, повстречавшись взглядом с господином, который разговаривал с бродягой.

— Добрый день, — поздоровался он, продолжая, как и на перроне, судорожно сжимать ручку чемодана. На широком лбу выступил пот, его трясло словно от озноба.

— Добрый день. С вами всё в порядке?

— Да… — неуверенно ответил он. — Простите, не представился. Меня зовут Виктор Кард.

— Кевин эр` Хенти. Очень приятно, — моего попутчика продолжало лихорадить и, глядя на чёрный чемодан у него в руках, я начинал подозревать в нём террориста. Упаси Всеединный, если это правда, я не находил другого объяснения поведению Виктора.

Тот видимо что-то понял, по отразившейся на моём лице гримасе страха, потому что заговорил:

— Не обращайте на меня внимания.

Да уж как же, мой друг! Сам заставляешь!

Паровоз въехал на новый мост, и я ещё раз поразился мастерству создателей. Вблизи он казался ещё более грозным, что ли. Эдакий металлический монстр, вцепившийся стальными лапами в оба берега.

— Я просто с детства боюсь поездов, — продолжил Виктор, виновато улыбаясь. — Никак не могу привыкнуть. В голову почему-то лезут нехорошие мысли… Так и кажется, будто он сейчас сойдёт с рельс. С вами не случается похожего? Ещё этот бездомный на вокзале…

Сам не знаю, поверил ли я в его слова или нет, но не скрою, слегка успокоился.

— А что такого сказал бродяга, что вы отдали его на растерзание жандармам? Если не секрет, конечно.

— Он сказал…

— Что?

— Он сказал, поезд не доедет до конечной станции. Я понимаю глупо верить бреду от первого встречного, но… как-то не по себе. Эх, жалко те два фарта, что я ему дал, лучше бы потратил на что-нибудь полезное.

В первое мгновение у меня перехватило дыхание. Вот, что хотел тот падший лучер! Не только милостыню. Дать предупреждение!

Я рывком сорвался с кожаного дивана и, проклиная себя за глупость, выбежал в коридор. Глупец! Как не догадался, что Атрибут того бродяги-лучера умение предсказывать будущее. Мой Атрибут, доставшийся от предков, возможность быстрого перемещения, сейчас оказался как нельзя кстати.

Паровоз всё ещё медленно полз по нескончаемому мосту.

Только бы добраться до машиниста, мне осталось всего два вагона. Скорее всего, ка-га не послушается и не захочет останавливать поезд, прикрываясь правилами.

Я нащупал револьвер во внутреннем кармане пальто, это крайний случай.

Вагон неожиданно тряхнуло, не удержавшись на ногах, я кубарем покатился по коридору. Вагон тряхнуло ещё раз, затем ещё…

Поезд начал замедлять ход. Я обрадовался, решив, что машинист останавливается, а предсказание бродяги не так опасно. «Не доедет до конечной станции» может быть, лишь означает поломку и ничего страшного не произойдёт.

Увы, я услышал страшный грохот в хвосте состава. За окном послышался неприятный гул, и мне стало ясно; мост рушится. Перетянутые троса, державшие полотно, по которому ездили поезда, не выдержали, лопались и словно плеть хлестали по вагонам, уродуя, металл. Часть «чуда из чудес» уже обрушилась, утягивая хвост состава провал. Паровоз теперь не только остановился, но и медленно съезжал по рельсам в обратную сторону.

Из купе выбежали перепуганные люди, на лицах непонимание и страх. Кто-то кричал, кто плакал. Самые сообразительные выпрыгивали из окон и бежали подальше.

Жаль, что поздно... Всё вновь затряслось, мир вокруг зашатался и опоры под мостом, не выдержав тяжести поезда, рухнули вниз, лишая жизни сотни людей.

Последнее, что я увидел — потолок, до которого можно было, дотянутся рукой. Последнее, что я запомнил — мысль, поезд не доедет до последней остановки…