Песня для теней

Темнота захватила все вокруг. Как безлунной ночью, все вокруг погрузилось во мрак. Не было звуков, не было и абсолютной тишины. Какой-то тихий, едва заметный скрежет едва доставал до слуха и тут же отходил в сторону.

Виолетта стояла в этой темноте и не могла двинуться с места. Страх охватил ее всю, поселился в коже и жадно поедал изнутри. Казалось, ничего страшнее такой темноты и такой неоконченной тишины не может быть в жизни.

Глаза все больше привыкали к свету и девушка начала различать едва заметные стены по бокам. Коридор?

Виолетта почувствовала чье-то присутствие. Едва уловимое, как тот тихий скрежет, который тихими порывами будто шептал ей что-то. Кто тут?

Тень. Незаметная, плавно плывшая по стенам, как разлившаяся вода, стекающая со стола. Страх все сильнее сжимал девушку.

Тень все приближалась.

Виолетта не могла двинуться с места. Ей бежать назад, но оборачиваться было еще страшнее. Она бы кричала, плакала, умоляла отпустить ее, если бы не сковавший все вокруг страх.

Тень подплыла к ногам. Девушка отвела взгляд в сторону, всхлипывая. Темнота стала еще привычнее для глаз, и в самом конце жуткого коридора показалась дверь.

Послышался шепот. Едва различимый, нечеловеческий шепот.

— Вас ждут, проходите, — наконец разобрала слова девушка.

Не чувствуя себя, Виолетта двинулась к двери. Словно шепот этот подтолкнул ее.

“Быстрее, быстрее? — думала девушка, приближаясь к черной двери. — Подальше от этого ужаса”

Даже не раздумывая, она распахнула дверь, желая скорее сбежать из мрачного коридора.

Сцена.

Едва освещенная сцена со стоящим посреди зала микрофона.

И впереди зал. Огромный, вмещающий сотни, нет, тысячи теней. Теней, которые парили над стульями.

По залу прошел тихий шепот, и до уха девушки донеслось еле различимые слова: “А теперь на сцене Виолетта Правдина с песней “Ты, я и мы”, приветствуем”.

Тени, едва различимые в мрачном освещении, слегка качнулись, будто бы усаживаясь поудобнее.

Девушка подошла к микрофону. Страх все еще бушевал внутри, и она боялась, что не сможет вымолвить и слова. Но инстинкт подсказывал, что в любом случае петь придется.

И она начала.

Музыки не было, только ее голос, ударявшийся о стены и утопавший в шепоте теней.

Девушка закрыла глаза, чтобы не видеть всего того ужаса, что витал вокруг. Чтобы сосредоточиться.

Едва она завершила пение, как где-то вверху, над залом теней стало светло.

Виолетта почувствовала это и сразу открыла глаза, надеясь увидеть в ярком свете свое спасение.

Там, вверху, сидел мужчина средних лет. И смотрел на нее. Смотрел взглядом довольным, брезгливым и страшным одновременно. Жестокость огоньками горела в его зрачках. Узкие губы зашевелились и громкий голос, чуть не оглушив девушку после такой тишины, проговорил:

— Прекрасно. Знаете, где вы?

Виолетта не могла смотреть на мужчину, отвела глаза и пробормотала:

— Нет.

— А как вы сюда попали?

— Нет, — девушке снова захотелось плакать. От своей беспомощности и непонимания всего происходящего.

— Ладно, — мужчина на секунду задумался. — Что последнее вы помните перед тем, как попасть сюда?

— Микрофон в руке… И сцена. Я выступала.

— Отлично. А теперь я расскажу, что случилось. В вас выстрелили…

— Кто? — Виолетта ничего не понимала. В нее? Выстрелили?

— Не перебивать, — мягко, но в приказном тоне промолвил ее собеседник. — Поклонник. Вы не отвечали на его письма. Глупая смерть, не правда ли?

— Так я… я в аду?

— Что за глупости? — засмеялся мужчина. — ВЫ на сцене. Но здесь, я лично ручаюсь, в вас никто не выстрелит.

Виолетта не нашла слов. Хотелось что-нибудь сказать, но страх и ужас от понимания собственной смерти окончательно захватили ее.

— Зачем вы жили?

— Чтобы петь, — растерялась девушка.

— Изложите, пожалуйста, более красочно, — мужчина провел рукой, указывая на зал теней. — Мои друзья любят, когда изъясняются более точно.

— Чтобы дарить людям свои слова. Чтобы они поняли меня, — стараясь четче подбирать слова, сказала Виолетта.

— А слава?

— Нет, — ничего другого на ум не пришло.

— Популярность, известность, деньги?

“Надо сказать красиво, — подумала девушка. — Так, чтобы он поверил мне…”

— Это приходит и уходит, а слова остаются, — проговорила девушка, придавая в голос уверенности. Но получилось, кажется, скорее испуганно.

— Верно. Если я дам вам жизнь, чем вы займетесь.

— Начну верить в Бога, — слова эти вылетели из нее быстро. Виолетта даже не раздумывала. Но именно об этом она думала, наблюдая весь этот ужас, больше походящий на бред. Петь для зала теней? Общаться с тем, кто может дать жизнь? Не бред ли?

Мужчина засмеялся.

— Верить в Бога? Похвально, похвально.. И, кстати, не бред, — он замолчал ненадолго и продолжил. — А, как вы думаете, почему вы не попали туда, наверх?

— Не знаю… — жалобно произнесла девушка.

— Так посвятите свою жизнь тому, чтобы разобраться в своих грехах, — с кривой улыбкой на лице сказал мужчина. — А теперь. Уходите.

Виолетта пошла назад, шатаясь. В ужасе от происходящего, она не видела ничего перед собой. “Посвящу” — подумала девушка, открывая дверь.

Дверью, за которой царила темнота, страх, а вокруг летал тихий скрежет, иногда шепчущий что-то на ухо.

Свет. Белый свет. Легкий белый свет. Такой легкий, каким он еще никогда не был.

Звонкий голос. Обычный, человеческий. Угрюмый, полный сожаления и ужаса, но человеческий:

— Клиническая смерть — это страшно…

— Да, — подтвердили откуда-то издалека.

И снова тишина. И темнота.

Но не такая густая, не такая пугающая, не такая жуткая.