Дикий, дикий космос
Я ненавижу Клондайк. Эта серая пустыня, скрытая в вечной тьме, ничего не может дать человеку. Она только забирает: силу, волю, жизнь… Мы денно и нощно работаем исключительно ради того, чтобы выжить. Ищем выходы, пытаемся приспособиться. Но Клондайк лишь питает нас иллюзиями. Происходит неравноценный обмен, и в итоге проигрываем мы, люди. Проигрывает всё человечество.
Кто знает, быть может, и я уже давно проиграл Клондайку. Остается только ждать момента, когда мне придет счет. Пока же я предоставлен самому себе и буду активно этим пользоваться. Тем более что это вполне заслуженно.
За такими невеселыми мыслями проходили часы, а позади оставались мили. Путь мой лежал прямо. Я не знал, что было впереди, но понимал, что-то да было. За двадцать лет Клондайк заселили примерно наполовину. Но я рассчитывал на то, что по пути из ниоткуда в никуда должен попасться хоть один приличный городок, которых на планете считанные единицы.
Я мчался на своём серебристом байке последней модели навстречу одиноким звёздам в мрачно-лиловом небе. Вдали я заметил тёмные пятна неясной формы. В них, тусклыми вкраплениями, горели огоньки. Несомненно, это был городок, место, которое является всего лишь перевалочным пунктом.
Жизнь, льющаяся по Клондайку редкими ручейками, огибала такие места. Городки существовали сами по себе. Раз в несколько недель туда заносило дилижансы с продовольствием, топливом или запасом кислорода. В остальное время «большая цивилизация больших городов» не желала иметь с ними ничего общего.
Я глянул на приборную панель. Топлива оставалось еще полбака. Мысли в голове жужжали привычным роем. Я бы спокойно проехал так сутки, но решил лишний раз заглянуть на этот островок беспечной независимости.
Где-то в стороне мелькнуло еще несколько огоньков. Наверное, это были дилижансы. Может, они следовали туда же, куда и я. Может, развив приличную скорость, объезжали городок. В любом случае, мы преследуем разные цели, а это значит, что я к ним — что наверняка взаимно — глубоко безразличен.
Шлейф из серой пыли стелился по голой и ровной поверхности Клондайка. На фоне мрачной тишины, которая толстым слоем покрывала планету, эта картинка была вполне приятна глазу.
Я прибавил газу, уже мысленно подсчитывая, сколько топлива залить и сколько колб кислорода взять. Да, и обязательно надо перекусить. Я чертовски голоден.
Тем временем, в нескольких милях от города развернулась самая что ни на есть погоня. По направлению к городку мчался серебристо-белый грузовой дилижанс с тонированными стеклами. За ним, стремительно приближаясь, гнались три байка.
Пилот дилижанса судорожно оглядывался, мысленно прикидывая, как ему оторваться от преследователей. Единственный вариант — добраться до городка. Есть вероятность, что бандиты имеют там авторитет, но лучше попытаться, чем остаться потом брошенным посреди серой безлюдной пустыни с минимальным запасом кислорода.
Пейзаж за стеклом смазывался. Пилот, стиснув зубы, выжимал из отнюдь не гоночного корабля максимум. Справа, всего в десятке ярдов, вынырнул байк. Затем еще один. Третий появился слева.
Пилот поначалу не понял задумки преследователей. Пот стекал по лицу, руки скользили по штурвалу, а в голове неведомый голос кричал: «Что, что, черт возьми, вы делаете?..»
Один из байков, ехавших справа, резко дал газу. Он перегнал дилижанс и ехал теперь ярдах в двадцати, сохраняя это расстояние между транспортами. Два других байка исчезли из виду — наверняка сбавили скорость.
Постепенно байк начал притормаживать. Вдруг дилижанс резко качнуло. Пару секунд спустя это повторилось.
Байк спереди неуклонно приближался, а скорость отчего-то падала. Наконец, тряхануло в последний раз: пилот дилижанса уже мог отчетливо разглядеть спину человека впереди.
«Зажали в треугольник» — вот как называют такой приём бандитов, которые, в основном, действуют тройками. Через минуту-другую все четыре транспорта остановятся.
Пилот проклинал всё на свете. Он отключил приборы, даже вырубил свет. Сзади, за дверью в пассажирский отсек, послышался стук. Пилот нажал на кнопку блокировки дверей. Снаружи дилижанса уже стояло три человека.
«Эй там, внутри! Есть те, кто не умер от страха»?— раздалось в громкую связь.
Пилот отступил вглубь салона и сел, съежившись, на пустое кресло. Затем послышался хриплый смех. «Спокойно, женщин мы не тронем, если они вообще там есть… В общем, предлагаю ответить, пока я не взорвал вас к чертовой матери!»
Пилот, нервно сглотнув, опустился на пол дилижанся. Он не видел, кто был снаружи, но понимал, что они не шутят. Трясущимися руками он нажал на кнопку громкой связи.
«Ж-ж-женщин нет, я ед-д-ду од-дин…»
«Прекрасно,— довольно возвестил хриплый голос,— тогда мы не будем тебя особо мучить. Откуда едешь и почему один?»
«Я… я решил подзаработать. Вёз частный груз из Техно-II. Через сутки собирался вернуться…»— второй раз подряд соврал пилот.
Бандитские нападения на дилижанс — отчасти привычное на Клондайке дело. Когда заказчик хочет быстроты выполнения заказа, он идет на риск и отправляет одиночный экипаж. Колонной провозить безопасней, но займет это больше времени.
Однако у пилота дилижанса была другая ситуация: он вёз не груз
От размышлений о том, насколько правильным было решение, его отвлёк кашель одного из бандитов. Кажется, они не спешили с выводами и всё еще думали, что делать с теперь уже пленником.
— Может, отпустим всех?— неуверенно сказал один из троицы, что стояла снаружи только что остановленного дилижанса.
— Он решил найти себе приключений, поэтому пусть их и получает,— резко ответил другой.— А вот их…
— Тихо, тут я решаю!
Бандит, который был повыше других, взял паузу.
— Пусть едет туда, куда собирался… Но сначала он поплатится за ложь,— хриплым голосом решил главарь.
Бандиты оскалились. День обещал быть веселым.
***
Имя этому городку Клиффтаун. Так, по крайней мере, гласило неоновые табло, которое висело над зданием управления. Ярко-красные буквы изредка гасли на мгновение, чтобы потом снова зажечься. Они манили и словно вещали: «Здесь ты остановишься; здесь ты и осядешь навечно».
Это был типичный городок Клондайка: вдоль одной-единственной улицы длиной в полмили тянулись неброские дома, покрытые стеклянной оболочкой. Не куполом, а именно оболочкой, которая повторяла форму здания и была на первый взгляд незаметной. Купола были лишь над Продовольственной фабрикой, Фабрикой по производству кислорода и крупными городами типа «Техно».
Я не собирался здесь оставаться. Только заехав в Клиффтаун, свернул к мастерской. Там байк дозаправят и подержат несколько часов, пока я буду заправляться сам. Я толком не вглядывался на то, что могло происходить на улице, но, похоже, застал начало дня: люди неспешно прохаживались вдоль строений, раздумывая, как бы начать очередные сутки на Клондайке.
Автоматические ворота мастерской открылись. Я вкатил внутрь свой байк. Почти пустое помещение с серо-серебряными стенами. У стен складированы инструменты.
Затем ворота закрылись. Освещение резко сменилось с белого на желтое. Местами замигали красные лампочки. Я подождал минуту, пока давление нормализуется, и, сняв скафандр, слегка прищурился.
Голову заполнили звуки. Где-то за стеной раздавался скрежет циркулярной пилы; затухавшие мигалки всё же чувствительно отдавались в мозгу; у двери кто-то разговаривал. Я втянул носом воздух. Казалось бы, точно такой же кислород, что и в скафандре. Но к нему прибавился металлический запах, типичный для мастерских.
Дверь, ведшая из гаража в главное здание, открылась. Ко мне вышел коренастый мужчина средних лет. За ним в гараж юркнул молодой парень. Он, не глядя на меня, ринулся к байку.
— Поосторожней там,— сказал я несколько угрожающим тоном, чтобы предупредить, но не напугать юнца.— Если ты хочешь, чтобы такие байки посещали ваше захолустье, советую относиться к нему с большей бережностью, чем обычно.
Парень на мгновение остановился, нервно сглотнул, но не подал виду, что испугался. Однако в его действиях стало меньше сумбурности.
— Хех, Клайв, наш дорогой гость прав. Нам следует относиться бережней к таким вещам, чтобы дурная молва ненароком не оттолкнула столь высоких гостей от нашего проклятого захолустья.
Я отвлекся от паренька. Этот характерный смешок был мне знаком. Когда же я взглянул на коренастого, который вытирал руки о тряпку и довольно ухмылялся, всё встало на свои места.
— Брюс, ты ли это?..— с прищуром поинтересовался я.
— Хех, Джо, наш бравый странник, да пыльные ветра Клондайка не выдули меня из твоей головы!
Мы крепко пожали друг другу руки. Прошло несколько месяцев с нашей последней встречи. Значит, он решил променять те самые пыльные ветра на затхлый гараж мастерской. Что ж, я всегда чувствовал в нём оседлость.
Брюс повернулся к пареньку и показал на меня.
— Клайв, перед тобой новоиспеченная гроза Клондайка; человек, который трудился двадцать лет на технодиевых рудниках и получил заслуженный отдых.
Клайв отвёл взгляд и сделал задумчивое лицо. Через секунду, судя по мимике, его посетило озарение.
— Так это тот самый байк, который стоит и у вас в гараже?
— Да.— Брюс кивнул.— Всем, кто отработал положенный срок на рудниках, выдали такое «вознаграждение». Я воспользовался байком только для того, чтобы добраться до сюда. А теперь пусть стоит до лучших времен. Быть может, когда-нибудь я даже дам тебе на нём покататься…
Клайв застыл и мечтательно глядел в стену.
— Ты забрал этого паренька к себе в мастерскую?— спросил я у Брюса.
— На рудниках он бы сгинул… А так малец шарит в технике.
Я хмыкнул. С другой стороны, пусть человек занимается тем, что получается у него лучше всего. А вот я так и не понял, что получается у меня. За двадцать лет на этой проклятой планете…
— Брюс, скажи, где тут у вас можно перекусить?
— Видел неоновое табло для тех, кто жаждит знать, куда же он попал?.. Оно закреплено на здании салуна. Если что, там же можно переночевать. Или просто развлечься. Да, и вот что. По старой дружбе за топливо и кислород я не возьму с тебя ни цента.
Я в знак благодарности кивнул головой и начал было уходить, когда Брюс меня окликнул.
— А вообще, куда ехал?
— Туда,— сказал я, не шелохнувшись и глядя Брюсу в глаза. Тот вздохнул и похлопал меня по плечу.
— Но я так и не понял, куда он собирается,— сказал Клайв, отвлекшись от байка. Знакомый его хозяина, Джо, удалился минуту назад.
— Да никому это не ясно,— серьезно промолвил Брюс. Он вздохнул и стёр пот с лица. Чем-то жизнь одинокого странника его и прельщает. Но это удел для настоящих мужчин, коим Джо был всегда…
От мыслей его отвлёк стук в дверь. В гараж вошел мужчина в скафандре. Шлем был снят, на голове красовалась ковбойская шляпа.
Брюс сделал недовольное лицо и приготовился к не очень приятному разговору.
— О, какой занятный байк… твой, Брюс?
— Он не мой,— резко ответил тот.— Что тебе нужно?.. Точнее, что нужно вашему хозяину?
Мужчина в шляпе сделал удивленное лицо.
— Он нам не хозяин… Просто мы считаем его за главного, вот и всё. Кстати, он просил передать, что всё еще ждет твоего ответа…
Клайв находился к ним спиной, но при этом чувствовал, как мурашки ползли по телу. Он ощущал перемену в настроении Брюса. И если пару минут назад тот был дружелюбным добряком, то теперь это беспринципный хозяин мастерской в Клиффтауне, который не позволит процветать бесчинствам.
— Вам с вашим «главным» место за решеткой,— по словам произнес сквозь зубы Брюс.— И если еще раз вы придете ко мне с таким предложением, я сдеру с вас скафандры и заставлю дышать воздухом Клондайка…
Бандит нервно сглотнул и начал пятиться назад. Жилки на лбу и шее Брюса, добродушного на первый взгляд хозяина мастерской, проступили отчетливо.
— Мы можем сбагрить их кому угодно,— произнес бандит, пробираясь к выходу спиной и пытаясь нащупать рукой дверь.— Но обращаемся к тебе… Да и с час назад…
— ВОН!
В дверь со всего размаху влетел гаечный ключ. Попал бы прямехонько в голову. Клайв застыл, полусидя и закрыв глаза. Его сердце бешено стучало. Он понимал, что испугался не меньше бандита, которые слишком уж часто повадились в мастерскую…
— Я не собираюсь вляпываться в то дерьмо, которым они занимаются…
Не сказав больше ни слова, Брюс сплюнул на пол, подошел к двери и поднял гаечный ключ. На самом деле, кому угодно они ничего не сбагрят. Ведь на многие сотни миль вокруг это была единственная мастерская, где ремонтируют дилижансы…
***
Лампочки погасли, внутри скафандра раздалось шиканье, свидетельствовавшее о том, что кислород начал поступать, а в голове снова зависла тишина. Я вышел из мастерской на улицу Клиффтауна. Пришлось слегка зажмуриться, чтобы глаза привыкли к вечному полусумраку Клондайка.
Люди, плохо различимые на первый взгляд, ходили вдоль домов. Их было всего пару десятков на пару сотен жителей,— больше народу в таком захолустье просто не удерживалось.
Набор строений был стандартный для Клондайка: медпункт, отдел шерифа, где также располагалась тюрьма, несколько жилых домов, мастерская, отдел по распределению технодия и жидкого кислорода… А в центре городка всё это плавно стекалось в салун, перекресток людских судеб и единственное место, где жизнь хоть как-то себя проявляла.
Я направлялся именно туда. Мимо мелькали другие люди. Я ощущал, как невольно их сторонился. Полноценная свобода, которую я ощутил за последние два десятка лет… Она давила, притягивала к земле, как гравитация большой планеты. Без сомнений, три четверти населения этого городка, да и многих населенных пунктов, не знает, что стоит за фразой «технодиевые рудники». Но вся правда в том, что именно в них и заключается единственный смысл существования на Клондайке. На планете нужны люди, которые будут горбатиться, добывая бесценное «топливо человечества». Остальные же… просто декорации, чтобы хоть как-то скрасить это существование. По идее, ты должен проходить мимо них и чувствовать течение жизни. Но это только по идее.
Я медленно плелся, рассматривая здания. Один раз столкнулся с прохожим. И всё из-за того, что засмотрелся на неоновый «Клиффтаун».
— Зачем ты это делаешь?..— прошептал я в пустоту, зная, что никто не услышит.— Старый и бездушный фермер Клондайк с ухмылкой глядит на то, как вырезают его бесчисленные стада, и открывает всё больше и больше загонов… Зачем, а? Скоро эти загоны заполнятся скелетами вперемешку со шкурами. Лишь на потеху фермеру. Нет, Клондайк, я тебя не ненавижу… Я тебя презираю.
Такое скопище людей я видел последний раз где-то пару месяцев назад, в столовой нашего комплекса. Вот только площадь была побольше.
Почти впритык друг к другу стояли металлические столы, на которых располагались, сидя и лежа, местные жители. Они пили виски и джин, играли в карты, переругивались друг с другом. Кое-кто лежал на барной стойке, что находилась слева, у стены. Из глубины здания выпирала сцена. На ней скакали молодые девки.
Видно, гастролировали по Клондайку. Оставлять их на постоянное жительство в городок — как если взять и опустить руку в бочку с хищными рыбами.
Молодые и отчего-то улыбающиеся, они плясали под странную музыку, которую я, из-за того, что не включил динамик в скафандре, не слышал. Такое яркое пятно в море апатии. Даже глаза резало, а челюсти сомкнулись в невесть откуда взявшейся злобе. Я подошел к барной стойке и, сквозь зубы процедив: «Виски»,— сел спиной к сцене.
Клондайк подкармливают. Вся пища для него прилетает на космолётах с Тэкнуса, центра звездной системы, нашей большой земли. Там расцвет человечества и… человеческой жадности. Сначала послали нас. Затем раз в год завозили еще людей, которые располагались на технодиевых рудниках. Затем начали осваивать близлежащие территории в поисках подземных бассейнов жидкого кислорода и просто чтобы построить Продовольственную фабрику. Потом уже появились городки типа Клиффтауна. Всё больше и больше людей заселяло Клондайк. На смену умершим приходили колонны покорителей нового мира. А всё это время мы кормили Тэкнус и пытались прокормиться сами.
Эта живость в глазах девушек была присуща всем, кто только недавно прибыл на Клондайк. Они пытаются заставить нас улыбаться. Они привозят ненужный для планеты хлам типа музыки (краем глаза я заметил бегущую строку, где красными пятнами плыли ноты текущей песни… началась с ре-минора, а затем волнообразно скакала вдоль табло… еще молодым я слышал этот мотивчик. Заводной…) или плохо работающей радиостанции. И они не понимают, что единственный полезный груз для этой планеты — лопаты, чтобы выкапывать могилы.
Девки ушли, судя по недовольным лицам пришедших в салун. Народ свистел и галдел, а я спокойно допивал виски. Боковым зрением я заметил, как кто-то встал из-за стола и с красными от непробудной пьянки глазами тычет в сторону сцены.
Как оказалось, одну девку задержали. Кто-то из посетителей схватил её за локоть и о чем-то рассказывал, активно жестикулируя свободной рукой. Девка пыталась вырваться, но безрезультатно. По её лицу текли слёзы. После нескольких безрезультатных попыток она застыла и осталась стоять. Её заметно потрясывало.
Наконец, мужчина отпустил локоть девки и подтолкнул вперед. Та, спотыкаясь ушла к лестнице, которая вела на второй этаж, в жилые помещения. Мужчина пошел за ней.
Я повернулся и оглядел столы: все уже забыли о том, что на сцене кто-то был. Народ погрузился в бессмысленные разговоры и бездумные пьянки.
Я встал и поплелся к лестнице. Надо будет поговорить с тем мальцом (а он, несомненно, был младше меня) и объяснить, что к чему.
Никто меня не остановил ни по пути к сцене, ни на деревянной лестнице. Шум наверху заставил меня поспешить: сначала шорох, затем разговоры. Потом череда глухих стуков и удар в дверь. «Сюда»,— властно приказал мужской голос. Раздался плач. «Жри свою пилюлю и раздевайся! Быстрее!»
В длинный пустой коридор выходило несколько дверей. Одна из них была открыта. Оттуда слышался непонятный шум. Я заглянул внутрь.
Постоянный ли ты житель городка или приезжий — тебе достанутся скудные на первый взгляд апартаменты: кровать, маленький стол с одним стулом и шкаф для личных вещей. Но большего и не требовалось. На этой планете мы все приезжие.
Девка лежала на кровати. Над ней суетился бандит из салуна: он пытался разобраться в складках пышной юбки. Девка прижала руки к лицу и безмолвно рыдала.
— Эй, малец, отвяжись от девки!— рявкнул я.
Бандит замер. Он выпутался и запахнул юбку.
— Иди, куда шел, папаша, или жди своей очереди…
Я, не сказав ни слова, быстро подошел к нему и врезал в челюсть. Бандит потерял равновесие и грохнулся с кровати. Он, покачиваясь, попытался встать, но я залепил еще удар почти в то же место. Бандит отлетел к стене. Кашлянул. Изо рта тягучей массой стекала слюна, смешанная с кровью. Девушка съежилась и глядела на эту картину с кривым от ужаса лицом.
— Я… ты пожалеешь об этом, па…
Бандит, не договорив, захрипел оттого, что я схватил его за волосы. Я потянул назад и силой швырнул в сторону двери. Он ударился лбом о косяк и отлетел в коридор.
Я подошел к девке, разжал руки и схватил за скулы.
— Выплюнь эту гадость!
Девка чуть высунула язык, по которому мне в руку скатилась красно-желтая пилюля.
Апреган… Это тоже подарок Тэкнуса обитателям Клондайка. За то время, что я тут пробыл, на планете не родилось ни одного ребенка. Всё потому, что условий для нормального их развития нет. А чтобы женщины, которых на планете и так меньшинство, не рожали, их кормят этим дерьмом. Я не знаю, что становится с их организмом, но никаких последствий отношения с мужчинами не имеют. Да хоть все мужчины Клондайка займутся одной девкой — никто не станет отцом. «Fuck’n’go», как говорит молодняк… Но это отдельный повод надрать ученым из Тэкнуса задницы. Прежде всего, они виноваты в том, что нашли на планете технодий.
Девка откашливалась и отплёвывалась. Я же стёр пилюлю в порошок, бросив остатки на стол. Затем сел на кровать. Давненько я не ввязывался в драки… Но такая потасовка вряд ли положительно скажется на дальнейшем.
— Он наверняка придет сюда. И не один.
Девка не реагировала. Я глянул на неё: она лежала и тряслась, изредка всхлипывая.
— Я говорю, всей вашей компании лучше свалить отсюда. И чем быстрее, тем лучше.
— Н-н-некуда нам св-сваливать,— по слогам, захлебываясь слезами, произнесла девка.
— Почему это?
— Н-нас об-б-бещали…
Я удивленно поднял брови. Как можно кого-то кому-то обещать?!
— Н-нас ос-станов-вили на п-подъезде к городу… Б-бандиты… Но отп-пустили, взяв обещание, чт-то мы от-тработаем свою свободу по п-п-приезду в город…
Я выругался. Нечасто дилижансы попадают в руки бандитов, но если уж попадают, то милости ждать не приходится. Судьба их такова, что пассажиров дилижанса ограбят или заставят «отрабатывать свободу», а сам транспорт пустят на запчасти. Какой механик не обрадуется почти новеньким деталям.
Но предстояло немедленно решать, что делать в такой ситуации. Единственный выход — удрать из Клиффтауна. Раз девке некуда деваться, возьму её с собой.
— Собирайся, мы отправляемся,— сказал я, поднимаясь с постели. Нельзя терять ни секунды — бандит может прийти снова, но уже не один.
— К-куда?..— спросила девка, протирая красные глаза кулаком.
— Туда,— бросил я и выглянул в коридор.
Никого не было. Я действовал быстро: осмотрел комнату в поисках полезных вещей и порылся в шкафу. Там оказался относительно новый скафандр, но с почти пустыми колбами кислорода. Однако, ей этого вполне хватит.
— Эй, д… эм… как тебя зовут-то?— поинтересовался я, расправляя скафандр.
— Л-лили…
— Отлично, Лили, натягивай это поскорее. Идти недалеко, но путь предстоит опасный…
В конце коридора, как это обычно и бывает в салунах, за запертой дверью находилась вторая лестница, по которой мы с Лили спустились к черному входу. Перед тем, как выйти, я прислушался. Наверху было всё так же тихо. Это несколько удивляло, но и настораживало одновременно.
Я вёл девку вдоль здания, пока мы не вышли на улицу. Из-за того что скафандры по своему внешнему виду ничем друг от друга не отличались, мы могли слиться с «толпой», которая состояла максимум из полусотни человек. Лили шла чуть позади, но краем глаза я за ней следил. Мы несколько минут шли вдоль домов Клиффтауна, пока я не свернул к крайнему строению.
Двери закрылись, красные мигалки замаячили, и белый свет вновь сменился желтым. Я снял верхнюю часть скафандра и шел к гаражу. Вот и вход. Я потянул ручку и, затащив внутрь Лили, закрыл дверь. А затем выругался вслух.
— Этот сукин сын нарушил все мои планы! Сдохни!
Бандит с тёмными полосами на носу и синяками на скулах направил на нас с Лили револьвер. Надо было отключить его тогда…
Но кроме него в гараже находились мой байк, Брюс и два подозрительных типа. Один из типов держал Брюса на мушке. Очевидно, все трое были из одной шайки.
— Опусти пушку, либо твои мозги покинут твою голову вслед за нашей новоявленной парочкой,— прохрипел тот, что был выше всех да и старше на вид. Главарь, не иначе.
Бандит с револьвером мешкал. Его трясло. Наконец, он резко опустил руку и двинулся к главарю.
— Мы отпустили того урода и его шлюх, подарив им жизни,— дрожащим от гнева голосом проговорил он.— А шлюхи-то отрабатывать не хотят! Более того, на меня напал он!
Главарь бандитов равнодушно глянул в мою сторону. Лили сжалась и опустила глаза. Она проклинала тот день, когда согласилась лететь на Клондайк.
— С таким напором да на рудники…— сказал я, оставаясь с каменным лицом. Разобраться с ними — плёвое дело. Вот только не хотелось бы вмешивать сюда девку.
— Да ты у нас ветеран-добытчик из Техно-I…— лицо главаря рассекла кривая ухмылка.— Да и, судя по словам механика, байк не его…
У меня не было ни единого козыря в рукаве. Кроме одного: я был при составлении неписаных законов Клондайка.
— Предлагаю решить эту проблему по-мужски,— сказал я ровным голосом.
Все трое бандитов удивленно округлили глаза.
— Что это значит?— неуверенно спросил бандит, который до этого молчал.
— Это значит,— хриплым голосом начал пояснять главарь,— что наш дорогой гость решил показать, насколько мы отстаем по своей культуре от «пилигримов»…
— Это те, кто отстроили Техно-I и первыми заселили Клондайк?..
— Да,— подтвердил главарь.— Они были, казалось бы, совсем недавно, но при этом всем кажется, что прошло лет триста, не меньше… И решали они свои вопросы в «честной перестрелке»: прямо на рудниках. Тридцать девять ярдов. И обычные револьверы.
— Это безумие, Джо, они тебя не послушают,— просипел Брюс, но бандит, державший его на мушке, вдавил дуло револьвера ему в лоб.
— Это по-мужски, Брюс,— возразил я.— Да ведь?
Я посмотрел на главаря бандитов. Он был старше и опытнее. И хорошо разбирался в истории Клондайка.
— Я согласен,— кратко ответил главарь и повернулся к покалеченному напарнику.— Отдай ему пушку.
Тот застыл на месте.
— Он же нас всех перестреляет…
— Нет,— возразил главарь и, скосив взгляд на меня, усмехнулся.— Да ведь?
Я кивнул и слегка погладил по плечу Лили. Она всё это время стояла меж двух огней, один из которых сейчас должен потухнуть.
Брюса вытолкнули за дверь. Лили я оставил с собой. Бандиты одели скафандры и открыли ворота гаража.
Мы впятером вышли на улицу. Для нас город был пуст. Те, кто останавливался и невольно становился свидетелем перестрелки — не в счет. Возможно, кто-то из них догадается добежать до отдела шерифа и обо всём ему сообщить. Но к тому времени мы уже закончим.
— Держись недалеко от меня,— шепнул я Лили.— Если что, беги к гаражу и постарайтесь с Брюсом забаррикадироваться.
Лили всхлипнула и попыталась ко мне прижаться. Но я отстранился. Не хватало только привязать к себе молодую девку.
На тёмно-синем небе мерцали звезды; табло с надписью «Клиффтаун» изредка мигало, оставляя мимолетный отпечаток на глазу; люди в серых скафандрах стояли по бокам и показывали на нас руками.
Лили стояла ярдах в десяти левее меня. Я на глаз отмерил тридцать девять. Мы встали с главарем бандитов друг напротив друга. Его подчиненные решили остаться чуть в стороне от событий.
— Ну что, пилигрим,— раздалось в динамике скафандра. Мы могли разговаривать только друг с другом, так как рация настраивается лишь на один скафандр.— Как только «Клиффтаун» мигнет еще раз, стреляем. Заметано?
— Хорошо.
Пошли томительные минуты ожидания. Я смотрел своему противнику в глаза, различив блестящие точки на стеклянной поверхности скафандра. Табло с названием города горело где-то с краю, но этого было достаточно, чтобы заметить его секундное исчезновение.
Мгновения растягивались и складывались в клубки. Выгляни кто сейчас на улицу, он увидел бы живую скульптурную композицию. Никто не двигался. На всех невыносимо давила тишина. Сам Клондайк замер в ожидании исхода.
Мы мгновенно вскинули пушки.
Щелк.
Я не слышал этого щелчка, но именно с таким звуком заряжается револьвер.
Выстрел.
Снова бесшумно, но главарь бандитов резко отскочил в сторону. Одновременно с этим я заметил, как Лили отпрыгнула.
Выстрел.
Бандиты, вскочившие было, чтобы помочь главному, остановились, когда в шаге от них взметнулся в воздух клуб пыли.
Я шел вперед, переводя револьвер с главаря на бандитов. Мой противник стоял на одном колене, держась за руку. Ему грозила разгерметизация, так как пуля оцарапала рукав почти полностью.
Я подошел вплотную к главарю. Его рот судорожно дергался, а глаза стояли почти на выкате.
— В девушку стрелять — не по-мужски,— сказал я напоследок.
Выстрел.
Люди начали паниковать. Кто-то бросился ко мне, но я решительно направил револьвер в их сторону. Кто-то понесся искать шерифа. Их счастье, если успеют.
Я метнулся в сторону гаража. Лили и бандиты стояли неподвижно. Я махнул девке рукой, чтобы она шла в гараж, а сам пошел — иначе не назовешь — к подельникам трупа. Тот, что понаглее, стоял, сжав кулаки. Я, ни секунды не раздумывая, выстрелил ему в ногу. Бандит растянулся по земле, судорожно зажимая колено.
Второй бандит начал пятиться к стене мастерской. Я подошел ближе, приставил пистолет к груди и включил громкую связь.
— Без лишних движений, ясно?
Бандит закивал. Сквозь стекло я видел испуганный взгляд. Его глаза косились на напарника, который беспомощно катался рядом.
Я отсоединил от скафандра карточку и протянул её бандиту.
— Значит так. Здесь где-то триста долларов. По пятьдесят вам обоим чтобы на первом же дилижансе уехать в Техно-III. Остальные двести потратите на то, чтобы устроиться на технодиевых рудниках. Там как раз не хватает рабочей силы. И если я узнаю, что вы там не работаете, то прострелю ваши головы на месте и без лишних разговоров. Ясно?!
Бандит трясущимися руками принял карточку и замер, ожидая дальнейших приказаний.
Я же пошел к гаражу. По пути вытащил из барабана револьвера оставшиеся два патрона и отбросил их в сторону. Дойдя до мастерской, сразу ринулся к байку. Быстро завел его и в несколько движений развернул.
— Лили, живо садись!
Девка мигом запрыгнула сзади и крепко схватилась за меня.
Я резко газанул и взял вправо. Где-то позади уже слышались выстрелы.
— Значит так. За тобой, в специальном отделении, находятся колбы с кислородом. Возьми одну и поставь её в пустое отделение на боку твоего скафандра. Да, и держись покрепче.
Я вглядывался в боковое зеркало, но мы подняли столько пыли, что я так ничего не увидел.
— Спасибо,— промолвила Лили. Её голос уже не был заплаканным, а потому показался мне даже милым.
— Там нам все равно ничего не светило,— ответил я, не показывая невесть откуда появившуюся симпатию.
— А куда же мы едем?..— спросила Лили.
— Туда,— сказал я, не поворачивая головы.
Девушка только покрепче меня обняла.
Я ненавижу тебя, Клондайк. Ты, как бездумный дровосек, срубил множество судеб; сжег бесчисленное количество жизней, ничего не сея взамен. Ты молча наблюдаешь за тем, как умирают люди… и я дождусь момента, когда смогу наблюдать твою смерть, Клондайк.