Аколит (главы 9-11)

9

 

Старик сидел у камина и, одна за другой, вырывал из дневника страницы. Белые листы падали в огонь и вспыхивали.

Увидев застывшую на пороге Изу, он улыбнулся.

— Я знал, этот день рано или поздно настанет, — проговорил Вариус.

Девушка вошла в башню и прикрыла за собой дверь, за которой все еще чернела ночь. Обессилено опустившись в мягкое кресло, обитое алым бархатом, она закрыла глаза руками.

— Я во всем виновата…

— Теперь это не важно, — прервал ее мастер. — Я знал о последствиях.

Он бросил в камин кожаный переплет, оставшийся от дневника, и железным прутом разворошил золу, взметнувшуюся к потолку облаком пепельно-белого дыма, в котором мелькали яркие искры и язычки пламени.

— Обвинение в запрещенном колдовстве? — обреченно заметила девушка.

— Верно, — Вариус кивнул. — Кто-то донес. Официальные обвинения пока не выдвинули, но к этому все идет.

— Что с вами будет, мастер?

— Погоди отчаиваться. Им еще придется доказать свою правоту, — старик улыбнулся, погладил ученицу по плечу. — Идем, нам нужно уничтожить следы экспериментов. Времени до утра хватит.

— Но… — Иза оглядела заваленные старыми книгами полки, разобранные алхимические аппараты, детали которых были всюду разбросаны. Привычные запыленные шкафы и кресла. — Как мы удалим все старые записи не вызвав подозрений?

Вариус подошел к полке и рывком сбросил часть книг и свитков на пол, сдул пыль и поправил покосившиеся книги по начертательной магии, которых Иза никогда не читала.

— В моей башне есть все необходимое, чтобы убедить ищеек в том, что мы здесь занимаемся невинными опытами в перемещении предметов. — Вариус погладил свою пышную бороду.

— Нужно успеть убрать следы последнего эксперимента, — Иза побежала по лестнице на второй этаж.

Мастер кивнул.

 

Туман стелился над землей плотным белым саваном, скрывая лужи талой воды, оставшиеся от раннего ночного снега. Грязную дорогу, по краям которой пестрели бурые кусты и покосившийся забор, отмечавший границу давно заброшенного поля.

Лопата нехотя вгрызалась в твердую землю.

Иза остановилась, посмотрела на стертые до крови ладони и, стиснув зубы, продолжила копать.

— Если бы я в молодости не прогуливал уроки по обращению со стихией огня, то выжег бы яму в два счета, — Вариус устало опирался на деревянные палки, на которых некогда крепились большие ворота, обломки которых покоились в соседнем овраге. — Урок тебе на будущее, Иза.

Девушка кивнула, выгребая из ямы землю, перемешанную с корнями и ветками.

— Нужно вырыть яму поглубже, чем в прошлый раз, — буркнула Иза, наполовину скрывшаяся в растущей могиле. — Труп откопал кладбищенский пес.

— Да? — заинтересовался Вариус. — Ты уверена?

— Я сама видела. Ночью. — Коротко ответила ученица.

— Кстати, где ты была?

Иза продолжила копать, и не думая убирать упавшую на глаза длинную белую челку.

— Гуляла в лесу… — после долгого молчания, выдавила она из себя. — Вместе с Мартином.

— Хотя бы этому ты начала учиться, — улыбнулся Вариус. — Все к лучшему. Я хочу… если со мной что-то случится, чтобы ты отправилась к Амелии…

Девушка с силой вогнала лопату в землю, уперлась ногой и дернула…

— Нет… — тихо сказала Иза, разглядывая оставшуюся в руках обломанную деревянную рукоять.

— Что?

— С вами ничего не случится, мастер, — она отбросила сломанную лопату и смахнула с лица мокрые волосы. — Все будет в порядке! Ясно?!

— Ты вырыла достаточно глубокую яму, — похвалил мастер. — Помоги мне сбросить его…

Вариус указал на лежащее неподалеку тело, прикрытое грязным плащом. Девушка раздраженно фыркнула, зажмурилась и стиснула кулаки. Труп рывком поднялся, как будто кто-то резко потянул за вонзенный в его грудь невидимый крюк, раскинув руки, проплыл в воздухе, едва касаясь ногами земли, и повалился в яму.

Иза выдохнула.

 

— Девочка, теперь ты начинаешь пугать меня, — невозмутимо улыбнулся мастер, поглаживая длинную бороду.

 

…Сорванная дверь в башню висела на одной петле, скрипя и покачиваясь на ветру.

Вариус осторожно переступил порог и огляделся.

Пол первого этажа был устлан разбросанными книгами и вывороченными из шкафов полками. Даже обивка кресел была вспорота. Остатки алхимической утвари, которую Вариус стащил у своего мастера еще во время учебы, теперь серебрились в солнечном свете россыпью мелких осколков.

— Неплохая попытка. — Старик улыбнулся. — Опоздали всего на пару часов…

Со второго этажа донеслась неразборчивая ругань. Хлопнула дверь.

— Мастер Вариус Стэнр! — выкрикнул молодой маг, стоя на лестнице и стараясь грозно хмурить брови. — По обвинению в использовании запрещенных заклинаний, Анклав конфискует ваше имущество для досмотра.

— Вы сами и ваша ученица будете препровождены для допроса в Кроббенский замок, — добавил вышедший из комнаты второй маг, постарше, с вытянутым как у хищной птицы носом. При виде старика он нахмурился. — Где ваша ученица, мастер Вариус?

— Боюсь, вы ошибаетесь, господа, — старик скрестил руки на груди. — У меня больше нет ученицы.

 

10

 

Белые волосы длинными прядями сыпались на пол.

Иза придвинула маленькое зеркало в серебряной раме и придирчиво осмотрела свое отражение. Волосы она обрезала криво — впрочем, ничего удивительного.

Девушка глубоко вздохнула и отложила острый нож.

Раскрутив замерший алый волчок, Иза облокотилась на широкий стол, положив подбородок на скрещенные ладони. С короткой стрижкой ее лицо, отраженное в маленьком зеркале, выглядело совсем по-другому.

«Кто я?..»

Все люди, так или иначе, носят тела — умирающие, хрупкие, несовершенные. Отличается ли она от них, сидя в центре нарисованной мелом звезды и сбрасывая шелуху своего тела, чтобы одеть чужое?

«Когда душа уходит, на ее месте остается нечто мертвое …»

Волчок медленно раскручивался, скользя по гладкой полированной поверхности лабораторного стола. Скрипело перо, слова — одно за другим — ложились на бумагу.

«Что такое тело? Нечто, к чему привязана душа. Зачем? Чтобы чувствовать, переживать, страдать и радоваться?»

Иза зажмурилась и вспомнила, как разбила старую хрустальную чернильницу, забрызгав древние манускрипты. Раздраженный мастер заставил ее выпить все остатки чернил, чтобы такого больше не повторялось.

Девушка улыбнулась своим воспоминаниям, снова крутанув остановившуюся игрушку.

Тело — еще одна одежда. Сшитая из лоскутов плоти и заполненная кровью. Наша одежда — наша маска. У нас много, очень много масок.

Наша плоть, подаренная родителям их родителями, и так — до самых богов. Наши вещи, сшитые нами из тканей — плоти растений, меха и кожи — плоти животных. Тонкие прочные нити вместо кровеносных сосудов, маленькие круглые пуговицы и застежки вместо костей и суставов… Такому платью не нужно быть прочным — оно уже имеет под собой основу.

Последняя маска — призрачное «я», одетое поверх двух слоев плоти: своей и чужой. Непробиваемое стальное, покрытое шипами и иголками. Платье нашего безразличия, эгоизма и равнодушия, отделяющее, спасающее от внешнего мира, сковывающее запястья холодными кандалами долга и здравого смысла.

«Ты не в силах ничего изменить, не в силах никому помочь, от тебя ничего не зависит…»

…Без мастера Вариуса башня выглядела по-другому. Не было больше жизни в старом камине, где вечно лежала неубранная зола. Книжные шкафы, лишившись древних манускриптов с мрачными текстами и рисунками, выполненными кровью, стали на удивление скучными и неинтересными, как какая-нибудь школьная библиотека. Клепсидра, по которой они измеряли время при экспериментах, разбилась, забрызгав пол длинными синими росчерками люминесцентной жидкости.

Башня умерла. Даже на втором этаже больше не пахло кровью…

— Иза! Ты здесь?!

Волчек соскользнул с края стола и, упав на пол, со звоном раскололся на две половины, не переставая вращать заключенной внутрь пружиной. Девушка резко подняла голову, отложив пышное гусиное перо, по кончику которого стекали крупные капли чернил.

— Иза!

— Я здесь, — отозвалась она.

Мартин открыл дверь.

— Хорошо, что ты не ушла. — Обрадовался он.

— Что ты здесь делаешь?

— Мне жаль, что так произошло с твоим учителем, — аколит огляделся, как будто удивленный чистоте выдраенного до блеска помещения лаборатории.

«Он ведь здесь никогда не был… — задумалась Иза. — Почему он так удивлен?..»

— Откуда ты знаешь, что мастера взяли под стражу? — спросил девушка, не вставая из-за стола.

— Ты должна понять меня, Иза. Я никогда не хотел тебе вреда. То… что происходило здесь, просто не укладывается в сознании.

— Что ты говоришь? — она прищурилась. — О чем ты говоришь, Мартин?!

— Я видел ваши занятия! — выкрикнул юноша, схватив со стола нож. — То, что делал твой мастер — немыслимо… то, что он делал с тобой. Тот труп в лесу, это ведь тоже твоя работа, да?! Он заставлял тебя… управлять мертвыми?..

«Дурак! Немыслимо, какой он дурак!» — Иза закрыла покрасневшие уши руками.

Юноша схватил ее и силой заставил подняться.

— Уедем отсюда, — быстро заговорил Мартин. — Далеко… там, где никогда не слышали про Кроббенский замок и мастера Вариуса Стэнра. Туда, где никто нас не знает. Чтобы жить там вдвоем до конца жизни. Разве это не прекрасно, Иза?!

Не дожидаясь ответа, юноша обнял ее и поцеловал.

«Он не видит меня… — девушка неловко ответила на поцелуй. — Что я для него? Для других? Кто я?..»

В глубине души она знала ответ. Кошмарный сон, мучивший ее долгие годы, обернулся правдой. В его глазах она лишь тело — стареющее, умирающее тело, ничем не отличающееся от покрытого трупными пятнами мертвеца, которого она надевала как старый, дырявый башмак.

«Неудобно бегать в таких башмаках»

Мартин улыбнулся, еще крепче обнял ее, как будто прижимал к себе самое дорогое, что было у него на свете.

«У него зеленые глаза… никогда раньше не замечала, что у него зеленые глаза»

— Идем. Нам нужно уходить отсюда, — он попробовал увести ее, но Иза не сдвинулась с места, ее рука вырвалась из его ладони, безвольно повиснув в воздухе, неприятно напомнив девушке покрытую трупными пятнами руку мертвеца, свесившуюся с края стола.

— Мартин… — как можно спокойнее произнесла Иза. — Пожалуйста, мне нужно знать, скажи: это из-за твоего доноса против мастера Вариуса выдвинули обвинения в запрещенном колдовстве?

— Да, — он явно гордился собой. — Я знаю, что ты, возможно, будешь винить меня за это, но, поверь, это был единственный способ. Этот старик никогда не отпустил бы тебя со мной, я знаю…

«Ты даже не дождался моего согласия…»

Девочка Иза, которая всегда донашивала в приюте чужую одежду. Старую, стершуюся, дырявую и грубую… Сильно ли она изменилась с того времени?

— Хорошо, — она кивнула. — Мне нужно взять с собой одну вещь.

— Только быстрее…

Она подняла лежащий на столе сверток.

— Теперь, идем, — улыбнулась Иза.

 

В комнату вошел высокий человек. Его худобу отчасти скрывал просторный белый плащ, но его сухое, будто безжизненная маска, лицо с высокими, четко выделяющимися скулами и длинным прямым носом, казалось, не принадлежит живому человеку. Глубокие, широко посаженые глаза и пепельно-серые, седые волосы усугубляли это впечатление.

— Здравствуй, Орландо, — Вариус улыбнулся. — Ты почти не изменился.

На лице судьи не дрогнул ни один мускул. Он молча вошел в комнату, двигаясь легко и даже с некоторой грациозностью, в сравнении с которой живой и энергичный Вариус казался дряхлым стариком.

Опустивщись за стол напротив обвиняемого, Орландо извлек из широкой поясной сумки несколько томов и положил их на стол, открыв тонкими пальцами.

— Мастер Вариус Стэнр, — сухим , неприятным голосом проговорил он. — Вы обвиняетесь в применении запрещенных заклятий школы некромантии.

Вариус откинулся на спинку стула, задумчиво рассматривая своего судью.

«Но все-таки… почему именно Орландо?»

Анклав не мог не знать об их старой дружбе. Конечно, Орландо тяжело было обвинить в предвзятости или симпатии к обвиняемому — этот человек мог осудить собственную мать на смертную казнь, если бы выяснилось, что она в чем-то преступила законы Анклава.

Но все же... Орландо — не бездумный палач или опьяненный жаждой крови маньяк. Он — судья. Безжалостный, лишенный эмоций, но одержимый обостренный чувством справедливости, которое было присуще ему с детства. Он докопается до правды, выяснит самые ничтожные детали дела, перед тем как вынести приговор. Более неподходящей личности, чтобы осудить Вариуса на смерть, трудно было найти.

— Ты почти не изменился, Орландо, — повторил Вариус, внимательно наблюдая за старым другом. — Когда мы в последний раз виделись? Ах, да, в день смерти Роберто.

Судья никак не выказал своих эмоций, только чуть прищурился и махнул стражникам рукой, приказывая им покинуть камеру. Когда они остались одни, он коротко проговорил:

— Я не хочу с тобой об этом говорить, — Орландо закрыл записную книгу и отложил перо. — Ты даже не представляешь, чего стоило твоим покровителям поставить именно меня рассматривать твое дело, Вариус. Если ты желаешь самостоятельно влезть в петлю — я тебе мешать не буду. Не пытайся утянуть меня или кого-то еще из твоих бывших друзей вместе с собой.

— Виселицы крепкие, — пожал плечами Вариус. — Выдержат.

— Тебе не будет скучно в Аду, — пообещал Орландо. — Если ты следил за моей карьерой, то должен помнить, что ты последний из вашего «кружка по интересам», кто все еще ходит под небом.

— Ты всегда ревновал, потому что не мог сам пробиться в нашу компанию, — улыбнулся старик.

— Это все дела минувшие, — судья видимым усилием вернул себе равнодушный и бесстрастный вид. — Не для трибунала: что ты можешь рассказать мне по сути дела?

Вариус улыбнулся, поглаживая длинную белую бороду.

— Дай мне слово, что не упомянешь об этом в своем отчете. Не только официальному Анклаву, но и своим… покровителям, — потребовал старый маг.

Орландо дернулся, как от удара. Его глаза сузились.

— Даю слово, — после минутной паузы произнес он.

— Обвинения в запрещенном колдовстве, это просто ширма, — сообщил Вариус. — Тем, кто сфабриковал их, просто не терпится наложить лапу на наши исследования.

— «Наши»?

— Если вы решили перерыть мои бумаги в поисках журнала, — зря стараетесь. Результат всех моих исследований, это моя бывшая ученица. Та самая, которую вы так безуспешно пытаетесь найти.

— Ты… ставил над ней какие-то эксперименты? — видимо сама эта мысль показалась отвратительной даже Орландо.

Вариус молча продолжил поглаживать свою седую бороду.

— Архимаг прав, — поморщился судья. — Тебе самое место на виселице.

Улыбка старого мага стала шире.

 

Когда они спускались по лестнице, Иза пропустила юношу вперед. Мартин не обратил на это внимания, он увлеченно рассказывал о том, где собирается провести дальнейшую жизнь. О каком-то доме из белого кирпича, балкончике и бесконечном числе прекрасных закатов. Иза не слушала.

«Чужие мечты, чужие желания… в них нет места для меня»

Перехватив сверток двумя руками, она развернула его и извлекла кривой тесак, рукоять которого привычно легла в ладонь.

Она с размаху ударила Мартина тяжелой рукоятью по голове. Юноша дернулся, упал на колени, прикрывая голову руками. Сквозь пальцы, погруженные в пышные каштановые кудри, проступила кровь.

Иза перехватила тесак двумя руками и подняла его.

Юноша обернулся, недоумевающее глядя на нее — в его глазах не было испуга или ненависти, только безграничное удивление.

— За что?.. — успел спросить он.

«Зачем люди убивают друг друга?»

Иза рубанула, зажмурившись, чтобы не видеть его лица. Рукоять едва не вырвало у нее из рук, клинок прорубил что-то мягкое и уткнулся острием в пол. Девушка не открывала глаз. Одной рукой вытирая слезы, проступившие сквозь сомкнутые веки, она развернулась и двинулась прочь. Стекающие с лезвия тесака крупные красные капли оставляли на белоснежном мраморе кровавый след…

 

— Возможно, тебе будет интересно узнать, что сегодня утром в твоей башне при повторном обыске было найдено тело аколита Мартина Зайберенга, зверски убитого в спину тесаком для разделки мяса, — произнес Орландо. — Мы подозреваем, что это сделала твоя ученица.

Вариус замер, стиснув в кулаке бороду, которую до этого привычно поглаживал.

— У меня нет ученицы, — произнес он после долгого молчания. — Вы нашли в башне алый волчок?

— В списке реквизированных предметов есть такой предмет.

— Если открыть его, то там достаточно места, чтобы, например, оставить послание, — заметил Вариус. — Иза вполне могла это сделать.

Судья прищурился, пристально разглядывая старого мастера.

— Ты решил пойти на сотрудничество? — недоверчиво спросил он.

— Возможно, — уклончиво ответил старик.

Орландо передал игрушку палачу. Мускулистый, жуткого вида мужчина в кожаном колпаке с двумя отверстиями для глаз с опаской держал безобидную игрушку.

Вариус не удержался и улыбнулся.

— Что с ней делать? — спросил Орландо и на всякий случай отступил на шаг назад.

— Возьмись за верхушку и проверни ее несколько раз.

Палач взялся за золотое солнце, зажмурился и, стиснув зубы, провернул его. Послышался щелчок, волчок открылся. Внутри нее лежал свернутый листок бумаги, перевязанный знакомой Вариусу голубой ленточкой.

Судья взял послание, развернул его и углубился в чтение.

— Это письмо от вашей ученицы, — заметил Орландо. — Хотите, чтобы я прочел его?

— У меня больше нет ученицы, — бесстрастно ответил Вариус.

Судья пожал плечами и передал послание палачу.

— Добавьте к вещественным доказательствам.

— Орландо… — Вариус поднял голову. — Дай мне прочитать его… хотя бы в счет старых долгов.

Мужчина в белоснежной рясе понимающе кивнул и передал послание Вариусу.

— У тебя есть две минуты, — заметил он. — Не больше.

Когда дверь за палачом и судьей закрылась, Вариус снял с письма голубую ленточку и, не читая его, метнул свиток в огонь, глядя, как он чернеет и скручивается, навсегда унося с собой прощальные слова Изы.

Пропуская гладкую ленточку между пальцев, он две долгие минуты ждал своего палача.

— Я хочу сделать признание, — лишенным эмоций голосом проговорил Вариус.

— Что?.. — Орландо недоуменно поднял голову.

— Это я приказал своей ученице Изе убить аколита Мартина Зайберенга.

— Врешь. — Уверенно сказала судья.

— Я готов подписаться под этой ложью, — улыбнулся Вариус. — Дай мне бумагу, чтобы оформить признание.

Орландо раздраженно поднялся, швырнув ему охапку бумажек.

— Пусть Анклав будет к тебе милостив, старый друг.

 

11

 

Утро казни выдалось удивительно ясным и чистым. В синем безоблачном небе зависло яркое, негреющее осеннее солнце.

На внутреннем дворе Кроббенского замка быстро возвели грубый деревянный эшафот, на котором установили виселицу, сиротливо болтающую на легком ветру пустующей петлей.

Толпа собралась небольшая — несмотря на то, что показательные казни здесь были большой редкостью, мало кто согласился оторваться от повседневных обязанностей и радостей, чтобы посмотреть на то, как повесят отбившегося от рук Анклава чернокнижника.

Двое палачей вывели из замка осужденного, держа седовласого старика под руки. Их сопровождали храмовники, окружившие чернокнижника плотным кольцом, чтобы защитить его от беснующейся толпы или помешать обреченному магу сотворить какое-нибудь безрассудное колдовство.

Старик, впрочем, колдовать явно не собирался. Сломлено опустив голову, он, не делая попыток вырваться, покорно шел к эшафоту, поддерживаемый палачами.

Ступени протяжно заскрипели под их весом, когда троица взошла на возвышение. Храмовники, сверкая начищенной до блеска броней, окружили место казни, держа руки на эфесах мечей.

Появился Орландо в великолепном черно-золотом плаще. Он смерил осужденного презрительным взглядом, как будто ему была противна сама мысль о казни такого ничтожества.

— Почему ты не принял яд, который я передал? — неслышно для других спросил судья.

Палачи отпустили Вариуса, и он, зашатавшись, едва не упал. После долгого заключения в сырой камере ноги болели и отказывались повиноваться.

Старик усмехнулся:

— Я не всегда сидел до конца даже на самых скучных занятиях. Но этот урок я прогуливать не собираюсь.

— Глупец… — прошипел сквозь зубы Орландо.

Храмовник древком алебарды подтолкнул мага к виселице. Вариус взобрался на табуретку, и, брезгливо оттолкнув руки палача, сам надел на шею петлю, прикрыв ее длинной белой бородой.

— Мастер Вариус Стэнр, — громко начал Орландо. — Вы были задержаны по обвинению в применении запрещенных заклятий, использование которых нарушает правила Анклава в отношении сохранения естественного порядка вещей в мире. Я, судья Орландо Суарсон внимательно рассмотрел эти обвинения и признал их недействительными…

Он выдержал эффектную паузу, дав толпе поволноваться.

— Однако в ходе рассмотрения этого дела было установлено, что вы отдали приказ своей ученице предательски убить аколита Мартина Зайберенга из Кроббенского Замка, ученика мастера Йохана Кембера. Вариус Стэнр! С обвинениями ознакомлен. Признаешь ли ты свою вину?

Он оглядел зрителей, затихших в предвкушении представления.

— Да.

— У тебя есть последнее желание?

«Вы хотите жить вечно, мастер?»

— Да, — кивнул Вариус и ухмыльнулся. — Сделайте меня навсегда ребенком.

— Это невозможно, — Орландо отвернулся и махнул рукой палачу.

Веревка на шее старика затянулась. Он дернулся, рефлекторно попытался вырваться, коря себя за глупость — тонкий жесткий канат, тут же ставший красным от крови, больно оцарапал шею.

«Уйти красиво не удалось…» — подумал Вариус, перед тем как натянувшаяся петля едва не срезала ему голову.