Ты мне доверяешь, но я тебе нет
Осенний закат. Парк. Два одиноких дерева стоят друг напротив друга, их разделяет тропинка. Под одним из деревьев, посередине лавочки, сидит студент. Лицо грустное, очки свисают, волосы закрывают его пустые, стеклянные глаза.
— Почему меня никто не любит, почему я никого не люблю? — единственные мысли, которые терзают его голову. Смотрит по сторонам — вокруг никого. Одно лишь голое чёрное дерево стоит напротив него.
— Каково это, жить без имени? — тихо сказал он, обращаясь к дереву. — Каково это, наблюдать за сотнями, тысячами счастливых лиц, для которых ты ровным счётом ничего, кроме как часть этого мира?
Дерево стоит и молчит. Завыл ветер, пожелтевшие листья полетели, но чёрное дерево всё стоит. Ни старые ветки не колышутся, ни студент с места не сдвигается даже на миллиметр, а волосы всё так же закрывают его мёртвые глаза.
К нему подходят двое полицейских.
— Молодой человек, вы пьяны? — спрашивает первый офицер. — Никак нет, вроде бы не ночь, чтобы буянить. — Да как бы не так, участились случаи. Вы могли бы, пожалуйста, подуть в алкотестер?
Студент тяжело вздыхает, сдаёт тест — всё в порядке, отпускают. Он идёт домой с гордой, выпрямленной спиной, выходит из парка. Светофоры, автомобили, люди — всё это его не волнует. Он просто идёт, смотрит вниз, будто пришит к манекену. Ни на орущих людей, ни на лужи, в которых уже намочил обувь, ни на падающие листья он не обращает внимания.
Проходит мимо главного корпуса института, возле которого и находился парк.
— Паша! — кричит ему его подруга, торопливо спускаясь.
Он смотрит в её сторону, поправляет очки, на лице появляется улыбка — глаза оживают. Он радостно машет ей рукой.
— Таня! — кричит он в ответ.
Они бегут друг к другу, радуются, обнимаются.
— Тань, давай провожу тебя до метро? — с ярким энтузиазмом говорит он.
Она кивает, и они идут вместе. Обсуждают студенческие будни, рассказывают о мероприятиях, проведённых профсоюзным бюро и командой КВН. Проходят мимо кофейни — Паша заходит, через пять минут выходит с двумя бабл-ти.
— Ты издеваешься?! Холодно же на улице! — почти возмущённо кричит Таня. Он лишь смеётся и протягивает ей стакан. Она, ворча, всё же берёт его.
Они идут, разговаривают, смеются. Таня останавливается. Паша через секунду тоже замирает, оборачивается, поправляет чёлку, смотрит ей в глаза.
— Тань, что-то не так? — с интересом спрашивает он. — Паш, я устала уже терпеть. Ты мне нравишься.
У Паши сразу сузились зрачки, потом резко расширились. По телу прошли мурашки. Он улыбнулся — и вдруг из глаз хлынули жгучие слёзы. Утерев их грубой ладонью, он оставил на лице царапину. Таня засмеялась от такой реакции, погладила его по волосам и пошла дальше.
Паша разворачивается. — Тань! Это что получается, ты мне настолько доверяешь? — Ну конечно, я тебе настолько же доверяю, насколько и ты мне.
Он идёт дальше, сгорбившись. Ни слова больше не говорит, смотрит себе под ноги, а бабл-ти из его рук куда-то пропадает. Таня идёт в своём лёгком темпе — спина прямая, взгляд вперёд, лишь изредка оборачивается.
Они заходят в метро, садятся в один вагон, друг напротив друга. Таня достаёт телефон, смотрит мемы. Паша сидит с поникшим лицом, положив руки на колени, и впервые не смотрит вниз — а на Таню. Потом закрывает глаза и засыпает.
— Почему он выглядит таким уставшим? Может быть, я зря ему призналась? — подумала Таня. — Нет, может он что-то таит… но что? О, моя станция. Надеюсь, с ним всё будет хорошо.
Паша открывает глаза — вагон пуст. Он пугается, вскакивает, смотрит на навигацию: уже проехал две станции после Таниной. Успокаивается, садится обратно. Доезжает до конечной, выходит, идёт домой.
Заходит в подъезд, достаёт ключи, открывает дверь. Снимает обувь аккуратно, чтобы не запачкать белую тумбочку, относит ботинки в ванную и кладёт в стиральную машину. Заваривает чай.
— А не ловушка ли её любовь? Может, кому-то от меня что-то надо? Да вроде нет. Может, и вправду случилось то, чего я давно желал?
Павел смотрит в окно, облокотившись на подоконник.
Щёлк — дверь открывается, в квартиру заходит Таня. — Да нет, Ксюх, он сто процентов что-то скрывает! — с уверенностью говорит она. — Не может такой глубокий человек стать таковым без нужного прошлого!
Молчание секунд пять. — Что значит “не говорить очевидное”? Ты же не понимае… — она тяжело вздыхает, снимает обувь, бросает сумку, раздевается. — Ой, всё, короче, пока! — раздражённо говорит Таня и бросает трубку. — Чёрт, чёрт, чёрт!
На кухне включает чайник, достаёт чашку, сыплет две ложки кофе и одну сахара. На телефоне — 15%, идёт в комнату, ставит на зарядку. Смотрит на полку, полную книг по психологии. Начинает убирать их: за ними — сборники сказок. Ещё и ещё. Она выбрасывает их, но сказки всё не кончаются. Наконец — пусто. Книг по психологии нет. Таню охватывает смех — безудержный, нервный, полный шока и разочарования.
Она падает на колени — и тут уведомление на телефоне. — Паша? Он написал: «Слушай, давай сегодня куда-нибудь сходим: прогуляемся, потом поедим где-нибудь?» — Да! Да-да-да! Ура! — кричит Таня. — Наконец, моя мечта сбывается!
Вечером они встречаются у парка аттракционов. Таня и Паша смеются, фотографируются, покупают билеты. — Интересно, не пожалею ли я? — думает Паша, глядя на её счастливое лицо.
Садятся на аттракцион, который переворачивает вверх ногами. Таня кричит, Паша молчит. Потом начинает улыбаться. Он смотрит на неё, сжимает её руку. — Не волнуйся, скоро всё закончится, — тихо говорит он.
После — туалет. Он бледен, его тошнит, в глазах темнеет. Он еле держится, умывается холодной водой, смотрит в зеркало, вытирает лицо салфетками и выходит.
— Тебе стало плохо? — тревожно спрашивает Таня. — Да нет, — отмахивается он. — Просто решил освободить место заранее, чтобы потом не пришлось показывать весь запас. — Шутки твои — дерьмо, конечно. Давай лучше мемасики. — Как скажешь. Ну, аттракцион тебе понравился? — Да не, не страшно, просто эмоции зашкалили. — Ладно, — говорит Паша, — кажется, желание любить не заносит меня в тупик. Может, я поменяю мнение о любви. — Возможно, — думает Таня, — не дай бог всё продолжится на лжи.
Они идут дальше, катаются, но уже молча.
Позже, в ресторане, заказывают одно и то же — шницель по-милански, фри и воду. Павел рисует набросок, отдаёт Тане. Она радуется, вставляет рисунок под чехол телефона. — Можешь чем-то ещё удивить, месье? — кокетливо говорит она. — Мадемуазель, не наглейте, дальше — больше, — серьёзно отвечает он.
Они смеются. Он фотографирует её, она смущённо просит не делать так больше.
После ужина они выходят — на улице дождь. Зонтов нет. Таня идёт вперёд, Паша пытается взять её за руку. — Стой! Куда ты идёшь? Тебе всё равно, что будет завтра? — Да ладно, если хочешь — жди окончания, а я пойду домой. — Беги быстрее! — кричит он. — Неужто не хочешь домой? — Я люблю гулять под дождём! — смеётся Таня.
Паша раздражён, топает ногой, потом догоняет её. Берёт за руку. Таня пританцовывает, он подстраивается. Они танцуют под дождём. Потом она целует его. Дождь стихает. Луна светит. Они стоят, обнимаются, промокшие, раздражённые, влюблённые.
Через час Паша возвращается домой один. Таня стирает одежду, заваривает чай, включает музыку и засыпает под мультфильмы.
Утро. Оба встают рано, приводят себя в порядок, завтракают. Таня идёт на пробежку, Паша пишет сценарий и получает оплату. «Фух, ещё одна неделя позади, дальше больше», — думают они оба.
Павел пишет ей: «Доброе утро! Хочешь прогуляться?» Таня, взволнованная, роняет телефон — экран разбивается. Она пишет ему с ноутбука. Он предлагает перевести ей деньги на ремонт — 15 тысяч. Она благодарит и бежит к мастеру.
Пока ждёт, гуляет по парку, наблюдает за детьми и улыбается.
Паша тем временем слушает пост-рок и покачивает ногой. — Может, пора отказаться от этой глупой затеи? Может, я не гожусь ей? — думает он. — Надо поговорить.
Позже они встречаются в парке. — Привет, Тань, — хладнокровно говорит Паша. — Привет... Что ты без настроения? — Я подумал... Нам надо прекратить это. Мы друг другу не подходим.
Молчание. Таня в шоке. — Это потому, что ты боишься перемен? — Я не боюсь! — Тогда какого чёрта ты всё рушишь из-за одного всплеска? — Я с тобой дружил, потому что думал, ты хоть что-то представляешь. Но ты пустая, никакая.
Слёзы наворачиваются на глаза Тани. — Скажи, что это шутка... — Нет. Я не хочу, чтобы моя жизнь стала цирком с клоуном. — А что в этом плохого? Хоть немного света бы у тебя было... — А может, я не хочу такой жизни. Может, я хочу умереть в одиночестве. — Ты не хочешь! — Почему ты так решила? — Потому что ты не стал бы со мной, если бы хотел умереть один.
— Короче. Ты мне доверяешь — это прекрасно. Но я тебе нет.
Она берёт его за щёки. Он смотрит ледяным взглядом. Таня убирает руки и уходит.
— Надеюсь, она полюбит кого-то получше, — думает Павел. — Жаль, что я опять один. Но хотя бы на несколько дней моя мечта была реальной.
Он идёт к парку, уверенно, с поднятой головой. В зеркальной витрине видит своё отражение — улыбается сквозь слёзы.
Подходит к одинокому чёрному дереву, прикладывает ладонь к стволу: — Ты никогда не будешь один. Жди — скоро и твоё счастье придёт.